Доля вероятности

Глава девятая Иззи

Кабул, Афганистан

Август 2021 года

— Сержант Грин, — поздоровалась я.

Наступило утро следующего дня; я шла к переговорной, где наша команда устроила временный штаб, и несла высоченную стопку бумажных папок, поверх которых лежал телефон. Нейт охранял вход. Наверное, уместно было называть его другим именем, учитывая, что он теперь казался совсем другим человеком.

Но вчера он надел мне наушники и поставил «Northern Downpour», чтобы отвлечь меня от взлета. И как это понимать? Я будто снова увидела нас прежних среди этой блеклой пыли, в которую мы почему-то превратились

— Мисс Астор, — кивнул Нейт, глядя прямо перед собой.

— Иза!

Ко мне подлетел Бен Хольт. Он спасался от толпы американцев, которым нужна была помощь, и я уж испугалась, что он не успеет притормозить и врежется в меня, но Бен умудрился вовремя остановиться.

— Что случилось? — спросила я, поправляя стопку конвертов.

— Ты вчера отправила отчет сенатору Лорен?

Он встревоженно хмурился, и я вздохнула. Я знала, к чему клонит Бен.

— Да. Как только мы приехали, я отчиталась о наших впечатлениях от поездки. — Я сделала это ближе к вечеру, несмотря на усталость, ведь в вертолете всю дорогу туда и обратно я не могла расслабиться. Но работа есть работа. — Кейси еще причесывает отчет. — Я кивнула на переговорную.

— Черт, — буркнул Бен, на миг запрокинув голову. — Ты всегда все делаешь первая? — Его карие глаза меня дразнили. — Дала бы возможность хоть раз кому-то другому сдать отчет первым.

— Это не соревнование, — напомнила я ему. У меня зазвонил телефон. — Я просто делаю свою работу. Если я вовремя не отправлю заметки, я задержу помощников. — Телефон вибрировал и съезжал все ближе к краю стопки, едва не падая.

Звонил Джереми.

Черт. Уже в третий раз за сегодня.

— Дай помогу. — Бен потянулся за телефоном, но опоздал буквально на секунду. Телефон с треском упал на глянцевый пол и подскочил от удара.

Само собой, у Нейта рефлексы были лучше, и он поймал телефон, не дав ему стукнуться снова.

Нейт оказался совсем рядом, и я не могла не заметить, как он на миг нахмурился, увидев имя звонившего. Если бы Нейт стоял чуть дальше и я не смотрела бы на него, я бы точно это упустила.

— Нажми «отклонить», — тихо сказала я. Сердце заколотилось при мысли, что он ответит на звонок.

Я была не готова говорить с Джереми; я вообще не хотела с ним беседовать и тем более не желала, чтобы ответил Нейт. Ну уж нет. Еще чего.

Нейт не знал Джереми, зато Джереми прекрасно знал, кто такой Нейт. И я не могла винить жениха за то, что Нейта он ненавидел. Мне бы тоже не хотелось сражаться за внимание невесты с призраком.

К тому же Нейт с недавних пор перестал быть призраком. Он стоял рядом со мной во плоти, и от него пахло его любимой мятной жвачкой.

Значит, его поцелуй тоже будет пахнуть мятной жвачкой…

— Уверена? — Глаза цвета голубого льда встретились с моими. Он был готов нажать на красную кнопку.

— Уверена, — кивнула я. Еще никогда в жизни я ни в чем не была так уверена.

— Вот это реакция, — заметил Бен, наклонился и взглянул на экран. — Джереми, значит?

Нейт смотрел на экран, и я поняла, что он запоминает номер Джереми, зная, что эта информация, возможно, пригодится ему в будущем. Он нажал кнопку «отклонить», но не положил телефон обратно на стопку папок, а сунул его в карман моих черных брюк.

Нейт не прикоснулся ко мне, но я все равно вздрогнула.

— Как он, кстати? — спросил Бен, будто никого рядом не было.

— Он… — Я судорожно сглотнула и покосилась на Нейта, но тот уже отошел и встал у двери в переговорную. Тяжелая стопка оттягивала мне руки. — Да как обычно.

— До меня дошли слухи… — Бен потер шею и сочувственно посмотрел на меня. За последние полтора месяца я уже привыкла ловить на себе этот взгляд. — Но ты ничего не говорила, вот я и не стал расспрашивать…

— Спасибо, — коротко ответила я. — Давай сосредоточимся на работе, а о том, что творится в Вашингтоне, пока забудем.

Я не собиралась предавать огласке решения, касающиеся моей личной жизни, особенно учитывая, что в вашингтонских политических кругах слухи распространялись мгновенно.

