Девочка. Книга первая

Глава 1

Мы праздновали день рождения Джулии в ресторане "Sky Pacific" под открытым небом, на последнем этаже одноименной пятизвездочной гостиницы-небоскреба. Был июль месяц. В вечернем воздухе чувствовался зной летнего солнца, но после заката жара постепенно сходила на нет, и просторную террасу ресторана на пятидесятом этаже обволакивала приятная прохлада.

Идея отметить праздник в шикарном, не по карману для студентов, ресторане презентабельного отеля принадлежала Джулии. Гордая, красивая, уверенная в себе длинноногая блондинка с фигурой модели и выразительными голубыми глазами была рождена для того, чтобы блистать в подобных заведениях. Чего нельзя было сказать обо мне — невысокой брюнетке с серо-голубыми глазами и обычной внешностью. Я была чужой на этом празднике жизни.

С нами за столом сидела наша подруга Эмили — симпатичная зеленоглазая девушка с фигурой мальчишки и темно-русыми волосами, подстриженными красивым каскадом. Помимо своего зажигательного смеха она отличалась веселым нравом, была легкой на подъем, и ее жизненным кредо было “я — за любой кипиш”, как она сама любила говорить. Она тоже, как и я, была против этого похода в ресторан, правда, по другой причине — ей было скучно. Она бы предпочла поехать в какой-нибудь пафосный клуб, где она была частым гостем, и повеселиться там, как она, собственно, и предлагала, но резонный довод Джулии “хочу чего-нибудь взрослого и достойного” охладил пыл Эмми.

Все мы учились в Вашингтонском университете. Я изучала историю искусств, Джули осваивала премудрости экономики, а Эмми постигала тайны фармацевтики. Я закончила первый курс, моим же подругам оставалось лишь два года до выпуска и получения заветного диплома. Я познакомилась с Джулией в первый месяц после поступления, когда искала себе недорогое жилье в окрестностях Университета. В кампусе, где студенческая жизнь била ключом и иногда напоминала сумасшествие, жить долго я не смогла — интроверту от рождения, мне хотелось покоя и уединения. И мне повезло — в университетском блоге на “доске объявлений” я нашла то, что мне было нужно: "Ищу соседку по комнате: аккуратную, спокойную, порядочную", — гласил пост. Посмотрев на адрес, я обнаружила, что квартира находилась совсем рядом с Университетом и улыбнулась этой удаче. Посчитав, что я подхожу под требования, описанные в объявлении, я позвонила в этот же день. Джулия пригласила меня в квартиру и, пообщавшись со мной не более десяти минут, по королевски кивнув головой, постановила, что я могу переезжать с завтрашнего дня. И уже на следующий день я переехала со своим небольшим скарбом в новое место обитания, которое стало мне вторым домом.

Джулия была из пригорода. Ее отец умер несколько лет назад, оставив ей с матерью, учительницей математики, дом и маленький мини-маркет. Магазинчик давал небольшой, но стабильный доход, что и позволило Джулии учиться в Университете.

В противоположность прекрасной внешности, характер у Джули был тяжелым. Вероятно, таков был баланс или довесок к красоте — она была резковата, не стеснялась загнуть острое словцо, и многие девушки ее недолюбливали — порой за ее сарказм, порой из зависти к ее королевской внешности, а некоторые и вовсе из ревности за своих парней, которые бросали на нее заинтересованный взгляд. Таких как она называли стервами. Но несмотря на ее нрав, в ее лице я нашла верную отзывчивую подругу и старшую сестру. Мы, как две противоположности, дополняли друг друга: я сглаживала углы ее резкого характера, а она, в свою очередь, придавала мне смелости.

