Девять пуль для тени

Глава 31

Тесс сидела за столом в гостиной, молча наблюдая, как Кроу пытается навести хоть какой-то порядок и расставить вещи, разбросанные во время драки, по своим местам. Однако получалось у него это из рук вон плохо. Кроу с собаками возвратились почти сразу после того, как Тесс опознала своих визитеров. Мьята кинулась к Микки с радостным лаем, стараясь лизнуть его в щеку.

Теперь Тесс размышляла о том, что она чуть не застрелила Микки. Она представила его лежащим на полу в луже крови, но то, что он собирается донести на нее судье Холси, приводило ее в раздражение. В конце концов, он сам вторгся в ее дом, и она имела право защищаться любыми способами. Но ей совсем не хотелось, чтобы эта история превратилась в судебное разбирательство.

— Фу, Мьята, фу, поди сюда сейчас же! — Она отозвала собаку.

Мьята послушалась почти немедленно, но Искей продолжал лаять и пытался бросаться на Микки. Ей пришлось хлестнуть его поводком. Пес взвизгнул от боли и угомонился. Кроу в полной растерянности наблюдал за Карлом, который прикладывал к колену лед, принесенный Тесс из холодильника.

— Какого черта вам нужно было это делать? — спросила она наконец Микки. Тесс чувствовала себя совершенно разбитой, от слабости у нее кружилась голова.

— Я хотел, чтобы вы поняли, каково жить в страхе и постоянном напряжении. Вы испортили мне жизнь. Я вернулся на работу, но, по-моему, там все уже знали о случившемся, и я не смог ничего скрыть.

Тесс улыбнулась. Она была довольна тем, что Микки получил по заслугам за то, что домогался и преследовал слишком молоденьких девушек.

Он не мог не заметить огонек удовлетворения в ее глазах.

— Если бы вы не были женщиной, я давно бы упрятал вас за решетку. Вы превратили мою жизнь в кошмар.

— Это расплата за ваши проступки. Между прочим, если вы были так испуганы и подавлены, то откуда у вас нашлись силы меня преследовать?

— Я однажды встретил вас на Гилфорд-авеню, и мне пришла в голову одна мысль.

Гилфорд-авеню? Как-то раз ей довелось зайти там в частный почтовый офис, где Эрик Шиверс хранил какие-то бумаги. Но что там делал Микки? Конечно, в Балтиморе возможны любые случайные встречи, но Микки был из тех парней, которые вряд ли от нечего делать забрели бы в центр города.

Однако выяснять это Тесс не стала.

— И что за мысль пришла вам в голову?

— Я подумал, что могу вам отомстить. Например, написать анонимное письмо или сделать что-то, что поломало бы вашу жизнь, как вы поломали мою.

— Вы полагаете, я вам поверю, будто это все, что вы задумали?

Но он пропустил мимо ушей ее замечание.

— Потом я решил, что лучше будет вас напугать, заставить бояться, чувствовать себя в опасности. Пробовал звонить вам на работу, но там никто не снимал трубку. Тогда я поехал за вами. Мне хотелось, чтобы вы увидели, что я вас преследую. А больше я ничего не собирался делать. Но когда увидел, что дверь открыта…

Похоже, Микки не понимал, насколько нелепо выглядела его затея. В то же время в ней была некая логика. Она же сама сказала ему когда-то: все, чего я хотела добиться, это вынудить вас оставить в покое девушек, и у меня не было иного способа добиться этого, кроме как заставить вас ощутить глубочайший стыд.

Напрасно она сказала ему это. Он очень глубоко воспринял обиду и оказался слишком злопамятным.

— Значит, вы влезли в мой дом с бейсбольной битой, чтобы пугать меня?

— Я игрок в команде, сегодня у меня была тренировка, и я решил взять биту с собой, потому что вспомнил фильмы, в которых крутые парни всегда берут с собой что-нибудь такое…

— Очень похоже, что вы замышляли не что иное, как убийство.

— Я не знал, что у вас есть пистолет. А когда ваш друг набросился на меня сзади, я подумал, что он хочет меня убить, ну и стукнул его.

