Девочка. Книга первая

Глава 13

Уже не пытаясь понять, в каком Барретт настроении, и что будет, если я вновь ему возражу, я быстро проговорила, не в состоянии успокоить нервный тремор:

— Мне нужно домой. Сейчас. Очень срочно нужно!

Но Барретт, по обыкновению, никак не отреагировал и, лишь просканировав мое лицо, тихо приказал:

— Подойди ко мне.

Понимая, что он вероятно хочет померить мой пульс, я, обогнув стол, быстро подошла к нему и, выравнявшись по стойке смирно, встала перед ним.

Он протянул пальцы к моему горлу, а я, чтобы не терять времени продолжила уже более спокойным тоном, чтобы моя просьба не выглядела истерикой, какую я устроила в день возвращения из Нью-Йорка.

— Звонила моя подруга. Джулия. Мой кот, — и я на секунду остановилась, чтобы сформулировать мысль, — он попал в беду. Вероятно, где-то подрался. У него сломана лапа и рваные раны на теле. Мне нужно срочно отвезти его к ветеринару.

Но Барретт продолжал молчать, вероятно, не видя никаких причин для того, чтобы меня отпустить раньше субботы, и я продолжила: — Кот чужих не любит, никогда никого к себе близко не подпускает и никому в руки не дается, кроме меня! Мне нужно срочно домой! Пожалуйста! Я сама на такси доеду! — уже не на шутку нервничала я, чувствуя, как мое сердце неистово застучало о ребра.

Я попыталась успокоиться, понимая, что Барретт, державший палец на моей сонной артерии, очень явственно мог отметить, как мой пульс сейчас выпрыгивает, и вообще никуда не отпустить.

Барретт спокойным взглядом просканировал мою фигуру, рубашку, в которую я была одета, задержал взгляд на моих худых торчащих коленках, бледных ногах и манжетах на щиколотках, а я, все еще чувствуя нервный тремор, поджала пальцы на ногах, ожидая его ответа.

Внезапно на пороге появился Дуглас, и я, машинально завернувшись в рубашку поплотнее, спряталась за Барреттом, чтобы не было видно моих голых ног.

— Машина готова, — произнес телохранитель, на кухне повисла секундная пауза, и мне показалось, что Барретт принимал решение.

— Пять минут на сборы. Ты едешь домой.

— Насовсем? — на всякий случай переспросила я, помня о визите доктора в субботу.

— Да, — коротко констатировал он и добавил: — В субботу съездишь к Генри на осмотр в клинику. Мой референт Пол свяжется с тобой и уточнит время приема.

Я кивнула и уже было хотела рвануть в свою комнату, но Дуглас все еще стоял в проеме, а я была в одной рубашке Барретта. Рубашка была длинной, но я, будучи без нижнего белья, чувствовала себя голой.

— Иди одевайся, — услышала я жесткий нажим в голосе и замялась, не зная, как сказать, что стесняюсь пройти без нижнего белья перед телохранителем, а Барретт недовольно проследил за моим взглядом.

Телохранитель, вероятно уже без слов понимавший босса, молча развернулся и направился в сторону парадной, а я понеслась наверх в свою спальню на пятой скорости, опасаясь, что Барретт передумает и уедет без меня.

Залетев в гардеробную, я схватила из сумки первые попавшиеся джинсы, но увидев, что на моих бедрах застыли следы от вчерашней ночи, на секунду замерла, вспоминая его грубые ласки и горячие уверенные ладони, но думать было некогда, и я понеслась в ванную за влажным полотенцем.

Ровно через три минуты я вылетела из своей спальни умытая, причесанная и одетая, собравшись за три минуты, как воин Спарты, и в коридоре наткнулась на Дугласа.

— Давайте сумку, — тихо произнес он и, подхватив мой багаж, направился вниз.

Мы пробирались по утреннему просыпающемуся Сиэтлу, за окном накрапывал дождь, и я, нервничая и представляя, что там с Тигром, теребила сотовый. Чтобы не выдавать свою нервозность, я старалась не думать о самом плохом, что могло случится с котом, и пыталась отвлечься, рассматривая проносящийся за окном городской пейзаж, умытый утренним дождем. Барретт сидел с открытым лэптопом и, как обычно, работал, отчего в машине был слышен лишь стук клавиш.