Через пару месяцев к нам присоединилась Эмили, которая перевелась из Чикагского университета в Вашингтонский. Эмми с Джули были знакомы давно, и их дружба началась еще с детского сада. Но много лет назад семья Эмили перебралась в Чикаго, где она и провела свои детство и юность. Причины, по которым Эмми решила перевестись в Вашингтонский университет, она не объясняла, но мы знали, что у нее были проблемы в семье. Ее мать с отцом были на грани развода, и каждый родитель тянул ее на свою сторону, пытаясь вовлечь в эту войну. Поэтому подруга мудро решила перевестись в Сиэтл, где она родилась и провела свое детство и где были друзья, которые могли ей помочь, пока родители выясняют отношения. Эмили была далеко не спокойная и совсем не тихая, она влетела в нашу жизнь как вихрь и внесла шум и беспорядок в наш с Джули размеренный быт и уклад. Но ее “безбашенность”, как охарактеризовала эту черту Джули, и эмоциональность, наряду с ее добротой и отзывчивостью, гармонично вписались в наше девичье царство.

Предполагалось, что четвертым за нашим столиком в ресторане будет сидеть молодой человек Джулии. Но две недели назад она с ним рассталась, посчитав, что он не способен на взрослые отношения. Вероятно, так оно и было. Он больше походил на щенка на поводке: во всем слушался Джулию, никогда ей не перечил и иногда откровенно ее побаивался. Да, такое поведение нельзя было назвать мужским, а таким отношениям не суждено было долго жить. Джулии нужен был мужчина, который смог бы противостоять ее чарам и, что греха таить, ее стервозному доминирующему характеру.

Я сидела в углу стола и, наблюдая за весельем подруг, чувствовала себя неуютно — я не привыкла к такой роскоши, а роскошь не привыкла ко мне. Каждый раз, когда к нам подходил официант с таким важным выражением на лице, будто он решал проблему роста внешнего долга Америки, мне хотелось самой убрать за собой посуду и извиниться за то, что мы решили здесь поужинать.

Но я держалась. Подруги наслаждались красивой обстановкой, изысканными блюдами и общением, я же только отражала их радость и, тихо улыбаясь, получала удовольствие от их компании, мысленно отсчитывая минуты до момента, когда мы попросим счет.

Хотя внешность моя и была приведена в "божеский" вид, благодаря стараниям и энтузиазму Эмили, я все равно чувствовала себя здесь чужой. А подруга постаралась на славу: она подарила мне дизайнерские туфли черного цвета на каблуках-киллерах и одела меня в свое узкое темно-синее платье до середины колена, с v-образным декольте, которое подчеркивало мою небольшую грудь и тонкую талию. Правда в бедрах ее платье мне немного жало, что было причиной моих огорчений. Но каждый раз, когда я морщила нос, рассматривая свою попу в зеркало, Джули, лишь отмахивалась и говорила, что мужчины с ума сходят по упругой женской заднице, а я ничего не понимаю в красоте.

Заказывая бутылку белого вина у официанта, подруги, показав ему свои удостоверения личности, умолчали о том, что мне было лишь девятнадцать лет. Взглянув на меня, он открыл было рот, чтобы узнать и мой возраст, но когда Джулия хотела, она могла уговорить и покойника, включая на полную свое обаяние. Просияв своей самой очаровательной улыбкой, она перевела внимание на себя, тем самым оградив меня от пристального взгляда официанта, и миссия была выполнена — парень поплыл, а в его глазах появилась некая романтичность.

Я совсем не умела пить, и после второго бокала вина меня немного повело. Джулия, увидев мой пылающие щеки, поставила верный диагноз, и мы решили вдвоем прогуляться к дамской комнате, оставив Эмми скучать и наслаждаться панорамным видом вечернего Сиэтла.

Крепко удерживая Джули под локоть, я аккуратно вышагивала по проходу и проговаривала про себя как мантру, что я сейчас не в своих любимых джинсах и балетках, а в узком модельном платье и на высоких каблуках.

Посмотрев на себя в зеркало, висевшее в роскошной туалетной комнате, я не могла не отметить, что сессия, которая закончилась несколько недель назад, все еще давала о себе знать. Не совру, сказав, что пору сдачи экзаменов нирваной не назовешь: от усталости глаза приобрели темный глубокий оттенок, а под глазами пролегли тени. Выпитый же алкоголь придавал мне какой-то разгоряченный вид: глаза горели, щеки пылали, голова кружилась, и хотелось убежать на пятой скорости из этой чужой для меня жизни в свой тихий мир книг и старенького ноутбука. Сейчас я мечтала свернуться калачиком в уютном кресле, которое купила на распродаже подержанной мебели и с трудом затащила в квартиру, и погрузиться в чтение.

