Доля вероятности

Глава двенадцатая Иззи

Тайби-Айленд, Джорджия

Июнь 2014 года

— Никогда бы не подумала, что ты любишь мороженое с печеньем, — сказала я и лизнула свое мороженое с пеканом и карамелью. Мы с Нейтом бесцельно бродили по Тайби. Я собрала волосы в пучок — самая подходящая прическа для такой влажности — и подставила шею и плечи июньскому солнцу.

— А я никогда бы не подумал, что ты любишь завтракать мороженым, но, выходит, так, — ответил Нейт, и на его щеке вновь появилась эта чертова ямочка. А глаза? От его взгляда у меня по-прежнему подкашивались колени, как и в нашу первую встречу.

Мы перешли улицу, и, слегка коснувшись моей поясницы, он поменялся со мной местами на тротуаре и встал ближе к проезжей части. По шкале от одного до десяти в рейтинге самых сексуальных мужских поступков, не подразумевающих секс, я бы дала этому жесту двенадцать. Похоже, сегодня моему сердцу суждено было биться часто весь день.

В ту самую секунду, когда я вчера его узнала, что-то во мне изменилось, и, как бы мне ни хотелось стать прежней, я уже не могла. Зная, что нас с ним связывает необъяснимое, неконтролируемое и безумное чувство, я уже не в силах была оставаться прежней Иззи.

Парень, которому я под пристальным взглядом Марго два часа назад позвонила из аэропорта, сидя на чемодане у входа в зону вылета, волновался, что я застряну в Тайби.

Но я не волновалась. Ни капельки. Он не бросил меня в самолете, не бросил в реке. Два с половиной года назад я узнала, что ему можно доверять. И отчасти потому боялась, что моя импульсивность нарушит его планы.

— Я точно не помешала твоим планам на сегодня? — Я взглянула на него, откусывая от рожка мороженого. — Не знаю, о чем я думала, когда утром поменяла билет. Я просто стояла и смотрела, как другие регистрировали багаж, и поняла, что не смогу улететь. — Боже, меня опять несло, и остановить этот поток было невозможно. — Зная, что есть шанс побыть с тобой хотя бы пять минут, я не смогла улететь, не смогла! И пусть это звучит… диковато, — я сморщила нос, — тем более что вчера я даже не спросила, есть ли у тебя девушка… А вдруг у тебя есть девушка, и, выходит, я помешала вашим планам…

— Иззи, — прервал меня Нейт, и его брови под козырьком кепки с эмблемой «Сент-Луис блюз» поползли вверх. Он коснулся моего обнаженного плеча, и я растаяла от его прикосновения. — У меня нет девушки. А если бы была, я бы сказал тебе об этом вчера и сейчас не проводил бы время с тобой. — Нейт усмехнулся, и у меня в животе запорхали бабочки. — Или у меня больше не было бы девушки.

Неужели он тоже ощущал это неумолимое притяжение?

— Значит, я не помешала твоим планам, изменив свои?

Нейт покачал головой:

— Я счастлив провести с тобой последний день на родине. Только попрошу: хватит смеяться над моими предпочтениями в мороженом — у тебя у самой-то вкусы, как у восьмидесятилетней старушки.

— Вовсе нет, — фыркнула я в защиту своего любимого мороженого.

Последний день на родине. Значит, Нейт уезжает завтра. Все внутри меня сжалось.

— Пекан с карамелью? — поддразнил он. — Такое мороженое ели еще в девятнадцатом веке. Это же самый старый вкус. — Нейт попробовал у меня кусочек.

— Не старый, а классический. — Я лизнула сладость, и его взгляд вспыхнул, следя за моим языком.

— До сих пор не верится, что ты здесь. — Он покачал головой и посмотрел на меня так же, как, должно быть, я смотрела на него — с чистым восхищением.

— Мне тоже. — Я повернулась, и мы дальше зашагали по живописной улочке.

— Я на этой базе два года, так что, можно сказать, я здесь не случайно. — Нейт продолжал есть мороженое. — Но то, что ты здесь оказалась, — чистое совпадение.

Он откусывал мороженое, а не лизал. Боже, кто так делает?

