Доверься мне (ЛП)

Глава 21

— Эй, Джулс! Взгляни! — Йен помахал деревянной ложкой, кружа ею в воздухе, чтобы подозвать меня поближе. Другую руку он прижал к клетчатому фартуку, повязанному вокруг талии. — Ты должна попробовать это.

Ложка была полностью наполнена красным томатным соусом, я видела свежие травы, которые добавили в смесь, порубив и измельчив, и чувствовала их запах. Я обхватила ложку губами и отхлебнула, наслаждаясь пикантным вкусом, а вкусовые рецепторы взорвались от квинтэссенции Италии на языке.

— Потрясающе. Правда.

— Это культовый рецепт Кардуччи. — Йен повернулся к огромной кастрюле на плите и несколько раз помешал кипящий соус. — Джио выдаёт все семейные секреты.

— Не все.

Очевидно, Джио являлся не только первоклассным виноделом, но и обладал соответствующими кулинарными навыками. Казалось, что за последние несколько дней они с Йеном нашли общий язык: сравнивали рецепты и проводили время на виноградниках, изучая многообещающий урожай этого года. Я была признательна их зародившейся дружбе, потому что, честно говоря, не слишком много времени проводила в компании Йена. Не то чтобы в Италии вы обязательно нуждались в компании. Думаю, это единственное место на земле, где, будучи в одиночестве, чувствуешь себя совершенно довольным.

Но сегодня и речи быть не могло о том, чтобы остаться наедине с собой. К нашей команде присоединился не только Уокер, в течение дня прибыли с полдюжины других членов семьи и коллег Лео, а перед ужином мы ожидали ещё нескольких. Отчасти хотелось получить больше времени на подготовку, чтобы свыкнуться с мыслью, что я встречусь с близкими Лео, но, с другой стороны, я радовалась такой внезапности. Благодаря ей некогда переживать.

— Ты готова?

Я подпрыгнула. Лео часто так делал: обращался ко мне, когда я даже не знала, что он в комнате. Он застал меня врасплох при нашей первой встрече и, очевидно, не собирался останавливаться в ближайшее время.

— Да, — я улыбнулась.

Он сжал в руке связку звонких ключей, а другой схватил мою.

— И куда мы собираемся?

— В единственное место на земле, где бы я хотел провести свой день рождения с самой удивительной женщиной в мире.

— Здесь недостаточно хорошо? — поддразнила я, следуя за ним из Виллы на подъездную дорожку из гравия. Солнце, пронзившее небо, ослепило всё лезвием белого света. Пришлось прикрыть глаза, чтобы приспособиться к неожиданному шквалу. Но я могла привыкнуть к такой великолепной погоде, захватывающему дух пейзажу и действительно сексуальному парню. На самом деле, уже привыкла. Оказывается, не так уж и тяжело привязаться к совершенству. Оно просто поглощает тебя.

— Я правда не хочу делить тебя сегодня с дюжиной других людей, — объяснил Лео. — Ты уже разделила постель по крайней мере с одним из них. Можешь назвать меня эгоистом, но это мой день рождения. Я хочу тебя в своё полное распоряжение.

— В этом нет ничего эгоистичного. — Я решительно кивнула. Хотя и хотела познакомиться с его друзьями, время наедине с Лео — это то, что мне действительно требовалось. Я бы пожелала именно его. — Куда направляемся?

— Ты настойчива, не так ли?

И в ответ только застенчиво улыбнулась.

В начале подъездной дорожки был припаркован гладкий чёрный спортивный автомобиль, его полированная поверхность блестела на солнце, блики света отражались от каждого изгиба и контура вспышками, словно звёзды.

С очками — авиаторами на носу и шарфом, обмотанным вокруг шеи, Лео обогнул машину и открыл пассажирскую дверь. Я поставила одну ногу в автомобиль и опустила остальную часть тела на сиденье. В салоне стоял дорогой запах новенькой кожи, даже на ощупь материал казался роскошным. Бархат, скользя по моим обнажённым рукам и ногам, ласкал кожу. Раньше меня никогда не возбуждали неодушевлённые предметы, но от этой машины мой пульс определенно участился.

— Отвечая на твой вопрос… — сказал Лео, держась за верхний край пассажирского окна, медленно закрывая дверь. — …Мы едем в город.

