Доля вероятности

Глава двадцать четвертая Иззи

Нью-Йорк

Октябрь 2018 года

Когда я переезжала в Нью-Йорк, меня никто не предупредил, что на зарплату младшего юриста я смогу снять лишь жилище размером с обувную коробку. А может, все думали, что я вечно буду брать деньги у мамы с папой.

Но мне все-таки удалось найти небольшую двухкомнатную квартиру в Бруклине, в Дамбо, на втором этаже многоквартирного дома. Там была даже отдельная маленькая гардеробная, а главное — там пахло свободой. Свободой от родительских ожиданий и постоянных уговоров работать юристом на пользу их бизнесу.

— Смотри, если встать на диван, отсюда видно реку! — воскликнула Серена, опасно балансируя на подлокотнике.

Она пробыла в квартире всего час и уже все тут облазила. Сестра всегда была непоседой.

— Осторожно, а то диван под тобой развалится. — Я бросила пиджак на спинку стула и пошла разбирать пакеты: мне только что доставили продукты.

— Надеюсь, ты не сама его собирала? Ножом для масла вместо отвертки? — Она тут же спрыгнула на дощатый пол.

— Нет. — Я улыбнулась. — Нейт собирал, когда приезжал… — я подсчитала в уме, — восемь месяцев назад.

— И ты не доверяешь его сборке? — Серена встала между мной и торцом подковообразной кухни, достала из пакета сливки и убрала в холодильник.

— Доверяю. Но в разобранном виде этот диван выглядел как не самый надежный предмет мебели. — Я встала на цыпочки и засунула коробки с хлопьями на самую верхнюю полку.

— Восемь месяцев назад, значит… давненько это было, — заметила Серена и прислонилась к столешнице. — И с тех пор не виделись?

— Нет. — Сердце сжалось, будто в тисках. — Он пишет, что больше времени проводит за границей, чем на родине. — Я сложила фрукты и овощи. — Он то в тренировочном лагере, то… — Я пожала плечами: на самом деле я не знала, где пропадал Нейт.

— И так всегда бывает в спецназе? Он же в спецназе, да?

— Откуда я знаю? — Я вручила Серене банку кофе. — В шкафчик за твоей спиной. — По правде говоря, за последние семь месяцев от него почти не было вестей, только короткие и туманные сообщения.

Серена потянулась и поставила кофе на место, не слезая со столешницы.

— Но он же пишет? Звонит?

— Угу. — Я убрала пакеты и встала, прислонившись к столешнице. — В последний месяц, правда, не писал, но предупреждал, что будет занят. — Кажется, они проходили какой-то отбор, но Нейт не вдавался в детали, а значит, об этом нельзя было рассказывать.

— Занят? — Серена вскинула бровь. На стол запрыгнул Тайби, мой шестимесячный котенок породы мейн-кун.

— Разве можно прыгать по столам? — пожурила я котенка, почесала его под подбородком, подхватила и опустила на пол.

Я знала, что он все равно меня не послушает. С тех пор как я завела Тайби, я уже уяснила, что кошки делают что хотят и когда хотят. Я завидовала их наплевательскому отношению.

Я пожала плечами и ответила Серене:

— Он прислал сообщение и сказал, что в этом месяце будет недоступен и встретится со мной в аэропорту О’Хара.

— То есть ты завтра летишь на Палау и просто надеешься, что он встретит тебя в аэропорту?

— В тот раз же сработало.

Я снова пожала плечами. Я совершенно не волновалась. Нейт был единственным человеком в моей жизни, который никогда не нарушал обещаний.

— В случае с Нейтом отсутствие новостей — хорошие новости. Если бы что-то отменилось, он бы мне сообщил. Когда он приезжал на День святого Валентина, мы распланировали поездки на четыре года вперед. Самостоятельно купить билеты и забронировать отели не получилось, и Нейт пошел в турагентство и отдал им столько денег, что страшно даже вспоминать. Они сами все забронируют, как только станут доступны нужные даты.

Это было безумно, невообразимо романтично, но Нейт сказал, что в ближайшие четыре года наши отношения будут такими. И еще добавил, что и жены спецназовцев не проводят с ними так много времени. А я даже не была его девушкой.

— Возможно, придется менять даты в зависимости от его службы… Он сказал, его непременно куда-то направят. Остается лишь скрестить пальцы и молиться, что мне дадут отпуск на время его увольнительной.

Серена прищурилась:

— И тебя совсем не волнует, что ты не в курсе, где он большую часть времени и чем занимается?