Тот, кому некогда ждать, пока оно растает, догадалась я.

Я заказала больше, чем смогла съесть. Я выбросила остатки и заметила впереди книжный магазин.

— Ты все еще читаешь книги из того списка?

— Медленно. — Нейт снова откусил мороженое. — То занятия в колледже, то в меня кто-нибудь стреляет — свободного времени остается не так уж много. Но я стараюсь.

Я остановилась и вытаращилась на него.

— Черт, прости, ты, наверное, не привыкла к такому юмору, — нахмурившись, сказал он.

— Ничего. — Я натянуто улыбнулась. Хотя да, не привыкла. Мне даже думать об этом не хотелось. Представлять, что в него стреляют… было немыслимо.

— Не ничего. Забудь, что я сказал. — Нейт выбросил остатки мороженого в ближайший мусорный бак и огляделся. — У меня идея.

— Говори, — ответила я. * * *

Два часа спустя мы сидели на деревянных качелях на Норт-Бич. Нейт тихонько раскачивал нас, мои ноги лежали у него на коленях. Спинка качелей впивалась мне в спину, но я старалась не обращать внимания. Я отмечала неоново-желтым маркером свои любимые строчки в «Чужестранке» [18]; Нейт делал то же самое с книгой «Их глаза видели Бога» Херстон Зоры Нил.

Я прожила на этом свете двадцать один год и не могла припомнить более идеального момента.

— Ну и книжку ты выбрала, — пробормотал он и покосился на меня, отмечая маркером строку.

Идею он предложил замечательную. Отвел меня в книжный и велел выбрать любимое произведение, которое он еще не читал; сам сделал то же самое и купил два желтых маркера.

— Немного романтики тебе не повредит. — Я улыбнулась, а океанский ветерок взъерошил страницы наших книжек. — К тому же сейчас по ней снимают сериал. Выходит в августе. Ты еще скажешь мне спасибо.

— В августе я еще буду на задании.

Нейт поправил книгу и случайно задел мое колено. Бабочки в животе снова запорхали. Я смотрела на него во все глаза и подмечала каждую деталь: от сексуальной манеры загибать козырек кепки до заботы, с которой он мазал меня солнцезащитным лосьоном, чтобы я не обгорела в шортах и верхе от купальника, в которые переоделась, когда мы решили пойти на пляж.

— А у тебя, наверное, начнутся занятия? — Он перевернул страницу и пробежал глазами по строчкам.

— Да, в Джорджтауне, — ответила я, выбирая самые романтические строчки и представляя его лицо, когда он их прочтет на противоположном краю света.

— Кажется, ты не слишком довольна. — Нейт наклонил голову и взглянул на меня из-под козырька. — Разве там не самый престижный юридический факультет?

— Так и есть. — Я прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы видеть его лицо. — Конечно, здорово, что меня приняли, но… — Я вздохнула и понурилась, глядя на отдыхающих с детьми.

Нейт потянулся ко мне, на миг взял мое лицо в ладони и надел мне на голову свою кепку.

— От солнца, — сказал он.

— Спасибо. — Я улыбнулась и поправила козырек. — Я не надевала твою толстовку, — выпалила я.

Черт, надо было принять лекарства от СДВГ, но сегодня же было воскресенье, и я решила, что все равно буду в полете, а от лекарств у меня пропадал аппетит, но возникало желание наесться всякой гадости. И вот теперь без них я несла все подряд.

— Ну и зря, — ответил Нейт. — Носи ее, если хочешь. Она у тебя уже дольше, чем у меня. И рюкзак с айподом тоже можешь себе оставить. Они, можно сказать, уже твои. — На его щеке снова заиграла ямочка; мое сердце забилось сильнее. — Короче, я их тебе дарю.

— И ты не хочешь, чтобы я их тебе отправила? — Я не придумала иной причины попросить у него адрес. Ведь в ближайший год он вряд ли сможет пользоваться мессенджерами — а именно столько продлится его назначение.

— Нет. Я даже рад, что ты будешь носить мою толстовку и рюкзак. Если они не испортились, побывав на дне реки, — добавил он. — Выглядят ужасно, наверное?

