Digging for the Bones

Глава 36. Смертельная опасность

Северус включил электрический свет, чтобы лучше рассмотреть, что ребёнок с собой сделал.

До того, как Северус усыпил Поттера зельем, мальчик не жаловался на боль, но, несомненно, это лишь из-за шока и пережитого удушья — хриплый, слабый голос и почти судорожные движения шеи говорили о реальных повреждениях. Поспешно наложенные диагностические заклинания подтвердили подозрения. Северус чуть не рявкнул на ребёнка, когда тот попытался покачать головой, но это только вызвало бы дальнейшую травму (психическую или физическую, в данный момент не имело значения).

В ярком электрическом свете Северус разглядел темнеющие синяки на шее Гарри. Почему ребёнок решился на это именно сегодня?..

Хотя с эмоциями они разберутся завтра, а сегодня Северусу хватит работы с видимыми травмами.

На всякий случай Северус обездвижил спящего мальчика, стараясь, чтобы его шея была правильно выровнена. Затем наложил заклинание, чтобы следить за дыханием Гарри, на случай, если у него возникнет отёк дыхательных путей или в них попадёт жидкость, пока ребёнок не может двигаться. Ещё несколько заклинаний окутали нос и рот мальчика голубым магическим свечением, позволяя ему дышать чистым кислородом. Северус призвал записывающий пергамент для контроля заклинаний, судя по которым, на данный момент Гарри был физически стабилен.

Диагностические заклинания выявили ряд травм, характерных для неудачного повешения: Гарри сломал гортань и один из шейных позвонков. Никаких повреждений нервов… удивительное везение мальчика по-прежнему было с ним — восстановление нервных окончаний могло быть весьма неприятным. Никаких повреждений мозга, похоже, тоже не было. Магия, конечно, защищала ребёнка, но полностью избежать травм не получилось: возможно, она ослабила шарф или левитировала мальчика, а может, и нет — нанесённые самому себе увечья часто сбивали с толку магию волшебника.

Северус посмотрел на спящего ребёнка, напряжённо размышляя. Приняв решение, он вызвал своего патронуса — от облегчения, что мальчик жив, тот получился особенно ярким.

«Сев, признайся, ты счастлив от того, что Гарри жив», — сказал раздражающе чёткий голос Лили в его голове.

Северус проинструктировал патронуса и призвал халат. Он замёрз, а ночь обещала быть долгой.

Травмы мальчика были не опасны для жизни, но их исцеление — тонкая работа, превосходящая мастерство Северуса. Если он сделает что-то неправильно, придётся исправлять, а ребёнок и без того был достаточно травмирован.

Северус призвал из кухни чайник и чашку, не осмеливаясь оставить ребёнка ни на секунду, даже обездвиженного и спящего. По правде говоря, зельевару не нравилось давать ему столько снотворного, пока его раны полностью не заживут.

Северус вздохнул.

— И что мне с тобой делать? — тихо спросил он. Вопрос был явно риторическим.

Он заварил чай и придвинул стул поближе к кровати, не спуская глаз с лица Гарри. В состоянии покоя ребёнок снова стал очень похож на своего дедушку Эванса, подумал Северус. Именно дерзкое или наглое выражение лица мальчика так напоминало Джеймса Поттера.

Северус пил чай, рассматривая черноволосого ребёнка. Он знал, что мальчик вполне способен на что-то подобное, но ожидал, возможно, больше предупреждающих знаков и возблагодарил всех богов, о каких только когда-либо слышал, за то, что Молли Уизли прозорливо рассказала ему о зачарованных часах. Иначе он обнаружил бы Гарри слишком поздно.

Часы тревожно взвыли, когда стрелка переключилась на «смертельную опасность». Пробудившись от крепкого сна, Северус потратил несколько драгоценных секунд, чтобы понять, что это за сигнал тревоги, а затем ещё несколько — чтобы установить местонахождение ребёнка. Слава Мерлину, что он был не в подвале — взломанные антиаппарационные чары пришлось бы восстанавливать с нуля.

Северус задавался вопросом, что заставило Гарри сделать это сегодня вечером? Ребёнок весь день вёл себя тихо, но не больше, чем обычно. Они даже не разговаривали. Телефонный звонок от Грейнджер? Неужели она его расстроила? Тут уж сложно судить.

Мать Северуса была такой же. Он никогда не узнает, что заставило её покончить с собой в тот холодный весенний день, выбрав зелье гораздо более быстрое и надёжное, чем Глоток мира, который сварила мисс Уизли. Спасти несчастную было невозможно, даже если бы её обнаружили через пятнадцать секунд после того, как она проглотила отраву.

У Северуса сжалось в груди сердце. Похоже, Гарри унаследовал от Снейпа склонность к депрессии. Однако было удивительно, что этого не произошло раньше, учитывая тяжёлые условия, в которых жил ребёнок.

Мальчик тихо застонал, словно пытаясь сбросить проклятие, обездвижившее его.

