Девять пуль для тени

Глава 22

Отправившись спать, Тесс, сама не зная зачем, прихватила с собой все бумаги и распечатанные файлы по делам Тиффани Гантс и Люси Фэншер. Каждую последующую ночь, едва добираясь до постели от усталости, она перечитывала и пересматривала имевшуюся у нее информацию, пока не выучила наизусть все подробности. Только после этого могла спокойно заснуть. Это продолжалось с тех пор, как они вернулись из поездки на Ноттинг-Айленд.

Не стала исключением и минувшая ночь. Наутро она проснулась, разбуженная поцелуем Кроу, собиравшим разбросанные листы и складывавшим их на столик неподалеку от кровати.

— Как… твоя… — Она с трудом выговаривала слова, еще не успев полностью вернуться к реальности, — работа?..

— Все в порядке. Мы жили в «Игуанас»[20]почти до самого конца празднования Кинко де Майо.

— Круто, — улыбнулась она, зевая и думая о том, что обожает «Игуанас».

— Да, но все эти оголтелые парни только и делали, что вопили: «Да здравствует День независимости!»

— Ну и что?

— Ничего.

— Это ведь и есть мексиканский День независимости, Кроу. Они его считают таковым. Это их право.

— Ничего общего с Днем независимости он не имеет. — Кроу сложил все ее бумаги, освободив место, чтобы сесть с ней рядом, и включил свет. Ей нравились тепло его тела и легкий запах сигарет, вдыхая который она чувствовала себя бесконечно счастливой. — Кинко де Майо, — продолжал он, обнимая ее и скользя рукой по ее груди, словно пытаясь отыскать спасительный предлог, чтобы остаться с ней на ночь, — всего лишь ежегодный праздник по случаю победы над французами в морском сражении неподалеку от Пуэблы. А мексиканский День независимости отмечается 16 сентября.

— Обожаю тебя за то, что ты такой умный и образованный, — засмеялась Тесс.

— Тогда докажи мне это…

Секс, который на большинство людей действует успокаивающе, Тесс всегда приводил, наоборот, в возбуждение, которое подолгу не давало ей заснуть. Она задумчиво наблюдала, как на потолке колыхались расплывчатые тени, вспоминая о многочисленных тревогах и заботах последних дней. Нужно было постараться забыть обо всем и выспаться как следует, но… Когда она впервые почувствовала это беспокойство? Когда взялась за это дело? Нет. Когда встретилась с Карлом Дьюиттом? Тоже нет.

А может, когда она врезала Микки Печтеру? Или несколькими неделями позднее, когда в ее жизнь вошел доктор Армистед? Она думала, что Кроу спит, однако его рука, лежащая у нее на животе, внезапно шевельнулась и сдвинулась ниже. Пальца двигаются то быстрее, то медленнее, но неизменно доставляя ей огромное удовольствие.

— Ты когда-нибудь была беременна? — спросил он.

— Господи, нет. Что за странный вопрос?

— Совсем не странный. Иногда это случается и с такими людьми, как мы с тобой, даже с теми, кто только и делает, что предохраняется. Но за все время, пока мы с тобой, у тебя ни разу не было задержки.

— Откуда ты знаешь? Ты что, высчитываешь мой цикл?

— Только приблизительно. Но я давно заметил, что есть несколько дней в месяце, когда ты становишься страшно раздражительной, нервозной, и еще пять, когда ты особенно страстна. Это связано с изменениями в женском организме.

Она уткнулась в его плечо:

— Поверишь ли, я сама этого не замечаю.

— Невероятно. Даже самки животных это чувствуют. По-моему, даже в самых глухих племенах женщины следят за этим.

— Почему тебя вообще интересует этот вопрос?

Он обнимал ее сзади, и она не могла видеть его лица, только слышала шепот.

— Иногда мне кажется, что я мог бы точно определить дни твоей овуляции. Хотя, не исключено, я слишком самоуверен.

— Очень может быть, — отозвалась Тесс. — А тестер, конечно же, у тебя между ног?

— Что ты имеешь в виду?

— То, чем ты собираешься проверять мою способность к зачатию.

— О да, ты права.

— Ну еще бы, ты ведь большой специалист, мистер Кинко де Майо.

Он рассмеялся, прижимаясь к ней еще теснее, так что дрожь, сотрясавшая его тело, передалась и ей.

Но внезапно Тесс замолчала и вздохнула совсем невесело.

— Что такое? — спросил Кроу.

— Что ты сделал с моими бумагами? — Она взяла всю стопку и, отложив уже прочитанные листки, погрузилась в изучение материалов.

