Доля вероятности

Глава тридцатая Натаниэль

Кабул, Афганистан

Август 2021 года

— Итого триста, — сказал Элстон, закрывая ход на крышу. Только что «чинук» эвакуировал из посольства еще пятьдесят человек.

За пределами зеленой зоны творился хаос, но и внутри было не лучше. В панике люди становились опасными, и, хотя эвакуация шла по плану, никто не мог предсказать, как отреагирует тот или иной человек, увидев джип под белым флагом[20].

— И еще несколько тысяч осталось, — бросил я. Мы спускались по лестнице в полном боевом облачении. — Сколько у нас еще времени, как думаешь?

— Прежде чем президент объявит о капитуляции, талибы войдут в зеленую зону, а ты уговоришь мисс Астор уматывать отсюда? — Топот наших ботинок был единственным звуком, оглашавшим лестничный пролет.

— Готов поспорить, зеленая зона не продержится и до ужина, — сказал догнавший нас Торрес.

— Переговоры о капитуляции начались пару часов назад; они скоро закончатся. Нам повезло, что талибы еще на подступах к городу. Что до мисс Астор… — Я вздохнул. Мы миновали третий этаж и спускались ко второму. — Я сказал ей, что мы выезжаем в пять, хочет она этого или нет.

Все утро Иззи просидела у себя с посольскими: оформляла последние визы и собирала пустые бланки паспортов, чтобы потом их сжечь. Грэму поступил строгий приказ не отходить от нее ни на шаг, но попробуй он заикнуться про правило тридцати сантиметров, я бы его убил.

По мере приближения к первому этажу шум нарастал, и я не сомневался, что в лобби творится ад. Момент икс наступил гораздо раньше, чем предсказывала разведка, хотя я с самого начала понимал, что так и будет.

— А ты точно не хочешь, чтобы она улетела раньше? — спросил Элстон.

Мы вышли в коридор второго этажа. Дверь в апартаменты Иззи была распахнута, Паркер стоял на посту, а вдоль коридора тянулась очередь из гражданских.

— Хороший вопрос, — добавил Торрес.

— Ты видел пробки на улицах? — спросил я.

— Эти пробки видны с МКС, — ответил он, окидывая взглядом коридор. — Весь Кабул стоит.

— И куда, по-твоему, едут все эти люди? В аэропорт. У Апекса там две команды, он говорит, там черт-те что творится. Светопреставление. Ее рейс вылетает в десять, и я, естественно, не хочу, чтобы она провела в этом цирке даже лишнюю минуту. А в стенах посольства мы хотя бы можем контролировать среду.

— Пока можем, — буркнул Элстон.

Мы прошагали мимо Паркера и вошли в апартаменты Иззи.

— Пока. — Я согласился, пообещав себе, что, как только это изменится, она сядет в следующий же вертолет, даже если мне придется кого-то оттуда высадить, чтобы ей досталось место.

Я никогда не хотел, чтобы Иззи видела меня в «рабочем режиме», мои методы могли ей не понравиться, но сейчас меня интересовало только одно — ее выживание.

Я сразу ее увидел: она устроилась за небольшим обеденным столом и кивала сидевшей напротив женщине в гражданском. Иззи взяла на себя обязанности консула, чтобы до своего отъезда успеть провести как можно больше очных собеседований с претендентами на визу.

— Она уже два часа работает без перерыва. — Грэм подошел и встал рядом с нами.

— Обедала? — спросил я, не сводя с нее взгляда.

Моя щетина ее оцарапала; за несколько часов царапина побледнела до светло-розового цвета. Иззи стянула волосы в низкий пучок и в кремовой блузке и темных брюках выглядела очень профессионально, но я все время представлял ее в постели — обнаженную, с разметавшимися волосами, шепчущую слова любви.

Она меня любит.

— Обедала, — ответил Грэм.

Я кивнул. Хорошо. Бог знает какая ситуация с едой в аэропорту.

— Она полетит военным или гражданским рейсом? — спросил Грэм и встревоженно нахмурился.