Внезапно в салоне раздался такой же звук, как и вчера, когда звонила женщина, и я машинально напряглась, ожидая вновь услышать ее голос. Но я ошиблась — звонил мужчина, и я, чтобы в очередной раз отвлечься от тревог, машинально перевела внимание на его голос.

— Рэдд, привет, — услышала я незнакомый мужской голос. — Я вылетаю сегодня вечером в Нью-Йорк и хотел уточнить: “Фалькон” уже наладили?

— Да уже пригнали из Чикаго.

— Что спецы сказали?

— То же, что и Макартур: сбой навигации из-за сильной грозы. Дело обычное.

— Хорошо, Чикаго обеспечил хороший коридор.

— Да, чикагские диспетчеры хорошо нас вели до полосы.

— Ты Макартуру должен премию выписать, что он самолет посадил практически вслепую.

— Уже.

— То-то он в отпуск попросился. Крупная сумма спать спокойно не дает, — усмехнулся мужчина.

Я прислушивалась к его голосу, вникала в услышанное и, прокручивая снова и снова этот маленький разговор — квант информации о Барретте, приходила к выводу, что эта авария самолета могла случиться именно в тот день, когда я лежала прикованная. Я могла себя ложно обнадеживать, чтобы оправдать Барретта за этот поступок, но мне очень хотелось верить в то, что Барретт не забыл обо мне, а его задержали форс-мажорные обстоятельства.

— Кстати об отпусках. Лат еще в Сан-Диего греется? — между тем продолжил мужчина.

— Нет, Лата я отозвал пару дней назад. Мне он был нужен дома. Зачем он тебе?

— Не мне. Моя старшая от него без ума. Все мозги мне проела после Дня Независимости. Хочет пригласить его на День рождения.

Губы Барретта на секунду скривила холодная усмешка и он произнес:

— Пусть приглашает.

И тут все сходилось. Если Лат, человек из ближнего круга Барретта, был в Калифорнии в это время, то и он не мог прийти мне на помощь.

Но все это были лишь мои предположения, на которые я не хотела возлагать ложные надежды, и, чтобы не питать иллюзий, отогнала эти мысли и продолжила наблюдать городской пейзаж и начавшуюся перед рабочим трудовым буднем пробку.

Внезапно в моей руке завибрировал телефон, прерывая мои мысли, и я, увидев на экране “Джулия”, тут же ответила на звонок.

— Джули, я уже еду, но мы застряли в утренней пробке… надеюсь это ненадолго, — сморщила я нос, рассматривая бесконечную череду мокрый машин в центре города.

— Короче! Я все таки выманила из шкафа это чудовище валерьянкой и засунула его в переносной домик без жертв и разрушений, — победоносно заявила моя подруга. — Сейчас подъезжаю к ветеринарке, которая при универе…

— Я тогда сейчас туда подъеду! — выпалила я, уже готовая попросить Дугласа остановить машину.

— Нет, не надо! Ты лучше домой едь!

— Почему?

— Я кажется забыла закрыть квартиру на эмоциях… Кот отвлек… — сказала Джули, и внезапно я услышала клаксон ее машины и ее голос: — Ну куда прешь, козел! Не видишь, я здесь паркуюсь!!

— Джули, осторожнее за рулем! — нахмурилась я и, понимая, что надо проверить квартиру, добавила: — Хорошо, тогда я сперва домой… проверю, закрыла ли ты квартиру.

— Ну у нас то красть нечего, а вот у Эмми туча всяких побрякушек по дому валяется…

— Да, драгоценности Эмми часто на видном месте… — подтвердила я, — но не думаю, что кто-то зайдет, посторонних в нашем подъезде не бывает, и времени мало прошло… — успокаивала я подругу, но сам факт открытых дверей радости не прибавлял.

— Все, я подъехала. Созвонимся позже, — бросила она в трубку и дала отбой.

Весь оставшийся путь в салоне машины стояла тишина, я, теребя телефон в руках, переживала за Тигра, переживала за открытую квартиру, торопила время и машины вокруг, а Барретт так и продолжал свою работу, иногда прерывая стук клавиш на разговоры по телефону.

Внезапно в моих руках завибрировал телефон и раздался звук пришедшего СМС.