Тесс взглянула на Карла, который, морщась от боли, наблюдал, как Кроу пытается обернуть его колено полотенцем со льдом. Лицо у него было бледное как мел.

— Карл, вы хотите выдвинуть против него обвинения?

— Боже мой, нет, — простонал тот в ответ.

— Вы уверены? — Тесс была рада, что ей удалось припугнуть Микки. Ей менее всего хотелось, чтобы эта история стала достоянием гласности и уж тем более дошла до полиции или суда.

— Однозначно, — подтвердил Карл, стиснув зубы.

Она подняла руку, в которой все еще был пистолет, и направила его на Микки. Выглядела она не самым лучшим образом: костюм был перепачкан пылью, волосы растрепались и рассыпались по плечам, юбка треснула по шву, когда она рванулась слишком резко, сделав широкий шаг на лестнице. На роль героини-победительницы Тесс вряд ли годилась.

— Я сегодня чуть не совершила убийство, — произнесла она хриплым голосом. — Я могла выстрелить в вас из пистолета. Как же нужно было довести меня, чтобы я оказалась готова сделать это. Вот тогда вы бы точно сломали мне жизнь и превратили ее в кошмар, но и свою собственную потеряли бы.

— Я же говорю, я не знал, что у вас есть пистолет, — промямлил растерянно Печтер.

Он выглядел не на шутку напуганным.

— Если вы решили поразвлечься и влезть в чужой дом, то не забывайте, что у хозяина, возможно, имеется огнестрельное оружие. Или вы вообще ни о чем не задумываетесь, кроме того, как совращать несовершеннолетних девочек по Интернету?

— Я знал, — зло откликнулся Микки, — что вы чокнутая.

— Эй, парень, придержи язык! — прикрикнул на него Карл. — Не следует так разговаривать с женщиной. Да и вообще ни с кем.

Микки отодвинулся подальше от Карла, хотя тот не смог бы даже пошевелиться. Тесс на всякий случай захлопнула дверь.

— Я сегодня же позвоню своему адвокату, чтобы предупредить его, — сказала она. — А если я еще когда-нибудь увижу вас в зеркале моего автомобиля или около моего дома…

— Я знаю, — отозвался Микки, нахмурившись, — вы меня застрелите.

Она положила пистолет на стол и подошла к нему.

— Я сделаю нечто гораздо худшее. То, что испортит вам всю оставшуюся жизнь. Я расскажу абсолютно обо всем, что вы делали, обо всех мерзостях, которыми вы занимались. И вам уже никогда не отмыться. А теперь убирайтесь вон отсюда. — Она шагнула к входной двери и распахнула ее настежь.

Микки не заставил просить себя дважды и бросился по лестнице к стоявшему у дома фургону Судя по тому, с какой скоростью он удалился, Тесс видела его в последний раз в своей жизни.

— Но ведь Микки не единственный, кто меня преследовал, да, Карл?

Тесс подвинула ему большое кресло, и Карл уселся в него с грехом пополам. Она отлично помнила ту серую «тойоту», что ехала перед ней в переулке. Он поправил съехавшее с колена полотенце и положил ногу на кушетку.

— О чем вы, Тесс?

— Вы тоже за мной следили. Просто потом припарковали машину подальше от дома или приехали раньше меня. Признайтесь, вы за мной сегодня ездили с самых похорон?

— Я бы не сказал, что я следил… — отозвался наконец Карл. — Я наблюдал за вами время от времени, ради вашей же безопасности.

Тесс отлично понимала, что он говорит правду. У него были основания беспокоиться за нее. Но он еще не знал самого главного — того, что рассказала ей Луиза О’Нил.

— Я прочел заметку о смерти Джули Картер в газете, — продолжал Карл. — И вспомнил, что она была в вашем списке. Давайте я попробую описать ее: она была невысокая, с темными волосами и светлыми глазами.

— Да.

— Люси, Тиффани, Мэри Энн. Все женщины одного типа. Думаю, Люси была самой симпатичной из них. Даже мертвая она была очень красивой. — Он опустил голову и задумался.