— Ты имеешь в виду Флоренцию?

— Правильно, — ответил он, хлопая дверью, при этом его губы сложились в флиртующую ухмылку. Он подмигнул через лобовое стекло, пока обходил машину, чтобы открыть дверцу со стороны водителя. От того, как его сшитые на заказ брюки натягивались при каждом шаге, возникало чувство, словно это был мой день рождения, потому что привилегия лицезреть этот зад — настоящий подарок.

— Насмотрелась? — скользнув в кресло водителя и закрыв дверцу, он усмехнулся, его губы изогнулись, являя мне чудесную улыбку.

Я пожала плечами, подняв их до ушей, и в то же время прошлась взглядом по каждому сантиметру его тела.

— Нет, думаю нет. Я благоразумно планирую идти на несколько шагов позади тебя, чтобы смотреть на твой аппетитный зад.

— Вау. Ты серьёзно? — Лео громко рассмеялся и в то же время опустил голову, чтобы избежать зрительного контакта, что, как я могла лишь предположить, было вызвано смущением. — Твоя способность быть предельно честной — как глоток свежего воздуха, Джули.

Я улыбнулась, всё моё существо хотело удержать лишь это мгновение.

Автомобиль заурчал, когда Лео повернул ключ в замке зажигания. Его рука покоилась на рычаге для переключения скоростей, я очень хотела накрыть её своей ладонью, но решила, что это может привести к несчастному случаю. Я только раз водила на механике, и это привело к катастрофе, после которой количества индюшачьих перьев хватило бы для каждой из участниц «Рокетс» в «Радио Сити Мьюзик Холл». Сегодня я планировала предоставить вождение Лео. К тому же это классно: он держит всё под контролем, а я — на пассажирском сиденье.

— Так что это за машина вообще? Она очень крутая. — Я провела ногтем по внутренней отделке, восхищаясь упругостью кожи и изощрёнными деталями, инкрустированными в приборную панель.

— Ламборгини авентадор.

Звучит дорого. Всё в этом автомобиле казалось дорогим. Честно говоря, я забыла, насколько предположительно богатым был Лео, потому что он никогда не говорил об этом и не швырялся деньгами, как многие мужчины в его финансовом положении. Даже то, как он только что скромно сказал, что ему принадлежал один из лучших спортивных автомобилей в мире, не соответствовало зажиточным декорациям, которые любой другой человек в его ситуации выставил бы напоказ, чего бы ему это ни стоило. И я предположила, что это имеет большое значение.

Дорога изгибалась под шинами, в то время как мы мчались по двухполосному шоссе в сторону Флоренции. Я могла видеть верхушки зданий, которые так сильно любила, постройки времён эпохи Возрождения, выглядывающие из — за холмов, становились ближе с каждым километром. Так, когда поворачиваешь объектив, чтобы приблизить кадр. Я почти могла прикоснуться к ним.

Рядом с Лео всё казалось осязаемым. Мои чувства. Сердце. Оно стало не просто органом, заключённым в грудной клетке, необходимым для того, чтобы кровь пульсировала по сосудистой системе. Сердце стало источником, напоминавшим о моих чувствах к Лео. Оно ускоряло ритм при виде него. Замедлялось, когда я мечтала о нём. Неслось вскачь, когда мы целовались. Я никогда не ощущала себя такой цельной. Как будто всё во мне билось для него. Боже, может, теперь дело не только в сердце. Может, это моя душа.

— Вот мы и на месте, — произнёс Лео после нашей молчаливой поездки, во время которой ни один из нас не проронил ни слова. Умиротворённый поток нашей энергии, вибрировавшей в машине, свёл на нет потребность в пустой болтовне, поэтому мы просто сидели, окружённые комфортной тишиной. Проводя время вот так с Лео, я мысленно перенеслась на тридцать лет вперёд и представила, что вокруг нас такое же спокойствие, только из — за прошедших совместно десятилетий у нас седые волосы и чуть больше морщин. Это как дежавю наоборот, и я молилась о том, чтобы однажды мне выпал шанс очутиться в реальности, которую я нафантазировала.