— Понимаю. — Голос Бена смягчился. — Но, если тебе нужно будет с кем-то поговорить… — он коснулся моего плеча, — я буду рядом. — Бен понимающе кивнул и зашел в переговорную.

— Давай помогу. — Не дождавшись моего ответа, Нейт взял папки у меня из рук, и я чуть не вздохнула от физического облегчения. — Ничего ему не рассказывай. Что бы это ни было, — добавил он.

— Да что ты говоришь. — Я развернулась к нему.

— Он… — Нейт наморщил лоб, подыскивая нужные слова. — Он слишком рвется узнать, в чем дело. Это подозрительно. Просто предчувствие.

— Да. — Я постаралась сдержать улыбку, ведь Нейт был прав. — Когда я только начала работать на Капитолии, Бен позвал меня на свидание, а я отказалась. Кажется, он до сих пор не смирился.

Нейт нахмурился и заглянул в стекло переговорной.

— Только конченый негодяй дождется, пока женщина окажется в отчаянии, чтобы к ней подкатить, — заметил он.

— Учту. — Я поджала губы, чтобы не улыбаться.

— Что?

— Ты всегда верно судишь о человеке, даже если видел его минуту, и еще ни разу не ошибся. — Я пожала плечами и поспешно отвела взгляд. — Ты же знаешь, что переговорную не надо охранять? Мы в посольстве, здесь и так везде охрана.

— Я же говорил, что в эти две недели не отойду от тебя ни на шаг. До тех пор пока не удостоверюсь, что ты села в самолет до Штатов. — Его взгляд упал на папки.

— Но сам останешься здесь? — прошептала я, и нутро вдруг сжалось.

Даже если я улечу в безопасное место, Нейт будет под угрозой. Так было всегда.

— Этих имен в программе не было. — Он изогнул бровь.

— Это заявки на визы, — ответила я. — Специальные иммиграционные визы.

— Для тех, кто работает на нас, — сказал он. — Да, я знаю, что такое специальная виза. А тебе-то они зачем?

— Мне объяснили, как работать с заявками, и я решила, что в промежутках между встречами могу помочь. — Я глянула через плечо и заметила, что в лобби собралась настоящая толпа. — Я шла мимо приемной, там все стулья заняты. Посольские не справляются.

— Да, — согласился Нейт. — Что ж, рад, что хоть что-то не меняется, — бросил он и зашел в переговорную. — Ты по-прежнему пытаешься спасти всех, кроме себя. * * *

Мои ноги промокли в ледяной воде, от паники я не в силах пошевелиться. Я тщетно пыталась расстегнуть ремень безопасности онемевшими пальцами. Мы тонули, и я ничего не могла поделать. Оставалось лишь сидеть и ждать, пока мы умрем. В ушах звенели крики. Я продолжала дергать ремень. Ледяная вода доходила уже до колен, я пыталась звать на помощь, но голос пропал.

Внезапно стихли все звуки; я огляделась, но вокруг никого не было. Всех пассажиров эвакуировали через аварийный выход.

Я осталась одна.

Все меня бросили.

Я попыталась закричать, но из горла вырвалось лишь булькание. Вода поднялась до бедер; погас нижний свет. Воздуха не хватало, и времени тоже. Я поняла, что умру в этом самолете. Фюзеляж стремительно погружался под воду, та доходила уже до груди, но дурацкий ремень никак не поддавался.

Я посмотрела налево: аварийная дверь была открыта, но я не могла до нее добраться.

Этого не может быть.

Он не бросил бы меня. Он меня никогда не бросал. Лишь когда я…

— Иззи! — Нейт ворвался в дверь аварийного выхода, поднимая ледяные брызги, и расстегнул ремень одним быстрым движением. Но этот Нейт выглядел иначе. Он стал крепче. Старше. Сильнее. И на его кевларовом жилете значилось имя «Грин».

Мне приснился сон.

Я с резким вдохом выпрямилась на кровати. Майка промокла от пота, сердце бешено колотилось, дыхания не хватало. Ребра будто зажали тисками, но я заставила себя продышаться. Только так я спасалась от кошмаров. Надо было понять, что это сон.

Я упала с кровати и ударилась коленками, ободрав их о ковер.

Это не сон.

— Меня. Зовут. Изабо. Астор, — проговорила я, по-прежнему судорожно дыша. — Я летела рейсом восемьсот двадцать шесть. — Вроде получилось произнести полное предложение. — Мы упали в реку. Я выбралась. — За годы психотерапии я научилась произносить эти слова автоматически, хотя каждый раз выходило немного иначе, в зависимости от содержания кошмара. — Я выплыла на берег. Я выжила. — Когда я закончила, судорога перестала сжимать горло, и я наконец смогла вздохнуть. Один вздох. Два. — Мы выжили.

