Девять пуль для тени

Глава 23

Что-то изменилось во Фредерике, что-то такое, что не могло быть объяснено лишь событиями трехнедельной давности. Неужели прошло так много времени? Или, напротив, все случилось недавно? У Тесс вдруг появилось чувство, что она такая же старая, как и та женщина с Ноттинг-Айленда. Одно было очевидно: семейство Гантсов больше не считало ее своим другом и союзником. Разумеется, они вели себя очень сдержанно с самого начала, но настоящая холодность в их отношениях с Тесс появилась недавно. Возможно, дело в том, что во время их последней встречи рядом не оказалось того, кто обычно помогал им поддерживать беседу, — брата, который был в отъезде. Да и его говорливая и веселая супруга Кэтти тоже была на работе. А мать и отец совсем не были расположены к общению.

— Полиция уже приезжала к нам, — сообщил отец.

— Да, — откликнулась Тесс, — я полагаю, вы довольны.

— Вы действительно считаете, что это ее возлюбленный сделал? — Вопрос исходил от миссис Гантс, но, похоже, и ее муж был полон сомнений.

Карл постарался проявить свою провинциальную старомодную галантность.

— Поскольку целый ряд разнообразных событий и их взаимосвязь указывают нам на то, что он был замешан в историю с самого начала, я осмелюсь с большой долей вероятности утверждать…

— Мы знаем все, что там произошло… Всю эту неприятную историю. Но Тиффани была застрелена на кухне человеком, который проник в дом. И это был не какой-нибудь там сумасшедший, который собирался забрать с собой ее отрезанную голову. — Она явно давала понять, что усматривает большую разницу между смертью Тиффани и гибелью Люси Фэншер.

— Я прекрасно понимаю, как все это тяжело для вас… — заговорила Тесс. — Вы так долго верили в то, что она погибла от руки грабителя. Но мне все же необходимо задать вам несколько вопросов.

— Я не думаю, — возразил отец, — что мы сможем на них ответить. Все, что знали, мы уже рассказали полиции.

Дверь в переднюю распахнулась, и мрачная тишина взорвалась от веселого жизнерадостного крика. Внуки вернулись домой из школы. Тесс впервые увидела детей и была поражена тем, как сильно одна девочка похожа на Троя Планкетта, хотя тот и пытался отрицать, что является ее отцом. Хорошо, что гены любовника Тиффани не проявились в ней столь явно, как гены Планкетта. Девочка еще не достигла переходного возраста, но была почти точной копией своего отца.

Дети не обратили никакого внимания на то, что в гостиной сидят двое незнакомцев, и пробежали на кухню, сразу кинувшись к буфету и холодильнику.

— Можете взять все что хотите, — крикнула им миссис Гантс, — только не шумите и не деритесь.

— А можно содовую?

— Можно, но молоко и сок не трогайте.

На кухне послышался шум, а затем оттуда донеслись фразы, явно свидетельствовавшие о том, что дети приступили к процессу дележки.

— Можно я… — Тесс кивнула на дочку Тиффани, промелькнувшую в дверях.

— Нет! — Мистер Гантс резко повысил голос — Тесс даже вздрогнула от неожиданности.

— Только один вопрос. Это совсем не касается преступления, я бы хотела узнать, не говорила ли ее мать что-нибудь незадолго до смерти?

— Ей было тогда только четыре года. Она ничего не может помнить.

— Дети часто очень хорошо запоминают то, что предшествует драматическим событиям, связанным с их родителями, — возразила Тесс. — Иногда даже запоминают гораздо больше, чем взрослые.

— Вы собираетесь что-то спросить об Эрике? — уточнила миссис Гантс. — Что-то неприличное?

— Нет, я даже не буду упоминать его имени, как и о смерти Тиффани. Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ней пять минут.

Оба супруга были крайне недовольны ее просьбой. Отчего они так отчаянно сопротивлялись тому, чтобы дочь узнала правду о случившемся с ее матерью?

— Пожалуйста, — снова попросила Тесс. — Пять минут, и я тут же уйду.

Дарби, казалось, совсем не испугалась, что к ней обращалась незнакомая женщина.

— Подождите, — отозвалась она, — я только допью коктейль. — Она поднесла стакан к губам, а затем, тщательно облизав пальцы, вымазанные в пирожном, подала руку Тесс и повела ее на задний дворик. Тесс подумала, что скорее всего Тиффани сделала бы в этой ситуации точно такой же жест.