“Тигру вкололи лошадиную дозу снотворного, сделали рентген и сейчас гипсуют лапу. Первый раз вижу его таким умиротворенным)” — написала подруга, и я была уверена, что она своей шуткой хотела меня подбодрить, чтобы я не очень нервничала.

“Я скоро буду дома. Проверю квартиру и сразу к тебе на такси!!” — быстро набрала я, будто спешка моих пальцев могла ускорить события.

“Не надо. Только разминемся по дороге. Там над ним два ветеринара колдуют. Мне сказали это ненадолго. Как только мне его отдадут, я тебя наберу…” — вновь подбодрила она меня.

“Спасибо за Тигра и что успокаиваешь меня…” — напечатала я.

“Не дергайся ты так. Всё с ним будет в порядке… Заживет “как на собаке!!”

“Дай Бог, всё обойдется…” — опуская телефон, подумала я и, представив кота на металлическом столе ветлечебницы, тяжело вздохнула.

Наконец мы подъехали к подъезду нашего дома, и я, увидев наши окна, как окончание своего долгого путешествия, облегченно вздохнула. Как только джип остановился, Дуглас потянулся к двери машины, вероятно чтобы проводить меня, но Барретт внезапно бросил Дугласу “Я сам” и, закрыв крышку лэптопа, повернулся ко мне.

— Ключи от квартиры, — тихо потребовал он.

— Зачем? — не поняла я, а он, так и не ответив, спокойно залез в мой рюкзак, лежавший рядом и, выудив из бокового кармана связку ключей, быстро вышел из машины.

Я выскочила из салона и, огибая лужи, побежала следом за ним к подъезду, теперь уже понимая, что он, услышав мой разговор о незапертой двери, решил проверить квартиру на предмет посторонних сам.

Подойдя к подъезду, Барретт безошибочно нашел нужный ключ и открыл двери, а поднимаясь по лестнице, он удерживал меня сзади, не давая пройти вперед. Оказавшись на первом этаже*, он остановил меня, чуть не доходя до лестничной клетки, и я выглянула из-за плеча Барретта — Джули оказалась права, дверь квартиры была неплотно прикрыта. Я посмотрела на спину Барретта, его руку, которая удерживала меня позади, и мне стало гораздо спокойнее от того, что он первый проверит квартиру на предмет незваных гостей.

— Стой здесь, — тихо приказал он и бесшумно прошел к двери, вероятно, не желая спугнуть посторонних, если они там были.

Встав немного сбоку он аккуратно подтолкнул дверь и, бесшумно открыв ее на пару дюймов, заглянул внутрь, сканируя все вокруг, а уже через секунду скрылся в глубине нашего с Джули жилища.

Я затаила дыхание, чувствуя, как от волнения выпрыгивает мое сердце, но уже через полминуты на пороге появился Барретт, жестом давая понять, чтобы я заходила, а сам неожиданно для меня вновь ушел в квартиру.

Облегченно вздохнув и на ходу набрав Джулии “Дома все в порядке. Не волнуйся”, я медленно прошла в зал и, наблюдая Барретта в нашей квартире, остановилась в проеме — ситуация была настолько странной, что я растерялась, не зная что дальше делать, а Барретт прошелся быстрым взглядом по нашей небольшой гостиной с маленьким островком-кухней и внезапно направился прямиком в мою комнату, безошибочно определив, где она. Не понимая, что ему нужно, я устремилась вслед за ним и, встав на пороге, наблюдала, как он сканировал хозяйским взглядом пространство моей скромной спальни.

Он стоял по центру комнаты, в очередной раз без разрешения вторгшись в мое пространство, и мне казалось, что моя маленькая спальня сжалась в его присутствии, будто в ней было слишком мало места для его энергетики. Это было настолько странно — чувствовать Барретта с его мощным энергетическим полем в своем мире и видеть, как этот мужчина уверенным взглядом изучает его. Подойдя к моему письменному столу, на котором лежал старенький потрепанный ноутбук, он внезапно провел по нему рукой, будто хотел попробовать мой мир на ощупь и оставить на нем свои энергетические зарубки. Пройдясь глазами по стопкам учебников и конспектов, он поднял взгляд на переполненные книгами полки, на одной из которой стояла моя любимая фотография в скромной рамке: я — совсем еще маленькая, мне еще нет и пяти, папа держит меня на руках и целует в щеку, мама с другой стороны приобнимает меня и отца, а я посередине сияю от счастья и греюсь в лучах любви и заботы моих родителей. Барретт задержал внимание на фото и перевел взгляд на другое, чуть поодаль: здесь я уже взрослая, мне пятнадцать лет. Отец после сердечного приступа в больничной пижаме и с конусовидным колпачком на макушке сидит на кровати, а я сзади обнимаю его за шею, прижавшись щека к щеке. Здесь я счастлива, потому что отец остался жив.

