Доля вероятности

Глава двадцать третья Натаниэль

Кабул, Афганистан

Август 2021 года

В стране творился полный хаос, и это мягко говоря.

А Изабо отказывалась уезжать.

Проблема в том, что очень скоро она могла лишиться такой возможности.

За сутки, миновавшие с нашего возвращения в Кабул, в посольстве началось настоящее светопреставление. На каждого человека, который нашел укрытие в его стенах, чтобы в дальнейшем покинуть страну, приходилось десять таких же, стоявших за воротами и требовавших их впустить. Я не мог даже представить, что сейчас творилось во временном филиале в аэропорту.

Мы сидели на пороховой бочке и наблюдали за горящим фитилем. Взрыва никак не избежать. Это лишь вопрос времени.

— Герат, — сказал Уэбб и указал на фото с камер наблюдения из павшего вилаята, спроецированное на стену переговорной в подвальном этаже посольства, которую нам выделили под штаб.

На дневной брифинг созвали всех оперативников, кроме одного: Грэм охранял Иззи по моему приказу. Уэбб нажал клавишу на ноутбуке и вывел на экран следующий слайд: сцена разрушения та же, но вилаят другой.

— Лашкаргах. Весь Гильменд в руках «Талибана».

Я стиснул зубы.

И без того напряженная атмосфера за столом переговорной накалилась до предела, но никто не произнес ни слова. Мы воевали в Афганистане много лет и с самого начала прекрасно понимали, что текущее правительство не продержится «от полугода до года», как утверждали вашингтонские аналитики. Но смотреть, как все рушится на наших глазах, было невыносимо.

— Кандагар тоже вычеркиваем, — сказал Уэбб и снова нажал на клавишу.

На экране появились знакомые кадры. Талибы захватили два из трех крупнейших афганских городов.

А как же наши спецназовцы в аэропорту Кандагара?

— А подразделение ноль-три? — спросил сидевший наискосок от меня Паркер, озвучив мои мысли. Лишь подергивающиеся черные усы выдавали его волнение.

— Пока удерживают аэропорт, — ответил Уэбб. — Но дело плохо. Они отрезаны, эвакуироваться можно только по воздуху. Пища и боеприпасы на исходе.

— Значит, им конец, — сказал Блэк. — Им конец.

— К делу подключился афганский спецназ, — ответил Уэбб. — Если указания изменятся, я дам вам знать.

То есть нам нельзя вмешиваться. Я стиснул челюсти. Наших ребят загнали в угол, окружили и морили голодом.

— Поехали дальше, — сказал Уэбб и снова переключил слайд, показывая другие павшие вилаяты.

Я попытался забыть о Кандагаре и вытеснить свои чувства туда, где им было самое место, — в дальний угол сознания. На карте захваченные талибами вилаяты были отмечены красным; я увидел перед собой почти сплошное красное пятно.

— Между нами и одной фотокорреспонденткой довольно много красного, — пробормотал Торрес.

Можно подумать, я не знал.

— По данным на вчерашний вечер, к нам направляются наши войска численностью в три тысячи человек. Всем гражданским, дипломатам и нашим афганским союзникам приказано немедленно покинуть страну. — Уэбб взглянул на меня, и я кивнул, догадавшись, что он имел в виду. — По новым данным, сегодня одобрена отправка еще тысячи солдат из Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии. Первоочередная цель — обеспечить безопасность аэропорта.

Появился следующий слайд: огромная толпа, собравшаяся у здания аэропорта.

Да, взрыва не избежать.

— За последние два дня вылетело сорок шесть рейсов. Как видите, спрос намного превышает предложение, — продолжил Уэбб.

— Долбаный Сайгон, — буркнул Элстон, потирая бороду.

Я потянулся за бутылкой воды и сделал глоток, чтобы тревожный узел в горле хоть немного ослаб. Иззи должна выбраться. Надо посадить ее в самолет, и тогда я смогу сосредоточиться на необходимом.

— И последнее, но немаловажное. — Уэбб переключил на следующий слайд и показал снимок Кабула с дрона, с высоты птичьего полета. На нем были видны забитые машинами дороги к городу и отмечены блокпосты, захваченные «Талибаном» на подступах к маленькому вилаяту. — Враг у ворот. Думаю, можно со всей уверенностью сказать, что президент Гани уже не контролирует ситуацию.

Нам грозила осада, как Кандагару.

Мои товарищи вокруг заерзали, заскрипев стульями.