— Ш-ш-ш, — Северус поставил чашку на прикроватный столик и взял руку мальчика в свои ладони, не желая, чтобы Гарри проснулся и запаниковал. Это было совсем не то, что нужно им обоим. — Не двигайся, Гарри. Ты поранился. Скоро придёт мадам Помфри.

Тяжёлые веки приподнялись — мальчик боролся не только с заклинанием, но и с зельем.

— Поспи ещё, — сказал Северус, не уверенный, слышит ли Гарри его и понимает ли, кто с ним говорит.

Рука в ладонях Северуса дёрнулась. Он посмотрел на лицо ребёнка — нахмуренные брови, рот сжат в испуганную линию. Слабо, едва слышно Гарри прошептал:

— Устите… еня… ростите… жалста… из…ините.

Северус шепнул заклинание, изменяя чары, чтобы позволить ребёнку двигать руками. Похоже, это помогло. Гарри крепче сжал руку Северуса, притягивая её к себе и прижимаясь щекой к тыльной стороне ладони зельевара.

«Определённо, ребёнок понятия не имеет, кто сидит с ним рядом», — не без иронии подумал Северус, тем не менее глаза мальчика полностью закрылись, а дыхание выровнялось.

Северус поймал себя на том, что думает о тех временах, когда его мать ухаживала за ним в этой самой комнате. Пустующее место в его душе, казалось, болело меньше в этот момент, когда маленькая рука мальчика сжимала его собственную.

Ни с того ни с сего, только чтобы не заснуть, Северус заговорил с ребёнком. Мать любила рассказывать ему сказки, когда он болел. Любимой её вещью был «Фонтан феи Фортуны»*, с этой сказки он и начал.

***

Поппи привыкла к вызовам среди ночи, это было частью профессии. Вот к чему она не привыкла, так это к тому, что вызов принял форму патронуса — яркого серебряного годовалого оленя, который заговорил голосом Северуса Снейпа.

— Поппи, — сказал он настойчиво, — ты нужна мне. Это из-за Гарри. Никому не говори.

Поппи вздохнула, она до сих пор чувствовала себя очень уставшей. Но Северус знал об этом, так что только крайняя нужда заставила его позвать её. Она оделась так быстро, как только смогла, проглотив несколько порций бодроперцового, а затем вызвала одного из хогвартских домовиков.

— Ты можешь доставить меня в дом профессора Снейпа? — спросила Поппи, не имея ни малейшего представления, где живёт Мастер зелий. Она знала, что Северус чувствовал себя очень неуютно с домашними эльфами, но в данный момент это казалось наиболее целесообразным выбором транспорта. К тому же домовики всегда понимали, что пациенты Поппи, их болезни и лечение — абсолютная тайна.

Эльф закивал, захлопав большими ушами.

— Принеси мои вещи после того, как переместишь меня туда, я пока не знаю, что мне понадобится. И вполне вероятно, что я останусь там, так что нужен кто-то из домовиков, чтобы помочь мне.

Северусу придётся сделать исключение из своей политики «никаких-эльфов-в-моём-доме».

Домовик посмотрел одновременно испуганно и подозрительно, но взял мадам Помфри за руку. Она была единственной, кроме директора, кого эльфы были уполномочены аппарировать в замок и из него, если возникала чрезвычайная ситуация.

Они аппарировали в плохо освещённый коридор. Поппи услышала низкий голос Северуса — тот с кем-то говорил. А через мгновение её как громом поразило — она поняла, что он не разговаривает, а разными голосами рассказывает сказку. «Колдун и прыгливый горшок»*, если только она не ошиблась.

— Северус? — позвала она, не желая смущать обычно сурового и сдержанного зельевара.

— Сюда, Поппи, — отозвался он из-за полуоткрытой двери в конце коридора.

Гарри лежал на кровати, бледный в резком свете электрической лампочки над головой. Северус сидел спиной к двери (Поппи никогда раньше не видела его в таком положении). Он держал Гарри за руку, прижимая тыльную сторону ладони к лицу мальчика.

Картина была бы трогательной, если бы не стремительно наливавшиеся чернотой синяки на шее Гарри. Они были такими большими и тёмными, что Поппи могла видеть их, стоя в дверном проёме — длинная вязь линий шириной с её большой палец. На полу валялся разрезанный пополам школьный шарф.

— Северус?.. — пытливо глянула на зельевара Поппи. — Что?..

— Я этого не делал, если тебе интересно, — не оборачиваясь, натянуто ответил тот. — По крайней мере, не буквально.

В три шага она пересекла комнату и, встав рядом со стулом, положила руку на плечо Снейпу.

— Северус, я знаю это. Итак, что же произошло?

— По-видимому, всего, так сразу свалившегося на Гарри, оказалось для него слишком много. Я нашёл его висящим почти без сознания на перекладине в шкафу, — бесстрастный голос выдавал Северуса в его самом расстроенном состоянии.

— О, нет, — Поппи вытащила палочку, чтобы начать осмотр. — Что ты уже сделал? Нет, оставайся на месте, — остановила она Северуса, попытавшегося было отодвинуться, но ребёнок захныкал во сне, крепче сжимая руку опекуна. — Это поможет ему успокоиться.