— Это я папе устроила день рождения в больнице, — пояснила я ему, — он там лежал после сердечного приступа.

Так ничего и не сказав, он перевел взгляд на спинку стула, где висела моя аккуратно сложенная домашняя одежда — черные короткие трикотажные шорты и старенькая застиранная футболка моей мамы. Не желая, чтобы он думал, что я нищая и не могу себе позволить купить элементарную футболку, я пояснила:

— Это мамина футболка. Я ее ношу, сколько себя помню.

Пока Барретт сканировал мои вещи, я внезапно поняла, почему он здесь — казалось, будто он подтверждал ранее составленную им картину моего мира, а зафиксировав правильность, переходил к другой детали. В очередной раз промолчав, он подошел к моей маленькой односпальной кровати и, увидев на подушке трикотажную пижаму с узором из сердечек, прошелся уверенной рукой и по ней, в очередной раз прикасаясь к моему пространству и оставляя новую энергетическую метку в моем пространстве.

Повернув голову, Барретт направился к шкафу, который был настежь открытым после выманивания оттуда Тигра. Он прошелся хозяйским взглядом по верхним полкам с постельным бельем, затем по нижним — с аккуратно сложенными футболками и майками, и внезапно открыл выдвижной ящик с моим нижним бельем.

Мне стало совсем не по себе — он уже вовсе перешел все границы и орудовал в моем шкафу, как у себя дома!

— Там нет ничего интересного. Это мое нижнее белье, — недовольно проговорила я, подходя к нему, желая закрыть от него мое пространство, но Барретт, не обращая на меня внимания, по-хозяйски прошелся ладонью по моим трусикам с рисунком Белоснежки, задел еще одни — с узором из бантиков по всей ткани, и, так же невозмутимо задвинув ящик, бросил короткий взгляд на вешалки, где висели блузки, куртки, спортивные вещи, теплые кофты с капюшоном и джинсы, а у самой стенки мой пуховик для холодной погоды.

Мне стало совсем неприятно — будто он сравнивал меня со своими яркими женщинами, гардероб которых однозначно отличался изобилием нарядов, роскошью и дороговизной. “Да, мои вещи не из дорогих бутиков, как у твоей Саши, но чистые и аккуратные,” — так и хотелось мне сказать вслух, но я промолчала, чтобы он не подумал, что меня задевают его женщины.

Закрыв шкаф, он бросил взгляд на мой свернутый коврик для йоги, стоявший в углу, и я, сама не знаю почему, пояснила:

— Немного увлекаюсь йогой, но совсем несерьезно, просто для общего физического развития и гибкости.

А Барретт, вновь не удостоив ответом мою реплику, перевел взгляд на кресло в углу, накрытое пледом и моим мохеровым синим свитером, который уже давно забрал в свою полную собственность кот. Увидев, что Барретт заострил внимание на свитере в затяжках и рыжей шерсти, я тихо пояснила:

— Любимый свитер Тигра, любит на нем спать с тех пор, когда был совсем маленьким, — и я улыбнулась, вспоминая маленький рыжий комочек, свернувшийся на синем мохере. Барретт бросил на меня взгляд, и внезапно я услышала его ровный голос:

— Почему Тигр?

Вспомнив, как я нашла его маленьким, но агрессивным рыжим клубком со взъерошенной грязно-кровавой шерстью а также его суровую мордашку, нелюбовь к чужим рукам и грозное рычание, я вновь улыбнулась и ответила:

— Характер тигриный. Я его на улице нашла. Он совсем еще маленький был. На животе рана кровоточила, и ухо было отгрызено. Подрался с кем-то. Я его тут же в ветлечебницу понесла в этом свитере. А он, как только пришел немного в себя, доктора покусал, половину ветеринарки на уши поставил, ну и мне конечно досталось.

