Digging for the Bones

Глава 52. Побочные эффекты

Суета в доме Молли Уизли началась рано. Её шаги были слышны на лестнице задолго до рассвета. Некоторое время Молли с Артуром тихо разговаривали на кухне, потом задняя дверь открылась и закрылась. По лестнице снова послышались шаги. Голос Молли всё ещё звучал приглушённо, как будто она пыталась не разбудить дом. Ей ответил более молодой и высокий голос — Джинни. Шаги человека, спускавшегося по лестнице вместе с Молли, были запинающимися и неуверенными.

Через несколько минут на лестнице послышались быстрые мужские шаги. Это, должно быть, Билл — Перси всегда шёл очень осторожно, а младшие мальчики походили на табун жеребят.

Из кухни слышно только три голоса — должно быть, Артур ушёл на работу.

Размеренной поступью спустился старший сын Уизли — голос молодого человека на кухне подтвердил это.

Молли готовила — в воздухе витал запах сосисок. Через пятнадцать минут вниз по лестнице прогремела ожидаемым галопом толпа долговязых подростков.

Северус лежал на спине, прислушиваясь к звукам просыпающегося дома, и думал о том, сможет ли он прятаться здесь весь день. Возможно, если бы он притворялся спящим каждый раз, когда кто-то входил…

Лёгкий стук в дверь заставил его решиться.

— Да? Входите, — отозвался он, смирившись с тем, что его потревожат и пригласят на завтрак.

Это был мальчишка («Твой СЫН, Северус!» — громко произнёс голос Лили) с подносом, полным еды, и кружкой чая.

— Профессор, — тихо сказал мальчик, — миссис Уизли подумала, что вы, наверное, захотите ещё немного полежать.

Северус сел. Ребёнок поставил поднос на прикроватный столик и поспешил помочь поправить подушки. Зельевар вздохнул.

— Подай мне трость, — попросил он. — Я сейчас вернусь.

К счастью, ванная была рядом с комнатой, в которой спал Северус. В последние несколько дней зельевар чувствовал себя совершенно вымотанным, и хотел подумать, возможно ли что-то предпринять, чтобы избавиться от ощущения, будто он старше Дамблдора.

Прошло некоторое время, прежде чем он вышел из ванной. Мальчишка ждал его в коридоре.

— Ради бога, Гарри, — раздражённо бросил Северус, — нет необходимости ходить за мной хвостом.

Ребёнок слабо улыбнулся.

— Миссис Уизли сказала мне убедиться, что с вами всё в порядке, — он понизил голос, бросив быстрый взгляд в коридор. — Я не хочу оказаться с ней по разные стороны.

— Несомненно, — Северус поймал себя на том, что разделил с ребёнком заговорщицкую улыбку.

Чтобы мальчик вёл себя прилично ради Молли? Похоже, он не боялся этой женщины.

«Ласковое слово слаще мёда, Сев», — весело отозвался голос Лили.

Преподаватель в нём решил поразмыслить над этим. Слизеринцы, как правило, вели себя лучше, чем другие студенты, и Северус всегда полагал, что это просто преданность факультету, но, подумав, понял, что общение с собственными учениками не омрачалось его характером. Пожалуй, ему следует спросить Минерву, как она управляется с классом. Его слизеринцы редко жаловались на неё, и некоторые из них испытывали к ней настоящую привязанность, несмотря на её строгость.

Поразмыслив об этом сейчас, он понял, что всегда был несколько предрасположен к старой кошке. Она была строгой и никогда не заводила среди студентов любимчиков. Если подумать, хотя она и благоволила Джеймсу Поттеру и его друзьям, но никогда не потакала им в вопросах дисциплины, как это делали некоторые другие.

«Помнишь, что она сделала с ними после той выходки на озере?» — спросил голос Лили у него в голове.

Не сразу, но постепенно он смутно припомнил, как Блэк и Поттер мыли и натирали полы в Большом зале в течение нескольких месяцев, даже в октябре следующего учебного года. Он запомнил это особенно потому, что некоторые из слизеринцев завели привычку умышленно проливать что-либо на пол.

На самом деле это было гораздо большее наказание, чем Мародёры получили за то, что чуть не убили Северуса. После той эскапады он пошёл к директору; но, возможно, ему следовало сначала зайти к Минерве.

