Доверься мне (ЛП)

Глава 23

Вам знакома ситуация, когда вы проходите через таможню, и у вас спрашивают, есть ли вам, что задекларировать? Мы все делим этот большой старый вращающийся мир, но мы нарисовали воображаемые линии и границы, которые отпечатались на континентах, раздробили местность, как линии, проведённые по песку. Мы можем жить на одной планете, подвергаясь одинаковой гравитационной силе, которая удерживает наши ноги на земле, а не вальяжно плыть в воздухе, но не можем привезти яблоко из Канады в США без заполнения обязательного юридического документа, подтверждающего его доставку.

Я не понимала, как устроены некоторые вещи.

В любом случае, когда они это спросили, я заплакала. Потому что не привезла с собой что — то или кого — то. К счастью, рядом находился Йен, он забрал мои вещи и провёл меня через бесконечно длинную очередь к выдаче багажа и к такси, которое отвезло нас домой, в нашу квартиру, спрятанную между многоэтажными зданиями и километрами кирпича и цемента, которые представляли собой Нью — Йорк. Не думаю, что мне удалось бы самостоятельно сориентироваться, хотя я делала это бесчисленное количество раз после наших международных путешествий в прошлом. Иногда девушке требуется дополнительная поддержка.

Сейчас всё изменилось. Печаль окутала всё происходящее вокруг и мои мысли, словно всё моё существо покрыли горькой глазурью. Это как когда вы ожидаете угощение в виде кекса со сладкой ванилью, а в итоге оказывается, что это сливочный сыр, достаточно подходящий для того, чтобы его взбили, замаскировав под сахар. Сыр — не лакомство, даже если он умудрялся проскользнуть в десертное меню в виде блюда. Некоторые вещи не могли сойти за правду. К этому относились и моя нарочитая попытка изобразить убедительную улыбку, и воодушевлённая уверенная манера поведения в духе всё — будет — хорошо. Я — сыр. Фальшивка, пропитанная горечью.

Ненавистное ощущение. Это не про меня. Я не из тех измученных и подавленных художников, которые творят, подпитываясь своими тёмными эмоциями. Я излучала свет. Была беззаботной. Возможно, иногда чересчур, на грани с легкомысленностью, но это нормально. Я нравилась себе. Как и Лео. Но эта погружённая в раздумья девушка? Не очень.

Если честно, не знаю, откуда взялась эта печаль. Не похоже, что между мной и Лео всё кончено. Он предельно ясно дал это понять. Но мысль о нахождении вдали от него, когда я только начала чувствовать себя частью его, стала ударом, поясом смертника, пристёгнутым ко мне только чтобы взорваться после того, как я снова окажусь на родине.

Но бомба не сработала.

Я повисла в ожидании. Ведя действующий на нервы неминуемый обратный отсчёт. Огненно — красное электронное свечение отсчитывало по секундам моё счастье до того момента, пока мир не прервался взрывом иллюзий.

Этого пока не произошло, но при каждом вздохе я чувствовала сокрушительный вес жилета, сжимавшего рёбра.

Казалось, что между нами всё кончено.

Когда такси подъехало к лофту, от Евы и её мамы не осталось и следа. Очевидно, Лео оплатил счета, чтобы переселить их в ближайший отель. Это красивый жест, который лишь доказывал, что его действия будут носить долговременный характер. Он всё продумал. Подготовился. Я не пробыла в Италии и недели, поэтому стало любопытно, как давно он всё спланировал. Это больше не походило на решение, принятое за ночь. Оно казалось слишком взвешенным для этого. Что, вроде как, отстойно.

— Дом, милый дом, — пропел Йен, достав ключи из кармана штанов. Дверь в лофт распахнулась, и меня окутал знакомый запах. Раньше он был моим любимым, каждый раз, когда я возвращалась, он обволакивал невидимыми объятиями. Он представлял собой сочетание свечи с ароматом булочки с корицей, которую я купила в прошлом году, чтобы скрыть неудачную попытку Йена приготовить банановое фламбе, и соседский запах индийской еды, который просачивался через вентиляционные отверстия и клубился в атмосфере, которую мы вдыхали и выдыхали. Он стал частью нас, элементом каждого глотка воздуха, что может быть причиной того, почему он такой успокаивающий.

Но у меня имелся новый любимый запах.

Лео.

Я решила не стирать ничего из одежды, что брала в поездку, а вместо этого поглощать запах, который всё ещё оставался на них, так долго, как только могла. Или до тех пор, пока он не вернулся бы в Штаты.