Пока я мечтала, машина замедлила ход, Лео въехал на парковочное место и вытащил ключ из замка зажигания. Повернувшись, он наклонился вперед и подарил лёгкий, неожиданный поцелуй, а потом произнёс:

— Я не поведу тебя в музей, поскольку это мой день рождения, и мне не нужны соперники. — При этих словах его губы порхали над моими так, что я чувствовала, как он ими выдыхает. Даже на вкус он был великолепен.

— Просто, чтобы ты знал, — сказала я, приподняв бровь. — Ты уничтожил конкурентов, Лео. Не то чтобы они вообще существовали.

Он придвинул лицо ещё ближе к моему. Моя грудная клетка учащённо поднималась и опускалась, его близость — триггер для моего дыхания и сердцебиения.

— С трудом в это верится. Знаю, я уже это говорил, но ты правда мечта каждого парня или, по крайней мере, должна ею быть. — Его губы прижались к моим, и после того, как он прервал поцелуй, он слегка коснулся моей нижней губы подушечкой пальца. — Ты определённо моя мечта.

— Ты фантазируешь обо мне? — прошептала я.

— Скажем так, когда дело касается тебя, у моего разума разыгрывается воображение.

Это только ещё больше подбодрило, и я поддразнила его:

— Скажем так, если ты захочешь, я могу быть очень деятельной.

Рассмеявшись, Лео вышел из машины, обошёл её, открыл дверь и помог мне выйти. Я ступила на булыжную мостовую, сперва выставив носок так, чтобы мои гладкие ноги казались длиннее и соблазнительнее. Уловка не прошла мимо, Лео опустил взгляд до середины бедра и задержал его там на ощутимое мгновение. Я услышала, как он сглотнул и сделала мысленную пометку о вновь обнаруженной власти, которые мои ноги имели над ним.

Мы шли рука об руку по узким улочкам, окружённые со всех сторон высокими зданиями.

Мне нравилось, что я чувствовала себя такой маленькой в этом старинном городе. Я знала, что это странно, но приятно было быть поглощённой водоворотом истории и современности, кафе и памятников, людей и суматохи. Это не похоже на Нью — Йорк, в котором ты ощущал себя потерянным, если ослаблял бдительность.

Нет, во Флоренции ты становился частью города. Культуры, обстановки. Я ощущала себя здесь, как дома. Как будто я именно там, где и положено. Словно мои сердце, голова, руки и ноги синхронизировались, совпав в своих целях и желаниях. Как если бы мне суждено было оказаться здесь в этот самый момент. Я не могла объяснить это по — другому.

— Прямо за углом. — Кивнул Лео, указывая на переулок впереди. Улица перетекла в Пьяцца — дель — Дуомо, и внезапно мы оказались в самом сердце исторического центра Флоренции, окружённые стенами многовекового прошлого в виде кирпича и известкового раствора.

Внушительный собор в готическом стиле, как обычно, захватывал дух. Фасад из бледно — розового и зелёного мрамора привлек моё внимание, когда я вытянула шею, чтобы оценить роскошные детали и величественный купол, выглядывающий из — за здания. Он представлял собой шедевр архитектурной изобретательности, стоило отдать дань уважения его многочисленным выдающимся создателям остановившись, чтобы полюбоваться их работой.

Стало любопытно, имели ли они представление о том, частью чего являлись, когда проектировали его. Воображали ли они себе эти толпы людей сотни лет спустя, застывавших, чтобы поглазеть на то, что они создали? История — забавная штука. Часто мы никогда не осознавали возможных последствий, пока не становилось слишком поздно. Я надеялась, что каким — то образом (и это было за пределами того, что я на самом деле считала возможным) мама Лео почувствовала ту благодарность, которую я испытывала к ней за то, как она повлияла на жизнь своего сына. Осматривая великолепный собор перед нами, я размышляла, можно ли выразить признательность кому — то, кого больше нет в живых, но намеревалась сделать это всеми доступными способами.

— Собор Санта — Мария — дель — Фьоре, — прошептал на ухо Лео. Когда он ворвался в мои мысли, по моему телу, прокатившись вдоль позвоночника, пробежала дрожь. Я непроизвольно закрыла глаза, чтобы впитать его слова и тепло. — Разве это место не стало бы необычайным для свадьбы?

