Драко наносит ответный удар

Глава 56. Рыцари Вальбурги

Утром в понедельник, четырнадцатого ноября, Гарри и Драко, несмотря на то, что последний любил поспать подольше, если ночевал на Гриммо, встали очень рано. Они намеревались позавтракать в Хогвартсе, а не в Блэк-хаусе, что было непросто, учитывая рвение обоих домовиков. Вместо еды молодые люди использовали это время, чтобы наложить чары гламура на лоб Гарри, чей шрам с каждым днем всё бледнел. Сегодня с утра Драко с тревогой обнаружил, что он вообще не виден.

Они хотели своими глазами увидеть, как совы принесут «Ежедневный пророк» со статьей Риты Скитер, в которой Гризельда Марчбэнкс обещала рассказать свою версию участия в своем похищении леди Лонгботтом и дать оценку личности Дамблдора, как того, кто оказывает пагубное влияние на волшебников, подобных Августе, а также охарактеризовать его деятельность в целом. Хотя репортёрша не известила лорда Блэка о том, что Гризельда с ней связалась, Драко ожидал, что всё получится. В крайнем случае у него будет статья Риты, в которой она сама как следует потопчется по неудавшейся похитительнице.

Ожидания не подвели Малфоя. Когда они вошли в Большой зал, газеты уже были доставлены. Разойдясь к столам своих факультетов, оба юноши с интересом подключились к процессу чтения.

«Визенгамот — не собственность Альбуса Дамблдора!» — гласил заголовок. Это оказалась цитата высказывания Гризельды Марчбэнкс, которая, как стало понятно из статьи, всё-таки интервью дала. Древняя волшебница не постеснялась язвительно прокомментировать каждое из более-менее значительных дел Альбуса Дамблдора за последние три года. Его неадекватное поведение на заседаниях высшего органа страны, его необоснованные нападки на одного из лордов Визенгамота, маниакальное стремление совершить самосуд над заключенными, всё это было перечислено Гризельдой. Со времени его последней победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть, по мнению Гризельды, политика Дамблдора существенно изменилась. Она опасалась, что это случилось потому, что изменился сам Альбус. Изменился настолько, что повлиял на свою сторонницу, поступки которой едва не привели к роковым последствиям. Гризельда надеялась, что Августа получит наказание по всей строгости закона, но опасалась, что кара не коснётся её вдохновителя — самого Альбуса.

«Хорошо, что его отстранили от руководства высшим судебным органом, плохо, что он остался директором», — ещё одна цитата из статьи. После этого мадам Марчбэнкс перешла к последней занимаемой Дамблдором должности. «Хогвартс — школа, а не филиал Альбуса Дамблдора. Надо бы рассмотреть вопрос о том, может ли он отвечать за сотни учеников. Я, к сожалению, уже не смогу это проконтролировать, но здравомыслящим ведьмам и волшебникам это вполне по силам».

Дочитав до этого места, Драко покосился на директорский трон. Он пустовал с самого начала завтрака, но Малфой предполагал, что директор ещё может его занять. Теперь же Драко был уверен, что его встреча с Дамблдором откладывается. Похоже, старый паук предпочёл читать творение злого гения Скитер в одиночку.

Вдруг его внимание привлёк шум со стороны стола Гриффиндора. Один из учеников — им оказался Невилл Лонгботтом — встал сам и за воротник поднял Рона Уизли. Тот пытался отцепить от себя Невилла, но бывший тюфяк не оплошал. Он несколько раз встряхнул рыжего и бросил в проход, после чего широкими шагами направился к выходу.

Ученики Слизерина с удовольствием читали газету, предвкушая реакцию Светлейшего. Друзья пытались вызнать у Драко, не приложил ли он руку к этой статье, но Малфой ограничился своими обычными туманными намёками. Когда время завтрака подошло к концу, он сказал:

— Давайте-ка отправляться на урок. Мы можем продолжить смаковать эту замечательную статью и на следующей перемене.

Однако сам Драко, несмотря на то, что отправил друзей учиться, подошел к Гарри, который в компании Грейнджер поджидал его на выходе из Большого зала. Гермиона, взяв Гарри под руку, старательно изображала из себя девушку героя, если судить по тому, как ласково она заглядывала ему в лицо и нежно на него смотрела.