Еще раз кинув на себя в зеркало взгляд, я вздохнула и проговорила своему отражению, будто убеждая его: "Лилит Ева Харт! Наберись терпения! Все это ради твоих подруг, не мешай им своим недовольным видом получать удовольствие от заслуженного веселья!"

Уже в холле, пока мы направлялись на террасу ресторана, Джулия рассуждала вслух, куда мы хотим поехать после ужина, как внезапно мое внимание отвлек лифт, почему-то расположенный вдали от других, — издав характерный звон, двери распахнулись, и на просторную площадку вышли люди.

Может быть, я бы не обратила внимание на вновь прибывших, если бы не реакция Джули — она замолчала, слегка сжимая мой локоть, и замедлила шаг. Я повернула голову и увидела несколько мужских силуэтов в дорогих костюмах. От мужчин, как и от многих гостей этого заведения, веяло большими деньгами и респектабельностью, держались они уверенно, и скорее всего направлялись на деловой ужин — не было в их компании той раскованности и непринужденности, витавшей в воздухе вечернего ресторана и исходившей от посетителей, которые пришли отдохнуть и расслабиться.

Но не это было главным — по непонятной мне причине, неосознанно, мое внимание притягивал, как магнит, один из мужчин. Он был широк в плечах, выше остальных, и не участвовал, как мне показалось, в общей беседе. Я внимательно рассматривала его массивный коротко стриженный затылок, наблюдала, как остальные держались рядом с ним, что-то тихо обсуждая или поясняя ему, и было ясно с первого минуты, что Он был лидером в этой компании. Но не это меня смутило — что-то странное было в его энергетике. Что-то металлическое, неживое, болезненно неприятное, будто я прикоснулась к лезвию ножа или стволу пистолета. Я неуютно повела плечами, желая оградиться от этого чувства, как внезапно телефон мужчины, которого я выделила из толпы, зазвонил.

— Барретт, — коротко бросил он, и меня ужалило током от этого голоса.

Низкий баритон. Спокойный тембр. Тихий. Подчиняющий.

И это имя. “Барретт”. Как глухой выстрел, не дающий шанса. Несмотря на то, что я не видела его лица, мне не понравился этот мужчина. Ни его имя, ни его голос, ни его энергетика. Было в этом человеке что-то отталкивающее.

Седовласый, полный достоинства метрдотель, а может быть и директор ресторана, тем временем уже встречал их у входа на террасу. То ли оповещенный о прибытии VIP-гостей заранее, то ли этот Барретт часто здесь ужинал, но ясно было одно — служащий знал о его предпочтениях.

— Ваш стол как всегда готов, мраморная говядина и морепродукты для вас и ваших гостей уже готовятся, — спокойно, с достоинством и без подобострастия произнес седовласый мужчина и присоединился к группе, провожая посетителей.

Из оцепенения меня вывел голос Джулии.

— Могли бы и пропустить девушек вперед, — она обращалась к блондину, который держался чуть позади и замыкал колонну бизнесменов.

Это был молодой привлекательный мужчина лет двадцати семи с мягкими чертами лица.

Но парень никак не отреагировал и, лишь бросив короткий, ничего не выражающий взгляд на Джулию, прошел первым, так и не пропустив нас.

— Мда… Это по-мужски… — окатила презрением королева спину блондина, но тот вновь оставил без внимания выпад Джулии, а мы направились в противоположную от мужчин сторону, к нашему столику.

Почувствовав, как Джулия убыстряет шаг, я тоже заторопилась, желая вырваться из-под странного воздействия этого человека, а сев за стол, посмотрела вслед мужчинам, скрывшимся за темным стеклом VIP-зоны.

