Digging for the Bones

Глава 57. Затишье после бури

Проклиная себя за глупость, Мастер зелий призвал свою мантию и мантию Гарри, совсем забыв о запертой задней двери. С забывчивостью и нелепыми проявлениями эмоций становилось очевидным, что он страдает от какого-то повреждения мозга.

Северус взмахнул палочкой и рявкнул пару заклинаний. Кухонная дверь с грохотом распахнулась. Обе мантии полетели в его протянутую руку.

Выглянула Молли, но, к счастью, не было никаких признаков присутствия мальчишек Уизли.

— О, он ведь никогда не выходил без мантии, — встревожилась она.

— А теперь он это сделал.

Северус вытащил карманные часы. Стрелка замерла на «Дуться», а не на «Смертельной опасности» или «Проказах». Быстрый локус филиас* показал местоположение Гарри — сарай для мётел. Северус немного расслабился.

— Я схожу за ним. — Он подумал, что лучше забрать мальчишку прежде, чем тот опять натворит глупостей.

Молли кивнула.

— С тобой всё в порядке? Дай мне знать, если понадобится помощь, — сцепив руки, она посмотрела на задний двор и снова повернулась к Северусу. — Я оставлю чай на столе для вас обоих. В буфете есть хлеб, если захотите сделать тост или бутерброд. И не сидите на холоде всю ночь, никому из вас это не нужно. — Она, казалось, находила утешение в заботе. — Все остальные уже спят, и я тоже не буду вам мешать, хорошо?

— Спасибо, Молли, — вздохнул Северус, натянув мантию и взяв трость.

Видимо, что-то решив, Молли внезапно заключила Северуса в объятия. Зельевар на несколько секунд замер, потом чуть расслабился и похлопал женщину по спине. Его не обнимали так с тех пор, как Эйлин провожала сына на вокзал в их последнее Рождество.

— Молли, — хрипло выдавил Северус, — спасибо.

— Не говори глупостей, дорогой, не за что меня благодарить. — Она отпустила его и похлопала по плечу точно так же, как, Северус видел, похлопывала Билла. — А теперь возьми себя в руки и позови Гарри, пока он не запутался ещё больше.

Молли вытащила палочку и, наколдовав носовой платок, протянула ему. Вконец смущённый Северус понял, что у него из глаз снова текут слёзы.

— Прости, мне это совершенно… нехарактерно, — резко сказал он. — Не знаю, что со мной.

Это становилось всё невыносимее.

— По словам Билла, — глаза ведьмы были полны понимания, — в книгах сказано, что довольно нормально быть немного…

— Плаксой? Истериком? Идиотом? — огрызнулся Северус. Он мог по пальцам пересчитать, сколько раз до последних двух месяцев позволял себе слёзы с тех пор, как стал взрослым.

— Более эмоциональным, чем обычно, — строго сказала Молли. — С Минервой и Поппи происходит то же самое. В последнем письме Минерва рассказала мне, что и дня не обходится без того, чтобы не сесть и не поплакать хотя бы раз. А то, что у неё с языка слетает… Ремус говорит, она ругается, как землекоп. — Молли понизила голос до доверительного шёпота. — Но я подозреваю, что она этим пользуется. Ремус сказал мне, что она кричит на Дамблдора каждый раз, когда видит его, и приписывает всё это заклинанию.

Северус с ужасом осознал, что на самом деле очень мало знает о действии заклинания Tribua. Он не мог поверить, что использовал его, даже не подумав. Без сомнения, именно поэтому Билла шокировало — это было так по-гриффиндорски.

— Поппи сказала, что приступы скоро пройдут, — продолжала Молли, снова ободряюще похлопав его по плечу. — Тебе просто нужно восстановить силы. Надеюсь, теперь, когда мы уравновесили заклинание, это произойдёт немного быстрее.

Он действительно на это надеялся, иначе как же он будет вести занятия, когда в любой момент может разразиться хохотом или неожиданно разрыдаться?

Пока же с этим ничего нельзя было поделать.

Северус зажёг люмос, чтобы не споткнуться о что-нибудь в саду по дороге к сараю. Он не пытался скрываться, так что Гарри было простительно не узнать опекуна сразу.