— Ты помнишь маму? — спросила она, когда они уселись на ступеньке лестницы.

— О да! Она была красивая. Как мне хочется быть на нее похожей!

— Ты на нее очень похожа.

— Ночью она мне рассказывала всякие истории. Обещала купить собаку, но нам негде было с ней гулять, у нас тогда не было двора. — Девочка оглянулась вокруг. — А теперь двор есть, но собаки у меня не будет, потому что у многих на животных аллергия.

— Она никогда не говорила, что у тебя может появиться брат или сестренка?

— Вместо собаки?

— Нет, не совсем… Может, она как-то упоминала об этом?

Дарби была одета в розовую футболку и джинсы с молниями на щиколотках. Волосы у нее были темные, и длинная челка, свисая, закрывала пол-лица. Она выглядела не по годам взрослой, и поэтому Тесс не теряла надежды на то, что они смогут достичь взаимопонимания.

— Помню, она и в правду как-то раз спрашивала меня об этом.

— Неужели?

— В мой день рождения. Была вечеринка, мне подарили много подарков. Дядя Эрик принес мне кукольный домик. Он у меня до сих пор есть.

— И мама сказала…

— Она сказала, что, может быть, у меня к следующему дню рождения появится брат или сестренка. Но она сказала, если я этого захочу, а я ответила, что хотела бы щенка…

— Когда у тебя день рождения, Дарби?

— Семнадцатого марта, в день святого Патрика.

Тесс тут же сосчитала, сколько дней оставалось до гибели Тиффани.

Она задала Дарби еще пару вопросов, но вскоре у входа появилась миссис Гантс и потребовала, чтобы Дарби отправлялась делать уроки.

— Вы мне принесете щеночка в следующий раз, когда придете? — спросила девочка на прощание.

Ее бабушка не проронила ни слова, но по лицу ее было видно, как сильно она разгневана.

Они меня ненавидят, подумала Тесс. Наверное, вообще не позволили бы подойти к внучке, если бы это было в их силах. Разумеется, причина в том, что их совсем не устраивает наша версия гибели Тиффани, она слишком сильно расходится с тем, во что они верили столько лет, — что Тиффани погибла в результате несчастного случая от руки грабителя, когда была чуть ли не в двух шагах от осуществления своей мечты — от счастливого брака. Им совсем не хотелось знать, что она была глубоко несчастна все это время, что ее замечательные отношения являлись сплошной иллюзией. Им хотелось бы продолжать тешить себя мыслью, что она была довольна своей жизнью, хотя бы перед смертью.

Но так ли эта иллюзия была далека от реальности для нее самой? Если Тиффани действительно была влюблена и верила в любовь, значит, она была счастлива. По крайней мере, ее не терзали никакие подозрения до тех пор, пока однажды она не включила свет на кухне и не столкнулась лицом к лицу со своим безупречным любовником, который воплощал собой ее идеал. Но это был и тот самый человек, который в упор выстрелил ей в грудь и преспокойно удалился прочь.

— Это нечто, — пробормотал Карл, когда они покатили по шоссе назад в город. — Даже больше, чем нечто, я вообще не понимаю, что происходит. — Тесс была погружена в собственные размышления, и Карл сосредоточился на дороге, следя за машинами, то и дело обгонявшими их.

— Что? — спросила она наконец.

— Не уверен, но, кажется, я заметил знакомую машину.

— Ту самую?

— Да, темный седан. С иностранными номерами.

— Не потеряйте ее из виду на этот раз. — Тесс от волнения дотронулась до руки Карла.

— Почему?

— Давайте посмотрим, куда она едет. Может, это полиция следит за нами. Или…

— Вы думаете?

— Все возможно.

Карл свернул в переулок налево, снизив скорость до 65 километров в час, пропустил еще один автомобиль и не спеша поехал по правой стороне.

— Между нами очень маленькое расстояние, — заметил Карл, — он почти висит у нас на «хвосте».

— Попробуйте его пропустить, — предложила Тесс.

Карл последовал ее совету, свернув с дороги, которая тянулась от пригородов. Темный седан продолжал ехать за ними. Ослепительный свет фар не позволял разглядеть номера машины, но марка ее никакого сомнения не вызывала — «ниссан сентра».

Как только они миновали перекресток и покатили в южном направлении, Карл надавил на газ, стараясь оторваться от преследователя.