— Отталкивающий человек, — задумчиво произнесла я, сама не понимая, почему вновь вернулась к мысли о нем.

— Ты о ком? — посмотрела на меня Эмми.

— О Барретте, — ответила за меня Джулия. — Мы с ним столкнулись у лифта.

— А вот это уже интересно, — зажглись глаза подруги, определенно скучавшей до этого момента.

— Вы его знаете? — удивилась я.

— А ты не знаешь, кто такой Барретт? — ответила Джулия вопросом на вопрос.

— Откуда… — пожала я плечами.

— Ты совершенно не интересуешься тем, чем на самом деле нужно интересоваться… — закатила глаза Эмили.

— Это один из самых влиятельных людей Сиэтла и, не удивлюсь, если и Штатов, — тем временем выдала справку Джулия.

— Чем он занимается?

— Он крупный судостроитель. Насколько я помню из каких-то новостей, его верфи расположены почти по всем прибрежным штатам, в основном он профилируется на военных кораблях. Ну и вложения в недвижимость: гостиницы, ночные клубы, рестораны, но это уже так — мелочи, — ответила Эмми.

— Да, — подтвердила Джулия, — а еще он славится острым умом, немалым капиталом, большим количеством женщин и жестоким характером.

От последних слов я вновь повела неуютно плечами, вспоминая свои ощущения от этого человека, — не зря я почувствовала в его энергетике что-то холодное и опасное.

— И в чем проявляется его жестокость? — сама не знаю почему, продолжала я расспросы.

— Как-то слышала, что после того, как он поймал своего топ-менеджера на воровстве и фальсификации документов, последнего нашли избитым до полусмерти в собственной квартире. Пострадавший никаких показаний не дал и наотрез отказался комментировать этот факт, но как-то ответ напрашивается сам собой.

— Линчевал… — задумчиво произнесла я, нахмурившись.

— У таких людей свой свод законов, — кивнула Эмми.

— Да и с женщинами он не церемонится… — между тем продолжала Джулия.

— Господи, неужели бьет? — ужаснулась я.

— Нет, это не его тема. Я другое имела в виду, — отрицательно покачала головой Джулия. — Просто… — и она замолчала, подбирая слова, — таких людей, как Баррет, женскими уловками не возьмешь.

— В смысле? — не поняла я.

— Ему все эти игры в “неприступность”, “безразличие”, “невинность” или “охоту за добычей” не интересны. Многие пытались его захомутать таки образом — зуб сломали.

— Вероятно, он еще не нашел ту, единственную… особенную… — выдвинула я предположение.

— Ох, Лили, ты такая наивная, — рассмеялась Джулия, славящаяся своим прагматичным характером и изрядной долей цинизма. — “Особенные” у него тоже были… и не одна. Последняя из них была дочь банкира, Элен Паркер.

— Аааа… помню, — подтвердила Эмма, щелкнув пальцами. — Проскакивала пара фотографий в таблоидах. Интересная девушка. И дурой не назовешь.

— Вот-вот… — кивнула Джулия. — Всё при ней. И красота, и ум, и деньги. К тому же, она девственницей ему досталась.

— И…? — смотрела я на подруг в ожидании продолжения.

— Я тебя умоляю, — отмахнулась Джулия, — для таких как Барретт факт наличия девственной плевы ничего не значит. Что собственно и подтвердилось. Через пару месяцев его уже видели на очередном официозе с адвокатессой из Нью-Йорка.

— И откуда ты все это знаешь… — задала я скорее риторический вопрос, качая головой.

— Лили, я подрабатываю в модном бутике на Madison Street. Клиентки в примерочных о многом болтают из своей жизни. Информация “из первых рук”, такое в желтой прессе не печатают, — уверенно произнесла Джулия, и у нас с Эмили не было оснований не доверять этим сведениям. Я вновь поежилась и попыталась избавиться от неприятного чувства.

— Слава Богу, что мы с таким человеком, как Барретт, живем в параллельных реальностях, — резюмировала я, а к нам уже подходил официант с горячим блюдом, переводя наше внимание на издающие аромат кулинарные изыски французской кухни.