— Я усыпил его зельем, но полную дозу без тебя не давал, — Северус откинулся на спинку стула. — Чтобы он не навредил себе ещё больше, я полностью его обездвижил, но потом позволил ему двигать руками, потому что он, кажется, чувствовал сквозь сон заклинание и сопротивлялся и ему, и зелью.

— Ты не знаешь, он не страдает клаустрофобией? — Поппи подошла к другой стороне кровати. — Обездвиживание иногда вызывает клаустрофобию у склонных к ней людей.

— Всё возможно, — Мастер зелий выглядел отстранённым.

— Что ж, у него были и худшие травмы, — мрачно заметила Поппи, просматривая записи контрольных заклинаний Северуса.

Северус вздрогнул, хотя её гнев был направлен не на него.

— Излеченные с помощью только его врождённой магии, — сказал он как бы про себя. — Будь Гарри ребёнком-маглом, они бы убили его.

— Хм… Мне кое-что понадобится. Для сращивания переломов мы используем костерост, ты всё сделал правильно, так что мне не нужно ничего исправлять. Много повреждений мягких тканей, но я думаю, что большинство из них довольно быстро заживают. Мы дадим ему какое-нибудь целебное зелье утром, когда оно не будет мешать костеросту, — Поппи услышала хлопок — эльф понял её и отправился за лекарствами.

— Оставим мальчика обездвиженным, пока позвоночник не заживёт, но в любом случае придётся присматривать за ним сегодня. Хочешь, я с ним останусь?

Заработанный ею взгляд многих студентов заставлял разрыдаться.

— Гарри — это моя ответственность, — сурово отрезал Северус.

Поппи остановилась и посмотрела на него через кровать.

— Он уже «Гарри»? — мягко уточнила она.

Северус кивнул. К её удивлению, на глазах Мастера зелий навернулись слёзы, но она решила не заострять на этом внимание.

— Почему ты не хочешь, чтобы я рассказала директору?

— Потому что, если я увижу его сегодня, это закончится для меня либо смертью, либо Азкабаном. Сомневаюсь, что в любом случае я смогу помочь ребёнку, — с горечью сказал он.

Поппи прикрыла глаза и мысленно пожала плечами: если Северус так зол на директора, пусть держится подальше — Гарри не следует слушать, как ссорятся взрослые.

У неё самой найдётся немало слов для Дамблдора, когда она увидит его снова.

— Тебе понадобится помощь, Северус, — сказала она, меняя тему. — Даже после того, как Гарри восстановится, его нельзя будет оставлять одного. А если ты чувствуешь себя так же, как и я, то тебе явно ещё нездоровится.

Северус закрыл глаза и кивнул. Его согласие принять в своём доме другого человека было свидетельством того, насколько он устал.

— Кого ты предлагаешь? — спросил он, не открывая глаз.

— Ну, учитывая обстоятельства, у меня есть одно предложение, но оно тебе не понравится, — осторожно сказала она.

Северус открыл глаза и посмотрел на неё.

— Ремус Люпин.

— Нет, — решительно заявил Северус, — однозначно нет.

— Я знаю, у вас были разногласия…

— Разногласия? — прошипел Северус, стараясь говорить очень тихо. Поппи заметила, что даже в гневе он не отпустил руку ребёнка. — Из-за него и его дружков убили Лили. Он был замешан в той шутке, которая чуть не убила меня! Или ты забыла?

— Северус, — вздохнула Поппи, — он был такой же жертвой этой шутки, как и ты. И это уже в далёком прошлом. Он знает обо всей этой ситуации и не нарушит конфиденциальности. Твой единственный вариант — Молли Уизли.

— Молли не оставит свою дочь, — уверенно сказал Северус.

— Верно, — Поппи не смогла сдержать усмешку, — но если я расскажу ей о том, что случилось, она без колебаний перенесёт вас с Гарри в свою гостиную, где сможет как следует присмотреть за вами обоими.

— Ты не сделаешь этого, — огрызнулся Северус.

— Хочешь проверить? — нахмурилась Поппи. — Кроме того, у Ремуса тоже есть кое-какое образование в области врачевания разума. Конечно, он не может пройти ни одной проверки, чтобы получить лицензию, но я бы не решилась отправить Гарри даже к самому осторожному из моих друзей. Их шок от того, что Мальчик-который-выжил — всего лишь ещё один проблемный подросток, может оказаться слишком сильным.

— Я не знал, что он целитель, — пробормотал Северус.

— Ты никогда не интересовался, — сказала Поппи и несколько натянуто спросила: — Так что же это будет? Ремус или гостиная Молли?

— Хорошо, — Северус обмяк, капитулируя. — Зови волка.

_______

*Фонтан феи Фортуны (The Fountain of Fair Fortune), Колдун и прыгливый горшок (The Wizard and the Hopping Pot) — сказки из сборника «Сказки Барда Биддла» (прим. пер.)