В комнате повисла тишина — странная, вакуумная, а Барретт, просканировав еще раз мою комнату и в очередной раз убедившись в правоте своего мнения о моем мире, на мгновение взглянул на меня — как и всегда, его лицо было непроницаемым, а взгляд отстраненным, и все же я отчетливо почувствовала, что он прощался со мной, сканируя мою душу перед расставанием и оставляя на ней ментальную зарубку. Так ничего и не сказав, он развернулся и вышел из комнаты по направлению к входной двери, а я, рассматривая его удаляющуюся спину, отчетливо понимала, что мое путешествие пришло к своему логическому завершению. Все произошло так быстро, что я даже не сориентировалась, должна ли я была сказать “до свидания”, и сейчас от осознания этого молчаливого расставания мое сердце сжалось, отчего я почувствовала боль в груди, словно от потери. И это было странно — потому что Барретт никогда не был моим, чтобы его терять. Пока он проходил по залу, внезапно завибрировал его телефон, и Барретт, бросив в трубку “скоро буду”, закрыл за собой мою входную дверь, словно закрыл мой мир от себя.

Как только я осталась одна, на меня внезапно навалилась тишина — я узнала ее, узнала ее тихие шаги и бесшумный ход времени: это была тишина моего мира — она окутывала мое сознание, словно старым пледом, который я очень любила. На мгновение я закрыла глаза и прислушалась — меня опять окружал мой мир, будто этой сумасшедшей недели и безумия по имени Барретт не было, и все это мне приснилось.

Я глубоко вздохнула и, отодвигая мысли об этом мужчине в дальний угол своей памяти, открыла глаза и набрала Джулию.

— Тебе уже Тигра отдали? Может быть мне все же приехать? — первое, что спросила я, полностью переключаясь на другие проблемы.

— Нет, не надо. Скоро будем — я уже счет оплачиваю…

— Деньги я отдам, как только ты приедешь, — тут же сказала я, мысленно подсчитывая свои скудные финансы, а Джулия, усмехнувшись, в шутку ответила:

— Ну деньгами ты вряд ли откупишься, дорогая. Будешь меня кормить своими вкусными полезными завтраками, обедами и ужинами до конца года!!

— Договорились, — тихо улыбнулась я, — это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

— Как у вас дела сама знаешь с кем? — внезапно сменила она тему, и я, вновь почувствовав иголку в сердце, ответила:

— Никак. Меня отпустили.

— Насовсем?

Вспомнив слова Барретта “можешь уезжать домой”, его “да” на мое “насовсем”, его указания, что со мной свяжется его референт по поводу доктора Митчелла, а также его прощальный взгляд и удаляющуюся спину, я ответила:

— Насовсем.

— А проблемы он твои решил, как и обещал?

— Да. Он устроил отца на хорошую высокооплачиваемую работу, и банк пошел на уступки.

— Это радует… — бросила Джулия и внезапно произнесла: — О, наше рыжее чудовище несут.

— Как он?! — встрепенулась я, затаив дыхание.

— Спит. Но морда такая же наглая, — спокойно произнесла она и, прежде чем дать отбой, добавила: — Ну всё, мы скоро будем.

Ровно через пятнадцать минут, завидев из окна ярко-красную Тойоту Джули, я, схватив ветровку с длинными рукавами, понеслась из квартиры, думая лишь о том, чтобы не упасть на лестнице.

Забирая кота с переднего сидения автомобиля, я заглянула внутрь кошачьего домика и чуть не расплакалась — Тигр мирно спал на моей трикотажной кофте, уткнувшись в мягкую ткань розовым поцарапанным носиком. Его левая задняя лапа была загипсована, а шерсть в некоторых местах, там, где виднелись раны, была мокрой и продезинфицированной специальным раствором.

— Натерпелся, маленький, — вздохнула я, а Джули, забирая из машины пакет с медикаментами, отметила:

— Ну, думаю веты натерпелись от него еще больше, пока ему лошадиную дозу транквилизатора не вкололи.

— Сильно поцарапал? — уже не удивляясь спросила я.

— Можно сказать оставил свой след, — усмехнулась Джули и добавила, отмахнувшись рукой: — Ничего, шрамы украшают мужчин.

— А тебя сильно поцарапал?

— Не очень, — сморщила свой аккуратный носик Джули, а я уткнувшись в ее плечо, лишь прошептала “спасибо за Тигра”.

