Digging for the Bones

Глава 26. Что-то пошло не так

Сегодня с Астрономической башни открывался потрясающий вид. Небо было безлунным и ясным, и виднелись далёкие огни Хогсмида.

Почему-то Северус находил утешение в том, что последним, что он когда-либо увидит, будет что-то прекрасное.

Он нацелил палочку на левое запястье.

— Сектумсемпра.

Палочка со стуком упала на землю, когда в руке нестерпимо-голубым огнём вспыхнула боль, и он, невольно схватившись за запястье, рухнул на колени. Алая струя брызнула на его лицо и одежду. Заклинание было намного эффективнее ножа, рассекающее вены, сухожилия и связки прямо до артерии.

«Это будет недолго, совсем недолго», — думал он в такт сердцебиению.

Северус свернулся калачиком, придавив предплечье коленями, дыша сквозь боль, поступая так обычно после того, как отец его отделывал. На этот раз, однако, магия не стала сворачивать кровь или закрывать порез.

Он сам изобрёл это заклинание — проклятие, не позволяющее магии залечивать раны. Всё началось с теоретической задачи: создать заклятие и контрзаклинание только для того, чтобы посмотреть, сможет ли он (или так он сказал себе). После того, как его мать заболела и начала отдаляться от него, мысли Северуса всё больше и больше обращались к практическому использованию.

Какое у него будущее? Он был бастардом-полукровкой (Род Принцев не признал замужество его матери), без имени, без перспектив, без денег, без положения. Ему повезёт, если он найдёт работу посудомойщика в «Дырявом котле».

Боль немного утихла. Северус распознал первые признаки шока: лёгкий озноб, ускоренное сердцебиение, чтобы компенсировать потерю крови. Он улыбнулся сам себе, удивляясь, что помнит так много из эссе по зельям, которое он сделал для Слизнорта на прошлой неделе — о средствах лечения расщепления.

Северус подвинулся к стене, прислонился к ней спиной, широко раскрытыми глазами глядя на растущую лужу крови.

Итак, для лечения расщепления: бадьян, чтобы закрыть кровоточащие раны. Костерост, если кость была расщеплена или исчезла полностью. Окопник для восстановления мышц. При шоке…

Больше Северус не смог ничего вспомнить. Он повернулся лицом к небу. Звёзды над головой были очень красивы.

— Северус!

— Мистер Снейп!

Два женских голоса резко окликнули его.

— Сев? Северус! Я нашла твою записку! — плакала Лили. — Что ты наделал?

Северус обнаружил, что усталая апатия мешает ему ответить. Он просто по-идиотски таращился на них обеих.

— Выпей это, — мадам Помфри поднесла пузырёк к его губам, и он глотнул. — Хороший мальчик, — прошептала она.

Никто не называл его хорошим мальчиком с тех пор, как мать перестала говорить.

Северус проснулся, тяжело дыша, уставился в потолок Больничного крыла. Он почти ожидал, что сейчас поднимет голову и увидит Лили, сидящую у его постели. С тем озабоченным выражением лица, которое было у неё все эти годы. Это было… Когда? На четвёртом курсе?

Было ещё очень темно. Северус слышал, как вокруг двигаются люди, разговаривая приглушёнными голосами, но все, кого он мог видеть, спали. Он снова закрыл глаза.

— Всё должно было быть совсем не так, — голос Северуса звучал почти умоляюще. Они стояли в гостиной его дома в Паучьем тупике. Одинокая свеча на столе давала бледный, дрожащий свет. — Я не должен был иметь с этим ничего общего. Он же — чёртова копия Поттера. Я говорил тебе: используй три волоска. Что ты сделала? Бросила в котёл его расчёску?

Лили стояла у окна, скрестив руки на груди, и смотрела на тёмную улицу. Она была одета в простую белую мантию, рыжие волосы рассыпались по спине. Северус видел её лицо в окне, как в зеркале. Отражение мягко улыбнулось ему.

— Я знаю, он похож на своего папу, но он точно такой же, как его отец, Сев, — тихо сказала она.

Северус упал в кресло.

— Лили, пожалуйста, ты сама не знаешь, о чём просишь.

