Девять пуль для тени

Глава 38

Внеся Тесс в здание склада, он разрезал джинсы на ее ноге и приложил к ране кусок чистой тряпки. Затем усадил ее на деревянный стул, сам устроился напротив. Вдруг она вспомнила, что уже когда-то видела его. Ну да, точно, когда она регистрировалась в гостинице в Шарпсбурге. Значит, он уже давно следит за ней. Следит, как она ездит по городу, гуляет с собаками, выходит из дому… Он был рядом, когда она ездила в Виргинию, когда была на могиле Хейзел.

Пока он привязывал ее к стулу длинными резиновыми прыгалками, Тесс попыталась заставить себя успокоиться и сосредоточиться. Как много крови она потеряла? Насколько ослабла? Он снял с нее футболку, чтобы перевязать рану. За все это время он не произнес ни слова. Наконец она решилась посмотреть ему в лицо. Он был достаточно привлекателен, даже симпатичнее, чем Кроу. Хрупкий, но жилистый. Выглядел он лет на тридцать, а было ему на самом деле тридцать два. Он специально выбирал себе имена тех, кто родился с ним в один год и даже в один день, так что изобличить его при проверке документов было непросто.

Неужели он жил здесь? В помещении, в котором они находились, было довольно чисто. Постель была аккуратно застелена, на старом столе стояла небольшая лампа. Но никаких признаков ни ванной, ни туалетной комнаты она не заметила. Не было, похоже, даже водопровода.

— По-моему, мне лучше прилечь, — нарушила молчание Тесс.

— Возможно, — ответил он, — но это будет несколько неудобно для меня.

Закончив привязывать ее, он снова замолчал.

— Ведь Карл умер, да?

Он немного подумал над ее вопросом.

— Сомневаюсь. Однако долго он не протянет. Травма у него очень серьезная. Но я вас убивать не хочу.

Интересно, он вообще не хотел ее убивать или не хотел убиватьздесь? Он никогда не мучил своих жертв — Тиффани, Люси и всех остальных, он убивал их мгновенно. Он был милосерден к женщинам, которых любил.

— Люди попадают под машину и выживают и не с такими травмами.

Ей хотелось выскочить на улицу, отыскать Карла и убедиться, что он еще жив. Но она была крепко привязана, а нога болела так сильно, что она едва ли смогла бы сдвинуться с места. Возможно, он уже решил, как избавиться от трупа, у него наверняка где-то была лодка.

— Этот способ меня никогда не подводил.

— Вы имеете в виду Майкла Шоу?

Он улыбнулся почти дружелюбно.

— Не только доктора Шоу.

Кого же еще? Кроме Шоу ей приходила на ум только Росс. Значит, она сидела напротив человека, который убил Джонатана. Именно он был за рулем автомобиля, который сбил его. Луиза и Саймон О’Нил знали, что это был он, но, разумеется, никому ничего не сказали. Луиза покрывала его даже тогда, когда ей было уже известно, что он преследует Тесс.

— Вы когда-нибудь встречались с О’Нилом?

— Он помог мне выпутаться из одной неприятности чуть меньше двух лет назад. Я попытался начать новую жизнь.

— После того, как вы спалили дом Хейзел.

Он не стал ни возражать, ни оправдываться.

— Я предупреждал Хейзел, чтобы она не имела дел с людьми, замешанными в криминальных сделках, не помогала тем, кто занимается преступным бизнесом. Таким, как Бен Колби, например.

— Поэтому вы ее убили?

Но он не клюнул на эту приманку.

— Я не был таким, как этот Колби, и я бы не смог выжить в тюрьме, поэтому и принял помощь О’Нила. Он был моим адвокатом.

— Вы полагаете, О’Нил не был связан с криминалом? Но он участвовал в известной махинации с производством асбеста.

— У нас с ним были отношения адвоката и клиента. Я знал кое-что об асбесте, но не дал показаний против него. Поэтому он и вытащил меня. А потом попросил помочь решить одну проблему. Я согласился. Это была просто сделка.

— Да, убийство Джонатана Росса было сделкой.