— Мне никогда не приходило в голову попросить список вещей, которые были обнаружены в доме Тиффани после убийства. Я не знаю, что нашли там копы Фредерика, но в любом случае они должны были сделать съемку помещения и всего, что в нем находилось. Карл составил список, среди вещей был календарь, и в нем были отмечены дни. Теперь мы должны разобраться, что это за дни — те, когда Алан Палмер отсутствовал, или это просто календарь женского цикла. В каждом месяце были отмечены два-три дня. Календарь валялся в ящике стола. Возможно, убийца случайно уронил его туда. Тогда возникает вопрос: правильно ли наше предположение о том, что убийцей был кто-то посторонний, не знакомый с Люси? Но Алан вряд ли стал бы прятать его, даже если календарь был связан с его алиби, правильно?

— Так кто же положил его в ящик, в таком случае?

— Люси. Она вела календарь своего цикла, пытаясь вычислить дни, когда не существовало опасности забеременеть. Вообще это самый ненадежный и устаревший метод, но многие женщины все еще им пользуются.

Тесс нашла среди бумаг список, составленный Карлом. Да, среди вещей, находившихся в доме, был календарь с отмеченными днями в трех последних месяцах жизни Люси Фэншер. Эти дни совпадали с отъездами Алана, их он и выбрал для убийства.

Но вскрытие показало, что отмеченные дни имели полную физиологическую корреляцию с состоянием ее организма на момент смерти. Возможно, именно тогда, когда она начала отмечать дни в календаре, сверяясь со своими биоритмами, и начался отсчет ее последних месяцев жизни.

— Женщины это делают? — краснея до корней волос, спросил Карл у Тесс.

— Некоторые. Я так полагаю. Это не очень эффективный способ контрацепции. Но можно использовать и для противоположной цели, например, чтобы забеременеть, когда мужчина не подозревает о такой возможности. В точно высчитанный тринадцатый день цикла женщина может добиться того, что ей нужно.

— Господи, Тесс. — Карл так низко наклонил голову, что едва не ткнулся носом в меню, которое держал в руках. Она была счастлива, что смогла вытащить его из дома в субботу — во второй раз за неделю, чтобы позавтракать. Провести его в ресторан еврейской кухни было очень даже удачной идеей. Карла немного смущали остроумные и находчивые официантки, и он даже толком не разобрался в блюдах, которые им предлагали.

— От подруг, которые были одержимы идеей забеременеть, мне доподлинно известно, что вообще-то это не самый действенный метод. Странно, что они на него полагались. Но, с другой стороны, странно было бы, если они полагались и на что-то иное.

— Что вы имеете в виду? — Карл обеспокоенно поднял голову.

— Это были всего лишь легкие, ни к чему не обязывающие отношения.

— И, по-моему, никто не собирался заводить ребенка.

Не намекал ли он на некоторое сходство этой ситуации с их отношениями с Кроу.

Тесс пропустила его слова мимо ушей.

— Да, все очень просто. Даже если бы они хотели забеременеть, им вовсе не нужен был этот календарь.

— Я не совсем вас понимаю.

— Карл, я бы не хотела смущать вас излишними деликатными подробностями. Могу только сказать, что для молодой женщины, если она сильно влюблена в своего партнера, не так сложно забеременеть, коль она этого хочет. И календарь ей для этого совсем не нужен.

— Но почему?

Тесс понизила голос.

— Боже мой, потому, Карл, что когда вы влюблены, вы каждый день занимаетесь сексом.

Она оглянулась на стоящую рядом с их столиком официантку, которая ожидала, когда они сделают заказ.

Карл, все еще чувствуя себя неловко, заказал сэндвич с ростбифом, суп, сваренный по заверению Тесс, из цыпленка, и мацу Тесс предпочла креплах (еврейские вареники) и кишкас с подливкой.

— Я и не думал, что вы так осведомлены в сексуальной жизни, — сказал Карл. — Тогда, наверное, для вас совершенно очевидно, что человек, совершивший эти преступления, получал от своих действий сексуальное удовлетворение. А значит, человек этот был не совсем нормален. Скорее всего, даже абсолютно ненормален, и у него не могло не быть проблем в сексе.

— Вы разговаривали с кем-нибудь из подруг Люси о ее сексуальной жизни?

Карл еще сильнее покраснел.

— Не так прямо, как это могли бы сделать вы, но я обсуждал с ними некоторые аспекты. И каждая подтвердила, что ее партнер был безупречен, как она сама говорила. Во всяком случае, она никому не дала повода заподозрить, что ее что-то не устраивало.

— И тем не менее, наши с вами точки зрения не противоречат друг другу. Люси вела календарь своего цикла, и для нашего убийцы ее пунктуальность представляла немалую проблему. — Тесс едва не произнесла вслух то, что могло бы заставить Карла нырнуть от смущения под стол. — Мы не знаем, с какой именно целью она это делала — чтобы забеременеть или чтобы предохраниться, и поэтому не можем составить представления о том, как он использовал этот факт в своих целях. Что касается его сексуальных проблем, то это тоже могла быть своеобразная уловка. Он мог убеждать женщин в том, что у него проблемы, чтобы разжалобить и склонить к сексуальным отношениям. Или другой вариант: он мог говорить им, что мечтает завести ребенка.