— Вовсе нет, — рассмеялась я, — совсем не ужасно, хотя белый стал совсем не белым. Но остальные вещи, видимо, не сохранились: мне прислали только рюкзак, толстовку и айпод.

— А твою сумку вернули?

Я кивнула:

— Через месяц после рюкзака. Там же было мое удостоверение личности. Наверное, так они и поняли, что сумка моя.

— Ага. — Нейт вернулся к книге, но рука с маркером застыла над страницей. — А ты все еще боишься летать? — тихо спросил он. — Мне всегда было любопытно, после крушения…

— Не съехала ли у меня крыша окончательно? — спросила я и выделила особенно откровенный абзац.

— Я не то хотел сказать, но, раз ты сама так говоришь… — Нейт виновато на меня посмотрел.

— Я не летала полтора года, — призналась я и пролистала следующую главу, выискивая любимые отрывки. — Долго ходила к психотерапевту. Прорабатывала страх перед полетами и кошмары. — Холодок пробежал по спине, несмотря на жару. — Но я научилась справляться и с тем и с другим. Овладела копинговыми стратегиями.

— Копинговыми стратегиями?

— Да, способами справляться с травмой. Хотя у меня по-прежнему не получается контролировать приступы паники — мы ведь на самом деле пережили авиакатастрофу. Конечно, можно сказать, нам повезло, но я никогда не смогу убедить свою психику, что это вряд ли повторится. Страх укоренился. — Я прищурилась. — А ты? Не начал бояться полетов?

Нейт пожал плечами.

— Меня тогда сразу посадили на рейс до Сент-Луиса, и я просто… — Он судорожно сглотнул. — Просто полетел. Сказал себе: если вселенная хочет, чтобы я погиб в авиакатастрофе, этого все равно не избежать… Но я понимаю, почему у тебя кошмары. Я тоже иногда повторяю аффирмации, которые увидел у одного психотерапевта на «Ютьюбе». «Я дома, я в безопасности» и все такое.

Я вскинула брови:

— На «Ютьюбе»?

— В моей работе отметка психиатра в личном деле — не лучшая рекомендация. — Нейт выделил очередную строчку и перевернул страницу. — Справляюсь, как могу, и живу дальше. Тоже копинговая стратегия. — Он посмотрел на меня.

— А ты вообще чего-нибудь боишься? Должно же быть что-то?

— Конечно. Боюсь стать похожим на отца. — Нейт достал что-то из рюкзака. — Хочешь жвачку?

— Нет, спасибо. — Видимо, на эту тему лучше не говорить.

Он сунул жвачку в рот, и мы еще час просидели на пляже, раскачиваясь на качелях и отмечая строчки в любимых книгах.

Вскоре солнце поднялось высоко, и я вспотела.

— Не хочешь искупаться? — спросила я, кивнув на океан.

— Хочу.

Мы убрали книги в рюкзак и зашагали к воде, выбрав место подальше от людей. Нейт достал из рюкзака два полотенца. Я вскинула брови.

— Полотенца пакуют в последнюю очередь, — ответил он на мой невысказанный вопрос.

Мы разделись. Мне достаточно было снять шорты и сандалии.

Он стянул футболку через голову. Я тщетно старалась не пялиться на него. Увы, не получилось. Но в свое оправдание могу сказать, что Натаниэль Фелан был словно создан для того, чтобы им любоваться.

Его прессу могли позавидовать модели спортивной одежды, мышцы переливались под кожей, а к поясу плавок вели диагональные бороздки, по которым так и хотелось провести языком. Накачанная грудь, сильные руки, каждый сантиметр тела покрыт безукоризненным бронзовым загаром…

— Готова? — спросил он, и я расплылась в улыбке, поймав на себе его одобрительный взгляд. Я, конечно, была не в лучшей форме, после года зубрежки за столом мое тело округлилось, но в глазах Нейта, когда он смотрел на меня, пылал жар, и я чувствовала себя красивой.

Я сняла его кепку и встряхнула головой:

— Готова.