Внезапно в кармане моих джинсов завибрировал телефон и, так как я несла переносной домик обеими руками, Джули, без слов меня поняв, вытащила мой сотовый и ответила.

— Телефон мисс Харт… Нет, она не может подойти… Кто говорит?… Я не знаю, когда она освободится. Если что-то срочное, скажите мне, и я ей передам, — уже вредничала Джули, а я, замедлив шаг, вопросительно посмотрела на нее.

Более ничего не сказав собеседнику, кто бы он ни был, она положила трубку и внезапно чуть не взорвалась от возмущения.

— Ну ты посмотри какой Версаль!

— Кто звонил? — ничего не понимая, спросила я.

— Он мне не представился, но как я поняла по голосу, звонил этот твой Дуглас, которому я объясняла как проехать в бутик в Нью-Йорке, — и я, услышав его имя резко остановилась.

— Что он хотел? — напряглась я.

— Так и я бы хотела знать, что он хотел! Он ничего не сказал и положил трубку! Неужели я произвожу впечатление человека, которому нельзя представиться и который не в состоянии передать просьбу!

— Джули, не заводись. Он военный. К тому же подчиненный Барретта, а у них там свой свод законов, — успокаивала я подругу, но мое сердце было не на месте… Интересно, что он хотел передать.

— Номер телефона высветился? — уточнила я.

Джули бросила взгляд на экран моего телефона и кивнула:

— Хочешь сама перезвонить?

— Нет. Не буду. Не хочу навязываться, — нахмурилась я, заходя в квартиру, а услышав тихое порыкивание из кошачьего домика, вновь полностью переключилась на своего Агрессора.

Пока я укладывала сонного Тигра на своей постели, на пороге появилась Джулия:

— Ну что? Попьем кофе?

— Если хочешь, я могу тебя накормить вкусным и полезным завтраком? — улыбнулась я, давая понять, что свое обещание буду держать.

— Нет, давай просто по кофе. Взбодримся перед началом трудового будня, — сказала она и я, все еще опасаясь разбудить Тигра, вышла на цыпочках из комнаты.

Внезапно в моей руке вновь завибрировал телефон, и я, увидев незнакомый номер, немного взволновано ответила на звонок.

— Мисс Харт, еще раз доброе утро, — услышала я голос Дугласа.

— Доброе утро, Дуглас, что-то случилось?

— В машине осталась ваша сумка, я не стал ее поднимать вам в квартиру, потому что мистер Барретт уже торопился в офис. Когда вам будет удобно, я ее завезу.

— Подъезжайте хоть сейчас, — ровно ответила я, убеждаясь в очередной раз, что мои выводы о прощании с Барреттом были верны, отчего в душе вновь кольнуло чувство потери.

— Хорошо, тогда я подъеду в одиннадцать, — согласился он и, попрощавшись, дал отбой.

Джули, стоя на кухне и высыпая в нашу древнюю кофеварку кофе, недовольно смотрела на мой телефон, будто он внезапно стал живым воплощением Дугласа.

— Ну и какая сверхсекретная информация таилась в послании? — язвительно спросила она скорее не у меня, а у моего телефона.

— Я сумку в машине оставила. Дуглас завезет, — коротко пояснила я, не желая сейчас говорить о Барретте, но в этот момент в моей руке вновь зазвонил телефон.

— Что телохранитель заблудился в трех соснах и не может тебя найти? — в очередной раз съязвила Джули, а я, улыбнувшись шутке подруги, ответила на звонок.

— Лилл! Привет!

— О! Привет, Майкл. Какими судьбами? — ответила я, услышав радостный голос сокурсника. — Ты уже вернулся из Венеции?

****

Майкл в июне, еще в пору сессии, вдруг внезапно засобирался в Италию и запланировал поездку на конец июля. Стоя перед дверями в ожидании очередного экзамена, он как-то раз сам завел разговор о Венеции и поездке.

— Что ты делаешь на каникулах?

— Ничего особенного. Может быть, съезжу в Порт-Таунсенд повидать отца, но скорей всего не получится. Буду работать — возьму еще одну смену в кафе, пока свободна от занятий. Крис обрадуется.