— Конечно волнует. — Я подняла и опустила плечи. — Но ему все равно запрещено говорить.

— А вдруг что-нибудь… — Она пыталась подобрать нужные слова. — Вдруг с ним что-нибудь случится?

— Будем надеяться, мне сообщат. Кто-нибудь из его друзей.

Серена склонила голову набок и посмотрела на меня:

— А ты не думала, что у него может быть семья — жена, дети? Прямо здесь, в Северной Каролине. Просто он не говорит об этом тебе. — Она навела на меня указательный палец. — И не вздумай пожимать плечами.

Пожимать плечами я не стала.

— Нет. Я не знаю, куда его отправляют служить, но он всегда честно рассказывает, если с кем-то встречается. И я ему рассказываю.

— И давно ты с кем-то встречалась?

— Два месяца назад. — Хью был большой ошибкой: я пыталась заполнить пустоту, проверить, смогу ли жить без Нейта. Я слезла со столешницы и прошла в столовую, она же гостиная. — Я думала, у тебя отпуск? Что ты меня допрашиваешь, это не интервью. Ты же не собираешься обо мне писать?

— Ничего я не допрашиваю! — Серена тоже спрыгнула со столешницы и прошла за мной в спальню. — Просто беспокоюсь о тебе.

Я тоже беспокоилась о себе, но не могла ей в этом признаться. Я зашла в гардеробную, сняла юбку с блузкой и выбрала пижамные штаны и кофту с эмблемой подразделения спецназа, где служил Нейт. Его подарок на Рождество.

— Спасибо, что согласилась присмотреть за Тайби и даже взяла отпуск, — сказала я.

— Не за что. Мне все равно было нечем заняться.

Я зашла в спальню. Серена растянулась на моей кровати и смотрела в потолок.

— Не прибедняйся. Я знаю, как ты вкалываешь в новой редакции.

— Видимо, недостаточно вкалываю, — вздохнула она.

Я прилегла рядом:

— Рассказывай.

— Я не получила задание, о котором мечтала. Вместо меня послали более опытного фотокорреспондента. — Она повысила голос, пародируя своего начальника. — «Но ты только не переживай, придет твой час. А пока можешь продолжать писать о конгрессе».

— Жалко как, Серена. — Я смотрела на потолочный вентилятор, чтобы в моих глазах сестра не прочла, что я вру. Этот чертов Афганистан уже забрал у меня любимого, еще не хватало, чтобы его лапы дотянулись и до сестры. — Я знаю, как ты об этом мечтала.

— Я просто хочу заниматься настоящей журналистикой. — Она переплела пальцы на груди.

— Это можно делать не только в Афганистане, — тихо ответила я. — В конгрессе тоже происходит много важного. Все-таки там заседает наше правительство. — Ответа лучше я не придумала и знала, что Серену это не утешит.

— Ты удивишься, но там не происходит ничего. — Она повернулась ко мне. — Законопроект сенатора Лорен опять отклонили. Его даже комитет не одобрил.

Я нахмурилась:

— Какой законопроект?

— Об установлении даты вывода войск из Афганистана.

— О. — Я схватилась за сердце, будто надеялась унять боль. — Какое разочарование.

— Раз уж мы заговорили о разочарованиях… — Она перекатилась набок и подперла голову рукой. — Мама с папой небось на седьмом небе от счастья, что ты решила заняться корпоративным правом?

— Вот только не надо. — Я закатила глаза. — Между прочим, я половину рабочего дня занимаюсь делами некоммерческих организаций…

— Которые нужны самым престижным компаниям в Нью-Йорке для списания налогов? — рассмеялась Серена и закусила губу, поймав на себе мой взгляд. — Ладно, молчу.

— Это всего на пару лет. Чтобы вернуть маме с папой долг за обучение на юридическом.

— Ты чувствуешь себя виноватой, что выросла в привилегированной семье? — Серена выгнула бровь и посмотрела на меня.

— Нет, мне просто надоело слушать, что я такая-сякая и не применяю свое юридическое образование на пользу папиному бизнесу, — честно ответила я.

— «Знаешь, Иза, — басом проговорила сестра, пародируя нашего отца. Я чуть не прыснула. — Ты принесешь огромное благо нашей семье, если посвятишь всю свою жизнь благородному делу списания наших налогов».

— Что-то вроде того, — рассмеялась я. — Но я так больше не могу. Правда.