— А Мазари-Шариф? — спросил я.

— Держится, — ответил Уэбб. — Но долго ли протянет? Не знаю.

Видимо, «не знаю» было самым верным ответом на все вопросы в этих краях.

— Наших подопечных конгрессменов эвакуировали, и теперь наша миссия изменится, — сказал Уэбб и озвучил новые приказы.

Подразделение разбили на группы по четыре человека — ничего необычного: кому-то поручили охранять высокопоставленных лиц во время эвакуации, другим дали разные задания. Брифинг закончился; все встали.

— Грин, — окликнул меня Уэбб.

Я придвинул стул и кивнул. Остальные вышли из комнаты. Уэбб запер дверь и обратился ко мне:

— Насчет мисс Астор.

— Она сядет на первый же самолет.

— Она попросила у сенатора Лорен разрешения остаться и помогать послу. — Он поднял бровь.

— Я ее убью. — Я потер переносицу.

— Сенатор Лорен сочла эту просьбу… благородной и согласилась, но лишь при условии, что мисс Астор удастся вывезти в целости и сохранности, когда «придет время». Думаю, мы оба понимаем, что время на исходе. А, и еще сенатор попросила, чтобы фотограф запечатлел, как неутомимо трудится ее помощница, поскольку мы забыли сфотографировать мисс Астор с шахматистками.

— Точно. — Долбаные политики с их долбаным пиаром.

Уэбб закрыл ноутбук, и на стене засветился пустой голубой экран.

— Ты в курсе, почему твоя подопечная не хочет покидать страну, где вот-вот наступит апокалипсис? — спросил он.

— Ее сестра — фотокорреспондент на задании в Мазари-Шарифе. — Я почесал четырехдневную щетину. — Мисс Астор не хочет бросать сестру, а другая мисс Астор не хочет уезжать, пока ее переводчику не дадут визу. Упрямство у них семейное.

— Хмм. — Уэбб прищурился. По опыту я знал, что он анализирует информацию и просчитывает, как она может отразиться на миссии. — Я не хотел бы злить американского сенатора и давать талибам новый материал для видео на «Ютьюбе».

— Я тоже. — Никогда бы не допустил, чтобы с Иззи такое случилось.

Он кивнул:

— Возьми своих ребят. Было бы здорово вытащить обеих сестер, так как они обе публичные личности, но младшая в приоритете.

— Принято.

Сердце сжалось. Серена была мне небезразлична, и я не хотел ее бросать, но не стал бы жертвовать Иззи ради нее. Вот только Иззи была другого мнения.

Я оставил Уэбба в переговорной и вышел. За дверью, прислонившись к стене, меня поджидал Торрес.

— Ну ты как? — спросил он.

Мы зашагали по тускло освещенному коридору.

— Нормально. А что, не видно?

— Видал я авиадиспетчеров, которые нервничали меньше твоего, но, если ты настаиваешь, что у тебя все нормально… — Торрес пожал плечами.

— Нормально, — буркнул я и поднялся по лестнице в переполненное лобби, а оттуда направился в апартаменты Иззи. В бывшей переговорной служащих конгресса теперь расположились сотрудники посольства; они проводили быстрые собеседования и выдавали визы.

Грэм охранял дверь, и, когда увидел меня в коридоре, его темные брови поползли вверх.

— Ты бы сверился с Уэббом, дружище, — по-моему, за работу с ней тебе полагается двойная надбавка за риск. — Грэм покосился на дверь Иззи.

— А я вам говорю, еще раз поищите! — Иззи кричала так громко, что было слышно через дверь.

— Слыхал? Она там рвет и мечет.

— Я ее не боюсь, — соврал я, улыбнулся краешком губ и велел: — Тащи сюда всех. Мы все еще ее охраняем.

— Есть, сэр. — Он удалился.

Я глубоко вздохнул и зашел в комнату. Иззи сидела на диване со стационарным телефоном; перед ней на столе были разложены бумаги.

— А я вам говорю, что заявка есть, ищите лучше, — рявкнула она, даже не взглянув на меня. — Тадж. Т-а-д-ж Барех. Он подавал на визу еще в апреле.

Тадж, переводчик Серены.

Я сел на подоконник слева, чтобы видеть Иззи и любого, кто решит зайти.

— Да знаю я, что у вас восемнадцать тысяч заявок. — Иззи вцепилась в трубку с такой силой, что костяшки побелели, и нервно откинула волосы назад. Я заметил, что у нее на пальце по-прежнему нет кольца.