— Слушай, я понимаю, напряг с деньгами, и все такое, но я нашел потрясающе выгодный вариант цен на билеты. Может, поехали вместе! Будет прикольно, потусуемся пару неделек. Осматривать достопримечательности вместе с понимающим человеком будет гораздо приятнее. Ты же сама говорила, что съездить в Венецию, — это одно из твоих заветных желаний. Ты только представь: дворец Дожей, Собор Сан-Марко, музей Ка-Реццонико… Соглашайся!

Это было заманчиво. Черт! Как же хотелось побывать в знаменитом Палаццо Дукале, где во многих залах потолки и стены декорированы картинами Веронезе и Тинторетто. Пройтись по старинному мосту вздохов. Постоять на площади Сан-Марко, являвшейся душой и сердцем Венеции.

— А сколько стоят билеты?

— Билеты в оба конца стоят восемьсот двадцать шесть баксов, правда с пересадкой в Нью-Йорке, а за гостиницу ты вообще можешь не беспокоиться. Одноместный номер я тебе обеспечу. Так что считай только перелет.

— Нет, Майкл, — покачала я головой. — Жить в твоем номере… Это как-то нехорошо.

— Да не беспокойся ты! Это будет только твой номер, и мне это совсем ничего не стоило — мой отец подсуетился. У него есть бизнес-партнер в Риме, у которого в Венеции свои связи. Так что два одноместных номера в одном из суперских отелей будут бесплатными и для меня, и для тебя.

— Нет-нет-нет, это неудобно.

— Лилл, расслабься. Ты только представь: оперный театр "Ла Фениче", "Травиата" Верди и ты.

Я закрыла глаза и представила позолоту знаменитой итальянской Оперы и божественную музыку не менее знаменитого итальянца. Но нет. Это слишком дорогое удовольствие и неприемлемый подарок от сокурсника, предлагаемый только лишь потому, что ему будет скучно одному в Венеции. Я бы не скучала одна.

— Нет, Майкл, — отказалась я, — это все слишком дорого для меня. Мы с отцом заложили дом, и сейчас я стараюсь полностью сама себя обеспечить и немного отложить на черный день.

— Лилл, если тебя напрягают деньги, я могу тебе одолжить хоть всю сумму целиком, а отдавать будешь, когда сможешь, мне не в напряг.

— Нет. Спасибо большое за такое предложение, но, вероятно, моему заветному желанию придется подождать, пока я сама не встану на ноги. Ты лучше привези красивые фотографии для факультатива. Миссис Стивенс и ребята будут просто в восторге.

— А ты?

— Что я?

— Будешь в восторге?

— Майкл, что за странный вопрос! Да я буду первая в очереди, чтобы посмотреть твои фотографии, отснятые профессиональной камерой!

Майкл улыбнулся и, кивая, сказал:

— Хорошо. Будут тебе картинки.

****

— Да! Я практически только приземлился, звоню из аэропорта Такомы, жду багаж. Прости, я не рано?

— Нет, я уже не спала… — горько усмехнулась я про себя, вспомнив, как начиналось мое утро.

— У меня просто масса интересного материала для тебя и факультатива, не мог не поделиться, поэтому и звоню! — с пылом исследователя выпалил Майкл.

— Это просто здорово, ты молодец, — улыбнулась я, заразившись его энтузиазмом.

— Зря ты со мной не поехала, Венеция — это фантастика!

— Ну ты же знаешь, я не могла…

— Знаю-знаю, все, замолкаю, — засмеялся Майкл. — Если хочешь, мы можем встретиться, потусуемся где-нибудь. Я тебе покажу колоссальные снимки и видео — такого в интернете не найдешь.

— Спасибо, Майкл, но как нибудь в следующий раз. У меня кот ногу сломал. Я с ним буду.

— А что с котом?

— Убежал и где-то подрался… Только привезли из ветеринарки.

— Знакомая тема. Наша Линда — мраморный дог — один раз тоже лапу сломала. Намучился отец с ней. Его любимица. У меня есть масса полезных советов по этому поводу. К вету мы вместе его возили. А вет один из лучших в Сиэтле. Если хочешь я поделюсь полезными советами, что делать, чтобы он не грыз гипс, и прочими ветеринарными премудростями… заодно Венецию покажу…

— Советам буду рада… Как-нибудь, когда у тебя будет время… — на автомате ответила я, уверенная, что ему сейчас не до моих проблем.

— Договорились! Тогда я щас приеду!