— Майор Шилдз рассказал мне, что вы очень винили себя в ее смерти.

— Это еще мягко сказано. Я был в нее влюблен, и из-за меня она погибла. Я не мог спасти женщину, перед которой преклонялся.

— Вы были влюблены?

Он кивнул.

— Я мечтал о ней все ночи напролет.

— Так это из-за ее смерти вы тогда оказались в таком тяжелом состоянии…

— Нет, дело было в моей травме.

— Майор сказал мне, что все было иначе.

— Значит, он солгал.

— И у вас не было нервного срыва из-за вашего промаха на работе?

Карл вздохнул и вдруг заговорил неожиданно бодрым тоном, словно рассказывал забавную историю:

— Просто я повредил колено и не мог работать некоторое время, что меня и подкосило. Это случилось в январе, сразу после гибели Люси, а когда я смог вернуться в полицию, оказалось, что расследование уже прекращено. Они больше во мне не нуждались, давая понять, что я могу идти на все четыре стороны.

— Но вы не пошли у них на поводу, да?

— Я не стал спорить, поскольку они беспокоились обо мне, считали, что мне необходимо прийти в себя после этой истории. Но я и не собирался отказываться от своих намерений. Конечно же, не нарушая дисциплины.

— Так что же произошло?

— Один раз, когда я еще принимал обезболивающие препараты, я ехал по мосту, где обнаружили ее тело. И тут мне захотелось прогуляться. Я остановился, прошел вперед не больше мили, затем вернулся на мост и проделал этот путь туда-обратно пять-шесть раз. Нога очень болела, и я таким образом пытался превозмочь боль. Все это время я пытался представить себе его, то, как он приехал туда, и почему его никто не видел… Ведь даже ночью там было полно машин. Он очень сильно рисковал. — Карл внезапно умолк.

— И что случилось дальше?

— Один из моих коллег вызвал полицию, и меня отправили в госпиталь. В ту же ночь меня отпустили, но рекомендовали пройти курс антистрессовой терапии. Я вовсе не считал, что у меня были проблемы с психикой, но из-за болей в ноге я все равно не мог вернуться на службу, и мне дали годичный отпуск на лечение.

— Карл, если это не была одержимость, то что же тогда?

— А почему это обязательно нужно считать одержимостью? Я пытался разобраться в случившемся и не считаю это проявлением одержимости.

— Однако когда вам позвонила Мэри Энн Мелчер, чтобы сообщить о его гибели, вы даже не пожелали выслушать ее…

Карл потряс головой.

— Я знал гораздо больше, чем вы. Этот парень не мог убить себя, для меня это было очевидно. Он мог бы умереть, но никак не наложить на себя руки. Вот почему я не стал сразу же реагировать на эту информацию, мне нужно было все выяснить.

— Но после Мэри Энн убийств больше не было. Очевидное снижение активности.

Пока не была застрелена Джули Картер.

— Что мы знаем об этом парне? Что он очень предусмотрителен, все планирует. Думаю, он просто решил остановиться по некоторым причинам на время, и я никогда не поверю, что он мертв. И уж тем более, что он покончил с собой. Да вы и сами в это не верите.

— Но откуда он узнал, что я получила список? Зачем он привлекает к себе внимание?

— По некоторым причинам он нуждается в том, чтобы вы знали о нем, были в курсе его действий.

Это замечание заставило Тесс снова задуматься о смерти Джулии, о том, что стояло за ней. Она налила вина в стакан и молча смотрела, как колышется прозрачно-золотистая жидкость. Но страх, который подбирался откуда-то из глубин ее сознания к самому сердцу, невозможно было заглушить алкоголем.

— Давайте все же подумаем о том, зачем этот список… После того, как бойфренд Мелчер пропал в море, произошло еще три убийства. Джули Картер была застрелена ночью в пятницу. Алан Палмер пытался отучить ее от наркотиков, но она пренебрегла его помощью. Хорошо, тут еще есть какая-то логика. Но две другие смерти… Хейзел Лигетти погибла при пожаре в доме, а Майкл Шоу был сбит машиной. Ни та, ни другая застрелены не были. И обе они не были молоды.