— Отвали, Рон, — прошипел мальчик, когда Северус открыл дверь. — С-скажи своей маме, что я в-в порядке, — пробормотал он, стуча зубами: в сарае было холодно, а Гарри одет только в джемпер и джинсы. В тусклом свете Северус разглядел мальчика — тот сидел на ящике, отвернувшись от двери, и весь трясся, обхватив себя руками.

Зельевар тихо проскользнул в сарай, сунул палочку в карман и накинул мантию на плечи Гарри. Ребёнок, задохнувшись от неожиданности, отпрыгнул, резко обернувшись и уронив мантию на пол.

— Гарри, — Северус, вздохнув, наклонился, поднял мантию и, держа её в руках, сел на ящик, — здесь холодно.

С огромными от волнения глазами юный волшебник потянулся к ней, но, казалось, не знал, что с ней делать, словно ожидал, что она превратится в змею или взорвётся.

Северус, снова вздохнув, поднялся, сунул Гарри свою трость, забрал у него мантию, встряхнул и накинул мальчику на плечи.

Гарри не сказал ни слова, когда Северус снова взял свою трость и сел на ящик.

— Знаешь, — задумчиво начал Северус, — когда я был примерно в твоём возрасте, моя мать наложила на меня силенцио на целую неделю, — он слегка улыбнулся сосредоточенному вниманию Гарри и задумался, всегда ли ребёнок так вслушивался в его слова. — Она услышала, как я назвал какую-то девчонку шлюхой. Я не мог говорить и способен был дать ответ, только если ко мне обращались с вопросом. Она заявила, что если я когда-нибудь скажу такое при ведьме, то молчание будет наименьшей из моих проблем. — Он сделал эффектную паузу. — Думаю, миссис Уизли нашла бы что сказать по поводу такого рода выражений, используемых под её крышей.

— О… — Гарри судорожно вздохнул. — Она ведь не слышала меня, правда?

— Нет, — Северус покачал головой. — Но я не хочу больше слышать от тебя подобных слов. Особенно о твоей матери. — Он взял тон, который обычно использовал на отработках. — Я не прочь наложить на тебя недельное силенцио, поскольку на своём опыте обнаружил, что это довольно эффективный способ обучить сдерживать свой язык. И это даст мисс Грейнджер достаточно времени, чтобы подробно объяснить, насколько оскорбительны подобные слова и для ведьм, и для магловских женщин.

Возможно, сейчас было неподходящее время для этого, но Северус чувствовал, что им обоим действительно нужно поговорить как о формулировках речи, так и об ошибочных представлениях, скрытых в словах.

— Я отдаю себе отчёт, что ужасные вещи о твоих родителях говорили тётя и дядя, а ты только повторил их, но ты больше так не будешь говорить, это понятно?

— Мне очень жаль, — прошептал Гарри. Автоматический ответ: Северус сомневался, что мальчишка действительно осознал и принял к сведению — он был измучен, и дневное расстройство не давало ему покоя.

В следующую секунду он устало опустился на пол и принял ту же позу, что и на веранде: обхватил руками колени и спрятал лицо в складках мантии.

— Но зачем она это сделала? — он совсем поник.

Северус наклонился к Гарри, поставив локти на колени и подперев кулаками подбородок. Внутреннее побуждение, которое, как теперь стало ясно, действительно было наставлением Лили, подсказывало ему, что он должен прикоснуться к мальчику, но с предельным вниманием.

Со всей осторожностью, с какой он обращался бы с ископаемой паутиной или ингредиентами зажигательных зелий, Северус положил свою ладонь на руку мальчика. Его ободрило, что тот не отстранился. Было очень холодно — необходимо было уговорить Гарри вернуться в дом, но сначала кое-что прояснить.

— Она хотела ребёнка, Гарри. Она пошла бы на всё ради тебя, как и случилось тогда, когда она столкнулась с Тёмным Лордом.

— Почему ты не забрал меня? — безнадёжно спросил Гарри, уткнувшись в колени.

— Причин было много, — Северус вздохнул. — Не в последнюю очередь из-за того, что я… не был бы подходящим опекуном.

Гарри что-то невнятно пробормотал в свои ладони.