— Так уж получилось. Это было неприятно, но я согласился. Заставил себя отнестись к этому как к обычной работе.

— Вы только этим и занимались в вашей жизни.

— Не смешивайте две разные вещи — деньги и любовь. То, что я делал с женщинами, я делал ради любви.

Он подошел к столу и стал вытряхивать из старой сумки ее содержимое. Затем достал из черного футляра ножницы и бритву, которые блеснули в неярком свете лампы.

— Конечно, лучше намочить их, — сказал он, — но можно и так.

Тесс попыталась закричать, но язык присох к гортани от ужаса.Этого не может быть, он никогда не делал ничего подобного.Не перерезал горло, не совершал никаких ритуальных зверств. Голову Люси он отрезал после смерти.

С минуту он внимательно наблюдал за ней, а затем произнес:

— Не бойтесь, Тесс, я только собираюсь отрезать ваши волосы.

Кровь отхлынула у нее от сердца, ей стало невыносимо жарко. Руки затекли и ныли, стянутые резиной. Тесс удалось ослабить узел, но совсем чуть-чуть.

— Не беспокойтесь. Я умею стричь, я стриг мать еще в детстве. А затем Бекку. Я всегда разговаривал с ней, когда делал ей прическу. Ей нравились длинные завитые волосы, но гораздо больше шли короткие. Думаю, вам короткие волосы тоже пойдут. Тогда женское лицо становится похожим на цветок.

— Но у них, — она отчаянно пыталась заставить себя не верить в то, что он относился к ней как к одной из своих покойных любовниц, — не у всех были короткие волосы.

— Когда я знакомился с ними — да. Волосы Тиффани я отрезал через три дня после нашего знакомства. Люси — через месяц. Что касается Мэри Энн, то она сказала, что скорее умрет, чем отрежет волосы. И тогда я решил не убивать ее, хотя бы потому, что ей нужно было воспитать своего ребенка. Потом были два года, когда я подумал, что больше не хочу и не стану этого делать, изменю свою жизнь. Но тут я встретил вас.

Он обошел ее стул и стал сзади. Она поначалу вздрагивала от его прикосновений, но они были удивительно нежными и аккуратными. Он распустил ее волосы и разделил их на пряди, легко и умело перебирая пальцами. Вскоре она услышала лязг ножниц и увидела, как отрезанные локоны падают на пол.

— Зачем вы это делали? Вы были настолько близки к тому, чтобы обрести семью, стать счастливым. И сами все разрушали.

— Я чувствовал, что это не принесет счастья женщинам. И мне тоже. Очень важно, чтобы вас понимали так, как я понимал их.

— Как вы их понимали? Как понимали Бекку, Люси, Тиффани?

Он дернул ее так грубо, что на глазах Тесс выступили слезы.

— Я любил их. Я любил их настолько сильно, что вы и представить это не можете. Я был без ума от них. Особенно от Бекки. Моя любовь помогла раскрыться ее таланту.

— Таланту? Вы имеете в виду ее голос?

— Да.

— Но она не могла стать оперной певицей, оставаясь на острове. — Ей вдруг пришло в голову обратиться к нему по имени, но каким именем она могла бы назвать его? Билли? Чарли? Алан? Эрик? — Ей необходимо было уехать, чтобы реализовать свой талант.

— Я знал это. Я собирался уехать с ней. Но она хотела отправиться туда, где я бы не смог жить. Я мог бы прожить некоторое время в Балтиморе или Бостоне, но не в Нью-Йорке.

Бекка была не дура. Возможно, она выбрала этот город, чтобы избавиться от него.

— Поэтому вы просто убили ее.

— Это было совсем не просто. — Он понизил голос. — Я много раз пытался отговорить ее, но она не слушала меня. Она была из тех женщин, которые разрушают чужую жизнь.

— То есть? — Почему-то Тесс вспомнила календари, которые были и у Тиффани, и у Люси. — Она была беременна от вас?

— Мы ждали ребенка, — он вздохнул, и его дыхание коснулось ее щеки, — а она сказала, что хочет сделать аборт. Когда я стал возражать, она заявила, что уедет без меня. Я пытался остановить ее, но она не слушала меня.