— Совсем не похоже на нашего парня, правда?

Тесс была рада, что Карл снова разговаривал с ней, как с напарником, которому он доверял. Ей всегда казалось, что самое сложное в работе с ним — завоевать его доверие.

— Нет, совсем не похоже. Но, возможно, он понимал, что ему следует сменить почерк. Или появились какие-то свидетели, кто-то, кто знал его и мог сообщить о случившемся.

— И с чего мы начнем?

— Думаю, нам лучше держать все в тайне, чтобы снова не навлечь на себя подозрения в одержимости. Вы ведь все равно не согласитесь с требованиями полицейских.

— Могу я спросить вас кое о чем?

Они ехали в машине Тесс. Карл разместился сзади, положив ногу на сиденье, он все еще не мог обойтись без холодного компресса. Уже наступила ночь, зажглись фонари, и Тесс видела отражение лица Карла в зеркале.

— Конечно.

— Вы считаете, что это было смешно?

— Что?

— Когда этот чертов придурок с битой рассказывал о том, почему он вас преследовал. Вы сказали: «Это смешно».

— Я сказала это для того, чтобы он не думал, будто я ему верю, и все сойдет ему с рук. К тому же там был Кроу, а мне не хотелось обсуждать это при нем.

— Вы от него что-то скрываете?

Хороший вопрос… Тесс не могла, положа руку на сердце, сказать, что она предельно откровенна с Кроу. Одно время ее это угнетало, но затем она привыкла к тому, что не все и не всегда нужно рассказывать ему о своих делах. Хотя Уитни и подозревала ее в обратном.

— У меня не всегда удачно складывались отношения с мужчинами. Дело в том, что не так давно Кроу расставался со мной, и у него были для этого основания. Я продолжала встречаться с одним человеком, моей первой и единственной любовью… Думаю, то же самое он мог сказать обо мне. Но однажды ночью его убили, и тогда Кроу вернулся. Тот человек умер из-за меня, и я до сих пор не могу себе этого простить.

— Возможно, вы преувеличиваете свою вину.

— Нет. Джонатан погиб именно потому, что спал со мной… Это было очевидно.

— Быть может, ваше чувство вины связано исключительно с тем, что, как вам кажется, вы… предали его, изменили его памяти?

— Да, — согласилась она, хотя отлично знала, что это не так. У нее не было ощущения, что возвращение Кроу являлось с ее стороны предательством. Кроу был совсем другим человеком, но Карлу вовсе не обязательно было знать это.

— А отчего вы не поженитесь?

— Боюсь, что брак предполагает слишком большую ответственность друг перед другом. Не знаю, готовы ли мы с Кроу к этому. Согласно последним научным исследованиям, моногамия — явление в высшей степени редкое. Она даже среди лебедей вовсе не так распространена, как предполагалось раньше. Человеку в определенном смысле приходится себя подавлять, постоянно принуждать соблюдать верность. Самое большее, на что мы способны ради друг друга, это быть честными, не скрывая свои слабости.

— И насколько это получается?

— Пока получается.

— Я только раз жил какое-то время с женщиной под одной крышей. — Голос Карла дрогнул. Вероятно, это событие было одним из самых волнующих в его жизни.

— И что?

— Она считала меня недостаточно амбициозным. Ее раздражало то, что я не стремлюсь сделать карьеру. Я был простым полицейским, и меня это устраивало. Я пытался ей угодить, как мог. Но потом я встретил Люси и подумал: может, это именно то, что мне нужно? А та женщина рассталась со мной, поскольку я слишком много пропадал на работе.

— Ну и дура.

— Да, но если бы она пожелала, я бы вернулся. — Карл вздохнул. — Я ведь скучаю по ней.

Это признание немного смутило Тесс, и она не знала, как отреагировать на него. И зачем только он рассказал ей все это?..

