Девять пуль для тени

Глава 11

Городок Норт-Ист оказался именно тем, чем и должен был быть, судя по названию, — стрелкой компаса, указывающей на север и восток от Балтимора. Не так уж много.

Впрочем, что это она? Тесс поймала себя на том, что несправедлива к этому маленькому городку, уютно устроившемуся в самом сердце Чесапикского залива. В нем было своеобразное сонное очарование, рассчитанное в основном на туристов, которое бессильно испортить даже неимоверное количество сувенирных лавочек, расползшихся повсюду словно грибы после дождя. В то же время Норт-Ист был самым что ни на есть настоящим городом, где люди жили и трудились круглый год.

А вода служила не только местом отдыха, но и давала работу: пристани за городом кишели лодками и крохотными яхточками даже из Филадельфии и Нью-Джерси. Правда, все здесь было далеко не столь фешенебельно, как на обычных морских курортах.

Тесс наконец поняла, что просто злится — вероятнее всего потому, что округ Сесил оказался куда дальше, чем ей казалось, а она рассчитывала управиться за один день. Это было последнее дело из списка. Тесс раздирали сомнения. С одной стороны, ей страшно хотелось отыскать хоть что-то, что удовлетворило бы ее клиентов. С другой — послать все это куда подальше, и поскорее. У нее появилось чувство, что эта ее поездка — исключительно обзорная экскурсия по беднейшим районам Мэриленда, столько унылых жизнью жилищ прошло перед ее глазами. Столько изломанных жизней и человеческих судеб — кроме, конечно, доктора Шоу. Впрочем, даже сейчас при воспоминании о его смерти ее пробирал холодок.

Решив начать сегодняшнее расследование именно с него, Тесс двинулась на юг от Балтимора, к выезду на скоростное шоссе, где Майкла Шоу сбила машина, когда он бежал трусцой. Вскоре выяснилось, что доктор жил на Гибсон-Айленд, представлявшем собой нечто вроде замкнутой общины. Собственно, это был островок в буквальном смысле слова — принадлежавший частному лицу кусок земли, огороженный со всех сторон, с бдительным охранником у ворот, чьей обязанностью было гнать непрошеных гостей прочь.

А при упоминании имени доктора Шоу суровое лицо охранника стало совсем подозрительным.

— Он какое-то время уже тут не жил, — заявил страж ворот. Тесс отметила про себя, что он избежал упоминания о смерти доктора. Осторожный парень.

— Знаю. Но его семья…

— У доктора не было семьи.

— Здесь — может быть. — Однако в голосе Тесс проскользнула неуверенность, которую чуткое ухо охранника не преминуло тотчас заметить.

— Вы ведь с ним незнакомы, не так ли?

— Нет, но…

— Что ж, значит, не судьба, — философски заметил он.

Копы из местного участка округа Анн-Арундел оказались более приветливыми, да и толку от них было больше. Без долгих уговоров они сняли для нее копию протокола, составленного сразу после смерти Шоу, а детектив, который вел это дело, даже спустился вниз побеседовать с ней. Эрл Маттер, казалось, ничуть не расстраивался из-за того, как мало ему, в сущности, удалось выяснить насчет этого дела, которое, как он упорно твердил, было обычным наездом — одним из тех, когда виновник, испугавшись, спешит удрать с места происшествия.

Маттер объяснил, что доктор занимался бегом серьезно, даже участвовал в Вашингтонском марафоне в составе команды корпуса морской пехоты. Сбили его во время сильнейшего дождя, и тело доктора, отброшенное с шоссе, скатилось в канаву, где и пролежало несколько часов. Дело классифицировали как классический случай наезда. Маттер не сомневался, что виновник его даже не узнал, кого именно он сбил.

— Это был не дождь, а настоящий вселенский потоп. Ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки, — сказал детектив. — Не было никаких свидетельств того, что водитель потерял управление: ни следов от шин на шоссе, ни отметин в грязи на обочине, как бывает, когда машину заносит. Сдается мне, доктор незаметно для себя выбежал на дорогу. А потом его отшвырнуло так далеко в сторону, что водитель не заметил бы тела, даже если б остановился.

— Как все просто… — пробормотала себе под нос Тесс.

— Что? — переспросил Маттер.

— Не важно.

В общем-то она понимала желание детектива выгородить водителя. Сколько раз она сама покрывалась потом и судорожно била по тормозам, когда перед ней из кустов вдруг выскакивала темная тень — очередной безголовый торопыга, решивший перебежать дорогу, или велосипедист, запутавшийся, с какой стороны потока ему положено ехать. Тесс бегло проглядела протокол осмотра места происшествия.

— Тут говорится, что на нем был ярко-оранжевый светоотражающий жилет.

— Правда? — Маттер вслед за ней заглянул в протокол. — Да… Но ведь было утро. Водители уже наверняка выключили фары, так что от этого его жилета проку было мало.

— По-моему, по законам штата вы обязаны включать фары, если у вас работают «дворники». Поскольку лило как из ведра, то водитель не мог обойтись без «дворников», верно?