Драко поздоровался с Гермионой и спросил:

— Что это Лонгботтом набросился на Уизли?

— Ты же читал статью? — спросил Гарри. На людях они изображали полное неведение о том, что содержание статьи им было известно заранее. — Там же говорится о бабке Невилла. Она — его единственный живой родственник, он за неё очень переживает. А в статье требуют для леди Лонгботтом сурового наказания, вот он и не сдержался и высказался в том духе, что она не виновата. Ведь это Дамблдор втянул её во всё.

— А Уизли, как верный сторонник, потребовал от него проявлять к директору уважение. Невилл не стал с ним церемониться. По-моему, он бы его поколотил как следует, но он вовремя понял, что делать это при стольких свидетелях было бы уже чересчур, — заговорила Гермиона. У неё была своя, выстраданная, точка зрения на участие рыжих в авантюрах директора.

— А к вам Уизли не цеплялись? — спросил Малфой.

— Нет, — снова заговорила Гермиона. — Гарри рассказал мне, что профессор Снейп в магической коме. Драко, поверь, мне очень жаль, но я уверена, что он выкарабкается.

Гермиона запустила руку в сумку, висящую у неё на плече. Она достала оттуда несколько золотых монет.

— Когда Гарри прислал письмо, что он с тобой, я очень волновалась, но узнать, что происходит, хоть какие-то подробности, было просто невозможно, — сказала она. — Я побоялась посылать письма, потому что ваш ответ могли перехватить. Я не знала, чем себя занять, и пошла в библиотеку.

На слове «библиотека» Гарри и Драко переглянулись.

— Сами понимаете, что меня волновал вопрос коммуникации. Я заколдовала эти галеоны, чтобы мы могли быть на связи. На одной стороне монеты можно написать короткое сообщение. Гарри, пообещай мне, что будешь этим пользоваться!

— Конечно! — с готовностью откликнулся Поттер.

Драко тоже получил свой галеон и в свою очередь пообещал держать Грейнджер в курсе и быть на связи.

— Уверен, что это средство связи нам понадобится. Ведь уже через десять дней первое испытание турнира. В самое ближайшее время мы начнём подготовку. Гермиона, помнишь, я приглашал тебя в Блэк-хаус? Скоро ты там окажешься.

Обговорив интересующие их вопросы, троица уже собралась уходить, как они заметили Дамблдора, спускающегося по мраморной лестнице.

— Поздний завтрак? — сквозь зубы проговорила Гермиона.

Однако Малфой точно знал, почему здесь оказался директор. Наверняка сейчас им предстоит неприятный разговор.

* * *

Альбус сурово смотрел на приближающихся Малфоя, Поттера и Грейнджер. Малолетний пожиратель с трудом скрывал на лице усмешку, Поттер, как более совестливый, прятал глаза, а вот Грейнджер гневно сверкала своими. Не простила, наверное, то, что Молли Уизли так хотелось с ней породниться, и теперь девушка обвиняет во всём его, своего директора.

Как же всё так получилось? Когда всё окончательно вышло из-под контроля? В чём он ошибся? Он должен это побыстрее понять и поскорее исправить ошибку.

Вчера его источник в Министерстве сообщил, что в ведомстве мадам Боунс произошла утечка, в результате которой Гризельда Марчбэнкс покинула страну и стала таким образом недоступной для дачи показаний. Планы Альбуса рухнули, теперь она не могла засвидетельствовать, что Волдеморт вернулся. Теперь никакими силами нельзя будет доказать, что тёмный волшебник сделал своей правой рукой сына Люциуса Малфоя. Поэтому Альбус принял жёсткое решение о физическом устранении молодого приспешника Тома. Умный и амбициозный, Драко Малфой был способен натворить таких дел, что страна содрогнётся и будет вспоминать деяния былых пожирателей с ностальгией. «Но ничего, — думал Альбус, — ты можешь ухмыляться, сколько пожелаешь — тебе недолго осталось угрожать благополучию и мирной жизни остальных волшебников».

Даже статья этой выскочки Риты с интервью сумасшедшей Гризельды не окажет существенного влияния на общественное мнение, Альбус был в этом уверен. Всё же честные и здравомыслящий ведьмы и волшебники помнят о его подвигах, о его заслугах, о его чаяниях. Выжившая из ума старуха не сможет настроить их против него. Драко Малфой и ему подобные могут сколько угодно читать «Ежедневный Пророк» и заниматься злопыхательством, им его не сломить.