— Гражданским. — Я стиснул зубы. — До недавнего времени они вылетали регулярно.

— Хмм…

Сидевшая напротив Иззи женщина встала и пожала ей руку. Грэм посмотрел на них.

— Неужели вы привязались к мисс Астор, сержант Грей? — спросил Элстон, спрятав в бороде ухмылку.

— Я, скорее, привязан к Грину и его умению держать все под контролем. — Он склонил набок голову и пропустил женщину, которая несла свое досье. — Но она мне нравится. Она милая.

Иззи встала, размяла плечи, и я подошел к ней.

— У тебя все нормально? — спросил я и заставил себя вытянуть руки по швам. Нельзя ее целовать. Не здесь. Вот останемся одни, и тогда…

— Пытаюсь принять как можно больше людей, — мягко улыбнулась Иззи.

Боже, как мне не хватало этой улыбки. Она означала не радость и не веселье, а спокойное удовлетворение.

— Ты на удивление хладнокровна для человека, оказавшегося в эпицентре военных действий.

— Сержант Грей связался с Сереной. — Иззи расплылась в улыбке. — Она уже на полпути.

— А блокпосты?

— Пока проблем не возникало, и, кажется, я… — Она поморщилась.

— Что? — У меня сжалось сердце.

— Кажется, я убедила посла провести собеседование с Таджем по телефону. В обмен на мои услуги. — Иззи снова сморщила нос. — Услуги по проведению собеседований, а не то, что ты подумал.

— Надеюсь, — усмехнулся я. — Значит, Тадж получит визу?

Она развернулась и наклонилась над столом.

Я старался не пялиться на ее зад.

Но даже если бы я посмотрел на ее зад, теперь в этом не было ничего такого, ведь Иззи меня любит.

— Вот. — Она помахала документами у меня перед носом. — Уберу к себе в сумку.

Я взял у нее бумаги и положил в карман.

— Лучше я возьму. Если тут начнется тарарам, ты можешь и не успеть взять сумку. А без меня точно не уедешь.

Ее взгляд скользнул по моим губам.

— Я рада, что ты поедешь со мной.

Живот скрутился в узел.

— Только до аэропорта.

Я должен был это сказать. Как только она окажется в безопасности, я тут же получу новый приказ.

— Знаю. — Ее улыбка погрустнела, и я пожалел о своих словах. Иззи посмотрела поверх моего плеча. — Пришел следующий кандидат.

— Не буду тебе мешать. — Рука сама потянулась к ней, но я не коснулся ее щеки, хотя мне очень хотелось. — Не отходи от сержанта Грея ни на шаг. А я повел на крышу следующую группу. — Она кивнула, и я отвернулся. — Не выпускай ее из виду, — велел я Грэму.

— Она не выйдет из этой комнаты, пока не настанет время улетать, — кивнул он.

Я вышел в коридор. Торрес поманил меня и кивнул на мои апартаменты.

Я оглянулся и посмотрел на Элстона:

— Пять минут.

Элстон согласился, и я зашел к себе. Торрес проследовал за мной, и я закрыл дверь.

— В городе черт-те что творится, — сказал я и начал собирать рюкзак, чтобы все было готово к вылету.

— Похоже на то. — Друг поморщился и присел на край маленького стола.

— В чем дело? — Я поправил цепочку на шее, чтобы жетон не мешал под бронежилетом.

— Просто хотел спросить, как ты.

Я прищурился и посмотрел на него. Ноздри уловили легкий запах дыма. Посольские сжигали секретные документы.

— Эй, — он примирительно выставил руки перед собой, — если ты будешь не просто сосредоточен на Иззи, но и перестанешь замечать всех, кроме нее, от тебя никакой пользы не будет.

— Я не рассеян, если ты об этом. — Я направился в уборную и сходил в туалет, пока была такая возможность.

— А мне так не кажется. — Он повысил голос, чтобы его было слышно за шумом воды.

Я вымыл руки и покачал головой:

— Со мной все в порядке.

— Через несколько часов вы расстанетесь, а я по опыту знаю, что после прощания с ней ты всегда немного не в себе.