— И что это было? — Северус подался вперёд так, что они оказались почти колено к колену.

— Ты был бы не так плох, как Дурсли, — громче повторил Гарри, хотя и не поднял головы.

— Нет. Но я никак не мог этого знать.

«Северус, — приказал ему голос Лили, — ты должен объяснить. И получше, чем сейчас».

Он понял, что её присутствие в его голове чертовски неудобно, и понадеялся, что у неё найдутся дела поважнее, чем постоянно шпионить за ним.

— Гарри, пожалуйста, посмотри на меня.

После некоторого колебания Гарри поднял на него сильно покрасневшие глаза и вытер рукавом нос.

Подавив желание найти носовой платок для мальчика, Северус очень серьёзно сказал:

— Мой отец был немногим лучше твоего дяди, он часто бил мою мать, доставалось и мне. У него был скверный нрав и злой язык. Я знал, что ни для кого не гожусь в отцы. Думаю, моё отношение к тебе и мистеру Лонгботтому в классе подтверждает это.

— Но с тех пор, как всё это началось, — широко раскрыв глаза, Гарри заколебался, потом заговорил медленно, казалось, обдумывая что-то, словно желая успокоить своего опекуна, — ты вёл себя очень хорошо. Ты купил мне одежду, очки и всё остальное.

Свободной рукой он машинально поправил на переносице очки. Интересно, что мальчик пытался утешить Северуса, хотя десять минут назад кипел от ярости. Молли оказалась права насчёт его темперамента. Это явно от Лили — сам Северус мог годами таить в себе злобу.

— Весьма любезно с твоей стороны, — с досадой заметил Северус. — Безусловно, это доказательство скверного отношения к тебе твоих опекунов, если ты оцениваешь мои ошибки как «очень хорошо». — В его голосе звучала горечь. — Только недавно мне стало ясно, насколько это… неправильно… мой подход был неверным.

Гарри склонил голову набок, пытаясь осознать сказанное.

— Я никогда не собирался брать тебя под опеку… Понимаешь… Я не хотел уподобиться своему отцу. Это вовсе не должно было отразиться на тебе. Я думал… — Он на мгновение умолк, собираясь с мыслями. Гарри производил не больше шума, чем класс семикурсников на сдаче ТРИТОН. — Я знал, что у вас достаточно денег, чтобы позаботиться о твоих материальных нуждах. И они были бы удовлетворены, как и твои эмоциональные потребности, не будь Петуния бессердечной мегерой. Я видел мир таким, каким мне хотелось его видеть. Я был готов передать свои обязательства кому-то, кого считал более подходящим, даже не потрудившись проверить это сам. — Северус пристыженно отвернулся. — Боюсь, я во многом стал похож на своего отца.

Это признание острой иглой пронзило сердце Северуса. Только сказав вслух, он понял, насколько это было правдой. Он не стал пьяницей, но скверный нрав и ядовитый язык причиняли окружающим не меньший вред, чем отцовские пьяные выходки, а пренебрежение даже проверкой жизни Гарри было намного хуже, чем всё, что творил Тобиас.

— Ты и Лонгботтом… Боюсь, вы оба пробудили во мне самое худшее, — сказал Северус, всё ещё глядя в сторону, но маленькая рука по-прежнему оставалась под его ладонью. Он напрягся, готовый отстраниться, но пока мальчик позволял контакт, и это было обнадёживающим знаком: пойди что-то не так, и Гарри уже вскочил бы на ноги и снова вылетел за дверь — отступление было одной из главных стратегий его выживания. — Мне кажется, я увидел в вас обоих отражение самого себя. А ты? Если бы ты был любым другим студентом, я, скорее всего, стал бы искать исходные причины твоего поведения. А так я только думал, что у тебя есть всё, чего у меня никогда не было, и при этом ты смеешь быть таким, как я!

— Я не понимаю, — пробормотал Гарри.

— Нет, конечно, не понимаешь, — Северус чувствовал себя скованно, сидя здесь и ощущая, как рвутся наружу эмоции, обострившиеся с тех пор, как он применил проклятое заклинание. — Здесь очень холодно. И уже поздно. Все давно спят.