— Прибавьте еще немного, — сказала Тесс. — Может, нам удастся разглядеть его номера.

— А что я, по-вашему, пытаюсь сделать? — Он поехал еще быстрее, но «ниссан» по-прежнему держался рядом. Карл так разошелся, что обогнал несколько машин, остановившихся в ожидании разрешающего сигнала светофора, и Тесс всерьез забеспокоилась, как бы они не врезались в кого-нибудь в этом потоке или, еще того хуже, не выскочили бы на красный свет.

Однако на следующей развилке «ниссан» не повернул за ними. Карл не успел среагировать и сделать разворот, чтобы оказаться позади преследователей. Их машина быстро скрылась из виду.

— Все же полиция? — спросила Тесс.

— Не думаю.

— Неужели Эрик-Алан следит за домом Гантсов, чтобы узнать, кто к ним приходит? Или он за нами следил?

— Нет, — отозвался Карл, — он не может так рисковать. Помните, как он выглядит? С бородой, нормального телосложения. Я с ним долго беседовал, и вряд ли спутаю с кем-нибудь. Он никогда бы не решился близко подойти ко мне или к сержанту Крейгу.

— Но, возможно….

— Нет, невозможно. Он уже сжег мосты, порвал со всем — с этими местами, со своими женщинами — и назад не вернется.

Выехав на шоссе, они повернули в сторону Балтимора.

Эту дорогу Тесс прекрасно знала, и постепенно ее вид помог ей преодолеть тревогу.

— Карл…

— Да?

— Вы, кажется, что-то задумали.

— Ничего подобного, — возразил он. — И не собирался. Я всего лишь сделал логическое умозаключение, исходя из всех известных мне фактов. Он точно никогда не возвращался в Норт-Ист, никогда.

— Но он мог…

— Нет. Я бы узнал об этом. Люди всегда сплетничают, и наши тупоголовые репортеры не удержались бы, чтобы не написать об этом. Я исхожу не из того, что он мог бы сделать, а из того, что происходит на самом деле, вы же руководствуетесь тем, что подсказывают вам ваши чувства и воображение.

— Но вы можете знать не все.

— Я все знаю, — настаивал Карл. — Он не вернется.

— Не будьте так самоуверенны.

Он вскользь глянул на нее и снова отвернулся.

— Не будьте так наивны.

— О чем это вы?

— Когда мы поймаем этого парня, не удивляйтесь, если он окажет сопротивление. Он похож на того, кто так просто не сдастся.

— Это вы надеетесь, что он окажет сопротивление.

— Как бы то ни было, нам следует подумать о самообороне.

— Нам? Вам и мне? Или вы имеете в виду полицию?

— И то и другое.

— Вы хотите сказать, что они имеют законное право пристрелить его, как того парня из Балтиморского округа, которого убили, как только он вышел из телефонной будки?

— Вы ведь никогда не работали в оперативных отделах и вряд ли знаете, что такое врываться в дом среди ночи, чтобы арестовать того, о ком вам доподлинно известно, что это убийца пятерых человек. Неужели вы будете вести с ним дипломатические переговоры? Так вот, тот парень был именно таким. Не судите слишком поспешно.

— Я не сужу. Но в нашем с вами случае… — она постаралась вернуть себе самообладание и сосредоточиться на том, что хотела сказать минуту назад, — в нашем случае человека надо взять живым. Иначе каким образом мы сможем доказать его виновность? Нам известно, что он убил по крайней мере двух женщин, но ведь могли быть и еще жертвы?

— Полиции его признания не нужны, чтобы доказать его виновность. Он не прятал тела своих жертв, а оставлял их на месте преступления.

— В любом случае вопрос о его виновности будет решаться в суде. И мы не должны в это вмешиваться. Думаю, нас не погладят по головке, если мы выйдем за рамки своей компетенции.

— Не только суд имеет право на восстановление справедливости. Полиции предстоит немало работы, и возможно, мы с вами раскроем не одну важную тайну.

— Важную? Несколько минут назад вы уверяли меня, что мы вообще зря поехали во Фредерик.

— Да, пока кто-то не попытался следить за нами. Кого очень интересует то, чем мы занимаемся и что собираемся делать дальше.

— Я все еще склонна предполагать, что это была полиция, — заметила Тесс.

— Тогда считайте, что нам повезло.