Я дернул дверь и гневно уставился на своего лучшего друга:

— Ничего по…

Его темная бровь поползла вверх.

Я нехотя согласился:

— Ладно. Признаюсь, меня… — Я попытался подобрать правильное слово: неправильное могло привести к моему отстранению от задания с последующим визитом к психотерапевту. — Меня беспокоит, что я снова встретил Иззи, что мы почти возобновили связь и теперь ей снова придется вернуться — не только в Штаты, но и к привычному циклу наших отношений, из которого мы никак не можем вырваться уже десять лет.

— Так, — кивнул Торрес, а я начал расхаживать взад-вперед.

— Неужели нам больше ничего не светит? — Я дал волю злости, которую так долго сдерживал, и она поглотила меня целиком. — Десять лет, и что я ей скажу? Рад был повидаться, до встречи через полгода, если выдастся свободный выходной?

— Раньше это срабатывало.

— В том-то и дело, что нет! Она хочет большего, а я не могу ей это дать. Иззи хочет жизнь, дом, мечту…

— Ты тоже этого хочешь, — пожал плечами Торрес.

Я остановился:

— Но мне же некогда.

— Ой, да иди ты. Ты всегда об этом мечтал. Армия была всего лишь средством достижения этой цели, забыл? А я не забыл. Ты зачем получил диплом по английскому? Чтобы преподавать, когда уйдешь из армии. — Он сложил руки на груди. — Тебе не приходило в голову, что ты несчастлив, потому что живешь совсем не так, как хотел?

— Нет. — Я покачал головой и посмотрел на часы.

До возвращения вертолета оставалось двадцать минут, нам надо было успеть вывести на крышу следующую группу людей.

— Ты лгал себе так долго, что сам в это поверил. — Торрес вздохнул и растер лицо ладонями. — Ты носишь с собой это кольцо, потому что надеешься однажды надеть его ей на палец. Надеешься, что рано или поздно этой жизни придет конец. И живешь ради дня, когда тебе выпадет шанс.

— А если не будет никакого шанса? — Я старался говорить как можно спокойнее, хотя сердце рвалось из груди. — Может, она заслуживает лучшего.

— Ладно. Покажи мне того, кто будет любить ее больше тебя, и мы продолжим этот разговор. — Торрес опустил плечи. — Тебе пора дать ей обещание.

— Какое обещание? — Я почесал бороду. Еще пара дней, и чесаться перестанет.

— Что в этот раз ты уйдешь из армии.

Можно подумать, это так легко.

— Думаешь, мне стоит… уйти из отряда?

При одной мысли об этом я… черт, я даже не понимал, что чувствую, и не хотел выяснять: знал, что мне не понравится увиденное.

— Я думаю, что это… — Торрес обвел рукой комнату, — никогда не было твоей мечтой. Это была моя мечта, и я не отрицаю, что вместе нам было круто, но, дружище, ты можешь потерять Иззи навсегда, если не уйдешь.

Я не желал продолжать этот разговор. Я отвернулся и вышел в коридор. Торрес легким шагом последовал за мной.

Элстон поднял брови:

— Все нормально?

— Нет, — буркнул Торрес.

— Да. Пошли за следующей группой.

Через три часа атмосфера в здании изменилась: паника усилилась, с улицы доносились далекие звуки перестрелки. Афганское правительство капитулировало; новость об этом разнеслась по посольству со скоростью лесного пожара.

Впрочем, пожары горели тут и в буквальном смысле.

Мусорные корзины наполнили бумагами и подожгли; над ними клубился черный дым. Вертолет должен был прилететь с минуты на минуту.

Настала пора уходить.

— Я еще успею обработать несколько заявок, — запротестовала Иззи, когда я надел на нее кевларовый жилет и застегнул боковые застежки. Ее апартаменты опустели.

— Нет, не успеешь. Эти визы некому будет выдавать.

Всех сотрудников посольства эвакуировали; мы должны были лететь на следующем вертолете. Мне было все равно, кто останется в здании, лишь бы увезти ее отсюда.