— О, опять, оказывается, все дело в ребенке, — отозвался Карл. — Думаю, он уверял их, что хочет подождать до свадьбы. Знаю я таких парней.

Тесс кивнула. В этом предположении они с Карлом действительно совпадали.

— Молодым женщинам вроде Люси и Тиффани он, вероятно, казался очень романтичным. Кроме того, он мог быть очень изобретательным и предлагать им альтернативные варианты получения удовлетворения. — Тесс снова попыталась подобрать наиболее нейтральную словесную форму для выражения своих мыслей.

— Альтернативные? Что вы имеете в виду? — Карл оглянулся в некотором замешательстве, словно поблизости обязательно должен был находиться кто-то, кто внимательно прислушивался к их разговору. Но все посетители вокруг были настолько сосредоточены на содержимом своих тарелок, что никто даже головы не поднял, чтобы посмотреть на своих соседей.

— Хорошо. Попробуйте вообразить, что бы было, если бы он сам был женщиной.

— Зачем это?

— Я первым осматривал все вещи в ее доме, я видел материалы этого дела и уверен, что она не очень долго смогла бы держать все в секрете.

— Ну хорошо, а случай из реальной жизни с Биллом Типтоном? Он проходил по делу как человек, вступивший в брак пять раз. Никто и предположить не мог, что это женщина — Дороти Типтон, пока она не умерла.

— Это невозможно.

— Но это было. Билли удалил обе груди, а о шрамах, которые остались, говорил, что получил их при повреждении ребер в автокастрофе. Я не буду вдаваться в детали его интимной жизни, если вас это заинтересует, вы можете прочесть книгу о нем. Самое главное не это, а то, что такое возможно.

Внезапно мысль, которая очень давно подсознательно владела Тесс, снова всплыла в ее памяти, и на этот раз ей показалось, что она очень близка к разгадке какой-то тайны. Но это впечатление продлилось недолго.

— Разве они могли превратить женщину в мужчину? — спросил Карл с такими детскими простодушием и наивностью, что они выдавали его полную неосведомленность по части некоторых вопросов. Тесс поднесла ложку супа ко рту и задумалась над этим странным вопросом. «Разве они могли превратить женщину в мужчину?»

— Конечно, это задача не из легких, но…

Она снова попыталась понять, что же за необычное ощущение возникает у нее всякий раз, когда она вспоминает эту историю, но так и не смогла найти ответа.

— Но если Бекка Гаррисон смогла стать мужчиной, то, значит, она могла и взять себе имя Эрика Шиверса, мальчика, свидетельницей смерти которого была.

— Возможно, однако каковы мотивы… — Карл задумался.

— Но тут нет никакой связи с Аланом Палмером. Ничего, что прояснило бы для нас все, что мы о нем знаем. Мы могли бы попытаться выяснить кое-что через полицию, но как мы объясним им, зачем это нам нужно.

Некоторое время они молча сидели, погруженные в раздумья, пока Карл не заговорил снова.

— Скажите, есть ли такая вещь, которую не может скрыть женщина, притворяясь мужчиной?

— В каком смысле?

— Ну вы ведь меня понимаете… — Он сделал очень красноречивый жест рукой.

— Эрекция? Неужели у вас такое бедное воображение, что вы не можете себе представить приспособление, ее имитирующее?

— Я не это имел в виду.

— Тогда что?

Он снова неопределенно взмахнул рукой.

— Я не очень понимаю, на что вы намекаете.

— Сперма! — в смятении воскликнул ее собеседник, нервно оглядываясь по сторонам. — Семя! Вы не можете зачать ребенка без этого, тогда какой смысл во всех этих календарных заметках?

— Я не знаю, — неуверенно ответила Тесс которой не терпелось рассказать ему о том, что приходило ей в голову и что ей было известно. — Возможно, ни одна из этих версий не соответствует действительности. Может, нам стоит съездить во Федерик?

Карл понял, что она предлагает ему навестить семью Гантсов.

— Это нарушение всех правил.

— Совершенно верно. А вы полагаете, лучше сидеть в офисе, ожидая телефонного звонка, который никогда не состоится, и перечитывать уже известные наизусть документы в надежде, что, когда полиция наконец арестует этого парня, нам будет позволено прийти на пресс-конференцию и присоединиться к ним за столом перед публикой.

Карл размышлял с минуту, а затем согласился.

— Идемте.

— «Дикая парочка», — сказала Тесс, — Уильям Холден и Эрнест Боргин.

— Вы наконец посмотрели?

— Да, прошлой ночью. Конечно, это не «Однажды на Западе», но все равно ничего.

— Вы и этот фильм знаете?!

— Да, однако предпочитаю я все же «Однажды в Америке». — Тесс встала, отодвинув свой стул.

Карл улыбнулся так, словно она только что преподнесла ему самый долгожданный подарок.