Наконец, когда с ужином было покончено, а моя мечта вернуться домой к своему уютному креслу уже мерцала на горизонте, Эмми, которая определенно хотела продолжить веселье, выдала очередную идею, пока мы спускались вниз:

— Девочки, а поехали в “Vogue” или в “Yess”. Время-то детское — еще и двенадцати нет. Меня там вышибалы знают, пропустят без очереди, — подмигнула нам Эмми. — Там есть прекрасные чиллаут-зоны, где можно расслабиться.

Представив, что мне придется еще полночи пробегать на шпильках, я тихо запротестовала, а Джулия, которая уже была немного подшофе, всерьез задумалась о “продолжении праздника”.

Пока подруги решали, куда ехать, мы подошли к выходу из гостиницы, а услужливый швейцар, завидев нашу троицу, улыбнулся и, галантно поклонившись, распахнул перед нами дверь.

Но как оказалось, его любезность была направлена совсем не на нас. В нескольких ярдах позади я вновь услышала этот тихий низкий голос.

— Я буду в Нью-Йорке к утру. Собери всех на совещание к восьми, — отдавался эхом баритон в холле отеля.

Сама не знаю почему, я резко обернулась и увидела лицо Хищника. Глаза цвета темной стали, верно очерченные брови, острые скулы, жесткий волевой подбородок, большой, правильной формы нос, тонкие плотно сжатые губы, коротко стриженные темно-русые волосы. Это был мужчина лет тридцати пяти. Он был по-мужски красив, но черты его лица были жесткими, хищными, отталкивающими, как и его энергетика. Он посмотрел в мою сторону, и я наткнулась на холодный равнодушный взгляд, который был направлен сквозь меня — вперед, словно меня и не существовало.

Барретт направлялся быстрым шагом к выходу, и я, почувствовав ладонь подруги, тянувшую меня вперед, заторопилась на выход.

А тем временем к подъездной площадке гостиницы приближался Танк. По-другому этого черного бронированного монстра назвать я не могла. В отполированной до блеска поверхности отражалась вечерние огни, гостиница и приближающийся силуэт Хищника.

Пока Блондин, которого ранее уличила в плохих манерах Джулия, садился за руль, сменяя парковщика, белл-бой уже открывал заднюю дверь джипа, и через несколько секунд Танк, приняв на борт своего Хозяина, тронулся с места, выезжая на городскую дорогу.

— Писец, танк, не иначе, — проговорила вслед уезжающему джипу Джулия.

— Солидный агрегат, — оценивающе кивнула Эмми.

Я вновь вспомнила этот отсутствующий холодный взгляд, направленный сквозь меня, тихий низкий голос, подчиняющий своей воле, рассказ про девушку Элен Паркер, которую мне было безмерно жаль, и неуютно повела плечом.

— Не понимаю, и что в таких мужчинах находят женщины… — задумчиво произнесла я. — Он похож на жестокого Хищника, а не на сказочного Принца.

Джулия на секунду задумалась, обдумывая мои слова, и наконец ответила:

— Думаю, желание приручить этого Хищника.

Я пожала плечами, не совсем понимая Джулию, но мне было ясно одно — я не любила такой тип людей, как Барретт. Типичный хозяин жизни. Весь мир вращался вокруг его желаний и потребностей. Для таких как он все в этом мире продавалось и покупалось. Любая эмоция — товар, который можно было приобрести за соответствующую цену.

От мыслей меня отвлек голос Эмми.

— Надо было на ресепшне такси вызвать, — наморщила она носик, но Джулия отмахнулась.

— Сейчас нам белл-бой такси организует, — усмехнулась она, подзывая молодого парня, который, бросив взгляд на красивую блондинку, засуетился и побежал вызывать машину.

— Так куда мы все таки едем?! — уже усаживаясь на переднее сиденье такси, спросила Эмми.

— В “Vogue”, - приняла решение Джулия, и наша машина, вырулив на дорогу, полетела в противоположном от Танка направлении.