— Но тут тысячи людей!

— И скорее всего, они здесь и умрут. Но тебя среди них не будет. — Я взял ее лицо в ладони, коротко и крепко поцеловал, а затем надел ей на голову шлем.

— Я сама могу.

— А мне нравится за тобой ухаживать. — Я погладил ее по щеке. — Бери свой рюкзак.

— Это твой рюкзак, — пробормотала она и закинула рюкзак на плечо.

— Я давно тебе его подарил, он уже не мой. Паспорт при тебе? — Я должен был посадить Иззи на самолет и проследить, чтобы она улетела.

Она закатила глаза:

— Нейт, я и раньше летала на самолетах. Без тебя.

— Точно. — Я подвел ее к двери. Из коридора доносился шум. — Тридцать сантиметров, Иззи.

— Помню. — Ее дыхание участилось; зрачки расширились от страха.

— Идем.

Я протянул левую руку, она схватила ее, и мы переплели пальцы. В хаосе, царившем за этой дверью, мне ни в коем случае нельзя было отпускать Иззи. Я открыл дверь; в коридоре нас ждала почти вся моя команда.

Элстон уже поднялся на крышу со снайперами.

— Вперед, — приказал я.

Они нас окружили, и мы двинулись вперед, продираясь сквозь толпу бегущих людей.

— Скольких мы бросаем! — Иззи обернулась и посмотрела вслед мужчине, бежавшему в противоположном направлении.

— Наш вертолет не последний, — сказал я.

— Вертолет битком, — бросил Грэм через плечо, открывая дверь на лестницу.

— Подвинутся, — ответил я не допускающим возражений тоном. Правой рукой я не выпускал висевшую на плече штурмовую винтовку. Ни к чему пугать народ, но, если обстоятельства вынудят…

Он кивнул, и мы двинулись дальше.

Грэм помогал нам прокладывать дорогу в толпе. Чем выше мы поднимались, тем гуще становился запах дыма. По всей территории посольства жгли документы. Если хоть один чистый паспорт попадет в руки террористов, враг придет на американскую землю, а так рисковать мы не могли.

Я тащил Иззи за собой. Сердце билось непривычно часто; я высматривал в толпе подозрительные лица, хотя знал, что все находившиеся в здании посольства имели на это разрешение. У ворот все еще стояла охрана.

Мы преодолевали этаж за этажом и наконец оказались у выхода на крышу. Прошли мимо очереди на посадку в «чинук». Пускай это делало меня бессердечным ублюдком, но у меня была первоочередная задача, а сотни людей на лестнице в мои задачи не входили.

По крайней мере, пока.

У самого выхода мы задержались, Иззи вздрогнула, услышав пулеметные очереди.

— Они, наверное, стреляют в воздух. Празднуют, — объяснил я.

— Поэтому ты вцепился в винтовку? — пробормотала она и оглядела моих ребят. — Вы все вооружены.

— Это на случай, если стреляют все-таки не в воздух, — ответил Торрес; они с Паркером замыкали нашу процессию.

— Мера предосторожности, — пояснил Паркер. — Не стоит волноваться.

— Ясно. Обычная эвакуация, ничего особенного. — Иззи сжала мою руку, а я провел большим пальцем по ее запястью, чувствуя, как часто бьется пульс.

Раздался шум лопастей; появился вертолет.

— А вот и наше такси, — бросил я.

«Чинук» сел на крышу; открылась задняя дверь. Ветер бил нам в лицо.

— Мне больше нравилось взлетать с футбольного поля, — заметила Иззи.

— Мне тоже. — Я еще раз сжал ее руку и отпустил. — Держись за мной. Тридцать сантиметров.

Она кивнула, и я обеими руками взял винтовку.

Мы ступили на плоскую крышу. Я просканировал взглядом окрестные здания. Путь к вертолету лежал по краю крыши, и я знал, что, если мне видна процессия джипов «Талибана» с развевающимися белыми флагами и пулеметами в кузовах, Иззи тоже их видит.