— А почему вы убили Эрика Шиверса?

— Она его не любила, флиртовала с ним, но не любила. Она не могла бы предать меня.

— Но вы его убили.

Он продолжал щелкать ножницами, перебирая ее волосы.

— У вас шишка вдовы, — произнес он задумчиво. — Никогда не замечал раньше.

— Вы убили Эрика Шиверса?

Он наклонился так низко, что она вновь чувствовала на своем лице его дыхание.

— Так гораздо красивее, честное слово. Я не собирался убивать его, я просто хотел, чтобы она поняла, насколько он слаб. И еще он был виноват в том, что одобрял ее намерение покинуть остров и избавиться от ребенка.

«Да, он это сделал», — подумала Тесс. Он убил не только Бекку, но и собственного ребенка. И чего он хотел от нее, какой выбор мог быть у восемнадцатилетней девушки?

— Так что случилось?

Он стоял слева от нее.

— Мы плыли в лодке вместе с ней, и мы поссорились. Она сказала, что я должен оставить ее в покое. Она вела себя так, словно была на сцене оперного театра. И она выпрыгнула из лодки. А там были рифы и водоворот, ее затянуло мгновенно, я бы все равно не успел спасти ее.

Хорошая история. Тесс не поверила ни одному слову.

— На самом деле вы убили ее и опустили тело в воду. А затем сообщили всем, что она уехала и что ваша мать помогла ей в этом. После чего разыграли собственную смерть. Смерть убитого горем влюбленного.

— Что касается моей матери, то она прекрасно понимала, что это был просто несчастный случай.

Это не был несчастный случай, но вслух Тесс этого не сказала. Билли Уиндзор всю свою жизнь занимался тем, что выдумывал мифы, находя себе оправдание.

— Я уверена, что ваша мать ничего не знала обо всех остальных убийствах.

Несколько прядей волос мягко упали на пол.

— Если бы я рассказал матери всю правду, то уверен, она бы меня поняла.

— Вы ее очень любите. — Тесс глубоко вздохнула. — Содержали ее.

— Да.

— Откуда у вас столько денег?

— Моя работа приносила мне немалые средства. Я довольно долго занимался перевозками, в том числе перевозил контрабандные товары. Доставлял их людям, которые занимались распространением. И получал от прибыли хорошие проценты. Я был координатором в этой сети, от меня очень многое зависело, так что я преуспевал.

— Вы перевозили опасный товар, токсичные вещества, не так ли?

Впервые он позволил себе рассмеяться.

— Знаете, эта земля настолько загажена, что ей уже ничего не повредит. Возьмите, к примеру, Балтимор. Люди живут как свиньи, они дышат загрязненным воздухом, в их домах сплошная грязь и зараза. А вода? К ней страшно прикоснуться! Им безразлично, в каких условиях они существуют. Почему тогда меня должно волновать это?

— Я видела ваш остров. Знаете, там тоже далеко не рай на земле, полно машин, да и воздух ничем не лучше.

— Все же это разные вещи. Остров удален от этого источника скверны. У нас никто не оставляет мешки с мусором за дверью. У нас принято закапывать мусор, а не выставлять его на всеобщее обозрение.

Он наклонился и поправил чуть съехавшую повязку на ее ноге.

— Между прочим, я и сам работал с отходами. После очередной моей «смерти» я не мог обнаружить себя и вынужден был взяться и за такую работу.

— Но это не помешало вам подготовить убийство Тиффани. По какой причине на этот раз? В чем она была виновата? А другие женщины? Та же Хейзел, которая помогала вам?

— Мы с Хейзел стали друзьями, — сказал он. — Она мне нравилась. Я сказал, что в молодости совершал немало ошибок, но заплатил за них и теперь хочу начать все заново. Она всегда говорила, что я — самый главный человек в ее жизни.

Хейзел не знала и половины того, что он делал.

— Это Хейзел вывела меня на вас. Ваше имя было в ее книжке, в которой она отмечала переведенные на ваш счет суммы.