Маленькая полоска кожи на ее шее привлекла мое внимание.

Как Иззи нравилось, когда я целовал ее туда…

Что случилось между ней и ослом с юридического, если она улетела одна, без жениха? Или они уже не вместе? Я обещал себе, что не буду спрашивать и лезть не в свое дело, но это же Иззи.

— И я все понимаю, — продолжала она, барабаня пальцами по краю дивана. — Понимаю, как сложно ускорить обработку одной заявки, но, поверьте, куда сложнее быть переводчиком, который открыто сотрудничал с армией США в Афганистане и сейчас сидит здесь и ждет, пока ему выдадут визу, чтобы вовремя эвакуироваться!

В гневе она была прекрасна. Хорошо, что этот гнев направлен не на меня. Хотя и я мог подвернуться под горячую руку.

— Нет, я не расслаблюсь, и звоню я вам не из своего удобного кабинета в Вашингтоне! Я в Кабуле, в посольстве! — Она отодвинула трубку от уха, закрыла глаза и глубоко задышала.

— Хочешь я с ними поговорю? — предложил я. — Ты же помнишь, что я профессиональный убийца? Хотя, кажется, ты и без меня отлично справляешься.

Иззи уничтожила меня взглядом и приложила трубку к уху:

— О, нашли! Прекрасно. Можете сказать, из-за чего задержка? У меня на руках его полное досье. — Ее глаза расширились. — Чего не хватает? — Она пролистала документы в папке. — Вот, здесь у меня записи о его службе в армии. Двенадцать лет служил переводчиком в различных подразделениях… — Иззи опустила плечи.

Я слез с подоконника, подошел и прочел документ из-за ее плеча.

— А, рекомендательное письмо. — Она вздохнула и снова просмотрела бумаги. — Тут его тоже нет. Неужели трудно раздобыть рекомендательное письмо?

Мой живот скрутился в узел. Да, это было нелегко.

— Включи громкую связь, — тихо проговорил я.

— Думаешь, ты сможешь…

— Нужен генерал или адмирал, — ответил я. — У тебя есть такие знакомые?

Она закрыла рот, нажала кнопку громкой связи и положила телефон на стол.

— …И, пока мы не получим это письмо, процесс не продвинется, мисс Астор. — Меня взбесил снисходительный тон ее собеседника. — А в очереди до него тысячи людей с полным пакетом документов. Даже если вы раздобудете рекомендательное письмо, нечестно перемещать его в начало очереди, а с учетом полной записи на собеседования…

— Я сама проведу с ним это чертово собеседование, — прервала Иззи. Ее щеки покраснели.

— Если я достану рекомендательное письмо за пару часов, сможете обработать его заявку? — вмешался я.

— Простите, а вы кто? — спросил мужчина на том конце провода.

— Сержант первого класса Грин, — ответил я. — Совместное командование спецопераций США.

Взгляд Иззи метнулся ко мне.

— Сможете обработать заявку за сутки, если рекомендательное письмо будет у вас? — повторил я и сложил руки на груди.

— Простите, вы хотите сказать, что за сутки сможете получить рекомендательное письмо? — Голос сочился сарказмом. — У нас тут полный завал, и я просто не могу придерживать для вас заявку на случай, если письмо волшебным образом появится.

— Письмо будет через… — я посмотрел на часы и рассчитал разницу во времени, — два часа. Успеете к тому времени обработать заявку и подготовить все для собеседования?

— Если получу письмо. — Было буквально слышно, как он закатил глаза. — Я сделаю пометку в досье, что письмо пришлете вы. Еще раз назовите свое подразделение?

— Тридцать третья логистическая группа, Форт-Брэгг.

У Иззи отвисла челюсть.

— Логистическая, говорите?

Я слышал, как он печатает.

— Да. Вы нас знаете. Мы те самые ребята, что отвечают за грязную работу.

— Ясно. И откуда будет письмо?

— С заоблачных высот, — ответил я и спросил у Иззи: — У тебя есть его электронная почта?

Она кивнула.

— Тогда все. — Я нажал на кнопку и отключился.

— Что будешь делать? — спросила Иззи.

Я закрыл досье Бареха и забрал его себе.

— Решу единственную проблему, которая мне по силам. — Я направился к двери. В коридоре ждали Грэм, Паркер и Элстон. — Отдай это Апексу, — велел я Элстону, назвав позывной Уэбба, и вручил папку своему рыжеволосому товарищу. — Скажи, надо разбудить генерала и написать рекомендательное письмо.