Они прорвались в зеленую зону и направлялись к Аргу, президентскому дворцу. Территория посольства считалась американской землей, но враг окружил нас со всех сторон.

Я шел между Иззи и краем крыши, целясь на улицу, выискивая потенциальную угрозу. Мы забрались в «чинук»; Элстон последовал за нами.

Стараясь держаться ближе к выходу, я ждал, пока другие пассажиры погрузятся в вертолет, и лишь когда больше не осталось мест, сел, прижав Иззи к жесткой металлической стенке. Закрылась задняя дверь. Мне не раз приходилось летать в вертолетах под обстрелом, но я еще никогда так не волновался. Тревога цепко держала за горло.

В тусклом свете Торрес многозначительно посмотрел на меня, и я еле удержался, чтобы не показать ему средний палец. Мы взлетели.

Мы оба знали, в чем моя проблема.

Я слишком тревожился за Иззи. * * *

В аэропорту мы угодили в преисподнюю. Терминал заполнили плачущие дети, растерянные мужчины и взволнованные женщины — те, кому повезло.

Те, кому не повезло, стояли за забором и кричали, умоляя их впустить.

Мы подошли к выходу на посадку, и сердце ушло в пятки.

Рейс Иззи отменили.

Чтобы выразить мои мысли в тот момент, не хватило бы никаких ругательств, но Иззи глубоко вздохнула и вздернула подбородок:

— Наверное, надо найти филиал посольства.

— Хороший план, — согласился Элстон.

Я кивнул, и мы двинулись вперед сквозь перепуганную толпу, которую пытались усмирить американские военные и солдаты НАТО. У каждого выхода на посадку творилось одно и то же; вылететь удавалось лишь редким счастливчикам.

— Боже, — Иззи остановилась посреди коридора и повернулась к телеэкрану.

Талибы захватили президентский дворец.

— Ситуация ухудшается, — сказал Грэм.

— Какое там ухудшается, мы в дерьме, — поправил его Паркер. — Если верить новостям, держатся только аэропорт и посольство.

И бог знает, долго ли еще они продержатся.

— Пойдем.

Я взял Иззи за руку. Мне было все равно, кто нас увидит; я повел ее по коридорам, следуя объяснениям Уэбба. Мы направлялись во временный филиал посольства.

Из толпы на грани истерики мы попали в административный ад. Обойдя очередь из отчаявшихся гражданских, миновали небольшое заграждение и увидели за ним сотрудников посольства, которых эвакуировали утром и днем.

— Останусь помогать, — сказала Иззи, неуверенно улыбнулась, погладила мою ладонь кончиком большого пальца и убрала руку.

— Никуда не уходи, — велел я. — Узнаю, каким рейсом можно улететь.

Она кивнула, поправила бейдж и направилась к знакомому сотруднику.

— Узнай, что с ее сестрой, — поручил я Грэму.

Тот кивнул, а я пошел выяснять насчет самолета. * * *

Я любил рассветы и таившиеся в них безграничные возможности, но сегодняшний казался лишь продолжением вчерашнего безумия.

Мы пробыли в аэропорту тридцать шесть часов. В городе творился сущий ад. Поступали тревожные новости. В эвакуации нуждались около ста тысяч человек, и не было ни одного самолета, чтобы их увезти. В ночь после нашего прибытия несколько бортов все-таки улетели, но вчера отменили почти все назначенные рейсы.

Иззи работала до изнеможения и сейчас спала на полу, подложив под голову рюкзак. Я устроил ее в уголке отведенного под временное посольство помещения, который показался мне самым безопасным.

— Нашел нашей девочке рейс? — вполголоса спросил стоявший справа Грэм.

Я издали наблюдал за спящей Иззи.

— Вроде.

Мне хотелось обнять ее, вытащить из-под нее рюкзак и положить ее голову себе на грудь. Побыть с ней еще несколько минут. Час назад мы с Уэббом провели брифинг; мои опасения подтвердились.

— Дурацкий ответ, — бросил Грэм и нахмурился.