Предполагалось, что это произойдёт через неделю. Через семь дней мы не просто будем на одном и том же континенте, но и в одном городе. При лучшем раскладе в объятиях друг друга. В одной постели. Неделя не сломила бы меня. Я могла справиться с этим.

— Ты голодна? — Йен бросил спортивную сумку на диван.

Ева и её мама оставили квартиру безупречно чистой. Гораздо чище, чем мы когда — либо её содержали. Пыльные комочки вычищены, нигде не было ни грязи, ни пятен, ни следа заброшенности, что стала частью нашей квартиры, словно мебель или произведение искусства, накрытые чехлом. Проходя мимо которых, вы их даже не замечаете, потому что их привычное присутствие стало чем — то вроде размытого фона.

Я почувствовала вину из — за того, что они провели здесь всего несколько дней и вычистили при этом многолетнюю въевшуюся грязь, причиной которой стали не они. Но я испытывала благодарность за то, что вернулась в убранную квартиру. В каком — то смысле это облегчило адаптацию. Они устранили часть ненужного в моей жизни беспорядка. Покончили с выводящей из себя ворчуньей, которая постоянно щебетала тебе на ухо об обязанностях, которыми ты пренебрегала, проживая жизнь. Вы бы не подумали, что чистая квартира способна на это, но так оно и было. Отбросив всё ненужное, я могла сосредоточиться на главном.

Например на том, как навести порядок в сердце.

— Голодна, Джулс? — снова спросил Йен.

— Я не против поесть. Есть идеи? — Мой чемодан присоединился к его сумке, и я запрыгнула на барный стул.

— Китайская?

— После прошлого раза? — засомневалась я.

— Ты права. Может, не стоит. — Йен вытащил телефон и провел пальцем по экрану. — Что насчёт пиццы?

Сойдёт.

Двадцать минут спустя чертовски очаровательный разносчик пиццы стоял по другую сторону нашей двери.

— Джошуа! — Одной рукой я потянулась к картонной коробке, а другой обняла его. Наши щеки соприкоснулись. — Как ты поживал? — спросила я.

— Ты про те пять дней, что вас не было? — Если посмотреть на ситуацию с такой стороны, то правда прошло не так много времени. — Довольно хорошо. Хотя я и скучал по парню каждую минуту бодрствования. — Палец Джошуа метнулся в сторону Йена, стоявшего за мной в ожидании возможности заключить своего парня в приветственные объятия.

— Поверь, твои чувства взаимны.

Я отошла в сторону с их пути и, предоставив им немного уединения, направилась на кухню, чтобы забрать бумажные тарелки и салфетки. Йен уже откупорил бутылку вина, и три наших бокала из муранского стекла стояли, наполненные жидкостью бордового цвета. Прихватив фужер и два кусочка пиццы с ананасом и ветчиной, я плюхнулась на диван и принялась за еду.

Жуя, я задумалась, какой любимый вид пиццы у Лео. Если подвести итог, мы мало чего знали друг о друге. Понятия не имели у кого какой любимый цвет, еда, фильм или песня. Но ничего из этого не имело значения. Такие факты проявлялись с течением времени. Это ежедневные открытия, которые вы делали, разделяя компанию друг друга. Мы бы пришли к этому. Для этого нам просто требовалось быть вместе.

— Итак, поездка вышла такой, какой ты её представляла, или даже лучше? — Джошуа резко сел справа от меня, его колено прижалось к моим скрещенным ногам, которые я поджала под себя. Он был одет в тёмно — синюю футболку с логотипом нашего колледжа на груди и серые спортивные штаны, которые выглядели не только удобными, но и удивительно стильными для треников. Только он мог провернуть такое.

— Да.

Я бы могла уточнить, но не знала с чего начать. За короткое время многое произошло. Историй, которые можно было бы рассказывать на вечеринках, хватило бы лет на пять: начиная с поцелуя с бывшей невестой Лео, заканчивая выяснением отношений с его лучшим другом. Каким — то образом я поняла, что это не то, о чём спрашивал Джошуа. И почему — то не хотелось делиться ничем из этого.

— И? Где Лео? — Он покрутил головой, как сова, предполагая, что мы могли спрятать его в нашей крошечной квартире. Ох, только подумайте, как бы классно получилось. Если бы Лео вдруг выскочил, чтобы удивить нас, как те стриптизёрши, выпрыгивающие из тортов. Почему я не догадалась сделать это на его день рождения? Такое наверняка стёрло бы его воспоминание о загорающей топлесс Софии.