— Ой, только не надо рассказывать мне про законы! Тут вам не Балтимор. Местным законы не писаны, знаете ли. Они у нас не такие законопослушные, как у вас в городе.

Тесс просто ушам своим не верила. Когда-то давно местность между Балтимором и Аннаполисом, хоть и с натяжкой, можно было считать деревней. Но сейчас оба города расползлись вширь, словно слишком жидкое тесто на противне, и округ Анн-Арундел превратился в один большой пригород. И потом, свободомыслие и открытое нежелание следовать закону — несколько разные вещи.

— Словом, в чисто техническом отношении этот случай продолжает считаться насильственной смертью, не так ли? И дело остается открытым.

— Конечно. Впрочем, мы сделали все возможное, чтобы отыскать виновного. Дали информацию в газеты — может быть, кто-нибудь что-то заметил. Проверили все автомастерские — вдруг кому-то внезапно потребовалось отремонтировать помятое крыло или бампер.

— А личная жизнь самого доктора вас не заинтересовала?

— Что вы имеете в виду?

— Был ли он женат или была ли у него подружка? Кто получил наследство после его смерти?

— Был один парень, который упорно твердил, что они, мол, партнеры, но не думаю, что так и было на самом деле. — Детектив даже не пытался скрыть сарказм в голосе. — Мне кажется, сам доктор считал себя женатым, хотя у штата на этот счет имелось другое мнение. Только доктор забыл, что смерть, как правило, является без предупреждения. Завещания у него не было, поэтому все имущество оказалось под опекой. Думаю, и сейчас еще находится. Ведь после его смерти прошло всего пять месяцев.

Тесс проглядела свои заметки. Согласно имевшимся у нее данным, доктор Майкл Шоу числился в клинике Джона Хопкинса психиатром, принимал участие в некоторых глобальных проектах. А также работал по совместительству в тюремной клинике для душевнобольных — тех, кто был признан невменяемым.

— Но вы ведь поговорили с этим его так называемым партнером, не так ли? Проверили его алиби, убедились, что у них с доктором не было никаких трений?

— С тем парнем? Господи, да ведь с первого взгляда видно, что у него не хватит духу переехать даже кошку, не то, что нанять для этого киллера! Не человек, а ходячее недоразумение. Бубнил, что они, мол, незадолго до этого поссорились…

Тесс оторвала глаза от бумаг.

— Как раз из-за этого самого бега под дождем. Он уговаривал доктора остаться дома. И теперь, мол, его мучит совесть, поскольку они расстались врагами. Никогда не понимал, почему некоторые так изводятся потом. Когда перебираешь воспоминания, то понимаешь, что в жизни было и немало хорошего, разве нет?

— Не знаю, — с сомнением покачала головой Тесс. — Боюсь, многие уходят из жизни, брюзжа. Наверное, то же будет и со мной. Так что случилось с его партнером?

— Уехал. Куда-то в Калифорнию, кажется. По-моему, у него там семья. Имуществом занимается адвокат. Доктор был не так богат, как вы, может быть, думаете. Большая часть наследства — это дом. Он был продан, а вырученные деньги положены в банк. А у вас есть завещание?

Тесс слегка опешила.

— Слушайте, мне только тридцать один год.

— А мне тридцать восемь. Завещание я составил, когда родился первый сынишка, мне тогда только стукнуло двадцать пять. Нельзя так легкомысленно относиться к устройству своих дел. Обмозгуйте это на досуге.

— Не уверена, что мне вообще захочется об этом думать.

— Это уж точно, — погрозив ей пальцем, заявил детектив Маттер. — Держу пари, доктору тоже не хотелось. Поэтому-то его партнеру и пришлось отправиться в Калифорнию без гроша в кармане.

Выехав на шоссе, ведущее в Балтимор, Тесс невольно задалась вопросом о том, кто еще из тех, кто был в ее списке, не позаботился составить завещание. У Тиффани Гантс не было ничего, но зато имелась дочь. Интересно, была ли у нее страховка? Что бы ни нажила за свою жизнь Хейзел Лигетти, все отошло в казну штата, легло на один из безымянных счетов, находящихся в ведении главного контрольно-финансового управления. Джули Картер была жива, однако если у нее не хватит силы воли сойти с той скользкой дорожки, на которую она ступила, вряд ли она много оставит своим наследникам. Итак, четверо. Осталось выяснить судьбу последнего, пятого.

Люси Фэншер, ты — последняя надежда моих отчаявшихся любителей. Если в твоем убийстве обнаружится хотя бы какой-то намек на бытовое насилие, мне повезло.

Однако как же она умудрилась упустить из виду вопрос с завещанием, костерила себя Тесс, направляясь в сторону Первилля. Она так увлеклась, что едва не проскочила поворот на Дэйри-Квин. Ну вот, пожалуйста, чертыхнулась Тесс, ругает местных копов за неумение распутать дело, а сама едва не проморгала один из главных моментов в каждом расследовании.

К вечеру она уже жалела, что не может покопаться в этом деле как следует. Хорошо еще, что у нее хватило ума всякий раз просить копию результатов вскрытия.

Тесс просто еще не приходило в голову что несчастный, получивший пулю в голову, может быть найден в расчлененном виде.