— Я знаю, Сев. Ты — всё, что у него осталось.

Её отражение было очень бледным и серьёзным.

Лили полуобернулась. Северус был необъяснимо напуган, увидев её лицо и беспрепятственно, непосредственно встретившись с ней взглядом.

Он вскочил из кресла, выбрасывая вперёд руку, и, повернувшись, с удивлением обнаружил, что размахивает мечом, а не палочкой.

На этот раз Северус резко сел, чувствуя, что его вот-вот стошнит. Он дрожал, как обычно после снов о Тёмном Лорде.

— С вами всё в порядке? — неподалёку в кресле-качалке сидела Молли Уизли и вязала.

— Всё хорошо, спасибо, — хрипло ответил Северус, как он надеялся, с достоинством.

Миссис Уизли вскочила и вернулась со стаканом холодной воды. Если бы это был кто-то другой, если бы это было в любое другое время, он бы огрызнулся на неё, потребовав оставить его в покое. Однако Северус прекрасно понимал, как тяжело приходится миссис Уизли в данный момент. Было чистой случайностью, что он слишком устал, чтобы огрызаться. Северус пробормотал слова благодарности и осушил стакан одним большим глотком.

— Целители сказали, что вы должны поесть, когда проснётесь, — сказала миссис Уизли.

— Который час? — спросил он, игнорируя её слова.

— Половина шестого, — она поставила стакан с водой на столик и вернулась с тарелкой булочек. — Хотите чаю или кофе?

Северус просто сдался и взял тарелку у миссис Уизли, остановившись на еде, как на самом разумном способе заставить её оставить его в покое.

— Чай, если уже заварен, — ответил он, оглядываясь вокруг.

Большинство кроватей были заняты спящими людьми. На соседней спал Поттер.

— Как ваша дочь? — ненавязчиво спросил Северус, принимая чашку чая и возвращая пустую тарелку. Он съел всё, что на ней было, не почувствовав вкуса.

— Как и следовало ожидать, — вздохнула миссис Уизли. — Целители отослали меня на какое-то время, им нужно наложить ещё несколько заклинаний… так они сказали. Может быть, они думали, что если отправят меня сюда, то я лягу спать, — она фыркнула от маловероятности подобного. — Сказали, что я могу вернуться через несколько часов.

Северус кивнул.

— По крайней мере, одно из заклинаний, которое им нужно сделать, довольно сложное. Это займёт час или два.

Если они решили позаботиться об организме девочки, пока она не восстановит контроль над мышцами, им нужен был лучший способ кормить её, чем просто вводить зелья в желудок. Также нельзя было просто вывести отходы жизнедеятельности из организма — они рисковали лишить её части тела.

Северус свесил ноги с кровати и через мгновение осторожно встал.

— Вам нужна помощь, профессор? — заботливо спросила миссис Уизли.

Северус покачал головой, схватил трость и, пошатываясь, побрёл в ванную.

Миссис Уизли тут же подхватила его под руку. Она не произнесла ни слова, и это было к лучшему — Северус не смог бы сказать ей ничего вежливого. Она поддерживала его, пока он ковылял на трясущихся ногах, и стояла затем за дверью, ожидая его.

Больше всего на свете Северусу хотелось вернуться в свою комнату, принять душ и забраться в постель. Дамблдор мог бы взять кого-нибудь из семикурсников, чтобы контролировать занятия сегодня, или же старый чудак мог бы провести их сам, чёрт возьми.

— Профессор Снейп, — мягко сказала миссис Уизли, провожая его обратно к кровати, — вы должны знать. Прошлой ночью в замке кое-что произошло. Помимо, — она замялась, — случившегося с Джинни.

Северус почувствовал, как на уши ему давит силенцио — миссис Уизли, должно быть, просто накинула его вокруг себя.

— И? — Северусу не понравился её серьёзный тон.

— Похоже, Сириус Блэк проник в гриффиндорскую башню, — мрачно сообщила она.

Северусу в жизни нечасто доводилось терять дар речи. Сев на кровать, он уставился на миссис Уизли. Та взглянула на спящего Поттера и установила одну из больничных ширм между кроватями мальчика и Северуса.