— Понимаю. После твоего отъезда мне едва хватает денег на аренду нашей вашингтонской квартиры, но я скорее повешусь, чем у них попрошу. — Она помахала пальцем у меня перед носом. — А ты, между прочим, всегда можешь переехать в Вашингтон, поближе ко мне. Бог с ними, с родителями. Там тоже можно заниматься корпоративным правом. Необязательно идти в политику. Твоя комната так и стоит пустая.

Я фыркнула:

— Так сдай ее кому-нибудь.

— А ты права. — Ее взгляд скользнул куда-то в сторону. — А твоя неспособность к долгим отношениям как-то связана с тем, что у тебя на тумбочке стоит эта фотография?

Можно было не поворачиваться: я и так знала, о чем она говорит — о нашей с Нейтом фотографии с Фиджи, где он целовал меня в щеку.

— Дело не только в фотографии. Он сам как будто всегда со мной.

Серена медленно повернулась ко мне:

— Иззи, я знаю про вашу сверхъестественную связь, но долго так будет продолжаться? Ты здесь, он… непонятно где?

Камень застрял в горле.

— У Нейта свои причины. — В ту ночь на Фиджи он испугался больше моего, но так и не обратился к психотерапевту. — Я могу их не разделять, но это не важно. Нейт не позволит мне выбирать между моей карьерой и нашими отношениями. А я не могу заставить его бросить его карьеру. Серена, я не знаю, как отпустить Нейта.

Она пригладила мои волосы:

— Понимаю. Просто не могу смотреть, как ты проживаешь жизнь, будто неопытный водитель, не освоивший переключение передач. Проезжаешь метр, другой, но всякий раз глохнешь.

— Я его люблю. — Другого способа объяснить свое поведение у меня не было.

— Да. — Она печально улыбнулась. — А он тебя?

На сердце лег тяжелый груз, удушливый и неподвижный.

— Не знаю. Но на Палау я намерена выяснить. Мне надоело быть той, кто всем жертвует.

Я верила: Нейт меня не подведет. Сердце чувствовало, что так и будет. Просто надо ему объяснить, что подходящий момент настал. * * *

На следующий день я стояла в чикагском аэропорту О’Хара. Объявили посадку; живот скрутился в узел. Вот, значит, каково было Нейту, когда мы летели на Фиджи и я опаздывала из-за задержки рейса?

Чувствуя себя ужасно виноватой, я встала и закинула сумку на плечо. Надо было тогда написать ему, чтобы не мучился.

Наверное, теперь он решил отомстить.

Встав в очередь, я оглянулась, надеясь увидеть знакомое лицо и пронзительные голубые глаза. Но среди пассажиров его не было.

Но он же придет? Нейт меня еще ни разу не подводил. Он не раз отменял планы на выходные, потому что приходилось «чистить бассейн» — это был наш шифр, означавший, что его опять отправляют на спецоперацию. Но он всегда звонил и предупреждал.

Я проверила телефон, продвигаясь в очереди, и открыла приложение с посадочным талоном. У выхода бортпроводница еще раз напомнила, что свободных мест на рейсе нет. Я отсканировала билет и вошла в рукав.

Я нашла наши места и села, качая головой, — Нейт решил шикануть и забронировал нам в первый класс. Поставила сумку под ноги. Я взяла с собой четыре новых романа, все лучшие строчки были отмечены маркером, и мне не хотелось вставать и снимать сумку с багажной полки, когда он придет…

— Вам что-нибудь принести? — с любезной улыбкой спросил бортпроводник.

— Нет, спасибо. А вы не знаете, в первом классе есть пассажиры, которые не зарегистрировались на рейс? Мой спутник не пришел.

— Простите, такой информации у меня нет. — Он взглянул на пустое кресло. — Не волнуйтесь. Мы закроем выход на посадку еще примерно минут через сорок. Самолет большой, чтобы всех посадить, нужно много времени.

— Спасибо.

Я откинула голову на спинку кресла. Бортпроводник направился к другим пассажирам, а я принялась корить себя за пытку, которой ненароком подвергла Нейта в прошлый раз, когда мы летели на Фиджи. Я достала телефон из сумочки и набрала сообщение.

Иззи:

Не вижу никого в соседнем кресле.

Я нажала «отправить» и посмотрела на экран, надеясь увидеть три точки, означавшие, что он печатает ответ. Но точек не было. Тогда я открыла приложение авиакомпании и стала искать его стыковочный рейс.

Он приземлился пять минут назад.