С всё ещё закрытыми глазами, с улыбкой, я ответила:

— Да, но я бы предпочла пожениться на твоём винограднике.

Охренеть какое святое дерьмо.

Может, он говорил не о нашей свадьбе. Конечно, нет. Это нелепо. Глубоко в моём животе поселилась паника, предательская кислота разъедала рот и мозг. Сжигая меня. Уничтожая.

— Договорились.

— Что?..

Сжав мою руку так сильно, что кольцо впилось в плоть под костяшками пальцев, Лео увлёк меня вперед, чуть ли не растолкав людей, собравшихся под собором, чтобы посмотреть на него и сделать типичные для туристов фотографии. Он быстро перемещался. Пока мы пробирались сквозь лабиринт людей, я следовала за ним на расстоянии вытянутой руки.

— Сюда. Вот, что я хотел показать.

Мы оказались посреди крошечной улочки с магазинами, расположенными на первом этаже. Лавка с пряжей. С флорентийской футбольной формой. Ювелирный магазинчик с драгоценностями и бриллиантами, сверкающими на витрине. А в конце переулка, справа — кафе — мороженое, ничем не отличавшееся от дюжины других, виденных мной во время поездок в этот город.

— Этот магазин здесь уже много лет, — произнёс Лео, его плечо прижалось к моему, когда он наклонил ко мне голову. Шарф соскользнул с его шеи, в янтарных стёклах его солнцезащитных очков я могла видеть своё отражение. — В детстве мама приводила меня сюда на каждый мой день рождения, а папа и Джио в это время пекли дома торт. — Когда Лео заговорил о маме, в его глазах появился блеск, в котором одновременно отражались и боль и любовь, которые я видела даже сквозь затенённые очки. Лишь наблюдая за эмоциями, запечатлёнными на его лице, я начинала чувствовать то же самое до глубины души, как будто он бросал их в меня. — Она шутила, говоря: «Пускай они едят торт!», потому что знала, что я не любил его. Вместо этого она приводила меня сюда.

— Думаю, я люблю твою маму, Лео. — Это правда. Её чувство юмора. То, как она восхищалась сыном. Она передала мысли через письмо, а так же через память Лео, и чем больше я слышала их, как их воспроизводят, или просто перечитывала, тем более реалистичной она становилась. Я искренне верила в то, что мир и все его обитатели с её смертью потеряли необыкновенную вдохновляющую личность, и я скорбела из — за того, что мне никогда не удастся встретиться с ней в этой жизни. Думаю, мы бы поладили.

— Её было легко любить. — Прежде чем вновь заговорить, он прочистил горло, словно готовился к тому, что произнесёт, его голос звучал чисто и звучно. — Как и тебя, Джули. По правде, не хочу прозвучать жутко или как клинический случай по Фрейду, но у вас двоих много общего. Возможно, в этом кроется моё увлечение тобой.

Вероятно, это и должно было бы показаться отталкивающим, но из уст Лео это совсем не звучало странным. Сравнение с человеком, которого любили до глубины души — это самый лестный комплимент, который мне когда — либо делали. Я не могла вообразить, чтобы мне оказали бóльшую честь. И я не могла представить никого, от кого бы предпочла услышать эти слова, кроме Лео.

— В любом случае, я снова сказал лишнего.

В замешательстве я покачала головой.

— Снова? Когда ты ещё наговорил лишнего?

— А когда я этого не делал, Джули? — Его брови нахмурились над светлыми глазами, тень уменьшила их блеск. — Ты вытягиваешь из меня слова и эмоции как никто прежде. Я так себя не веду. — Он лихорадочно туда — сюда махнул рукой в пространстве между нами, вышло нервозно. — Я не делюсь эмоциями. Не выставляю их напоказ. Но с тобой? Они извергаются непроизвольно.

— Мне нравится, что я заставляю тебя изливаться. — Прозвучало отвратительно. — Я в восторге от того, что ты делишься тем, о чём думаешь. — Так намного лучше. — Мне нужно это от тебя: знать, что ты чувствуешь то же самое, что и я. — Я провела пальцами по его груди, повернулась к нему и нежно прижалась своими губами к его. И хотя поначалу он непроизвольно в удивлении отшатнулся, затем Лео быстро приспособился и втянул мою нижнюю губу в рот. Обхватив руками мою спину, он прижал меня ближе к своему телу, его язык скользнул внутрь мягкими, нежными движениями, на которые я ответила тем же. Моё сердце растаяло. Дыхание перехватило.