— Правда? Это лишнее доказательство того, насколько сильно она меня любила. Я не хотел ее убивать, но мне нужно было начать новую жизнь и расстаться со своим прошлым. Она была как раз из прошлого.

На полу вокруг Тесс уже лежал целый ковер из обрезанных волос.

— Вы убили ее потому, что она слишком много знала.

— Нет. Я хотел новизны, свежих переживаний, а Хейзел постоянно возвращала меня в прошлое. Я это сделал без всякого желания, а потом пришел к доктору Шоу. Но он меня никогда не понимал. Он думал, что я просто страдаю из-за неудачных сексуальных отношений. Все это полный вздор. Некоторые и правда отказывали мне…

— Но немногие, надо полагать. Разве что Джули. Она отказалась от вас, но она вас любила. Она считала вас идеальным мужчиной. Вы приносили женщинам надежду, вы были для них воплощением их мечты, они видели в вас весь смысл своей жизни.

— Но все это было не то, в чем я действительно нуждался. Они были слишком молоды, слишком наивны или застенчивы. Они очень быстро увлекались и не могли остановиться. Но они хотели таких обычных вещей, их мечты были настолько примитивны. Мне нужен был идеал, который соединял бы в себе совершенную форму и возвышенное содержание. Я искал кого-то похожего на Бекки.

Тесс почувствовала холодок металла на своей шее. Теперь он принялся отрезать бритвой ее пряди совсем коротко. Она содрогнулась, вспомнив, как мать однажды заставила ее постричься почти наголо, потому что терпеть не могла расчесывать ее волосы. И вот этот детский кошмар повторялся.

Закончив наконец работу, он отошел, любуясь. Затем взял подушку и расстегнул молнию. Тесс в изумлении увидала, что она набита волосами. Должно быть, это были волосы Бекки, Тиффани, Люси. И вот теперь к ним прибавятся и ее пряди. Карл был прав, Билли все же собирал трофеи. Он коллекционировал волосы своих жертв.

— Ну вот, теперь осталась только челка. — Он снова подошел к ней с ножницами.

— Почему? — спросила она в отчаянии. — Почему я?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Потому что я создал вас. Даже в большей степени, чем всех остальных. Вы мое творение. Все, что вы делали, вы делали потому, что я вел вас. Благодаря мне вы добились успеха. У вас бы его не было, если бы я не убивал.

Его логика приводила ее в полное недоумение. Какое право он имеет говорить такие вещи? Она не была его творением, она была человеком со своей собственной жизнью. Свободным человеком. От гнева кровь прилила к ее щекам, и она почувствовала, что краснеет.

Но она не стала возражать, понимая, что лучше согласиться. Возможно, всех остальных он убивал за то, что они не до конца подчинялись ему. Например, Тиффани и Люси хотели сохранить свою независимость. Возможно, они оспаривали его мнение.

— Видимо, не все были вам достаточно признательны за то, что вы создали их.

— Я вытащил их из их убожества. Из их ничтожной и серой обыденной жизни. Я знал, что они того не заслуживали. — Он почти закончил подравнивать ее челку и, положив ножницы на пол, снова принялся любоваться своей работой. — Разве для вас так уж важно, что Эпиметей поспешил, а Прометей только стремился исправить его ошибку?

— Что вы имеете в виду?

— Это греческий миф…

— Я знаю греческую мифологию. Эпиметей создал животных, а потом Прометей сотворил человека. Животные были наделены всем тем, чего не было у человека, поэтому Прометей похитил у богов разум и огонь и отдал их людям.

— Вся беда в том, что Прометей не мог остановиться. Ему хотелось сделать свое творение все более и более совершенным.

— Так вы думаете, что создаете нас? Воображаете себя творцом?

— Не совсем так. Но без меня вы пребываете в ничтожестве. Попробуйте это опровергнуть.

— Я допускаю, что это вполне могло быть мотивом ваших действий.