Северус со вздохом, тяжело опираясь на трость, поднялся и протянул руку. Поколебавшись, Гарри ухватился за предложенную ладонь и встал с ящика.

— Ты совсем замёрз. Иди сюда, — Северус притянул мальчика к себе, накинув мантию, обнял его за плечи, так что мантия укрыла их обоих. Внезапно он живо вспомнил, как его мать делала так же, когда они бывали вместе в волшебном мире. Северус всегда думал, это потому, что они никогда не могли позволить себе мантии с согревающими чарами. Теперь, однако, он вспомнил удивительное чувство безопасности, которое давало ему это объятие, когда он был маленьким. Он прижал Гарри плотнее к себе, обхватив рукой худые плечи, чувствуя, как ребёнок напрягся, а затем расслабился.

Вернувшись в дом, Северус понял, что мальчик дрожит вовсе не от холода. Гарри снова вытер лицо рукавом, хотя и не издал ни звука. Как и в ту ночь, когда Северус утешал ребёнка во время истерики после того, как тот накричал на Дамблдора, его плач был очень тихим. Без сомнения, это результат того, что ему всегда приказывали заткнуться и наказывали за рыдания.

В свете кухни Северус увидел, что лицо Гарри залито слезами.

— Держи, — тихо сказал он, достав носовой платок. Гарри взял его с чуть слышным бормотанием, которое, вероятно, означало благодарность.

Если он и дальше будет нуждаться в таком количестве носовых платков, подумал Северус, то придётся купить побольше бумажных салфеток.

Молли оставила чайник под согревающими чарами, а тепло кухни успокаивало ноющие суставы. Северус с усталым вздохом стянул мантию и сел.

Гарри умылся, ополоснув лицо над раковиной, снял свою мантию и, повесив её вместе с мантией зельевара на вешалку, подошёл к столу. К этому времени Северус уже разлил чай.

— Ты голодный? — мягко поинтересовался он.

Гарри покачал головой.

— Слишком многое мы ещё не обсудили. Я хотел бы сделать это сейчас, — Северус тщательно подбирал слова, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Однако пообещай, что мне больше не придётся гоняться за тобой. Я очень устал от всех этих игр. Безусловно, уже давно пришло время для этого разговора.

Гарри в ответ буркнул что-то неопределённое. Северуса это не устроило.

— Гарри, мне нужно твоё слово. В противном случае, клянусь, я приклею тебя к этому стулу, — Северус подпустил в свой голос строгости, с которой обычно обращался к студентам, плавившим котлы.

— Да, сэр, — покорно ответил Гарри.

Пожалуй, это было лучшее, что Северус мог сейчас ожидать. Он потёр глаза, опираясь локтями о стол, и поднял взгляд: Гарри смотрел на него так, словно видел впервые. В глубине глаз ребёнка роились вопросы, но он прикусил язык.

— В чём дело? — спросил Северус как можно мягче, сложив руки ладонь к ладони и полностью сосредоточившись на мальчике.

Гарри вздрогнул, но секунду спустя расправил плечи и поднял подбородок.

— И… когда ты планируешь заставить Визенгамот позволить тебе избавиться от меня? — он, видимо, собирался перейти на дерзкий тон — и потерпел неудачу.

— Я же сказал, — Северус покачал головой, — мы можем передать Уизли опеку над тобой при первой же возможности. Нам нужно только поговорить с глазу на глаз с одним из судей.

Гарри отвёл взгляд и глубоко вздохнул, выглядя чем-то недовольным. Единственное, что пришло Северусу в голову — для ребёнка это было недостаточно скоро.

— Нет причин, почему бы тебе не остаться с ними сейчас, если хочешь, — он старался говорить мягко и без угрозы. — Я привёл тебя в свой дом только потому, что… ну…

— Из-за Джинни, — Гарри мельком глянул на него и снова отвернулся, сжимая руками чашку и уставившись в неё, словно пытался гадать по чаинкам.

— Вот именно. Я хотел придумать, как тебе остаться с ними навсегда, не привлекая Министерство, но поскольку это оказалось невыполнимо, нам придётся… — Северус замолчал. Ребёнок снова шмыгал носом, пытаясь делать вид, что всё в порядке. Они оказались прекрасной парой — такими темпами оба в конце концов утонут в солёной воде.