— Так точно, сэр. — Он взял досье и ушел.

— Сержант Блэк, — кивнул я нашему медику, — проверьте статус блокпостов между Кабулом и Мазари-Шарифом и узнайте, где пропустят американского фотокорреспондента без лишних… уговоров.

— Есть, сэр. — Он кивнул и ушел следом за Элстоном.

— Сержант Грей, найдите человека, который сможет передать Серене Астор надежный телефон. — Не факт, что такой человек отыщется, но попробовать стоило.

— Будет сделано. — Грей двинулся в противоположном направлении, и в коридоре не осталось никого. Только шум из лобби оглашал стены.

Я зашел в комнату и закрыл дверь. По рукам поползли мурашки.

— Что случилось? — спросила Иззи, встала и разгладила блузку с запа́хом. Та была изумрудно-зеленого цвета и подчеркивала цвет ее глаз, но я не стал упоминать об этом вслух.

— За последние пять минут? — Шел девятый день нашего пребывания в Афганистане. Мы еще никогда не проводили вместе так много дней подряд. — Ничего.

— И ты поэтому тревожишься? — Она прошла босиком на кухню, достала из холодильника две бутылки воды и бросила одну мне. Я ее поймал. Мне нравилось, что Иззи всегда заботилась обо мне, даже когда злилась. — Видно по хмурому лбу. — Она коснулась точки между бровей. — Эти морщинки всегда тебя выдают.

— Меня ничего не выдает. Нас много лет назад отучили выдавать себя мимикой.

Я открутил крышку и глотнул воды, чтобы не смотреть, как движется ее горло, когда она пьет воду. Почему ее шея всегда пробуждала во мне животные чувства?

— Хмм. — Иззи поставила бутылку на стол. — Что ж, выходит, я знаю тебя лучше других. Так что случилось? Помимо очевидного.

— Помимо того, что ты решила поселиться в Кабуле на время вооруженного переворота?

Я поставил бутылку и встал в центре комнаты, чтобы не наделать глупостей. Мне хотелось подхватить Иззи, посадить на этот стол и целовать до тех пор, пока не вспомнит, что когда-то меня любила.

— Да. Помимо этого. — Она присела на подлокотник дивана.

— Да так. Есть одно чувство. — Я пожал плечами.

— О, неужели мы обсуждаем чувства? Вот это зрелый подход. — Иззи усмехнулась.

Ее слова задели меня за живое, хотя я знал, что она нарочно пыталась меня спровоцировать.

— Насколько я помню, в прошлый раз я совершенно открыто говорил о чувствах, в отличие от…

— А насколько помню я, ты сам просил меня проигнорировать наше прошлое, чтобы мы оба могли нормально выполнять свою работу. — Она вытянула ноги и скрестила лодыжки.

— Да, но это становится все сложнее, — признался я, стараясь не смотреть на ее обтягивающие брюки, которые подчеркивали линии бедер и ягодиц. — Это затишье перед бурей, Изабо, — сказал я, подошел к окну и выглянул во дворик. Тот уже не казался безмятежным и красивым, а напоминал загон для скота, еще один зал ожидания, заполненный отчаявшимися людьми.

Я повернулся к ней и подготовился к ссоре.

— Тут вот-вот все рухнет, Иззи. Тебе нельзя оставаться.

— Что-то не вижу, чтобы ты спешил уехать.

— Я не ты.

— Это очевидно. — Она отвела взгляд.

— Сенатор Лорен разрешила тебе остаться до тех пор, пока мы сможем обеспечивать тебе безопасность и своевременную эвакуацию. — Я встал перед ней, чтобы она не увиливала. Она метнула на меня гневный взгляд, и я пожалел, что не надел бронежилет. — Из, боюсь, «своевременно эвакуироваться» надо было вчера. Я видел карты. К завтрашнему дню покинуть страну можно будет только из Кабула.

Она судорожно вздохнула и расправила плечи.

— Значит, хорошо, что мы здесь. Но без сестры я не уеду.

Я стиснул зубы.

— Я делаю все возможное, чтобы вытащить Серену, но мне приказано охранять тебя. И когда время придет, я затащу тебя в самолет независимо от того, будешь ты готова уехать или нет.

— И как ты это сделаешь, Нейт? — Иззи встала и сложила руки на груди. — Возьмешь меня в охапку и отнесешь в самолет, пока я буду кричать и отбиваться?