Теперь мне все стало ясно. Видимо, телефон Нейта все еще в режиме «полет», а сам он бежит через весь аэропорт. По крайней мере, я надеялась, что он бежал. Сердце подскочило, пульс ускорился при мысли, что через несколько минут мы увидимся.

Но несколько минут прошли, а его все не было.

Бортпроводник сочувственно взглянул на меня и предложил помочь убрать ручную кладь на багажную полку.

Я пристегнулась и, потеряв всякое стеснение, высунулась в проход и стала следить за дверью, через которую зашла сама. Когда к двери подошел бортпроводник, я похолодела и чуть не уронила телефон, набирая номер Нейта.

Cразу включилась голосовая почта, значит, телефон выключен.

— Нейт, они закрывают двери. Я очень волнуюсь. Видимо, твой рейс задержали, а меня, наверное, уже не выпустят из самолета, так что, видимо, встретимся на следующей стыковке? На Гавайях? Скоро увидимся. Жду. — Я повесила трубку.

Он опоздал на самолет.

И на стыковку тоже. * * *

На следующий день я приехала в отель. Глаза слипались от недосыпа.

— Изабо Астор, но, возможно, номер забронирован на другое…

— Изабо Астор, добро пожаловать, — ответил консьерж и улыбнулся. Я слишком устала, чтобы улыбаться в ответ. — Позвольте проводить вас в бунгало.

— А Натаниэль Фелан, случайно, уже не заселился?

— Вы первая, мэм.

Я кивнула и пошла за портье, ступая как робот. Сердце тяжелело с каждым шагом.

— Прошу. — Портье открыл дверь и занес мой багаж. — Я могу еще чем-то помочь?

Вряд ли, если только он не знал, где носит Нейта.

— Нет, спасибо.

Я дала ему чаевые и осталась наедине с джетлагом и своим тревожным сердцем. Села на королевскую кровать, где мы с Нейтом должны были спать вместе, и достала телефон, проклиная все на свете, что не оплатила роуминг, потому что хотела, чтобы нас с Нейтом никто не беспокоил.

Но в номере был вайфай. Я проверила почту, соцсети, однако от Нейта не было ни сообщения.

Я проверила его соцсети. Последний пост был пять недель назад: тогда они с Торресом и Роуэллом ездили на рыбалку. Имена Торреса и Роуэлла были похожи и начинались на «Дж», но я никак не могла запомнить, кто из них Джастин, а кто Джулиан. Нейт звал их по фамилиям. Я никогда не встречала ни парня со смешливыми карими глазами, ни высокого ухмыляющегося блондина, и их профили в соцсетях, как и профиль Нейта, были закрыты. Они пришли в спецназ вместе, но четвертый их товарищ, о котором Нейт раньше говорил, давно перестал появляться на фотографиях. Вернувшись с той рыбалки, Нейт позвонил мне, а потом снова исчез.

Я оглядела роскошное бунгало. Оно наверняка обошлось Нейту в целое состояние; даже если бы меня здесь не было, он не мог не прилететь. На Нейта всегда можно было рассчитывать. Всегда.

Но в сердце закрались сомнения. В последние восемь месяцев мы совсем мало общались. Мне приходилось работать сверхурочно, как и всем новичкам, Нейт занимался своей работой, в чем бы она ни заключалась.

Я плюхнулась на кровать и попыталась бороться с изнеможением, боясь, что пропущу момент, когда он войдет и поцелует меня.

Но в конце концов я на миг закрыла глаза, а когда открыла, солнце по-прежнему было в небе, но светило под другим углом.

Я встала с кровати; тело затекло. Я проспала в одежде почти одиннадцать часов.

— Нейт? — позвала я и заглянула в ванную.

Если бы он приехал и увидел, что я сплю, он не стал бы меня будить… Нейт очень заботился обо мне, иногда это даже раздражало.

В ванной никого не оказалось; я отперла раздвижную стеклянную дверь и вышла на террасу.

— Нейт? — Мой голос утонул в шуме ветра и волн.

Минутку. Дверь была заперта. Он ее не отпирал. Страх провел по спине ледяным пальцем. Я вернулась в комнату, сняла трубку стационарного телефона на тумбочке и позвонила на ресепшен.

— Скажите, Натаниэль Фелан приезжал? — спросила я.

— Минуточку. — Консьерж защелкал по клавишам. — Нет, мэм, мне очень жаль.

Сердце ушло в пятки.

— Спасибо, — прошептала я и повесила трубку.

Значит, Нейт не приехал.

Я взяла свой телефон и подключила роуминг, но единственное сообщение пришло от Серены — та желала мне хорошего отпуска.