Но потом я спохватилась. Лео даже не любит торты. Если бы я собиралась сделать всё правильно, пришлось бы выскочить из чана с мороженым, а это представлялось чем — то липким и немного негигиеничным. Не говоря уже о том, что я бы целыми днями не выходила из душа, чтобы смыть сахар из интимных мест. Это как, вернувшись с пляжа, найти песок там, где солнышко не светит и в помине. Пришлось бы привлечь ещё кого — то для решения этой проблемы.

— Лео в Италии, — ответила я в конце концов. — Он должен вернуться на следующей неделе. — Должен — ключевое слово. Таков предварительный план. — До тех пор я вернусь к ежедневной рутине.

— Ах, — кивнул Джошуа. — Как раз время выпускных экзаменов.

— Ага. — Экзамены. Я же вернулась ради этого, верно? Чтобы окончить колледж. Вычеркнуть выполненное из списка дел. Стать на шаг ближе к «жили они долго и счастливо». — И ещё надеюсь вернуться на работу. Если в кофейне меня примут обратно.

К нам подсел Йен, держа в одной руке кусок пиццы с пепперони, а в другой — бокал с вином. Он вытер рот рукавом своей рубашки хенли, прежде чем сказать:

— Уверен, что они не откажут, Милашка. Готов поспорить, Кара и Рик едва держатся на плаву без их звёздного бариста.

Я тоже полагала, что они меня снова наймут, но единственная проблема заключалась в том, что я испытывала не менее серьезные затруднения, чем они. А предполагалось, что мы будем работать в кофейне, а не в Аквариуме Шедда. Но если я собиралась занять себя чем — то, пока ждала окончания нашей разлуки, то следовало вернуться к прежней рутине. Жизнь должна была идти как прежде, потому что я не хотела даже думать о том, чтобы создать новую обыденность, пока Лео не станет её частью.

Так что, хоть я и знала, что он бы возразил этой идее, я поставила будущее на паузу.

Собиралась дожидаться его, пока он не смог бы жить со мной.

Справедливости ради добавлю, что, возможно, я ждала его всё это время.

***

— Как будто ты никогда и не уходила! — проворковала Кара, крепко сцепив руки на груди. Она пребывала в восторге от моего возвращения. Во время моего длительного отпуска они наняли парня по имени Дастин, который, по всей видимости, не только установил новый рекорд разбитых чашек за одну смену, но и каким — то образом умудрился в течение всего дня вместо кофе с кофеином подавать кофе без кофеина и наоборот, в результате чего ему пришлось объяснять об этом недоразумении нервным клиентам с глазами на выкате. На фоне чего моё фиаско с эспрессо выглядело не столь катастрофично. Как бы ужасно это ни звучало, мне вроде как нравилось, когда на фоне чужих провалов мои смотрелись менее провальными. На этом поприще хватило бы места всем нам. Мир полон растяп и неудачников. Одним больше, одним меньше.

Убеждая Кару не увольнять Дастина, я использовала именно эти аргументы. С моей стороны было неправильно занять его место только лишь потому, что я вдруг ни с того ни с сего решила вернуться. Я собиралась обучить его, ввести в курс дела, и надеялась, что он окончательно не собьётся с этого курса, учитывая, какой цирк тут происходил. Так я пыталась вернуть долг, потому что, давайте признаем, что я предала Кару и Рика из — за парня. К счастью, они понимали, что Лео не просто парень. И к счастью, они полностью поддержали меня в осуществлении мечты.

Но теперь я находилась дома, без Лео.

Приготовив свой последний заказ на сегодня, повесила фартук на крючок и прошла в комнату отдыха в задней части кофейни.

— Увидимся завтра? — спросил Дастин ртом, набитым салатом с тунцом. Он — первокурсник, изучающий графический дизайн. Дастин хотел заниматься видеоиграми, что вполне ему подходило, потому что он постоянно издавал звуки, похожие на спецэффекты в старой Нинтендо. Как будто мы перенеслись в игру Супер Марио со всеми её бонусами, дополнительными жизнями, золотыми монетками и прочим. Нас прикрывала барная стойка, а он заполучил звезду, которая придавала ему суперскорость, когда он работал за кассой. Клянусь, его тело как в игре даже начинало переливаться всеми цветами радуги. Ну, либо мне всё привиделось.