— Драко, мальчик мой, здравствуй. Как Северус? Пусть он поступил очень неблагородно, но я не держу на него зла, особенно сейчас, когда он на краю могилы, — заговорил Дамблдор.

— Благодарю, директор, всё в руках магии. Он в коме под присмотром домовика, — процедил Малфой.

Альбусу было совершенно ясно, что мальчишка храбрится и всё ещё не верит в неблагоприятный исход. А может, это Том обещал исцелить Снейпа? Но вряд ли даже у величайшего тёмного волшебника имеется такая возможность. Хотя обмануть в этом Малфоя ради выгоды он мог. Тем горше будет разочарование мальчишки. Ну так и поделом ему.

Альбус допускал, что он мог бы отменить День Икс, до которого оставалось всего десять дней. Если бы Драко Малфой раскаялся, выдал местонахождение Тома и оказал помощь в его уничтожении, то тогда Альбус, чьё доброе имя было бы таким образом восстановлено, пощадил бы мальчишку. Но тот был упрям, в чём походил на своего отца, поэтому вряд ли он одумается. Плохо, что он оказывал такое негативное влияние на Гарри и Гермиону. Но, когда Малфой будет нейтрализован, возможно, Альбус снова найдёт рычаги воздействия на строптивого героя и его своенравную подружку.

Несколько мгновений Альбус и Малфой мерились взглядами, а потом Дамблдор сказал с отеческой покровительственной улыбкой:

— Ну что же вы стоите? Если не ошибаюсь, колокол уже прозвонил. Ну-ка, кыш на занятия!

Малфой метнул в Альбуса последний злобный взгляд и, сопровождаемый обоими гриффиндорцами, обошёл его, чтобы отправиться на уроки.

«Пусть идёт, — думал Альбус, — пусть насладится своими последними школьными деньками».

* * *

Всю неделю у Драко дел было невпроворот. Утром — занятия, после обеда — возвращение на Гриммо. Там Малфой продолжал работать — готовиться к следующему учебному дню, выполнять упражнения на контроль магии из дневника Эдуардуса Блэка, работать с корреспонденцией и обсуждать планы с Северусом.

Крёстному становилось с каждым днем всё лучше и лучше. К концу недели он от безделья совершенно извёл Малфоя. К счастью, Снейп нашел благодарную слушательницу в лице Вальбурги, абсолютно игнорируя тот факт, что она — всего лишь портрет. По утрам, когда молодой лорд был в школе, Северус проводил пару часов в её обществе, сидя на удобной банкетке. Видя такое дело, Кричер, и без того благоволивший к крёстному своего возлюбленного хозяина Драко, исполнился к нему небывалого почтения.

За это время Драко успел несколько раз встретиться с адвокатом, с которым готовил очередную атаку на семейство Уизли. Согласно желанию своего клиента, Десмонд Кларксон занялся неприбыльными, но очень многообещающими инвестициями.

Опасаясь скрывать подробности от Снейпа, хотя это дело зельевара совершенно не касалось, Драко всё равно посвятил его в свои планы. Не то чтобы крёстный одобрил, но и не возражал. Семейство Уизли он любил не больше Драко, но предпочитал свои дела решать по-другому, о чём прямо и сказал Малфою.

Кричер доложил хозяину, что леди Блэк скучает по своим рыцарям — Драко и Гарри. А когда Северус вернётся в Хогвартс, она наверняка будет скучать и по нему.

— Передай бабушке, что верные рыцари Вальбурги обязательно будут находить время для общения с ней. Я уверен, что после первого испытания этого идиотского турнира это станет, наконец, возможным.

Драко рассказал Гарри, что они теперь — рыцари Вальбурги. Поттер только улыбнулся, он не очень хорошо знал историю предыдущих магических войн, и словосочетание «Вальпургиевы рыцари» ни о чём ему не говорило. А вот Северус, когда узнал, рассердился на легкомыслие крестника. Однако Драко категорически запретил ему огорчать бабушку.

— Пойми, Северус, Вальбурга — это прекрасное имя. Она не виновата, что оно было использовано Тёмным лордом.