Когда он прижал меня к стене, по моему телу разлилось тепло. Голые плечи прикасались к холодному камню. Из — за разницы температуры между телом Лео и стеной от макушки до пят по мне пробежали мурашки, затем кожу окатило жаром. Каждый сантиметр моей плоти покрылся гусиной кожей. Для публичного места испытывать столько ощущений — почти на грани фола. Почти.

Он медленно отстранился, не выпуская мою губу, зажатую между зубами, пока наши головы не оказались так далеко друг от друга, что мы не могли больше сохранять поцелуй, и пробормотал хрипло, сдавленно дыша:

— Ты вынуждаешь произнести это прежде, чем ты будешь готова это услышать.

Я знала, что поблизости нет железнодорожной станции, но в голове звенело, как будто на нас с головокружительной скоростью нёсся грузовой поезд. Сердце физически не может выпрыгнуть из грудной клетки, но не моё. Оно застучало в горле, потом переместилось в уши, где забилось, заглушая барабанные перепонки, в ритме, достойном гаражной группы и который, как я полагала, Лео тоже слышал.

— Что я не готова услышать, Лео? — Я произносила каждое слово отрывисто, в такт ударам в моей голове, как будто это метроном, направлявший мою речь.

— Что я люблю тебя.

Воздух застрял в груди. На неопределённый промежуток времени я застыла: не двигалась, не говорила, даже не думала. Всё в мире стало на паузу. Космос погрузился в полный хаос. На мгновение я задумалась, как такое возможно, что все вокруг нас продолжают вести обыденную жизнь, когда Лео произнёс слова, которые полностью сбили мой мир с оси вращения.

— Может быть, я готова, — наконец выдохнула с вызовом, вцепившись пальцами в его шарф, и медленно притянула Лео ближе. Мы уставились друг на друга. Испытующе и тоскливо. Я не могла избавиться от того, как он заставлял себя чувствовать, что побуждал делать.

Поэтому и не пыталась.

Мой рот приблизился к его, и сначала встретились кончики наших языков, пальцы Лео погрузились в мои волосы, притягивая к себе, он обхватил мой затылок своей большой рукой. На вкус он был как корица, и, когда он судорожно выдохнул, в попытке стать еще ближе, я прижалась к нему грудью. Я наслаждалась пьянящим вкусом специй, которые затопили мой рот.

Никто раньше не признавался мне в любви таким образом: раздираемый противоречиями, но всё ещё готовый поделиться чувствами, не зная, ответят ли ему взаимностью. Если честно, все прошлые разы, когда я получала «Я люблю тебя» представляли собой «Я тоже тебя люблю». Я быстро дарила сердце, а ещё быстрее стремилась объявить, что обмен состоялся. Всегда первая говорила это, первая признавалась в этих трёх коротких словах. Клянусь, на протяжении нескольких лет мне даже стоило носить бейдж «Привет, я Джули, и я люблю тебя». Я нуждалась в этом, а иногда, когда мы отчаянно чего — то хотим, то теряем контроль.

Но с Лео я себе не позволила этого. Несмотря на то, что я непреднамеренно пыталась испортить наши отношения, не хотелось облажаться из — за признания в неразделённой любви. Но, как оказалось, это воздалось в полной мере. Насколько я могла судить, осязать и даже чувствовать на губах, сердце Лео так же сильно билось для меня, как моё для него.

Зарождавшаяся реальность граничила с сюрреализмом, а я обычно его не практиковала. Я девушка, которая всецело посвятила себя реализму, но ничего из того, что мы испытывали, не было реалистичным. Наши чувства бросали вызов рациональному мышлению, логике и здравому смыслу. Что только делало их сильнее, потому что мои прошлые отношения обычно развивались не так. То, что с Лео все могло быть по — другому, лишь добавляло искренности. Он стал исключением из правила, моей аномалией. Лео держался особняком, невообразимо отличаясь от остальных.