— Ага. Очень рано. У меня утренняя смена.

— И у меня, — пробормотал Дастин с набитым ртом, при этом растянув губы в улыбке.

Я обещала продемонстрировать завтра свое нашумевшее мастерство по латте — арт, и идея о преподавании позволила временно забыть о том факте, что Лео должен был вернуться домой сегодня, но я ещё ничего о нём не слышала.

Последние семь дней пролетели так же быстро, как погребальная служба. Должно быть, это случайное совпадение на подсознательном уровне, но я всю неделю ходила в чёрном под стать своему мрачному настроению. На мгновение я всерьёз раздумывала покрасить волосы, чтобы справиться с апатией, но, к счастью, Йен влепил мне пощёчину и велел прийти в себя. Готический стиль — не моё, хотя я бросила ему вызов, утверждая, что могла бы выглядеть пугающе реалистичным зомби. Йен наложил вето на эту идею, и я была благодарна за это, а также за способность спустить меня с небес на землю. Я явно нуждалась в помощи.

Взяв сумочку из шкафчика, перекинула её через плечо, и, вытащив телефон, толкнула дверь, чтобы выйти.

Никаких новых уведомлений. Никаких сообщений.

Я настрочила своё.

«Сегодня тот самый день? У меня для тебя сюрприз, который, возможно, включает в себя, а может, и нет, ванную, полную джелато».

Если уж это не нуждалось в ответе, тогда я не знаю. Может, стоило использовать слово «обнажённая». Казалось, что даже безграмотные парни способны распознать его.

Я бросила телефон обратно в сумку и направилась домой.

Весна в городе перешла во влажное, жаркое лето, а я ещё не подстроила к этому гардероб. Свитер прилип к животу, пот собрался выше талии. И, хотя на самом деле у меня не имелось для Лео ванны, полной джелато, ванна с холодной водой звучала так же освежающе. Я любила Нью — Йорк, но определённо могла бы обойтись без изнуряющей жары, которая ежедневно угрожала расплавить меня.

Еще бы обошлась без толп людей.

По какой — то причине все сегодня решили присоединиться ко мне на тротуаре. Я протискивалась между белыми воротничками, и, пока пробиралась по улицам, их портфели били меня по бёдрам. Так же там были няни, коляски которых сталкивались друг с другом, как машинки на аттракционе; студенты колледжа, такие, как я, которые спешили из одного класса в другой. Весь этот хаос маскировался под порядок и рутину, поскольку мы делали это каждый день. На улице всегда царила суета. Вы редко могли увидеть, как кто — то идёт размеренным шагом. Эти тротуары не предназначались для неспешной прогулки. Не поймите неправильно, для этого у нас имелся огромный парк. Существовали места, где можно было замедлить шаг, но этот квартал к ним не относился.

Так что мои ленивые движения не вписывались в общую картину.

Свернув в направлении лофта, я заметила зверя.

Нет, правда. Зверя. С растрёпанными нечёсаными волосами и когтями размером с клинки. Синтетическая шерсть на лице длиной в сантиметров семь и краска, покрывавшая веки и скулы, придавала его мужественным чертам вид животного, с которым вы могли столкнуться в лесу. Глаза окаймлены тёмными ресницами — словно маска енота. Щёки и подбородок облеплены гривой, как у льва.

— Эй! — крикнула я, приподнимаясь на цыпочки для лучшего обзора. Между нами находилась по крайней мере дюжина людей, и я едва могла видеть его голову, возвышавшуюся над остальными. — Уокер!

Я полагала, что он не слышал меня, возможно, из — за того, что на его собственных ушах имелась пара резиновых с заострёнными кончиками. Я ускорила шаг, расталкивая людей с дороги локтями.

Пять злобных взглядов и один удар по лодыжке спустя я воскликнула:

— Уокер, остановись!

Но он не послушался, вместо этого продолжая упорно двигаться вперёд. Если бы не бросилась бежать, я бы его упустила.

— Остановите этого зверя! — крикнула я, но никто не обратил на это внимания. Я знала, что в Нью — Йорке на многое закрывают глаза, но это ненормально: человекоподобное животное в натуральную величину и преследующая его крохотная женщина? Да бросьте. Кто — то должен был заметить и помочь девушке, верно?

Эм, но нет. К сожалению, я оказалась предоставлена самой себе.

