Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Джатака о Самваре

"Знал о достоинствах твоих…" — это Учитель в роще Джеты произнёс по поводу некоего монаха, ослабившего старания. Монах этот был родом из семьи, жившей в Шравасти.

Послушав проповедь Пробуждённого, он принял монашество, прошёл начальное обучение у преподавателя с наставником, заучил устав поведения и, когда со времени его пострига прошло уже лет пять, подумал: "Пора бы мне взять и спросить у преподавателя и наставника задание для духовной работы, уйти в леса и упражняться в йоге".

Получив согласие преподавателя и наставника, он удалился в малолюдную деревню в царстве Каши. Тамошним крестьянам он понравился, они построили ему шалаш и стали снабжать всем необходимым. В этом шалаше провёл он и пору дождей и с превеликим усердием стал упражняться. Но как ни заставлял себя, как ни тщился, как ни напрягался, за все три месяца не промелькнуло у него ни проблеска успеха. Так ничего и не добившись, он подумал: "Учитель делит людей по их понятливости на четыре рода. Должно быть, я отношусь к последнему из них и развиваться не способен. А коли так, в лесу мне нечего делать. Лучше вернуться в рощу Джеты — там я смогу вновь лицезреть величественный облик Татхагаты и внимать его поучениям в дхарме, столь сладостным для слуха". Итак, он ослабил старания и ушёл из лесу. В свой срок добрался он и до рощи Джеты. Преподаватель с наставником и знакомые монахи спрашивали его, с чем он вернулся, и он им всё по правде рассказал.

"Напрасно ты так поступил!" — отчитали те его и повели к Пробуждённому.

"Зачем это, монахи, ведёте вы ко мне человека против его воли?" — спросил Учитель.

"Почтенный, он ослабил старания и зря сюда пришёл". –

"Правда ли это?" — спросил Учитель у монаха.

"Да, почтенный", — отвечал тот.

"Напрасно ты, монах, не стал больше стараться. Ведь тому, кто нерадив и лишён рвения, не добиться в нашем учении высшего успеха — святым ему не стать. Такое достижение — удел лишь ревностных подвижников. Да ведь и ты сам прежде был ревностен и внимал благим наставлениям. Вот почему ты в прошлом стал преемником царя Варанаси, хоть и был самым младшим среди ста его сыновей. Ведь ты умел следовать добрым советам мудрецов", — и Учитель рассказал о былом.

"Давным-давно в Варанаси правил царь Брахмадатта. Царевич Самвара был младшим из ста его сыновей. К каждому из своих сыновей царь приставил по советнику и наказал им: "Научите царевичей тому, что им следует знать". У Самвары учителем оказался умный и учёный советник, опекавший юношу по-отечески, да и немудрено: ведь это был сам бодхисаттва. Каждого царевича, когда кончалось его учение, советник посылал к царю. Показав, на что он способен, царевич получал от отца в управление какую-то область. А царевич Самвара, овладев в совершенстве всеми искусствами, спросил бодхисаттву:

"Батюшка, что посоветуешь ты мне делать, если отец решит послать меня править какой-нибудь областью?" –

"Не соглашайся, сынок, если он станет предлагать тебе область. Лучше ответь царю так: "Государь, я самый младший из твоих сыновей. Если и я покину тебя, подножие трона твоего опустеет. Давай я останусь тут, при тебе"".

И вот настал день, когда царевич пришёл к царю, приветствовал его и стал подле трона.

"Ну что, сынок, изучил ты искусства?" — спросил его царь.

"Да, государь". –

"Выбирай себе область". –

"Государь, чтобы не опустело подножие твоего трона, я бы остался здесь, при тебе". Царю эти речи пришлись по сердцу, и он согласился.

Так Самвара остался при отце. Как-то раз он опять спросил бодхисаттву:

"Что бы мне теперь сделать, батюшка?" –

"Попроси у царя, чтобы он пожаловал тебе старый парк". Царевич так и сделал и, когда стал владеть парком, разослал видным горожанам в дар цветов и плодов.

"А дальше что делать?" — спросил он однажды.