Похоже, у него было больше союзников, чем он всегда думал. Когда он начал преподавать, Минерва всегда была предусмотрительно приветлива. Время от времени они перебрасывались парой слов о студентах своих факультетов, но в целом их отношения были приятно дружескими. Взаимопонимание между Минервой и Северусом несколько нарушилось с тех пор, как открылась правда о происхождении Гарри, но, возможно, теперь их отношения потеплеют.

Когда он вышел через несколько минут, Гарри последовал за ним в спальню. Кто-то (Северус надеялся, что Молли, но подозревал, что на самом деле Гарри) перестелил постель и отвернул одеяло.

— Ты не домашний эльф, — тихо проворчал Северус, — и мне не нужно, чтобы ты вёл себя как домовик.

Тем не менее зельевар позволил ребёнку укрыть себя одеялом и поставить поднос с завтраком себе на колени.

Мальчик пожал плечами и ничего не ответил.

— Ты хотя бы поел? — Северус вздохнул.

Ребёнок кивнул.

— Миссис Уизли сказала, что я всё ещё слишком худой, — пробормотал он, скрестив руки на груди и выпрямляясь.

— Я вынужден согласиться, — кивнул Северус, окинув его оценивающим взглядом. — Ты принимал свои зелья?

Ещё один кивок.

— Вам ещё что-нибудь нужно, сэр?

— Нет, спасибо, Гарри, — просто покачал головой Северус, не уверенный, что доверяет почтительности мальчишки. — Посвяти этот день своим друзьям.

— Спасибо, — слегка улыбнувшись, пробормотал ребёнок.

Северус принялся за яичницу с тостом, размышляя, вставать ли ему после завтрака. Он так устал.

Этот рефрен уже начинал надоедать.

— Северус? — раздался из-за двери голос Молли. — Можно мне войти?

— Да, — отозвался Мастер зелий, смирившись с тем, что Молли снова возится с ним.

Она была одета в дорожную мантию и держала в руке два письма.

— Это только что пришло для тебя, дорогой, — сказала Молли, протягивая письма Северусу. Она говорила с почти нежной ноткой в голосе, как будто он был её старым другом. — Сейчас я отвезу Джинни к целителям. Билл рядом, и он подаст тебе всё, что нужно, — она вытащила из кармана и протянула Северусу маленький колокольчик. — Не вставай, пока не почувствуешь себя лучше. Билл услышит звон. Я вернусь к чаю. Надеюсь, ты не откажешься присоединиться к нам? Тогда мы сможем объяснить детям, что мы решили?

— Сначала я должен поговорить с Гарри, — твёрдо сказал Северус, прежде чем она успела закрыть дверь.

Эти слова, или, скорее, тон, заставили Молли остановиться и вопросительно посмотреть на него.

— Поскольку мальчишка вырос в семье маглов, у него нет ни малейшего понятия обо всей этой чепухе с помолвкой. Скорее всего, он решит, что его заставят жениться на твоей дочери, хочет он того или нет. Это не то, о чём он должен беспокоиться в своём психическом состоянии.

Молли вернулась в комнату и прикрыла дверь.

— С ним всё в порядке, Северус? — серьёзно спросила она.

— Нет, — признался Северус. — Даже близко нет.

Молли открыла рот, чтобы задать ещё один вопрос, но Северус оборвал её:

— Я не могу рассказать тебе об этом. Это его дело, он сам скажет, если захочет.

— Ладно, если ты думаешь, что так лучше… — Молли серьёзно кивнула и взглянула на маленькие часы на столе. — Я вернусь позже. Мы ещё поговорим? Да, чуть не забыла, сегодня утром с нами через камин связался Ремус. Вроде как Альбус, — её голос сочился презрением при имени директора, — нуждается в нём сегодня для чего-то, так что мы не увидим его до завтра или, самое позднее, послезавтра. Чёртов старик! — прошипела она, и её карие глаза вспыхнули гневом. — Он счастлив, когда все прыгают перед ним на задних лапках.

— Прости, Молли, — вздохнул Северус. — Мы уйдём утром.

— О, мой милый, я вовсе не хочу, чтобы ты уезжал, — Молли наклонилась и похлопала его по руке, как будто он был одним из её сыновей. — Ты никуда не пойдёшь. Ты с трудом можешь встать с постели, — она снова посмотрела на часы. — Мне пора, мы опаздываем.

С этими словами она пересекла комнату и закрыла за собой дверь.