Как бы то ни было, Снейп с трудом справился с желанием снять с портрета баллы — лишние проблемы Драко были ни к чему. Возможно, мысль о том, что завтра он собирался «воскреснуть», помогла ему сдержаться. Малфой был очень этому рад: деятельному декану Слизерина в последние дни сидение взаперти давалось с трудом. К тому же, Драко просто не мог дождаться, чтобы посмотреть, как вытянется физиономия Дамблдора при виде вернувшегося Снейпа.

* * *

Северус решил добить Дамблдора своим воскрешением прилюдно. Он запланировал это сделать при самом максимальном стечении народа — в Большом зале на обеде. Завтраки Альбус, бывало, пропускал.

Поттер был в курсе, но Гермионе не говорил, чтобы лишний раз не проколоться. Драко тоже не посвящал своих друзей со Слизерина в этот приятный сюрприз по тем же причинам.

Драко, забыв, что у него в руках полная ложка, смотрел не отрываясь на Северуса, решительно идущего по проходу. Тот держался прямо, на его губах играла слабая усмешка, обещающая страшные кары врагам. Снейп, игнорируя поражённые взгляды учеников, не отрывал своего от учительского стола. Драко повернул голову и увидел то, ради чего так ждал этого момента: Альбус Дамблдор, некрасиво приоткрыв рот, с ужасом взирал на воскресшего Северуса, который, должно быть, казался ему посланцем с того света. Секунда — и он уже взял себя в руки, но те, кто ждал этого, кто жаждал увидеть его фиаско, уже навсегда запечатлели в памяти этот бесценный момент.

— Северус, несмотря ни на что, я рад, что ты жив, — Дамблдор поприветствовал Снейпа надтреснутым голосом, который он тщетно пытался наполнить силой.

— Не скажу, что это взаимно, — презрительно бросил Снейп. — Но у нас ещё будет возможность побеседовать, не так ли?

Он теперь полностью избавился от удушающего влияния Дамблдора и не собирался больше терпеть его назойливость. Северус с невозмутимым видом уселся на свое обычное место и принялся за обед, отвечая на тысячи вопросов, которыми его забрасывали коллеги. Дамблдору лишь оставалось поспешно закончить трапезу и ретироваться, пока Снейп не решил прилюдно вступить с ним в яростную полемику.

Слизеринцы едва не задушили своего декана если не объятиями, то вопросами. Но Северус, будучи полностью здоровым, мог за себя постоять и парой предложений прекратил раз и навсегда сентиментальные излияния. Его змейки были не против, они были рады, что прежний Снейп — строгий тиран — вернулся. Это означало, что он — не безобидный книзл, и может постоять за себя, а значит, и за них.

А вот на Гриффиндоре кое-кто приуныл. И этот кое-кто был рыжей масти и откликался на фамилию Уизли.

***

В пятницу вечером Гарри, с неудовольствием натянув на себя новенький смокинг, вертелся в своей комнате на Гриммо перед зеркалом. Он поворачивался то одним, то другим боком, но ему по-прежнему не нравилась эта одежда, и только то, что сверху будет мантия, уменьшало его недовольство.

Дверь приоткрылась.

— Ты готов? — спросил Драко.

Он был уже одет, его новое роскошное одеяние скрывала не менее шикарная мантия. И то, и другое было настоящим произведением искусства, но лорд Блэк не обращал внимания на наряд с момента, как выбрал его для сегодняшнего события.

— Заходи, — позвал Гарри. — Может, ты всё-таки пойдёшь один?

Драко вздохнул. Он сообщил партнёру об этом событии ещё в среду и со среды же уговаривал Поттера не передумать. Леди и лорд Флинт, родственники Маркуса Флинта, давали бал в честь помолвки своей дочери. Девушку Драко не знал, и сейчас ему предстояло исправить это величайшее упущение. Он надеялся, что к нему самому не полезут с матримониальными предложениями, когда всеобщее внимание будет приковано к её помолвке. Обширная семья Флинтов была очень удобна для Драко, потому что на этом празднике ему точно не поставят в вину пожирательское прошлое отца.