Я любила его и собиралась погрузиться в эти чувства, а так же принять предложенную им любовь. Мы заслужили это. Наше счастье — это то, к чему я стремилась всю жизнь.

— Прежде чем ты ответишь, — начал он, водя ладонями верх и вниз по моим рукам. — Я наполню твой рот страчателлой, чтобы ты случайно не произнесла то, о чём потом будешь жалеть.

Я со всей силы ударила его в грудь.

— Ты не можешь использовать мороженое в качестве кляпа, Лео!

Сорвав очки с глаз, он бросил на меня обвиняющий взгляд и потрясенно произнёс:

— Скажи, что ты только что не назвала его мороженым! — Он даже не смог скрыть изумления: у него челюсть отвисла.

— Боюсь, что так.

— Этим ты оскорбила всю славную Италию, Джули. Предлагаю тебе забрать свои слова обратно.

Дразнить его таким образом забавно. Мне нравилось флиртовать с ним, игриво обмениваясь репликами, задевать его за живое. Я была готова поиграть с ним побольше.

— Я бы так и сделала, если бы правда считала, что между ними существует действительная разница.

— Она существует.

— Картофель или картошка. Мороженое, джелато. По мне, так это одно и то же.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — фыркнул он, хотя его голос звучал довольно напряжённо, так что можно было понять, что это на самом деле выводит его из себя. То, как он переминался с ноги на ногу, указывало на бурлящие в нём волны разочарования.

— Томат или помидор. Джелато. Одно и то же, правда.

Лео плотно сжал губы.

— Ты стираешь очень много границ, Джули. Когда дело касается таких вещей, существует разница.

Я ухмыльнулась.

— Правда? Думаю, это просто десерт.

Он выдержал мгновение, не сводя с меня взгляда голубых глаз. Я заметила, как он прищурился, словно что — то задумал, а затем без предупреждения он слегка наклонил подбородок и устремился ко мне, пока не встретились наши губы. Повернув голову в противоположную сторону, я мягко прижалась к его рту. Сначала он приник ко мне, затем отступил, изменил угол наклона лица и снова прильнул к моим губам и, не изменяя интенсивности, повторил так несколько раз. Поцелуй длился всего несколько секунд, но был таким сладким, я наслаждалась его невинностью.

— Это мороженое. — Он запечатлел ещё один целомудренный поцелуй на моих губах. — А это, — начал он, наклоняясь так близко, что стало трудно смотреть ему в глаза. Я не могла сосредоточиться. — Это джелато.

Началось всё так же. Но после быстро изменилось, когда губы Лео завладели моими со страстью и жаром, которых не хватало нашему предыдущему поцелую. От того напора, с которым он приоткрыл мой рот, от того как он, дразня, скользнул по моей нижней губе, моё сердце затрепетало, а ладони вспотели. Мы кружили в том же танце, напирая и отстраняясь, но в этот раз движениям его тёплого языка вторили его ладони, которые скользнули по моей талии, изгибам груди и поднялись к плечам. Продолжая атаковать мой рот, Лео направил руки к моей шее, обхватил её и, поглаживая большими пальцами, наклонил мою голову под нужным углом. Я потеряла связь с реальностью, когда его язык скользнул мне в рот, а затем отступил, он втянул мои губы своими до онемения.

На какое — то время у меня вылетело из головы, что мы посреди многолюдной улицы, будь на то его воля, я бы отдалась ему прямо там. Получилось очень возбуждающе.

Но он остановился.

Внезапно отстранившись, он заговорил со вздымающейся грудью и прерывистым дыханием.

— Видишь? — спросил он, его губы опухли. — Определённо есть разница.

— Не знаю, — прошептала я в его тёплые губы. Сердце грохотало в груди, ушах и даже кончиках пальцев. У Лео дела обстояли так же, я видела, как беспорядочно пульсировала вена у него на шее, в то время как его дыхание приходило в норму. Что он только что сделал? Я не сомневалась, что он растопил целый ящик джелато в магазине напротив. Нам пришлось бы заплатить за него.

— Как я уже сказала раньше, — ухмыльнулась я, в этот раз мои губы были на его, так что он мог почувствовать их кокетливый изгиб, в то время как я говорила. Ещё раз прикусив его губу, я произнесла. — Насколько я понимаю, и то и то — десерт.