Северус наконец взглянул на письма, которые держал в руке. На одном был знакомый герб Хогвартса и написанный рукой Альбуса адрес. Другое…

Другой конверт был насыщенного кремового цвета, адресованный ему красивым почерком; такие конверты он видел только на столе Люциуса. На печати — герб швейцарского отделения Гринготтса.

Трясущимися руками Северус вскрыл конверт.

Сэр,

надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии. Прилагаю полный отчёт, который Вы запросили. Я имел удовольствие в течение многих лет служить роду Принцев и весьма рад, что объявился наследник их состояния…

Северус нетерпеливо перескочил через подобострастное пресмыкательство и перешёл к бухгалтерскому отчёту на следующей странице.

Почерк был совсем мелким, и зачарованная бумага увеличивала написанное, когда он прикладывал палец к каждой строчке.

Просмотрев список, он вдруг понял, почему гоблины писали ему дорогими чернилами на роскошном пергаменте. Если это было правдой (а гоблины никогда не ошибались, когда дело касалось содержимого их хранилищ), Северус был более чем богат — он принадлежал к малфоевскому типу состоятельных людей.

Он никогда по-настоящему не верил своей матери, когда та рассказывала ему истории о своих родственниках Принцах, и всегда полагал, что она приукрашивает правду или просто фантазирует.

Доказательство того, что истории были правдивы, вызвало волну болезненных воспоминаний и напомнило ему о прошлых рождественских каникулах, когда Тобиас и Северус почти непрерывно ссорились.

Тоби потерял работу на фабрике, и чем больше Эйлин пыталась его успокоить, тем хуже ему становилось. Северус был уже такого же роста, как его отец, и больше не позволял этому человеку вымещать гнев на матери.

Хуже всего было в тот день, когда Эйлин получила сову. Она почти никогда не получала сов, но эта постучала в кухонное окно, заставив Тоби закатить истерику, требуя объяснить, почему её родственники не могут пользоваться чёртовым телефоном, как обычные люди. Конечно, Северус кричал ему в ответ, что волшебники не похожи на проклятых маглов, и это хорошо.

Она не могла прочитать письмо в течение нескольких часов после того, как оно пришло, так как пыталась успокоить Северуса и Тоби. Только после того, как Тоби напился до бесчувствия, она смогла распечатать конверт. Прочитав письмо, она сильно побледнела, закуталась в свой зимний плащ и молча вышла из дома. Она никогда не говорила Северусу или Тобиасу, куда ходила, но вернувшись на следующее утро, она словно стала другой.

С тех пор, как Северус поступил в Хогвартс, она всё больше замыкалась в себе, то почти не разговаривала, то внезапно становилась чуть ли не болтливой. В то время Северус испытывал облегчение, потому что ему показалось, что Эйлин стала матерью, которую он помнил с самого детства. Она пела и смеялась впервые за много лет, даже не заботясь о том, что Тобиас пропустил рождественский ужин, потому что валялся пьяный в гостиной. Она просто приготовила ужин для себя и сына. Он вспомнил, что за ужином они пили эльфийское вино — тогда Северус впервые попробовал его.

В последний раз он видел её перед тем, как сесть в поезд, идущий в школу.

— Не беспокойся обо мне, — сказала она с безмятежной улыбкой, — со мной всё будет в порядке.

Той весной Эйлин прислала ему письмо, в котором просила никогда не волноваться за неё — она придумала, как всё исправить. Он понял это так, что она наконец-то набралась смелости оставить своего пьяного мужлана. Как оказалось, она имела в виду совсем другое.

Через две недели после этого письма Дамблдор, Слагхорн и Поппи вызвали его в кабинет Слагхорна и сообщили, что этим утром его мать обнаружили мёртвой.

Подобные известия были, к сожалению, обычным делом в военное время, однако его мать не была жертвой войны.

У Северуса сильнее задрожали руки, и, почувствовав, как по щекам потекли слёзы, он зажмурился, но ни воспоминания, ни слёзы не прекратились.

Министерство провело дознание, признало Эйлин виновной в самоубийстве и конфисковало всё до последнего кната из её сейфа в Гринготтсе. Эйлин Принц похоронили на магловском кладбище, потому что ни одно волшебное кладбище не приняло бы тело самоубийцы.

Северус вспомнил, что первыми, кого он увидел, вернувшись в замок после похорон, были Мародёры.