Это просто… невозможно. Я снова позвонила Нейту, и после второго гудка телефон переключился на голосовую почту. Вчера — а может, позавчера? — я решила, что телефон недоступен, но что, если Нейт сам меня переключил?

«Это Нейт. Оставьте сообщение». Коротко и по делу, в его стиле.

— Нейт, я не знаю, что делать, — проговорила я после сигнала. — Я здесь, а тебя нет. Ты не написал и не позвонил, и я начинаю паниковать, вдруг с тобой что-то случилось. Знаю, ты никогда бы меня не бросил. Просто… — Я сглотнула застрявший в горле комок. — Просто позвони мне, Нейт. Даже если что-то произошло, сообщи, что с тобой все в порядке.

Я дала отбой.

Вечером я поужинала в одиночестве, по-прежнему надеясь, что он задержался и приедет в любую минуту.

На следующее утро я вышла на террасу и села, свесив ноги с края и прижимая к груди телефон, как спасательный круг.

Каждый промежуток между двумя сердцебиениями длился вечно и отдавался болью. Это чувство было мне знакомо. Я испытывала его всякий раз, когда высматривала родителей на трибунах плавательного бассейна на соревнованиях, но видела лишь пустые места. Оно терзало меня, когда Джереми решил искать жену в Йеле и уехал из Джорджтауна, хотя я поменяла ради него всю жизнь. Оно превратило мою кровь в лед, когда мама с папой сказали, что продолжат круиз, а не вернутся навестить меня после авиакатастрофы. Я столько раз была в таком же положении — ждала любимых и постепенно осознавала, что не представляю для них важности.

Я боролась с этим чувством, и раненое сердце взывало к циничному уму, убеждая его, что Нейт не стал бы так поступать. Но шли часы, и постепенно я осознала правду.

Он не приедет.

Я смирилась с неизбежным и позвонила Серене.

— Зачем звонишь и прерываешь свое романтическое приключение? — спросила она. — Тайби передает привет.

— Его здесь нет, — ответила я. Голос у меня был мертвый, и чувствовала я себя так же.

— Нейта?

— Он не приехал, — повторила я и попыталась привести мысли в порядок. — Ко мне никто не приходил? Человек в военной форме? — Я еле заставила себя произнести эти слова. Я не находила другого объяснения.

— Нет, Иззи. Никто не приходил. — Голос сестры смягчился. — С тобой все нормально?

— Нет. — Слезы покатились из глаз, в носу защипало, и я заморгала, пытаясь остановить водопад. — Может, его срочно вызвали на задание? Но он всегда присылал мне зашифрованное сообщение или звонил. И я не знакома с его друзьями. Мне даже некому позвонить и спросить.

Я так мало знала о его жизни, что мне стало стыдно. Серена права. У Нейта могла быть семья, о которой я ничего не знала. Он совсем меня не подпускал, позволял заглянуть в свою жизнь лишь мельком.

Но когда я встала рядом с ним на похоронах, никто и бровью не повел.

Может, у него новая подружка? Или… жена?

— Ох, солнце. Мне очень жаль.

— И что мне делать? Оставаться как-то глупо, а если я уеду… — Я не могла произнести это вслух.

— Ты можешь вернуться, а можешь остаться и насладиться солнышком. — Серена, как всегда, рассуждала очень здраво.

— Не хочу оставаться без него.

— Тогда ты уже приняла решение.

Я заплакала и не смогла успокоиться. Покидая отель, я переполошила весь персонал, испугала своими слезами бортпроводников на стыковочных рейсах. Я летела сквозь часовые пояса, из ночи в день и из сегодня в завтра, а слезы все лились непрерывным потоком, и так длилось вечность. Люди оглядывались на меня, протягивали бумажные салфетки, и мне от этого становилось только хуже.

Когда я вошла в свою нью-йоркскую квартиру, мои глаза опухли так, что едва открывались, в них будто насыпали горячего песка. Но увидев Серену, я опять заплакала. Запасы слез оказались неистощимы.

Она крепко меня обняла и покачала, как в детстве.

— Ничего, — прошептала сестра. Я всхлипывала на ее плече.

— Я должна его отпустить, да? — заикаясь, выпалила я. — Не важно, случайно или нарочно так вышло, — я не могу больше так жить, Серена. Мне надо его отпустить.

— Мне ужасно жаль. — Она обняла меня крепче.

Мы с Нейтом так долго ждали подходящего момента, что он от нас ускользнул.