— Что такое? — Северус старался не повышать голос.

— Я просто… Я не… — пробормотал Гарри, не в силах связно сформулировать свои мысли. — А что, если я не хочу идти к Уизли? — наконец прошептал он.

Северус открыл было рот и снова закрыл, не очень понимая, что имел в виду ребёнок.

— Я не совсем уверен, кого бы ты предпочёл, — наконец сказал он. — Может быть, Грейнджеров? — Северус подумал, что, возможно, ребёнок, выросший в магловской семье, не так комфортно чувствует себя в волшебном мире, как они всегда предполагали.

Мальчик только грустно вздохнул.

— Пожалуйста, Гарри, — вкрадчиво сказал Северус, — я пытаюсь помочь. Ты должен сказать мне, что ты об этом думаешь.

— Ты можешь оставить меня у себя, — едва слышно пробормотал Гарри.

Северус уставился на него, чувствуя себя так, словно кто-то только что приложил его конфундусом.

— Сэр? — обеспокоенный голос Гарри наконец вывел его из ошеломленного молчания.

— Зачем тебе это нужно? — растерянно спросил Северус.

Сейчас мальчик выглядел гораздо моложе своих тринадцати лет. Невысокий, худой, хотя в весе немного прибавил и уже не тонул в одежде, он был похож на диккенсовского беспризорника. По-прежнему не поднимая глаз, Гарри вяло пожал плечами.

Не часто в своей жизни Северус чувствовал себя совершенно сбитым с толку — ни о чём подобном он никогда даже не задумывался. Возможно, Молли сумеет понять, что за странный порыв мог вызвать в мальчишке эту просьбу.

Скорее всего, из-за чрезмерно развитого чувства ответственности ребёнок понимал, что у Уизли и так семеро по лавкам. Возможно, он даже чувствовал, что обязан заботиться о Северусе. Определённо, история с уборкой указывает именно на это.

— Гарри…? — окликнул Северус, когда стало ясно, что мальчик больше ничего не скажет.

— Не обращай внимания, — Гарри вздёрнул подбородок, как будто получил сильный удар, но был полон решимости выдержать его.

Это было уже слишком. Едва зелёные глаза Гарри встретились с его глазами, Северус бросил невербальное легилименс.

Образы в сознании Гарри были путаными и противоречивыми. В первую очередь это была ночь неудачного повешения: запах имбиря и душистого перца от мантии Северуса, ощущение его руки и звук голоса. Книга на дне чемодана мальчика означала безопасность.

Обеспокоенный Северус отменил заклинание. Гарри отвёл глаза и принялся нервно вертеть в руках чашку с чаем.

— Мы, конечно, не должны делать ничего такого, чего ты не хочешь, — Северус пытался осмыслить увиденное в разуме Поттера. Тот был благодарен Северусу за спасение, а в тринадцать лет легко поддаются влиянию подобных вещей. — Если это действительно то, что ты предпочитаешь, конечно, можешь остаться со мной.

Благодарность ребёнка была обнадёживающей, поскольку означала, что в данный момент мальчик вряд ли сделает что-то опрометчивое. Сам Северус когда-то злился на своих спасителей несколько недель.

— Правда? — Теперь Гарри по собственной воле искал взгляд Северуса, всматриваясь в его лицо.

— Не будь это правдой, я бы так не сказал, — сухо ответил Мастер зелий.

Гарри кивнул.

— Ты, конечно, можешь передумать, — заверил его Северус, зная, что, скорее всего, так и будет, едва ребёнок почувствует себя менее уязвимым. — Сейчас нет ничего необратимого, — он криво усмехнулся. — Учитывая, что в настоящее время мы оба находимся под опекой Уизли, возможно, это не имеет большого значения.

Гарри улыбнулся в ответ.

— Поскольку на данный момент это решено, может быть, мы поговорим о других вещах? — мягко предложил Северус.

— О каких? — напрягся Гарри, и Северус не мог винить его за опасения.