Мы зашли в воду, холодная волна ударила меня в нагретый солнцем живот, и я резко вдохнула.

Нейт рассмеялся и нырнул с уверенностью человека, который плавает гораздо чаще меня. Он встал и оказался по пояс в воде; я как загипнотизированная смотрела на стекавшие по его груди капли.

Я моргнула, подошла ближе и почти коснулась еле заметных серебристых шрамов у него под ребрами.

— Что случилось?

Нейт напрягся, но тут же улыбнулся:

— Разрыв селезенки. В прошлый раз в Афганистане. Теперь у нас одинаковые шрамы.

Я посмотрела на него округлившимися глазами. Вокруг плескались волны.

— Попал в авиакатастрофу? — попыталась пошутить я.

— Осколочное ранение.

Мое тело вдруг стало таким же холодным, как вода.

— Ты подорвался на мине?

— Наша машина. — Он протянул руку и прохладными пальцами убрал волосы мне за ухо. — Иззи, не смотри на меня так.

— Как? — едва слышно прошептала я. Накатила волна и ударила меня. — С тревогой?

— Мама за меня тревожится, этого более чем достаточно. Ты можешь быть спокойна. Со мной все хорошо. Видишь? — Нейт вытянул руки и покружился, но мне уже было не так приятно смотреть на его обнаженную спину и грудь. Теперь я представляла, что в них может попасть осколок. Каждый сантиметр его тела казался уязвимым.

— Тебе нравится? — спросила я, когда он повернулся ко мне лицом. — Твоя работа?

— Я хороший солдат. — Он пожал плечами.

— Это не одно и то же.

— Говорит девчонка, которая не очень рада поступить на юридический Джорджтаунского универа в двадцать один год. — Его темная бровь приподнялась.

— Меня там никто не будет убивать, — заметила я.

— Именно поэтому я должен делать свою работу. — Нейт приблизился и ухватил меня за талию, чтобы большая волна не отнесла к берегу. — Если никто не пытается убить тебя здесь, значит я там хорошо справляюсь со своими обязанностями. Вот как я это воспринимаю, а иначе и нельзя.

— И ты об этом мечтал?

— Не понимаю. — Он так и не убрал руку, и я боролась с желанием прижаться к нему.

— Ты этим хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь? Это карьера твоей мечты?

Пожалуйста, ответь «нет», про себя взмолилась я. Скажи, что через три года покончишь с этим, как говорил в самолете.

— Я хороший солдат. Дослужился до рейнджера. После возвращения из Афганистана думал податься в спецназ. Мой друг Торрес — спецназовец во втором поколении, его отец служил в подразделении «Дельта», и я обещал пойти учиться с ним заодно.

Это если он вернется.

— А ты не хочешь рассказать, почему престижный юридический факультет не вызывает у тебя особого восторга? — Нейт сменил тему, и я догадалась почему.

— Это не моя мечта.

Я отошла назад и нырнула. Мощные волны напомнили мне о нашей ничтожности в масштабе остального мира. Я вынырнула и убрала волосы с лица.

— А чья? — Он нахмурился. Мы заходили дальше на глубину, вода плескалась уже на уровне груди.

Я не выдержала пронизывающего взгляда его голубых глаз и отвернулась.

— Можешь не говорить. Я тебя никогда не стану заставлять. — Нейт провел рукой по волосам. — Да и какое я имею право спрашивать? Мы знакомы в общей сложности каких-то часов восемнадцать.

Я повернулась к нему.

— Два с половиной года, — поправила я его. — Мы знакомы два с половиной года. Я не хотела заканчивать колледж на год раньше, но мой бойфренд был на год старше меня и попросил поехать с ним. — Желчь подкатила к горлу. — А мои родители так обрадовались, что я выйду за Ковингтона…

— Ты была помолвлена? — Он растерянно взглянул на мою руку. — А что такое Ковингтон?