Он бы убил этого парня, Микки Печтера. Это животное, это пресмыкающееся. Он создает проблемы. Кстати, она здорово его проучила — это будет ему хорошим уроком. Проблема в том, что если Печтера найдут мертвым, то полиция заинтересуется ею, поскольку это животное так или иначе с ней было связано. Нет, он не может подвергать себя риску только ради удовлетворения своего гнева. Тем более, что гнев его все равно этим не удовлетворить. Самое большое удовольствие он может получить, только когда они с жертвой становятся близки друг другу. Так он знает это по собственному опыту.

И потом, Печтер — его невольный сообщник. Происшествие в ее доме — как раз то, в чем он нуждается. Он никак не мог рассчитывать на такую удачу. Первый случай с Печтером ее сильно смутил, даже напугал, и потому она больше не сможет питать к нему неприязнь.

Это искупление, дорогая, все это только искупление для тебя и меня.

Он всегда знал, что эта часть будет самой тяжелой, но ему хватит таланта и ума справиться. Прошло достаточно времени, чтобы он смог измениться, теперь у него другой цвет волос. Она должна пройти эту часть лабиринта. Он не уверен, что ей удастся найти дорогу, но она обязательно станет искать ее. Нет, он не ошибся в своем выборе.

Он крепко прижимает подушку к лицу и думает о Бекке. Что с ней стало бы без него? И задумывалась ли она сама когда-нибудь об этом? Ему хотелось верить, что она должна быть благодарна ему. Но она была слишком молодой, хотя и казалась очень искушенной, и не смогла бы оценить тот редчайший дар, который он готов был предложить ей. Свою любовь.

Забавно, он всегда думал, что его любовь к Бекке был понять способен только один человек. Гарри Гаррисон, неуклюжий полуалкоголик, которого одни обижали, а остальные не замечали. Бекка была довольно проницательной, она совсем не походила на этих глупых девок с Ноттинг-Айленд, этих доверчивых коров. Но Гаррисон всегда был аутсайдером, ему не на что было рассчитывать.

Однажды, когда она вернулась с урока вокала, он вошел вслед за ней в дом. Пьяный как всегда Гаррисон встретил его в дверях, и они принялись болтать. Он страшно боялся, что Гарри сейчас спросит, какие у него намерения в отношении его дочери, и, что самое страшное, был готов открыть ему всю правду. Он так сильно любил Бекку, что готов был признаться в этом.

Конечно, вы не можете рассказать отцу вашей возлюбленной о том, что чувствуете, когда занимаетесь с ней любовью, когда ваша плоть внутри горячей желанной плоти, когда вы обладаете той, кого любите. Бекка была необычной, непохожей ни на какую другую из его женщин. У нее был чудесный голос, и когда она пела, он казался ему божественно-прекрасным.

Ему хотелось, чтобы этот голос звучал рядом всегда, всю его жизнь. Ибо он превыше всего прочего ценил ее талант. Однако ее талант был и его врагом. Этот дар, этот голос отбирал ее у него каждый день, каждый час, каждую минуту.

Когда она возвращалась домой, все вокруг словно оживало.

— Вы скучаете по ней?

— Сэр?

— Называйте меня Гарри. Вы скучаете по Бекке, когда она уходит из дома, правда? Я тоже очень скучаю по ней. Она единственный мой друг.

— И мы с ней тоже просто друзья, у нас ничего такого… ничего особенного…

Он притворялся, что не испытывает никакого волнения, но если Бекка задерживалась, он едва мог скрыть то, что творилось в его душе. Когда Бекка была с ним, ему никто больше не был нужен, даже его родители, которые так сильно его любили. Но разве могла удовлетворить его их ординарная, такая скучная любовь, когда он познал небесное чувство восторга? Он скорее бы умер, чем согласился жить без нее.

Однако, вместо того чтобы рассказать все это мистеру Гаррисону, он задал ему банальный вопрос:

— Это компьютер, на котором вы пишете свою книгу?

Ему еще не приходилось видеть машину, которая бы занимала половину обеденного стола.

— Да, это очень хороший компьютер, но, к сожалению, на острове постоянно скачет напряжение, он из-за этого часто выходит из строя. Вы не поверите, как много я потерял из того, что успел написать. Приходится каждые пять минут сохранять, сделанное, а это так мешает мне работать. Я печатаю очень медленно, одним пальцем, но все же решил купить компьютер, когда понял, что мне придется жить здесь.