Я схватила сумку, висевшую на плече, и побежала со всех ног. Подошвы со злостью шлёпали по бетону. Большинство людей убегали бы от кого — то, одетого как Уокер, но у него имелись ответы, в которых я нуждалась, поэтому толкала и теснила людей, пробираясь к нему. К тому времени, как он оказался в поле моего зрения, я совершенно запыхалась.

— Уокер! — позвала ещё раз, видимо, на этот раз достаточно громко, чтобы услышал, потому что он развернулся на пятках. Вдруг я уставилась прямо на волосатое лицо.

— Джули? — Его глаза расширились в удивлении. Я не могла сказать, почему у него был виноватый взгляд, но от дурного предчувствия желудок мгновенно сжался. Возможно, не стоило так его преследовать. Не на такое приветствие я рассчитывала. — Что ты здесь делаешь? — В его глазах проблеснула дикая паранойя.

— Что я здесь делаю? — в упрекающем жесте вздернула подбородок. — Неделю назад меня отправили домой, помнишь? — Я старалась не дать гневу просочиться в мой голос, но в данной ситуации трудно было отличить гнев от изумления. Мне казался поразительным тот факт, что его удивило, что я находилась дома, учитывая, что он прекрасно знал, как Лео велел мне собирать вещи.

— Точно, — кивнул Уокер, пряди его фальшивых волос развевались на ветру.

— Но что ты здесь делаешь? — вновь спросила я. Последнее, что я слышала, это то, что он в Италии, на Вилле, и, возможно, зависал с Софией на нудистском пляже. По крайней мере, я на это надеялась. Мне не понравилось, что он в Нью — Йорке, потому что в этом читался намёк, что, быть может, кое — кто ещё тоже здесь, но, как и Уокер, пытается спрятаться. Маскируется. И скрывается.

— Меня вызвали на шоу. — Размахивая когтями перед лицом, он спросил:

— Разве это не очевидно?

Я предположила, что он прав. Реальность обрушилась, как удар в живот. Рот наполнился кислотой.

— Да, — признала я, ощущая, как меня захлёстывает волна поражения. — Понятно.

Мы простояли там несколько безмолвных мгновений. Думаю, Уокер почувствовал разочарование в моём взгляде, потому что наклонился, чтобы встретиться с ним, и с большим участием, чем я бы ожидала от зверя, спросил:

— Ты ничего от него не слышала, не так ли?

Я пыталась проглотить комок, застрявший в горле. Не в силах поддерживать зрительный контакт, в страхе, что заплачу, опустила глаза вниз на грязный тротуар и покачала головой.

— Нет. Не слышала.

— Чёрт возьми, — прорычал Уокер. Я тут же поняла, как идеально он подходил для роли. От животного звука, сотрясавшего его грудь, мои волоски на теле встали дыбом. — Лео, — прошипел он так, словно его имя — ругательство.

— Всё в порядке, — отмахнулась, пожимая плечами.

— Нет, не в порядке. — Уокер в разочаровании дёрнулся. Он снял с плеча холщовую сумку, чтобы достать телефон, и передал его мне. — Напиши свой номер. Я разузнаю кое — что для тебя, и перезвоню сегодня, о’кей?

Во мне расцвела надежда. Я прикусила нижнюю губу и кивнула так быстро, что, уверена, была похожа на болванчика. Набрала номер на мобильном и вернула ему обратно.

— Спасибо, Уокер. Это правда очень много для меня значит.

Он дерзко улыбнулся и взял мою маленькую руку в свою огромную, затянутую в перчатку.

— Не за что.

Я надеялась на большее, но это всё, что он предложил.

— Мне нужно на репетицию, — наконец произнёс он, указывая большим пальцем за спину в ту сторону, где, как я знала, находилась актёрская студия.

— Да, конечно. — Я не хотела уходить, поскольку находиться рядом с Уокером, которого я едва знала, ощущалось, как быть рядом с Лео. Но, полагаю, его я тоже знала лишь отчасти. — Я рада, что встретила тебя.

— Я тоже, — улыбнулся под маской Уокер. — Береги себя, хорошо?

Невинная фраза казалась прощальной, и, хотя он обещал выяснить, что происходит с Лео, я не позволила себе цепляться за эту надежду.

Лео сказал, что ты не можешь полагаться на материальные вещи. Ну, я же в свою очередь сомневалась, что могу доверять людям.

Мне стало любопытно, можно ли вообще на что — то надеяться?