Я взглянула на часы. Четыре утра.

Свежий воздух. Мне нужно было подышать.

Послышался писк — открылась и тут же закрылась дверь. Но в окно проникал лишь тусклый луч лунного света, и я ничего не видела.

— Иззи?

— Я здесь. — Плечи расслабились. Этот голос мог принадлежать только одному человеку.

— Ты кричала.

В дверном проеме вырисовывалась его тень. Я видела, что он достал оружие.

— Тут никого нет, — заверила его я и обхватила себя руками.

Он прошел мимо меня, заглянул в ванную, отдернул шторку и лишь тогда включил ночник.

— Черт. — Нейт убрал пистолет; кобура защелкнулась. Потом он помог мне подняться и крепко прижал к груди.

— Все нормально, — пробормотала я, что не помешало мне обмякнуть в знакомых руках.

Он снял свой кевларовый жилет; в четыре часа утра я и не ожидала его в нем увидеть. На Нейте была мягкая черная футболка; я чувствовала мерное биение его сердца.

— Ага, оно и видно. — Мы пошли в гостиную и сели на диван. Нейт обнял меня, притянул к себе и включил лампу. — Черт, ты мокрая насквозь.

Я понимала, что должна пошевелиться, отодвинуться от него подальше, но нет. Я забралась на диван с ногами и прижалась к Нейту: сейчас его объятия были самым безопасным местом в мире.

— Просто кошмар приснился. — Я поежилась, капли пота на коже остыли, и мне стало холодно.

Нейт стащил плед со спинки дивана и накинул мне на плечи. Потом обнял меня одной рукой, а другой стал поглаживать успокаивающими мерными движениями.

— Может, в горячую ванну?

— Только не в воду. — Я покачала головой и еле удержалась, чтобы не уткнуться носом ему в шею. Пахло от него невероятно: свежестью и перечной мятой.

— Приснился самолет? — догадался он и опустил подбородок мне на макушку.

— Ага.

Несколько минут мы молчали; мой пульс успокоился и забился в такт с его сердцебиением. Вот почему мне так нравилось быть рядом с Нейтом: не возникало необходимости заполнять каждую секунду болтовней.

— А у тебя бывают кошмары? — спросила я, прекрасно понимая, что надо отодвинуться и высвободиться из его объятий. Но я никак не могла себя заставить.

— Уже нет. — Он продолжал медленно и размеренно гладить меня по руке.

— А что изменилось?

— С тех пор я повидал кое-что похуже крушения самолета, — тихо проговорил Нейт. — Но иногда мне снится, что не получается тебя спасти или тебя уносит река. На этом сон обрывается. В своих снах я всегда пытаюсь вытащить тебя не берег. — Его рука замерла; он сжал мое плечо. — А ты как? Часто снятся кошмары?

— Бывает. Обычно в стрессовых ситуациях или когда чувствую, что не контролирую обстоятельства. — (Например, сейчас.) — Видимо, годы психотерапии прошли впустую, — попыталась пошутить я.

— Если кошмары снятся реже, чем раньше, значит, все было не зря.

Я удивилась, что за три года он так резко изменил свое отношение к психотерапии: прежде Нейт был настроен решительно против.

Прошло еще несколько секунд, и мне вдруг стало не по себе оттого, насколько неуместно мы себя ведем.

— Ты всех своих клиентов так успокаиваешь? — спросила я.

— Ну уж нет, — фыркнул он и покачал головой. Если бы я посмотрела на него, наверняка бы увидела на губах Нейта легкую улыбку. И тогда мне бы захотелось его поцеловать.

Нельзя так сидеть, нельзя прижиматься к нему, у меня есть жених.

Но есть ли?

Я слегка подвинула голову и нащупала под щекой какой-то предмет. Отклонилась и посмотрела.

— Я одевался, когда тебя услышал, — пояснил Нейт и вытащил из-под футболки цепочку. На ней висело что-то вроде армейского жетона, только он был замотан черной изолентой.

Чтобы металл не звякал при движении, догадалась я.

— Так вот почему ты босиком.

Я отодвинулась, забрав с собой плед. Странно, что он носит жетон, а мне даже не разрешено называть его по имени. И спустя столько лет продолжает жить той же жизнью, в то время как моя собственная изменилась до неузнаваемости.