— А зачем вы приехали в эту глушь?

— Захотел. Я писатель. Я зарабатываю деньги ради того, чтобы иметь возможность жить там, где хочу, и так, как хочу. Я мечтал поселиться на острове, чтобы он напоминал мне о том времени, когда я был ребенком. Я ведь не думал, что Бекка захочет стать оперной певицей. Если у нее не пройдет это желание, то нам, скорее всего, придется уехать отсюда.

Его сердце бешено забилось. Он стал лихорадочно подсчитывать, сколько времени, у него осталось. Ему было семнадцать. Бекка старше его на год и в конце этого учебного года она собиралась уехать. Он не мог заставить себя смириться с этим. Не мог представить, как будет жить без нее.

— И вы способны вот так взять и уехать отсюда?

— Если это будет необходимо, то, конечно. Нью-Йорк — слишком дорогой город. Но Бекка хочет поступить в самую престижную школу. Я говорил ей, что есть и другие неплохие заведения. Например, в Балтиморе. Однако она мечтает о Нью-Йорке.

Ему было невыносимо слышать это. Да, она мечтает петь, но разве она не мечтает быть с ним рядом? Они же столько раз говорили об этом! Она не может уехать в Нью-Йорк без него.

— Я пытался объяснить ей, что в Нью-Йорке трудно найти работу, но она говорит, что в таком случае она могла бы поехать в Европу. В Италию, например. — Гаррисон скептически покачал головой. — Она все время грозит, что бросит меня, если я буду удерживать ее. Вы не представляете себе, что такое для человека в моем возрасте потерять дочь. Она ведь думает, что это я виноват в смерти ее матери. Что я довел ее до этого и не заботился о ней. Разве я хотел, чтобы она потеряла мать? Клянусь, я и не предполагал, что мне придется воспитывать ее одному. Она говорит, что я очень много пью. Но алкоголь — это всего лишь стимулирующее средство. Писатель всегда находится в слишком напряженном эмоциональном состоянии. Мне необходимо хоть как-то снимать это напряжение, и мне плевать, что думают обо мне соседи.

— Я слышал, что вы пишете книгу о нас.

— Кто вам это сказал? — Он вдруг внезапно повысил голос.

— Я случайно слышал это от кого-то, может быть, Бекка упоминала.

Гаррисон тут же успокоился.

— Оказывается, она слушает меня, когда я говорю с ней о своей работе. По-моему, она находит все это скучным. Она называет меня книжным червем, вообще она очень снобистски ко мне относится. Все, что я делаю, это, по ее мнению, низкопробная продукция. Для нее существует только высокое искусство, такое как опера. Я бы мог многое о ней рассказать. — Он перевел дух и глянул ему в лицо. — Она очень темпераментная и амбициозная, уверен, из нее получится великая певица. Но вам, наверное, все это не очень интересно. Может, хотите что-нибудь спросить?

Он не знал, хочется ли ему знать что-то еще. Его целиком захватили размышления о том, чем бы он мог заняться и зарабатывать на жизнь, если бы уехал вместе с Беккой. Все, что приходило в голову, — это уборщик или школьный учитель, или официант в баре. А он мечтал найти такую работу, которая бы позволила ему обеспечить Бекку.

Спустя годы он часто вспоминал этот разговор с ее отцом. «Возможно, вам все это неинтересно». Он думал о том, как добр был Гаррисон, рассказав ему о себе и своей дочери. На самом деле для него это было так важно.

Теперь он чувствовал себя гораздо менее виноватым перед Гаррисоном за все, что тогда происходило между ним и Беккой. Отец полностью зависел от дочери, пил и всячески потакал ей, боясь, что иначе она его бросит. Она и правда потом покинула его. А он умер в одиночестве от рака.

Все умирают. Он еще крепче прижал подушку к лицу. Это была подушка, которую его мать сшила своими руками. Он вздохнул, чувствуя запах воспоминаний. Все умирают.