— Какая ситуация, такой и ответ. — («Дурацкая» — не то слово.) — Пилоты надеются получить разрешение на взлет, но, пока не откроют взлетные полосы и не уберут оттуда людей, шанс вывезти хоть кого-нибудь равен почти нулю.

— Почти? — Он покосился на меня.

— Мы тут не единственная военная компания.

Я сложил руки на груди и снова попытался запомнить лицо Иззи. Под ее глазами залегли лиловые тени.

— Ах вот оно что. — Грэм уловил намек. — Ясно. А про сестру она знает?

Я покачал головой. Живот скрутился в узел.

— Нет. И не узнает.

— Не расскажешь ей про блокпосты? Про репортеров, изрешеченных пулями? — Грэм поднял брови. В его темных глазах полыхнул огонь.

— Нет. — Я попытался проглотить комок, который застрял у меня горле в тот самый момент, когда Иззи ступила на афганскую землю. — Она никогда не сядет в самолет, если решит, что Серена не спасется.

А я даже не смогу проследить, чтобы она села на свое место и пристегнула ремень. Мне оставалось лишь молиться и верить, что она попадет в этот самолет.

Час назад нам дали новое задание.

Иззи пошевелилась, открыла глаза и через секунду поймала мой взгляд. Она обладала сверхъестественным чутьем и всегда знала, где я нахожусь. Сердце сжалось, грозя разорваться от боли.

Она медленно села; растрепавшаяся коса упала на грудь, но Иззи не улыбнулась. Видимо, прочла на моем лице то, что я не хотел сообщать, и поняла: случилось что-то плохое.

И что мне делать?

— Пять минут? — спросил Грэм.

— Десять, — бросил Торрес из-за спины.

— Десять, — подтвердил я.

Десяти минут хватит, а больше у нас не было.

Мне до смерти надоело, что обстоятельства постоянно нас разлучали, я вынужден был отпустить ее, хотя она только что стала во всех смыслах моей.

Я подошел к ней. Иззи поднялась и с тревогой смотрела на меня.

— Что случилось? — спросила она.

Я коснулся ее поясницы и отвел в уголок, где мы могли бы несколько минут поговорить с глазу на глаз. Я загородил Иззи от сотрудников посольства.

— Мне нужно уйти. — С каждым словом моя душа рвалась на клочки.

Ее губы разомкнулись.

— Ясно. А когда вернешься?

— Я не вернусь.

Ее карие глаза округлились.

— У нас новое задание. Нас отправляют… — я судорожно сглотнул, — туда, где нужна наша помощь.

Я бы не рассказал, куда мы летим, даже если бы мог. Она бы вся извелась, тревожась за меня.

Следующие несколько часов могли изменить всю ее жизнь.

— О. — Иззи поникла. — Понимаю. Но я в безопасности, а тебе наверняка найдется лучшее применение, чем торчать со мной в аэропорту.

Она посмотрела на меня и вымученно улыбнулась. За последние десять лет я видел эту улыбку много раз. Она улыбалась так при каждом вынужденном прощании.

— Послушай меня внимательно. — Я взял ее за плечи. — В три часа за тобой придут. Человек среднего телосложения с седой бородой; он будет знать, как мы познакомились. Не такой обаятельный, как я, но он посадит тебя в самолет, и ты улетишь.

Иззи нахмурилась:

— Нейт, все рейсы отменили.

— Все отменили, а этот нет. Самолеты спецназа вылетают, когда хотят и куда хотят. Он отвезет тебя в Штаты.

Я обнял ее за шею. Ее кожа была такой мягкой. Она растерянно моргнула.

— И в этом самолете найдется место для меня?

— Ты помощник конгрессмена. Поверь, военные очень заинтересованы в твоем возвращении без эксцессов.

Иззи олицетворяла собой кошмар любого пиарщика.

— А как же Серена? — У нее в глазах была такая надежда, что у меня сжалось сердце.

— Для Серены в этом самолете тоже найдется место. И для Таджа. — Мне пришлось потянуть за все возможные ниточки, но меня волновало только одно — безопасность Иззи. — Если сестра не приедет к трем часам, ты все равно должна улететь.