"Испроси у царя дозволения самому выдавать харчи и жалованье дворцовым слугам". Царевич послушался и после, в раздачах, неизменно был справедлив.

Потом он по совету бодхисаттвы и с соизволения отца принял на себя дворцовые расходы — и на рабов, и на стражу, и на лошадей — и опять не обделил никого. Посланцам из соседних стран он сам предоставлял ночлег и довольствие, сам стал собирать торговые пошлины, да и другие дела взял на себя. Одним словом, следуя неизменно советам бодхисаттвы, он расположил к себе всех: и дворню, и городскую стражу, и горожан, и жителей областей царства, и иноземцев, — и, к общей выгоде, стал он им всем приятен и близок.

Пришла пора царю помирать.

"Государь, кого же помазать на царство после твоей кончины?" — спросили советники, когда царь лежал уже на смертном одре.

"Все мои сыновья — наследники моей власти, любезные. Отдайте его тому, кто больше других вам по сердцу". Царь скончался.

Советники свершили погребальные обряды и на седьмой день сошлись для совета:

"Царь завещал нам помазать на царство того, кто больше других нам по сердцу. А нам ближе других царевич Самвара". Так царевича Самвару в окружении родичей усадили под белый царский зонт с золотой оторочкой. Ставши государем, Самвара по-прежнему слушался бодхисаттвы и правил по дхарме. Остальные же девяносто девять братьев решили:

"Отец наш скончался, а верховное правление, по слухам, доверили Самваре. Делать так не положено — он ведь самый младший из нас, а наследником царства должен быть старший". Все они вместе обложили столицу и послали Самваре письмо:

"Уступай нам царский зонт, а иначе — война". Молодой царь рассказал всё бодхисаттве и просил у него совета.

"Государь, воевать с родными братьями тебе совсем ни к чему. Подели отцовскую казну на сто равных частей и пошли каждому из братьев по доле, а заодно вели передать:

"Забирайте свою долю отцовского наследства. А воевать с вами я не намерен". Тот послушался.

Тогда самый старший из братьев, царевич Упосатха, обратился к остальным с такой речью:

"Братья! Видно, никто из нас не может тягаться с царём. Он, наш младший брат, даже не принял вызов на противоборство, который мы ему посылали. Он шлёт нам отцовскую казну и заявляет, что выступать против нас не собирается. Всё равно, царствовать все одновременно и восседать под белым зонтом мы не сможем. Царём из нас может быть только один. Так пусть же он им и останется! Пойдёмте помиримся с ним, вручим ему обратно казну и разойдёмся по областям, коими правим". Братья попросили, чтобы им отворили ворота, и без всяких враждебных намерений вступили в город. Навстречу братьям царь выслал советников, и те с почётом их встретили. Царевичи спешились и в сопровождении пышной свиты взошли во дворец, приветствовали царя и скромно сели на сиденья пониже трона. А государь Самвара воссел на трон под белым зонтом и был столь величественен и великолепен, что все трепетали под его взором. При взгляде на царственное величие государя царевич Упосатха невольно подумал: "Отец наш, должно быть, предвидел, что наследником его станет Самвара. Потому-то он всем нам и выделил области, а ему — нет". И Упосатха спросил царя:

И государь Самвара откровенно рассказал, какие достоинства он в себе видит:

Государь Самвара со всем радушием принял своих братьев. А через месяц-полтора они ему сказали: "Государь, если в наших областях разбойники бунтовать начнут, мы и сами с ними управимся, а ты наслаждайся царством спокойно". И разъехались они по своим областям. Царь же продолжал следовать наставлениям бодхисаттвы и, когда истёк срок его жизни, сопричислился к сонму небожителей".

Закончив это наставление, Учитель повторил: "Что же ты, монах, ослабил теперь старания? Ведь прежде ты внимал благим наставлениям". Затем он изъяснил арийские положения и отождествил перерождения: "Государем Самварой был тогда этот самый монах, царевичем Упосатхой — Шарипутра, прочие братья — это нынешние тхеры, их свита — мои теперешние последователи, а советником был я сам". Монах, внимая проповеди, обрёл плод прорезавшегося слуха.