— Нет. — Я покачала головой. — И кто такой Ковингтон. — У меня вырвался горький смешок. Какая же я дура. — Боже, как хорошо, что ты не знаешь. И не можешь перечислить всех сенаторов из его семьи и сколько у них денег. Мой отец выдает подобную информацию, как компьютер. Когда возник шанс породниться с такой семьей, он чуть слюни не пустил. Для родителей это предел мечтаний, хотя они утверждают, что все это ради меня, и потому предложили оплатить учебу в Джорджтаунском университете, если я сумею окончить Сиракузский на год раньше и уехать с…

— С этим ослом, — договорил Нейт. — Не хочу даже знать его имя. Осел есть осел, раз упустил тебя, — а, судя по всему, так и было, если ты говоришь о нем в прошедшем времени.

В этот раз я рассмеялась от души:

— Да, имя ему подходит. В общем, осла тоже взяли в Джорджтаунский университет, и мы начали планировать будущее. — Я вздохнула. — Признаюсь, было приятно чувствовать, что я впервые в жизни оправдала родительские ожидания. Они пришли на выпускной и даже закатили шикарную вечеринку. Мы сняли квартиру рядом с кампусом, внесли депозит… — Я нахмурилась. — Серена сразу сказала, что он ей не понравился, надо было прислушаться к ней в ту же секунду. Она всегда отлично разбиралась в людях. — Я покачалась на волнах; мы заплыли совсем глубоко. — В общем, перед самым выпуском его зачислили в список ожидания Йельского университета, и сейчас он в Нью-Хейвене.

— Он бросил тебя ради Йеля?

— Угу. — Накатившая волна накрыла с головой, я начала отплевываться, и Нейт притянул меня к себе. Его грудь была твердой, как скала. Сердце екнуло, но он держался неподвижно. Я уперлась ладонью ему в грудь. Сосредоточься. — Я по своей наивности сначала пробовала поддерживать отношения на расстоянии. А он… — Я пыталась подыскать подходящие слова. — Он деликатно меня послал, ведь в Йеле сколько угодно девушек не из семьи нуворишей.

— Говорю же, осел, — буркнул Нейт.

— Точно, — согласилась я.

Но в тот момент, стоя в прохладных океанских волнах и касаясь пальцами теплой кожи Нейта, я только порадовалась, что у меня никого нет. Нейт был полной противоположностью осла. Открытый, беспощадно честный, безрассудно смелый, донельзя осторожный со мной…

— Родители так и не оправились от столь сокрушительного разочарования. Подумать только, их дочь чуть не стала членом клана Ковингтонов! И вот теперь я учусь в Джорджтаунском университете, потому что погналась за чужой мечтой, а что с этим делать, пока не решила.

— Так сделай это своей мечтой, — предложил Нейт и подхватил меня со следующей волной. — Попробуй изменить мир, все в твоих руках.

Я осмелела от его прикосновения и провела рукой по его мокрым волосам. Завтра в это время я буду в Вашингтоне, а Нейт — на пути в зону боевых действий. — Если бы я могла изменить мир, то нашла бы способ удержать тебя.

На его лице промелькнуло нечто похожее на тоску.

— Для этого понадобится особое постановление конгресса. — Его взгляд метнулся к моим губам.

— Тогда придется ехать. Политика меня никогда особо не интересовала, — прошептала я. Очередная волна подтолкнула меня к нему.

— Меня тоже. — Он обнял меня за спину. — Иззи?

— Нейт? — Я не могла отвести взгляд от его губ.

— Сейчас я тебя поцелую. — Нейт так уверенно это произнес, что я покраснела.

— Правда? — Я провела языком по нижней губе и почувствовала вкус соли.

— Да. — Он медленно потянулся ко мне, давая время передумать. — Поэтому если не хочешь…

— Хочу. — Я подняла лицо и выгнула шею, коснувшись губами его губ. Всего лишь легкое касание, тень поцелуя, но все нервные окончания в моем теле вспыхнули и загорелись желанием.

Его голубые глаза удивленно расширились, он наклонился и поцеловал меня, напрочь лишив разума. Губы Нейта были прохладными, а язык теплым. Вкус мяты и соли заполонил мои мысли. По коже бежали электрические разряды.

Еще. Я хотела еще.