— Я думаю, Гарри умер бы, не будь он здесь, — сообщила она неестественно спокойным голосом человека, который поначалу обезумел от страха, а теперь у него закончился адреналиновый запал. — Симус и Дин сказали, что только легли спать, после всех волнений, вы знаете. Рон обычно запирает дверь, потому что кот Гермионы гоняется за его крысой. Дину показалось, что он услышал, как кто-то бросил Алохомору, и решил, что это Рон или Гарри вернулись, они вели себя очень тихо, так что Дин ничего такого не подумал. Кто бы это ни был, он просто продолжал ходить вокруг, а Дин понял, что этот некто слишком тощий для Рона и слишком высокий для Гарри. А потом он начал громить спальню, — миссис Уизли содрогнулась. — Оба мальчика сказали, что он раздвигал кровати и кричал: «Где ты, мелкий ублюдок?»

— Блэк никому не причинил вреда? — Северус нащупал в кармане мантии свою палочку.

— Он никому не навредил, — вздохнула миссис Уизли. — Симус и Дин сказали, что посреди всего этого, огрызаясь, рыча и лая, появилась собака Гарри. Я думаю, именно собака прошлой ночью спасла жизнь этим мальчикам, — она достала что-то из кармана. — Портреты говорят, что собака преследовала кого-то, но не разглядели, кого. Она гналась за ним прямо из гриффиндорской башни, по тупиковому коридору на третьем этаже. Дамблдор гадает, есть ли у Блэка мантия-невидимка, хотя это не так уж сильно помешало бы собаке. А потом… потом, возможно, Блэк использовал один из своих старых трюков. Мы точно не знаем, что он сделал — в этом коридоре нет портретов. Мы не нашли собаку, но обнаружили вот это, — миссис Уизли протянула Северусу сломанный ошейник с пятнами крови. — Мы ещё не сказали ему.

— Проклятье! — Северус уставился на ошейник. По какой-то причине его замутило сильнее, чем когда-либо ещё за последние сутки. — Где сейчас Дамблдор?

— Он отошёл на полчаса, — сказала миссис Уизли. — В восемь у него встреча с аврорами. Поговаривают о том, чтобы отослать детей домой, пока в замке не восстановят защиту, — она взглянула на ширму, скрывавшую её дочь. — Полагаю, «Пророк» захочет услышать от нас заявление. Никто не будет держать это в секрете, и лучше я расскажу им что-нибудь, чем они сами что-то выдумают.

— По-моему, — Северус скрипнул зубами, — ответственность за действия вашей дочери смело можно переложить непосредственно на Министерство, безрассудно оставившее здесь дементоров. А теперь оказывается, что им даже нельзя доверить охранять замок от Блэка.

— Целители считают, — миссис Уизли пристально посмотрела на Северуса, — что она допустила в зелье ошибку и не хотела сделать его ядовитым. Что она просто пыталась сварить Глоток мира.

— Она была расстроена и просто ошиблась, — Северус пожал плечами.

— Джинни всегда хорошо готовила, — глаза миссис Уизли были грустными. — И её отметки по зельям были довольно неплохими в прошлом году, несмотря на всё, что случилось.

Северус вздохнул.

— Не думаю, что кому-то пойдёт на пользу, если вашу дочь признают психически неуравновешенной. Поппи знает нескольких хороших ментальных целителей, опытных и неболтливых. Я могу узнать у неё их имена.

— Спасибо, профессор, — мягко сказала миссис Уизли, — за всё.

Северус кивнул, горячо желая, чтобы она сейчас же ушла: он чувствовал себя очень неловко от её благодарности.

— Профессор, — продолжала миссис Уизли, — я хотела вам кое-что сказать. Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но…

— Да? — Северус с трудом подавил вздох.