— Боюсь, с тех пор, как ты отверг идею помолвки, всё может несколько… осложниться. Если об аресте Дурслей станет известно, будут поданы прошения об опекунстве. — Северус умолчал о потенциальной возможности насилия над маглами. — Есть довольно много старинных семей, которые могут претендовать на некое отдалённое родство с Поттерами.

Кое о чём Северус не собирался упоминать: на родство могли претендовать Малфои, Блэки и Лестрейнджи, и если, к счастью, последние явно останутся в стороне, Люциус захочет заполучить ребёнка наверняка — Малфою не привыкать подкупать судей.

— Если это случится, будут изучены все документы, и информация об изменении опекунства наверняка просочится в прессу. Возможно, я сумею скрыть записи с фамилией твоего предполагаемого отца, и мы сможем заявить о некотором родстве через наших магловских предков. Ты не первый ребёнок, зачатый таким образом, и не последний.

— Что? — Гарри казался потрясённым.

— Я же говорил тебе, Гарри. Это генетическая особенность, распространённая в чистокровных родах. Большинство чистокровных ведьм и многие волшебники, способные зачать, являются носителями этого дефекта. Не будь маглорожденных и полукровок, маги спустя несколько поколений вымерли бы. Семьи волшебников с несколькими детьми имеют в недавнем прошлом магловских родственников.

— О, — Гарри потёр глаза под очками. Он выглядел опустошенным и бледным. Однако следовало обсудить ещё одно дело, прежде чем отправить мальчика спать.

— Перед тем, как мы уехали из Паучьего тупика, мне позвонил социальный работник. Твоего кузена тоже взяли под опеку.

— С ним всё в порядке, правда? — побледнев, встревоженно спросил Гарри.

— Да, и, к счастью для нас, он подробно рассказал о том, как Дурсли обращались с тобой. Английские власти считают, что письменных показаний от нас и свидетельства твоего кузена пока достаточно. Однако в будущем им может понадобиться твоё заявление.

— А что сказал Дадли? — Гарри нахмурился.

— Он сказал правду. На самом деле, по словам социального работника, он, похоже, не понимал, что с тобой в любом случае обращались ненормально. Он заявил властям, что с тобой было что-то не так, и его родителям пришлось посадить тебя под замок. Затем он описал, как ты жил, так что не осталось никаких сомнений в том, что ты подвергался насилию.

— Да, но… — начал было Гарри.

— Гарри, пожалуйста, — Северус жестом предотвратил сводящее с ума утверждение, будто мальчик никогда не испытывал жестокого обращения. — Мы можем обсудить это позже, если ты не возражаешь.

Гарри пристыженно кивнул.

— Твой кузен попросил разрешения связаться с тобой. Он хотел бы либо поговорить лично, либо позвонить тебе.

— Нет, — Гарри покачал головой. — Может быть, потом. Но не сейчас.

— Я так и думал и сообщил, что твой ответ будет, скорее всего, именно такой, — Северус помедлил. — Я предложил ему написать тебе.

— Если только он умеет писать, — буркнул Гарри. — Подожди, а как он сможет мне написать? Разве ему не нужна сова? — Он устало опустил голову на сложенные на столе руки.

— Нет, не нужна — письма, адресованные в Хогвартс, обычно попадают в школу даже магловской почтой.

— О, — пробормотал ребёнок, почти засыпая. В этом семестре с ним такое случалось пару раз в классе. Северус предположил, что Гарри не спал нормально с момента убийства Лонгботтома.

Северус допивал чай, наблюдая, как дремлет ребёнок. К тому времени, как чашка опустела, Гарри дышал медленно и ровно. Будить его не хотелось, и Северус, быстрым заклинанием сделав мальчика лёгким, как перышко, поднял его, изловчившись, устроил на бедре так, чтобы иметь возможность нести ребёнка одной рукой, опираясь другой на свою трость для равновесия. Не собираясь тащиться сегодня вечером вверх по лестнице, Северус просто отнёс Гарри в спальню, где спал сам.

Понадеявшись, что Молли не сильно огорчится из-за превращения кресла в небольшую кровать, Северус заклинанием переодел Гарри в пижаму и уложил в постель.

— Спокойной ночи, сынок, — прошептал он.

________

*локус филиас (лат. locus filias — местонахождение ребёнка) — заклинание для поиска детей (прим. пер.)