Его пальцы запутались в моих волосах, он наклонил голову и поцеловал меня еще глубже. Я не была девственницей, но никто и никогда не целовал меня так. Нейт делал это потрясающе деликатно, и, однако, ощущение было такое, будто от этого поцелуя зависит его следующий вздох.

Это был лучший поцелуй в истории… всего.

Я застонала, и он приподнял меня; наши губы оказались на одном уровне. Все это время мы не отрывались друг от друга.

Я обвила ногами его талию, скрестив лодыжки на его пояснице. Это показалось мне самым естественным жестом на свете. Я много раз представляла этот поцелуй, но в реальности он оказался намного лучше.

— Черт, — выругался Нейт, оторвался от моих губ и прижался лбом к моему лбу. Мы оба прерывисто дышали.

— Не оправдала твоих ожиданий? — Я сплела пальцы на его шее. Очередная волна захлестнула мое разгоряченное тело, но он даже не дрогнул.

— Наоборот. — Нейт прижался губами к моей щеке, к шее и вновь поцеловал меня в губы. — Все мои ожидания оправдались, и даже больше. Я знал, что с тобой будет так.

— Химия, — пробормотала я, но в голове крутилось другое слово. Судьба. Иначе объяснить это было нельзя.

— Не просто химия, но я думаю, что нечестно будет навешивать на нас определения. Если учесть, что ты улетаешь через несколько часов. — Нейт изучал мое лицо, будто пытался запомнить каждую черточку.

— Да, момент мы выбрали совсем неподходящий. — Я сжала бедрами его талию и легонько коснулась губами его щеки.

— Дерьмовый момент, прямо скажем. — Он погладил меня по спине, не опускаясь ниже поясницы.

А жаль. Мне хотелось, чтобы до заката он успел погладить меня везде.

— У нас еще несколько часов.

Все мышцы тела Нейта напряглись. Я покрывала поцелуями его шею, а он прерывисто дышал.

— Иззи, — простонал он, крепче схватил меня за затылок и потянул назад. Обида обожгла меня, но я увидела, что его глаза горели желанием. — Мне не нужны часы. Мне нужны ночи. Дни. Недели. Я хочу запереться с тобой в спальне и не выходить, пока не выучу наизусть каждый сантиметр твоего тела, не поцелую тебя везде, где тебе нравится, не узнаю все способы довести тебя до изнеможения и не услышу, как ты во время оргазма выкрикиваешь мое имя. Это… — Нейт покачал головой.

— Да. Пожалуйста. — Все, что он перечислил, казалось мне превосходным.

— Я хотел сказать, что это безумие, — улыбнулся он, и я снова растаяла при виде его ямочки. — И может быть, на следующей неделе, когда у меня будет возможность все обдумать, я об этом пожалею, но я хочу, чтобы у нас было единственное, чего мы не имеем, Иззи, и это время.

— Знаю. Я тоже этого хочу. — Я хотела, чтобы у нас был шанс, чтобы мы спокойно, никуда не спеша, могли дать нашим отношениям возможность развиваться. — Значит ли это, что ты больше не будешь меня целовать?

— Ну уж нет. — Нейт продолжил целовать меня долго и медленно, в ритме неспешного и планомерного соблазнения. — Я буду целовать тебя, когда попросишь, Изабо Астор.

— Обещаешь?

— Обещаю. — И он сдержал обещание и целовал меня, пока наша кожа не сморщилась от воды. Целовал меня на берегу, пока мы вытирались, пока шли к машине, до и после позднего обеда.

Целовал, пока у меня не распухли губы. Я изучила его губы, как свои собственные, а он — мои.

Потом я сдала багаж, сунула выбранную им книгу в сумку для ручной клади, и мы зашагали к зоне контроля в аэропорту. С каждым шагом горло сжималось.

А вдруг наше время никогда не наступит?

А вдруг только эти часы и уготовила нам судьба?

А вдруг…

— Стой. — Нейт повернул меня к себе и взял мое лицо в ладони. — О чем бы ты ни думала сейчас, перестань.

Глаза защипало не от солнца и не от соленой воды.

— А вдруг ты не вернешься?

Он нахмурился, медленно наклонился ко мне и поцеловал в лоб.

— Вернусь.