— Я подумала, вы должны знать… Когда мы с Артуром только поженились, его мать сказала нам, чтобы мы не слишком беспокоились, если у нас будет темноволосый ребёнок. Она не упомянула бы об этом, если бы Артур не женился на рыжей, — миссис Уизли неосознанно потянула себя за выбившуюся прядь волос. — Она сказала, что если у нас родится темноволосый ребёнок, мы должны просто наложить заклинание окрашивания волос, чтобы не вызывать сплетен. Видите ли, это из-за того, что она сделала*, — Уизли пристально посмотрела на Северуса, словно желая убедиться, что он понял её слова. — Она боялась, что тёмные волосы появятся у внука, и не хотела, чтобы меня подозревали, — миссис Уизли кривовато улыбнулась.

Это объясняло всех детей Уизли.

— Если мы можем что-то сделать для вас с Гарри, просто попросите.

Северус серьёзно кивнул и решил, что пришло время сменить тему.

— Скажите директору, что он может найти меня в моих комнатах. Я хочу поговорить с ним о том, что делать с этим последним… — он сделал паузу и жёстко договорил: — обстоятельством.

Миссис Уизли кивнула и настояла на том, чтобы помочь ему доковылять до камина.

Спустя два часа, три перечных и долгий душ Северуса вызвали в кабинет Дамблдора. Там были совсем слабые и измученные Минерва и Поппи, а также Филиус и Помона. Должна была состояться встреча с министром Фаджем и Шеклболтом, чтобы обсудить ситуацию с Блэком, дементорами и бог знает что ещё. Деканы факультетов и Поппи потребовались для рассмотрения несчастного случая с девочкой Уизли (к облегчению Северуса, Министерство ухватилось за это объяснение, как утопающий за соломинку).

Северус тяжело опустился в мягкое кресло, которое ему наколдовал директор. Дамблдор не без гордости сообщил министру, что Минерва, Поппи и сам Северус сделали для мисс Уизли, и объяснил, что они всё ещё немного не в себе.

Минерва кисло посмотрела на Дамблдора, но взяла предложенный стул. Северус отметил, что в их разговоре не было обычного подшучивания — Минерва явно злится. Поппи же была вне себя от ярости. Северус выслушивал её разглагольствования о дементорах каждый раз, когда она просила приготовить дополнительные успокаивающие зелья различных видов.

В своих блуждающих мыслях Северус почти лениво подумал, сказал ли кто-нибудь Поттеру, что Блэк убил его собаку — сам Северус отказывался сообщать мальчишке плохие новости.

Он пропустил мимо ушей, о чём там ныл Фадж, и включился в разговор только тогда, когда услышал, как министр довольно заносчиво заявил:

— Ну хорошо, вполне понятно, что некоторые студенты немного… неуравновешенны. Я имею в виду, такая маленькая девочка, предрасположенная к ночным кошмарам. В конце концов, она дружила с Лонгботтомом. Бедняжка. Но вы не можете только на её примере сделать выводы, что страдают остальные студенты.

— Министр, уверяю вас, эти твари сеют здесь хаос после смерти Лонгботтома. Возможно, если бы этого никогда не случилось, у нас не было бы таких проблем, — Поппи постучала пальцем по подлокотнику своего кресла. — И я говорю вам, они подпитываются всеобщим стрессом. Ко мне в кабинет каждый божий день приводят первокурсников в слезах!

— О, да ладно вам. Разве это так необычно для первокурсников? Я полагаю, они все маглорожденные, не так ли? — снисходительно возразил министр.

— Знаете, — лениво сказал Северус, немного приходя в себя, — я поинтересуюсь у Люциуса, был ли Драко когда-нибудь склонен к ночным кошмарам. Несчастный мальчишка совсем не спит.

— Люциус? — спросил министр. — Малфой?

— М-м-м… — протянул Северус, — его сын на моём факультете, и, боюсь, в этом году его мучают кошмары, что влияет на успеваемость. И он совсем исхудал.

— Знаешь, раз уж ты об этом заговорил, — закивала Помона, — одна из моих студенток на днях ходила к Поппи, потому что не могла спать. Северус, она ведь на твоём занятии просто сорвалась в истерику? — спросила она как бы между прочим.

— Да. Сьюзен Боунс, не так ли? — задумчиво ответил Северус. — Обычно такая уравновешенная. Она не смогла объяснить мне причину срыва, просто сказала, что не может перестать думать об… — Северус сделал эффектную паузу, — ужасных вещах. Да, я отправил её к Поппи за шоколадом и Сном без сновидений.