Я заглянул ей в глаза, умоляя согласиться, хотя бы раз в жизни не упрямиться. Иззи открыла было рот, чтобы запротестовать, но я взял ее за подбородок и провел пальцем по мягким губам.

— Умоляю, Иззи. Ты должна улететь. Пускай это будет самое сложное решение в твоей жизни, ты должна сесть в этот самолет. — Я наклонился к ней и коснулся ее затылка. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров. — Рано или поздно они захватят аэропорт, и меня здесь не будет. Ты должна улететь. Ради меня.

— Я не могу ее бросить, — срывающимся голосом прошептала Иззи.

— Можешь. И бросишь. Серена сама бы этого хотела.

Если она еще жива.

— И я не могу бросить тебя. — Иззи покачала головой.

— Из нас двоих я всегда ухожу первым. Ты меня не бросаешь.

— Я подожду до завтра, — возразила она и схватила меня за плечи.

— Нельзя. — Я коснулся лбом ее лба и сделал глубокий вдох. — Помнишь, я спрашивал, куда бы ты поехала, если бы знала, что до конца света остались сутки? И ты ответила, что отправишься туда, где сможешь принести максимум пользы людям.

— Сейчас не время отвлекать меня вопросами, Нейт. — Иззи притянула меня к себе. В ее глазах стояли слезы.

— Так помнишь или нет?

— Помню, — кивнула она. — Это было перед отъездом из Кандагара.

— Задай мне тот же вопрос.

Ее нижняя губа задрожала.

— Если бы ты знал, что до конца света остались сутки, куда бы ты поехал?

— Туда, где ты. Я понял это еще тем вечером на Тайби. Да что там, я понял это в тот самый миг, когда ты схватила меня за руку в самолете. Никакая сила на земле не сможет нас разлучить. — Я нежно ее поцеловал. — Поэтому ты должна сесть в самолет, Иззи. Я не смогу ни думать, ни сосредоточиться, я не пройду и десяти шагов, если не буду уверен, что ты летишь в безопасное место.

— Мы как магниты, да? — Она обвила руками мою шею. — Всегда находим друг друга.

— И мы снова друг друга найдем, обещаю. — Я коснулся рукой мягкого изгиба ее талии, борясь с эмоциями, грозившими прорваться наружу. — Мы еще не использовали наш шанс.

Иззи встала на цыпочки и поцеловала меня.

Я коснулся губами ее губ, поцеловал, как в последний раз. Когда же наконец оторвался от нее, мы оба тяжело дышали.

— Я люблю тебя, Изабо Астор. Пообещай, что сядешь в этот самолет. Я знаю, ты хотела бы остаться ради Серены, но ты должна улететь. Ради меня.

— Пообещай, что вернешься.

— Обещаю. Я тебя найду. У нас еще все будет.

Сердце разрывалось от любви к ней. Прощания всегда давались мне тяжело, а это — тем более.

— Я тебя люблю. — Она прижалась ко мне, и я крепко поцеловал ее в лоб, стараясь дышать как можно глубже, чтобы отступили жгучие слезы.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

А потом отпустил Иззи и шагнул назад; ее руки безвольно повисли, а я в последний раз посмотрел на нее, повернулся и велел своим ногам шевелиться. Они понесли меня прочь.

— Держись, дружище, — сказал Торрес, который все это время стоял, прислонившись к стене. — Я знаю, как много она для тебя значит.

Много — не то слово. Она была моим миром.

— Если бы я попросил тебя ее сопровождать, ты бы согласился?

— Если бы мог, конечно, согласился, ты сам знаешь. — Он бросил на меня взгляд, полный сожаления. Я не выдержал и отвернулся. — Но я не могу, Нейт, и ты знаешь, почему.

— Да. — Я схватил рюкзак, который оставил у входа во временное посольство, и закинул его на плечи, а потом попытался вытеснить все эмоции. Не время терять голову из-за Иззи. Время действовать ради Иззи. — К сожалению, знаю.