Блэк набросился на него — уже и не вспомнить, из-за чего всё началось, — и Северус удержался от Непростительного лишь потому, что в центре всего этого оказалась рассвирепевшая Лили.

Он тогда тоже был зол на неё, потому что она так явно встала на сторону Поттера и его дружков, хотя Северус только что похоронил мать. Он вспомнил, как трудно было не разрыдаться перед старой подругой.

«Клянусь, я узнала об этом позже», — печально сказала Лили-в-его-голове.

Он осознавал, что выдумывает это. Заклинание Tribuo выбило его из колеи, и подсознание придумывало утешительные реплики голосом Лили. Все в школе знали о случившемся. Слагхорн едва мог смотреть на него, как будто самоубийство матери запятнало сына.

Когда на следующей неделе Люциус написал ему, что Тёмный Лорд хочет встретиться, Северус был поражён. Тёмный Лорд, казалось, прекрасно понимая боль Северуса, дал ему возможность реабилитировать фамилию и нанести удар по Министерству. И лишь позднее разбитый горем молодой человек узнал, в чём на самом деле заключались планы Тёмного Лорда.

Все эти годы он был так зол на Эйлин, хотя по крайней мере часть его гнева оказалась неуместной: она, очевидно, понимала, что может лишиться своих жалких сбережений, покончив с собой, и приняла меры, чтобы предотвратить это, спрятав состояние в швейцарском банке.

Но это не объясняло, как богатство вообще попало к ней. Он ходил в Хогвартсе в поношенных мантиях, купленных на скудные доходы матери от продажи тёмных амулетов и любовных зелий торговцам в Лютном или же на те крохи, что оставались у Эйлин после пьянства Тоби в пабе.

Северус снова посмотрел на письмо.

… наследник состояния Принцев…

Значит, старый ублюдок перед смертью всё-таки не лишил Эйлин наследства? Она была их единственным ребёнком, но Северус предполагал, что старый Тиберий оставил свои деньги Святому Мунго или что-то в этом роде.

Тихий стук прервал его размышления.

Северус вытер лицо носовым платком, который лежал у него на столике, и, убедившись, что лицо сухое, сказал:

— Войдите.

Это был Билл.

— Как вы, профессор? — спросил он, забирая поднос с недоеденным завтраком.

— Неплохо, спасибо, — хрипло ответил Северус.

— Мальчики сегодня утром катаются на мётлах, — сообщил Билл. — Принести вам чаю или ещё чего-нибудь? Или, может быть, что-нибудь почитать? Мама сказала, что вы останетесь у нас на пару дней.

Хмурый зельевар неопределённо хмыкнул и через секунду неохотно сказал:

— Ещё одна чашка чая была бы кстати. И, может быть, вы достанете перо и пергамент? Мне нужно написать несколько писем.

— Да, сэр, — жизнерадостно ответил Билл.

Он вернулся через несколько минут, войдя и закрыв за собой дверь, вручил Северусу новую чашку чая, перо и пергамент.

— Спасибо.

Билл стоял, словно собираясь с духом.

— А… Я должен извиниться перед вами, профессор, — сказал он нерешительно. — Я подумал… ну, раз уж вы не принесли никаких Клятв целителей… — он заколебался.

— Вы предположили, — перебил его Северус, — что я не мог узнать это заклинание по законным каналам. Что я на самом деле был обучен этому заклинанию кем-то с гнусными намерениями, — он язвительно фыркнул. Было приятно выплеснуть часть своих эмоций на безвредную цель.

— Ну хорошо, — лицо Билла стало почти таким же красным, как и его волосы, — услышав об этом, я поговорил с некоторыми ликвидаторами проклятий. Один из них сказал, что Сами-Знаете-Кто экспериментировал с заклинанием во время войны… и я слышал… ну, на самом деле один из гоблинов сказал мне, что у вас есть связи с Пожирателями Смерти, и я… простите, это было неправильно с моей стороны — предполагать…

— Вы не ошибаетесь в своих предположениях, — тихо сказал Северус. — У меня были… связи с Тёмным Лордом. Я шпионил для Дамблдора во время войны. И это действительно Тёмный Лорд научил меня и нескольких других этому заклинанию, хотя мои знания о нём весьма неполны. Я знаю, что оно спасёт жизнь, когда другие средства не действенны. Я знаю, что это лучше всего делать втроём. Однако, боюсь, я не знал о… побочных эффектах, — он помолчал, размышляя. — Это, конечно, объясняет, почему Тёмный Лорд хотел поэкспериментировать именно с этим исцеляющим заклинанием.