— У меня не было мотивов, я сам себе мотив. Вы можете жить со мной или умереть со мной, Тесс. Если вы хотите умереть, я убью вас. А потом присоединюсь к вам в смерти. Это будет одно мгновение. Но если вы выберете жизнь и выберете меня, то я буду любить вас так, как никогда и никого еще не любил. Я буду с вами вечно, всегда возле вас, мы будем двигаться по жизни рука об руку.

Только теперь она начала догадываться, каким образом он оказался на складе и как смог заманить сюда их. Вероятно, один из псевдодоминиканских последователей, с которыми они пытались поговорить, предупредил его об их приходе. Карл был прав, у него, вероятно, не было никакого общего плана.

— Вы должны признать, что мне удалось раскрыть вашу тайну.

— Признаю. Но без меня вы бы не смогли так преуспеть. Что за мужчина тогда был с вами, тот, кого я убил?

— Его звали, — Тесс чувствовала, как ее голос начинает дрожать, — Джонатан Росс.

— Я знаю. Но это уже не имеет значения. Для меня. Впрочем, и для вас тоже. Вы были очень потрясены, и тогда я понял, что вы готовы, что вы можете последовать за мной.

Он наклонился к ней, приоткрыв рот, словно собирался поцеловать ее.

Тесс стиснула губы, пытаясь отвернуться. У нее не было выбора. Она должна думать о том, как остаться в живых. Его манера целоваться не была похожа ни на Кроу, всегда застенчиво касавшегося ее губ, ни на других ее партнеров. В его поцелуе были настойчивость, решимость добиться ее согласия. Так или иначе, ей пришлось разомкнуть губы и позволить ему проникнуть языком в ее рот.

Тогда она закусила его губы, сжимая зубы так, что его кровь потекла у нее по подбородку. Он издал неясный горловой звук, глядя на нее широко раскрытыми глазами. Но она продолжала грызть зубами его губу.

Боль была настолько сильной, что он не сразу сообразил, как от нее избавиться. Потом вцепился ей в уши, пытаясь оторвать от себя. В этот момент она высвободила правую ногу и со всей силы ударила его в пах.

Он повалился на спину. Тесс прикинула, что у нее есть в запасе десять — двенадцать секунд, пока он не придет в себя. Она вскочила на ноги вместе со стулом, надеясь, что сможет удержаться на ногах и не потеряет сознание. Дышать было тяжело из-за резины, стягивавшей ее грудь. Он сказал, что у него есть пистолет, где он? Может, в той сумке, откуда он достал ножницы и бритву?

Но у нее было слишком мало времени, чтобы искать его. И тут она вспомнила о ножницах. Превозмогая боль, она наклонилась и сжала их в правой руке. А затем, прицелившись, со всей силы всадила острие в его левый глаз. Кровь брызнула струей прямо на нее. Он издал дикий, почти звериный вопль, а она погружала железо в мягкую ткань все глубже. Но он еще был жив, и она кинулась прочь от него по скользкому от крови полу.

Ноги у нее дрожали, быстро двигаться она не могла, чувствуя почти смертельную слабость. Добравшись наконец до стола, она принялась шарить в его сумке в поисках пистолета.

Билли Уиндзор сидел на полу с залитым кровью лицом, хрипя от боли. Она оглянулась, держа в руке пистолет, направила на него ствол и выстрелила. Пуля попала ему в шею. Но она уже не могла остановиться, снова и снова нажимая на спуск. Она стреляла в него за всех, кого он убил, — за Бекки, за Тиффани и Люси, за Хейзел, Майкла Шоу и Эрика Шиверса. За Джули, которую он застрелил на улице, за Джонатана, которого она потеряла навсегда туманным сырым утром, за всех его жертв, пока не кончились пули. Последним, о ком она успела подумать, был Карл, и это была месть и за него тоже.

Выронив пистолет и кое-как сорвав с себя путы, она кинулась наружу. В фургоне она отыскала телефон и набрала 911. Карл лежал на земле с открытыми глазами. Прижимая к уху трубку одной рукой, пальцами другой она коснулась его шеи. С минуту ей казалось, что она улавливает пульс. Но это было биение ее собственной крови. Похоже, выжить удалось только ей.