— Мне пришлось написать отцу Дэвиса. Он был весьма встревожен письмами, которые получал от мальчика, — вмешался Филиус. — Весьма встревожен.

В течение следующих нескольких минут деканы говорили о студентах, сообщивших о ночных кошмарах, бессоннице, тревоге и депрессии. Все чистокровные. Все с влиятельными родителями. Глаза Фаджа расширились, и он начал потеть.

— Но… без дементоров… как мы поймаем Блэка? — прошептал Фадж.

— Это не наша проблема! — отрезала Минерва. — Наша задача — защитить школу. Несомненно, дементоры не в состоянии это сделать. Я предлагаю обновить защиту Хогвартса. Хотя что Совет попечителей захочет сделать после этого последнего…

Северус не преминул заметить, что не произнёсший ни слова Кингсли Шеклболт сидел во время этого разговора с едва заметной улыбкой в уголках губ.

— Они уже связались со мной, — вздохнул Дамблдор. — Очевидно, сегодня рано утром кто-то из учеников написал родителям о своих тревогах. В полдень попечители проведут экстренное совещание. Некоторые из них рекомендуют мне временно закрыть школу, чтобы сделать именно то, что вы предлагаете. После прошлогодних нападений, дела Лонгботтома, а теперь мисс Уизли и проникновения в замок Блэка они признали, что защита действительно нуждается в обновлении.

Северус потёр глаза, позволяя себе отключиться от разговора, откинул голову на спинку кресла, пытаясь решить, что делать с Поттером. Он вспомнил глаза Лили из своих ночных снов, и то, что она сказала ему. На самом деле решение было только одно.

Он смутно услышал, как Фадж откланялся, но даже не потрудился открыть глаза, чтобы увидеть, как тот уходит.

— Северус? — обеспокоенно позвал Дамблдор. — Ты в порядке?

Они были единственными, кто остался в кабинете. Должно быть, Северус задремал и даже не слышал, как остальные ушли.

— Нет, чёрт возьми, я не в порядке! — огрызнулся он и потряс головой, пытаясь прийти в себя. — Как проклятый Блэк сюда попал?

Он встал, по крайней мере, так меньше вероятность, что он опять уснёт. К тому же это был тот тип разговора, который Северус предпочитал вести стоя. К сожалению, любое преимущество, которое в противостоянии давал ему высокий рост, было потеряно из-за необходимости тяжело опираться на трость для поддержки. Хотя не то чтобы его рост когда-либо помогал, когда он имел дело с Дамблдором.

— Я не знаю, — просто ответил Дамблдор, глядя на Северуса. — Ещё больше беспокоит, что он сделал это прошлой ночью, когда почти все главные защитники Хогвартса были заняты разрешением другой чрезвычайной ситуации.

Одно из требований, предъявляемых к каждому из деканов — быть волшебником, достаточно могущественным, чтобы защитить школу от нападения, если понадобится.

— Кстати, где был Люпин прошлой ночью? — рявкнул Северус, слишком уставший, чтобы даже попытаться проявить тактичность. Ему хотелось расхаживать по комнате, но шататься из стороны в сторону было бы слишком недостойно. — Вы уверены, что он не помогал своему старому другу?

— Прошлой ночью было полнолуние, — Дамблдор посмотрел на Северуса, выражение его лица не изменилось, но голос стал холоднее. — Ремус был заперт в своём кабинете. Я сам установил защиту и снял её полчаса назад. Он ещё спал, когда я проверял его, так что я пока даже не сообщил ему, — Дамблдор смотрел Северусу прямо в глаза, пока тот, наконец, не отвёл взгляд.

— Ты что-нибудь ел? — мягче спросил Дамблдор. — Поппи сказала, что вы трое ещё какое-то время будете чувствовать сильную усталость.

— Я в порядке, — буркнул Северус. — Молли Уизли считает смыслом жизни накормить любого, кто встретится ей на пути.