Билл уставился на профессора так, словно видел его впервые. Удивлённо покачав головой, он достал из кармана волшебную палочку и, наколдовав стул, сел.

— Вы хотите сказать, что не знали, как работает это заклинание? — Его глаза стали огромными.

— Я знал, что оно спасает жизни. В то время это было всё, что мне нужно было знать, — огрызнулся Северус. — Или вы предпочли бы, чтобы я позволил вашей сестре умереть?

— Нет, я же сказал, мне очень жаль. Но разве вы не знали, что это работает как некромантическое заклинание? И заклятие рабской зависимости? — очень тихо спросил Билл.

— Некромантия? — усмехнулся Северус. — Не говорите глупостей.

— Это не глупости, — возразил Билл. — В Гринготтсе есть книги, которые никогда не показывают волшебникам, не давшим клятву хранить тайну. Я заглянул в некоторые из них. Tribua позволяет вам говорить с мёртвыми, — его голос упал до шёпота.

Северусу невольно вспомнились фильмы, которые он смотрел вместе с отцом и в которых неизменно снимались Кристофер Ли* или Винсент Прайс*, а на заднем плане кто-нибудь в любую минуту мог сыграть на терменвоксе*.

— Если мне понадобится поговорить с мертвецами, — пренебрежительно сказал он, — достаточно побродить по залам замка, пока один из призраков не захочет поболтать.

— Нет, — Билл снова покачал головой, — я имею в виду, что это позволяет вам разговаривать с мёртвыми, которые ушли. Не с призраками. Случалось ли с вами что-нибудь подобное?

«Не настолько, чтобы ты заметил», — прошептала Лили и рассмеялась.

Северус почувствовал, как от лица отхлынула кровь.

— Профессор? — Билл протянул руку, словно пытаясь удержать его от падения с кровати. Северус быстро схватил чашку с чаем, грозившую расплескать содержимое по всему покрывалу.

— Со мной всё в порядке, мистер Уизли, — Северус безуспешно пытался унять дрожь в руках. Его голос звучал безжизненно даже для него самого.

— Думаю, вам лучше прилечь, сэр, — предложил Билл, поставил чашку на прикроватный столик и помог поправить подушки, чтобы Северус мог лечь.

Находиться в горизонтальном положении было гораздо лучше: по крайней мере, комната перестала вращаться. Северус попытался осмыслить только что услышанное. Мысль о том, что голоса в его голове, люди, с которыми он встречался во сне, могли быть реальными, оказалась почти невыносимой.

«Северус! Успокойся. Всё в порядке», — сказала ему Лили.

— Убирайся, — голос прозвучал сдавленно и хрипло, и Северус даже не был уверен, с кем говорит — с Биллом или с Лили.

— Хорошо, сэр, — встревоженно сказал Билл. — Я загляну к вам попозже, хорошо?

— Убирайся!

Северус повернулся на бок, отворачиваясь от молодого человека, ужаснувшись тому, что не в силах сдержать слёз при своём бывшем студенте.

Дверь открылась и закрылась. Северус свернулся калачиком и зарыдал так, как не рыдал с тех пор, как умерла Лили.

___________

*Кристофер Ли — британский актёр, певец, актёр озвучивания и ветеран Второй мировой войны. На раннем этапе своей актёрской карьеры Ли играл преимущественно злодеев; известность ему принесла роль графа Дракулы в серии фильмов Hammer Film Productions (прим. пер.)

*Винсент Прайс — американский киноактёр, первую роль в кино исполнил в 1938 году. Известность ему принесла роль герцога Кларенса в ужаснике «Лондонский Тауэр» (1939), и с тех пор он входит в когорту самых знаменитых «кинозлодеев мира» (прим. пер.)

*Терменвокс — электромузыкальный инструмент, предназначенный для исполнения любых (классических, эстрадных, джазовых) музыкальных произведений в профессиональной и самодеятельной музыкальной практике, а также для создания различных звуковых эффектов (пение птиц, свист и т. п.), которые могут найти применение при озвучивании фильмов, в театральных постановках, цирковых программах (прим. пер.)