— Откуда тебе знать? — Я сжала кулаки и вцепилась в мягкую ткань его футболки.

— Не переживай за меня. Я крепкий орешек. — Нейт прижал меня к себе и уткнулся подбородком мне в макушку.

— Можно подумать, теперь я перестану тревожиться каждый день весь следующий год, — сказала я.

— Не надо. — Он взял меня за плечи и слегка отстранился, посмотрев так пронзительно, что у меня перехватило дыхание. — Не надо тревожиться. Не надо ждать меня и переживать. Не трать свою жизнь на ожидание, Иззи.

Мои губы разомкнулись, но я не могла вымолвить ни слова; его просьба разбивала мое сердце.

— Я ни за что не поступил бы так с тобой. — Нейт прижал ладонь к моей щеке и ласково погладил ее большим пальцем. — Ты этого не заслужила.

— А если я сама хочу? — Голос пресекся от волнения.

— Не надо, — взмолился он и шепотом добавил: — Ты только что сорвалась с места ради парня. Не надо делать то же самое ради другого. — Нейт поднял бровь. — Только не подумай, что я пытаюсь отговорить тебя, потому что ты мне не нужна. Поверь, ради тебя я готов на что угодно.

— И что в итоге нам остается?

— Остаемся мы. — Он судорожно сглотнул и прерывисто выдохнул. — Нейт и Иззи.

— Неопределенность, — прошептала я, вспомнив его слова, что не стоит пытаться подобрать определение нашим отношениям.

— Если захочешь написать мне, я отвечу. Если нет — не стану на тебя давить. Я хочу, чтобы у тебя была своя жизнь в Вашингтоне, чтобы ты ни в чем себя не ограничивала.

— Даже если это значит, что у меня появится другой? — с вызовом спросила я.

Возможно, я вела себя глупо, но мне было все равно. Ведь мы, по сути, собирались взять подарок судьбы и просто… растоптать его! А все потому, что Нейт не хотел, чтобы я его ждала.

Он спокойно выдержал мой взгляд и кивнул:

— Даже если так. Каждое мгновение с тобой — дар, который я не заслужил, и я не хочу думать о тебе и представлять, что жизнь проходит мимо тебя… из-за меня.

— А что будет через год? — Я опустила щеку на его ладонь.

— Возможно, я вернусь раньше. Но я предпочитаю готовиться к долгой дистанции.

— Что будет, когда ты вернешься?

Нейт вздохнул, опустил голову и поцеловал меня, будто мы не стояли посреди аэропорта. Он поцеловал меня так, будто никто на нас не смотрел, а завтрашнего дня не существовало.

— Знаешь, почему я не хочу давать определение нам с тобой?

— Чтобы я могла насладиться свободой, которая мне не нужна? — пробурчала я.

Нейт рассмеялся:

— Нет. Чтобы оставить открытым окно возможностей. Вот что у нас есть, Иззи. Возможности. Мы еще не знаем, что может случиться.

Не знаем, что может случиться. По той же причине он любил рассвет больше заката.

Каждая клеточка моего тела кричала «не отпускай его», но я отпустила, потому что этого хотел он и, если честно, я тоже. Для меня только что закончились неудачные отношения, которые длились два года. Начинать новые с непроработанным багажом не слишком разумно. Если у нас и был шанс, Нейт прав — лучше повременить.

Я в последний раз его поцеловала и отступила назад:

— Только… не умри, пожалуйста.

Это были последние слова, которые я помнила после авиакатастрофы, и сейчас они тоже казались уместными. Что же это говорит о нас, раз приходится произносить такое снова?

— Пока не планирую. — Уголок его губ пополз вверх, но он все же не улыбнулся.

Я растерянно моргнула:

— Ты то же самое сказал…

— Помню. — Нейт отодвинулся и сунул руки в карманы шортов. — Я про тебя помню все, Иззи. А теперь садись в самолет, чтобы я и это запомнил.

— Возможности, говоришь? — Сердце так болело, что было трудно дышать.

— Все возможности этого мира. — Нейт улыбнулся, снова показав мне ямочку на щеке, и скрылся в толпе.