— Она знает своё дело, не так ли? — Дамблдор улыбнулся и тут же погрустнел. — Боюсь, на сегодняшний день я у неё в чёрном списке. Не могу себе представить, почему, — Дамблдор выглядел обиженным. — Этот разговор вышел очень скверным.

— Директор, — Северус выпрямился, положив обе руки на трость, перед рабочим столом Дамблдора. — Я хотел бы официально попросить отпуск на несколько недель. Тем более, если попечители планируют закрыть школу для обновления защиты.

— Да, конечно, Северус, — Дамблдор понимающе кивнул. — Поппи говорила, что львиная доля магии для мисс Уизли исходила от тебя. Она даже предложила вам с Минервой взять отпуск хотя бы на две недели. Ты собираешься остаться здесь, или, может быть, тебе лучше отдохнуть дома? Замок, скорее всего, будет пустовать, но замена защиты может оказаться шумным процессом.

— Я намерен отправиться в Паучий тупик, — ответил Северус.

— В таком случае мы должны решить, что будем делать с Гарри, а потом…

— Решить? — Северус сделал вид, будто он удивлён. — Что тут решать? Я забираю Поттера с собой, — заявил он, прежде чем успел передумать.

— Прошу прощения? — спросил Дамблдор, его брови поползли вверх. Северус не часто видел директора сбитым с толку.

— Независимо от того, решит ли Совет закрыть школу, до тех пор, пока не будет возобновлена защита, я забираю Поттера. Мы уже видели, что гриффиндорская башня небезопасна, — поспешно сказал Северус. Боже милостивый, о чём он только думает? Он явно не в своём уме. — Я не в состоянии работать, по крайней мере, неделю или две, несмотря ни на что. Никто не должен знать, что Поттер со мной. В волшебном мире есть только два человека, которые когда-либо знали, где находится мой дом, и один из них уже умер.

— Северус, я думал… — начал Дамблдор.

— Мне всё равно, что вы думаете, — отрезал Северус, — это не вам решать. Ему больше некуда идти, а здесь оставаться он тоже не может. Вы будете слишком заняты другими делами, чтобы следить за мальчиком. Минерва проболеет ещё несколько недель. У Уизли есть и другие проблемы. Дурсли не были альтернативой даже двенадцать лет назад. И не пытайтесь сказать мне, что в списке есть Люпин, — он повысил голос и поднял руку, удерживая Дамблдора от возражений. — И решать теперь не вам. Я не позволю вмешиваться в это дело. Мальчик совсем замкнулся! Вы заметили? Он не спит, почти не разговаривает. Он ест только после моих угроз. Скажите, как он отреагировал на новость о том, что Блэк убил его фамильяра?

— Он был очень мужественным, — сказал Дамблдор с оттенком гордости.

— Это нормально для тринадцатилетнего, не так ли? — гневно бросил Северус. — Вы хотите, чтобы он стал следующим, кто приготовит себе смертельное зелье?

— Северус, я думаю, ты преувеличиваешь, — Дамблдор махнул рукой слишком беспечно, чтобы Северус успокоился. — Мальчик гриффиндорец, они не склонны к…

— К подобным малодушным поступкам? — с сарказмом спросил Северус и холодно добавил: — Скажите это Джинни Уизли.

Это привлекло внимание Дамблдора.

— Но целители сказали, что это был несчастный случай, — он уставился на Северуса, сузив глаза.

— Я солгал им, — Северус снова сел, чувствуя, как дрожат ноги. — У этого ребёнка где-то есть потайная лаборатория. В ней вы найдёте не только ингредиенты для Глотка мира, но и дистилляционное оборудование для его концентрации. Она закончила зелье прошлой ночью, под луной, применив процедуру, предназначенную для самоизлечения от смертельной болезни.

— Но почему?.. — пробормотал Дамблдор.

Северус смотрел на Дамблдора несколько долгих мгновений.

— Насколько я понял, девочка винит себя в смерти Лонгботтома.

— Хорошо, — отступил директор, — но мы говорили о Гарри. Почему он так несчастен, как ты полагаешь?