Нейт откашлялся и пересел на противоположный край дивана. Лишь мои ступни остались посередине, на нейтральной территории.

— А что ты вообще делал в четыре утра? — спросила я и натянула плед до подбородка, чтобы скрыть тот факт, что спала без бюстгальтера. Впрочем, Нейт уже видел меня голой, так что какая разница.

— Я уже встал и успел сходить на тренировку, — ответил он.

Мой взгляд метнулся к кобуре на его бедре.

— Приняв душ, ты всегда первым делом берешь пушку?

— Вы только ее послушайте. — Он улыбнулся, на щеке заиграла ямочка, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Пушку!

Боже, лучше бы я по-прежнему сидела рядом с ним, но не смотрела ему в глаза. Даже через десять лет я таяла от этого взгляда. Готова поспорить: посмотри он на меня пристально, я бы кончила. Я вцепилась в краешек пледа.

Он нахмурился:

— Ты без кольца.

Я покраснела и спрятала руку под одеяло.

— Снимаю на ночь, — объяснила я. Дурацкое кольцо было слишком громоздким и цеплялось за простыни. А еще мне иногда хотелось забыть об этом символе нашей с Джереми помолвки. — Оно… неудобное. — Оправдание прозвучало настолько неубедительно, что мне самой стало стыдно за себя.

— Еще бы, такой гигантский алмаз — палец оттягивает, наверное. — Нейт отвел взгляд и стиснул зубы.

Вина камнем легла на сердце, и на языке завертелись тысячи слов. Потом я вспомнила его промокшую под дождем спину, удаляющуюся по коридору моего нью-йоркского дома. Я окликала его снова и снова, но он не обернулся.

— Как ты себе это представляешь? — спросила я.

— Что? — Нейт наклонился вперед и уперся локтями в колени.

— Как мы сможем находиться рядом эти две недели и делать вид… что ничего не было? — почти шепотом проговорила я.

Нейт спрятал жетон под футболку.

— Не две недели, а двенадцать дней, — тихо ответил он. — Надо значит надо.

— Нейт. — Я подвинулась к нему, но Нейт смерил меня таким взглядом, что я замерла.

— Иззи, не стоит. — Он покачал головой. — В этом мире у меня только одна слабость, и она должна быть на другом краю Земли, а не на расстоянии вытянутой руки. — Маска, которую он носил, как броню, спала, и в его глазах отразилась такая боль, что я невольно затаила дыхание. — Прошу, хоть раз в жизни пожалей меня и просто… — Нейт зажмурился. — Просто сделай вид, что нас ничего не связывает.

Я вгляделась в его морщинки, в татуировку на предплечье, которая, казалось, двигалась и оживала, когда он сжимал кулаки. Нейт был весь напряжен, будто готовился сражаться в битве, о которой я не знала. Он был прав: эта ситуация была несправедлива по отношению к нему. Я приехала сюда по собственному желанию, но он остался ради меня.

— Хорошо, — ответила я, — так и сделаю.

— Спасибо. — Нейт расслабился и взглянул на кофейный столик перед нами. Там лежала папка. — Что это?

— Новые репортажи американских журналистов, — ответила я. — Наверное, Кейси зашла и оставила, когда я уже легла спать. Я сегодня рано уснула.

— У нее есть ключ?

— Да. Она же моя помощница, Нейт. Она не опасна. — Я закатила глаза.

— Ты должна запираться на засов, — недовольно буркнул он и взял папку.

— Если бы я заперлась, ты не смог бы войти, — возразила я, подобрав ноги. Нейт протянул мне папку.

Он фыркнул.

— Можно подумать, кусок железа помешает мне войти, если я услышу твой крик.

Я не стала говорить, что если кусок железа не помешает войти ему, то не помешает и любому другому. Я взяла папку и пролистала заметки. И вдруг мое сердце остановилось: я увидела имя Серены.

— Нейт, — прошептала я и показала ему статью, — ее нет на фотографии, но тут ее имя.

Если сейчас проверю телефон, в почтовом ящике наверняка будет оповещение от «Гугла».

Он взял у меня из рук листок бумаги, взглянул на фото и вздохнул:

— Она в Мазари-Шарифе.

— Где? — Вопреки себе я придвинулась ближе, коснувшись плечом его руки, и тоже посмотрела на снимок.

— Вот это здание. Голубая мечеть или святилище халифа Али. — Нейт указал на сооружение на заднем плане. — Она в Мазари-Шарифе или недавно была там.

Я не сдержала улыбки: статья была новая, она опубликовала ее вчера вечером.

— Серена жива.

— Жива.

И теперь мы знали, где она.