Я подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство, и встал к ней вплотную. Она была вынуждена попятиться, чтобы по-прежнему метать в меня молнии взглядом.

— Да, если придется. Ты даже не представляешь, на что я готов ради твоей безопасности.

— Потому что я — твое задание? — с упреком спросила она.

— Потому что именно это я делал всегда, с нашей первой встречи, Изабо. — Ладони зудели от желания к ней прикоснуться. Хотелось притянуть ее к себе и умолять уехать.

— Кроме нее, у меня никого нет, Нейт. — Она стояла на месте, а пространство между нами, как всегда, искрило. — Для родителей я трофейная дочь, для тебя — воспоминание, а Серена… — Иззи потерла место на пальце, где было кольцо. — Серена — единственный человек в этом мире, который всегда безусловно меня поддерживал и никогда не бросал. Я ни за что не оставлю ее умирать. Если я уеду, тут не останется никого, кто сможет о ней позаботиться. Мы оба знаем, чем это кончится.

— То есть ты предпочитаешь умереть вместе с ней? Ведь именно это и случится. Нас разделяет почти семьсот километров враждебной территории. Но ведь она может и не согласиться ехать в Кабул. Свободных вертолетов больше нет. Я не могу вызвать ей такси, а ждать нельзя. Любое промедление опасно и для тебя тоже.

Ее нижняя губа задрожала. Я выругался.

— Я заслужила один день, — наконец произнесла Иззи.

— Один день? — повторил я.

— В компенсацию за все годы, что я тебя ждала, можешь разрешить мне подождать всего день? Вдруг она все-таки согласится уехать? Двадцать четыре часа.

Я выпрямился и отпрянул, как от пощечины.

— Прости. — Ее глаза расширились, и она закрыла рот рукой. — Нейт, прости. Зря я так сказала.

— И если через двадцать четыре часа она не приедет, ты перестанешь морочить голову и согласишься на эвакуацию?

— А твоя команда тоже эвакуируется? — Иззи умоляюще взглянула на меня. Этот взгляд был мне знаком; у меня возникло ощущение дежавю.

— Ты знаешь, что это невозможно.

И на ее лице снова появилось выражение, которое рано или поздно возникало из-за меня всегда. Разочарованное и несчастное.

— Ты останешься в самом пекле?

— Осторожно, Из. А то я решу, что тебе небезразлична моя судьба. — Я немного отошел.

Она шагнула мне навстречу:

— Мне всегда была небезразлична твоя судьба.

Нет, не всегда, подумал я.

— Значит, просто смирись. — Я пожал плечами. — Если бы меня не было здесь, меня отправили бы в Ирак или тысячу других мест, о существовании которых тебе даже не известно. Я слышал, что сказала Серена: ты устроилась к Лорен, потому что та проталкивала закон, который помог бы закончить эту войну. — Сердце защемило и раскололось надвое. — Я не настолько самонадеян и не стану думать, что это как-то связано со мной, но, если вдруг связано, если ты решила посвятить свою жизнь этой цели, Иззи, прошу тебя, остановись. Даже тебе не хватит сил покончить со всеми войнами на свете. На таких, как я, всегда будет спрос. Кто еще будет обеспечивать твой спокойный сон в Штатах?

Пусть даже она будет спать этим спокойным сном рядом с человеком, который недостоин волоска на ее голове.

— Ты заслужил нормальную жизнь, Нейт.

Иззи убрала прядь волос за ухо и взглянула на меня так, будто не было этих трех лет. Будто мы по-прежнему пытались выкроить выходные для встречи друг с другом и притворялись, будто мы не в отношениях.

— У меня есть жизнь, Иззи.

Жизнь, в которой она никак не хотела участвовать.

— Настоящую жизнь, Нейт. — Она подошла ко мне, подняла руку и прижала ее к моей груди чуть выше сердца. — Дом. Будущее… — Она закусила губу и вздохнула. — С той, кого ты выберешь.

Мои защитные стены рухнули, и боль захлестнула меня, утопив обещание держаться от нее на расстоянии, помалкивать и о ее личной жизни не говорить ничего.

— И ради этого ты с Ковингтоном? Ради будущего? Дома? А то я как-то не понимаю, в чем прелесть.

От моего профессионализма не осталось и следа.

— В чем прелесть? — Иззи отдернула руку. — В том, что он был рядом.