— О, я не знаю, Дамблдор, — фыркнул Северус. — Может быть, жизнь в пренебрежении становится сущим пустяком… незаживающей раной? Возможно, понимание, что школьный товарищ умирает от инцидента, который близко отражает ваши собственные обстоятельства, может быть немного… неприятным? Или когда вся ваша тщательная защита рушится от неопределённости, это немного расстраивает? — прошипел Северус убийственно низким голосом.

— О ком мы здесь говорим, Северус? О Гарри или о тебе самом? — тихо спросил Дамблдор.

Северус не удостоил его ответом. Не стоит терять работу из-за того, что он поругается с этим человеком. Они пристально посмотрели друг на друга, и на этот раз Дамблдор первым отвёл взгляд.

Директор замер, глядя в окно, и с явным неодобрением спросил:

— Значит, забрать его от друзей — это и есть решение?

Да, это была проблема, но Северус не мог придумать лучшего решения.

— Прежде всего его нужно убрать подальше от этих проклятых дементоров. По крайней мере, в Паучьем тупике он будет в безопасности и от Блэка, и от дементоров.

И тогда, возможно, Лили перестанет смотреть на Северуса каждую ночь в его снах этим треклятым осуждающим взглядом.

— Возможно, Минерва…

— Вы что, не слушаете? — рявкнул Северус. — Мальчик — не шахматная фигура, которую можно двигать так, как вы считаете нужным. Он не ваша игрушка. Если ваша цель — сохранить влияние на ребёнка, то, откровенно говоря, Минерва не менее недовольна вами, чем я.

— Северус, я просто не могу себе представить, что ты, с твоим прошлым отношением к ребёнку… — Дамблдор повернулся и посмотрел на Северуса с печальным упрёком.

— О, ради бога, Дамблдор, я едва ли буду хуже Петунии! — Северус с трудом поднялся на ноги. — И, как я уже говорил, с юридической точки зрения, — он подчеркнул слово «юридической», — у вас в этом нет права голоса. Вы, конечно, можете отказать мне в отпуске. Даже уволить меня, если захотите. Но я забираю своего ребёнка и отправляюсь домой. Сегодня же.

________

*Молли пытается объяснить Северусу, что её свекровь воспользовалась зельем сокрытия родства, чтобы зачать Артура. У «названного» отца Артура рыжие волосы, но у его «биологического» отца (маглорожденного) волосы тёмные. Мать Артура не знала, был ли сын рыжим генетически или магически. Это не было бы проблемой, не возьми Артур в жёны рыжую девушку, так как если волосы Артура были магически рыжими, но генетически тёмными, существовал риск, что кто-то из его детей мог родиться темноволосым.

Насколько Молли понимает, рыжие волосы — это рецессивный ген, и два рыжеволосых человека не могут произвести на свет темноволосого ребёнка, поэтому, если бы это произошло, то выглядело бы так, словно Молли просто «сходила налево». Всё, конечно, сложнее, но так видит это волшебный мир.

Никто до конца не уверен, насколько глубоки изменения от зелья сокрытия родства. Некоторые авторитеты даже утверждают, что близость к «названному» отцу помогает закрепить изменения в ребёнке. По какой-то причине у Молли и Артура никогда не возникало проблем.

До этого род Уизли вымирал. Старший мистер Уизли был «последним отпрыском умирающего дома». В отличие от Джеймса, старший мистер Уизли знал о своём бесплодии, и соглашение было заключено с его разрешения, так что нет, свекровь Молли не «изменяла».

Волшебное наследственное право основано в XVI–XVII веках (не позднее XVIII). То, на кого похож ребёнок и кто назван отцом, так же важно, как и то, кто настоящие кровные родственники ребёнка. Всякий раз, когда люди начинают говорить о «чистоте крови», они говорят ерунду, потому что для людей это плохо… посмотрите на болезни чистокровных и прочие проблемы, которые она вызывает здесь (я даже не буду говорить о реальных генетических заболеваниях, которые распространены в закрытых популяциях).

Род Уизли больше не страдает от чистокровной болезни. Вот почему так чертовски много Уизли.

Если Молли кажется немного непонятной, то это потому, что она не спала всю ночь и никогда, никогда не говорила об этом никому другому (прим. автора Paganaidd).