Не то чтобы Малфой горел желанием приобщиться к светским мероприятием, но необходимо было представить обществу лорда Пруэтта. Когда Драко получил приглашение от леди Флинт, он не стал отказываться, как обычно поступал до этого. Несмотря на постоянные отказы, приглашения всё шли и шли. Всё больше и больше знатных и богатых семей стремились заполучить его на какой-нибудь званый обед или другое торжество, невзирая на неизменно отклоняемые приглашения. Драко уведомил хозяйку, что согласится прийти, но при условии, что аналогичное приглашение будет отправлено заместителю министра Персивалю Уизли, а самому Малфою пришлют в Блэк-хаус ещё одно для Гарри Поттера. Ожидаемо, леди Флинт согласилась — вместо одного юного перспективного волшебника она получала троих.

Драко позаботился о том, чтобы приём освещался в прессе в нужном ему ключе. Хозяйка была только рада, ей было приятно лишний раз заявить о предстоящей помолвке своей дочери с перспективным молодым человеком в прессе, тем более что лорд Блэк гарантировал благоприятное освещение события.

Гарри был согласен с тем, что объявить о титуле Персиваля в таком обществе было правильным ходом. Но самому принимать участие в светском мероприятии ему не хотелось, и он не прекращал жаловаться.

— Вот скажи мне, зачем на этот бал тащиться мне? Ты — лорд Блэк, Персиваль — лорд Пруэтт. А я под каким соусом туда пойду? А вдруг там окажутся такие же сообразительные волшебники, как наш Персик? Или ещё одна любительница гоблинов? Не хотелось бы, чтобы о моем титуле лорда Слизерин узнали посторонние. И вообще, этот костюм — ужасно неудобный.

— У тебя уже есть титул — Мальчик-Который-Выжил! — засмеялся Драко. Поттер скривился: это было излюбленной шуткой Малфоя. — К тому же, Гарри, не забывай, что на святочным балу в Хогвартсе ты должен будешь носить что-то подобное. И не только носить, да ещё и танцевать. Ты, конечно, пригласишь Гермиону?

— Будь уверен. Почему ты не разрешил мне пригласить её сегодня? Потому что её родители — магглы?

— Потому что мы с Перси тоже будем без дам, а не потому, что она — магглорождённая. Хотя я, конечно, предпочёл бы это скрывать или хотя бы не афишировать.

— Так она и поступает, — сказал Гарри.

— Ну, вот видишь! Гермиона заметно поумнела, после того, как узнала многое о волшебном мире, то, что обычно скрывал или не договаривал Дамблдор. Теперь она не такая категоричная. Я этому рад. Ты ведь не забыл, что всё равно увидишься с ней завтра? Хорошо, что она оставила эту дурацкую затею с освобождением эльфов. Кричер ей этого бы не простил.

Гарри вспомнил о том, что завтра на Гриммо придёт Гермиона, чтобы посидеть в библиотеке и поискать то, что может помочь Гарри в турнире. От этой мысли он заметно приободрился.

* * *

Драко изящно вышел из камина в поместье Флинтов и посторонился, освобождая место для Поттера. Тот, словно отрицая саму возможность для квиддичного ловца в обычной жизни быть ловким, едва не споткнулся. Малфою пришлось спасать его репутацию, подхватив за руку.

— Лорд Блэк! Как я рада! И мистер Поттер с вами! — воскликнула леди Флинт, тучная блондинка с высокой прической. Ей вторил лорд Флинт, троллеобразный волшебник. При взгляде на него моментально вспоминался его дальний родственник Маркус, выпускник Хогвартса, который, несомненно, должен был быть сегодня на этом приёме.

— Леди Флинт, лорд Флинт, какой прекрасный повод — скорая свадьба дочери! — сладко пропел Драко. Сейчас им с Гарри предстояло несколько минут скучнейших формальностей, но потом они, наконец, смогут приступить к тому, зачем сюда прибыли.

— Здравствуйте, — неуверенно проговорил Поттер. Весь его вид говорил о том, что он не выдавит из себя ни на словечко больше необходимого. Гарри покосился на партнёра, который однозначно наслаждался происходящим.

Драко попал в знакомую с детства атмосферу роскоши, светского общения среди равных. До этого момента он и не подозревал, что скучал по таким изысканным раутам. До одиннадцати лет родители не позволяли мальчику на подобных мероприятиях бывать среди взрослых волшебников, отправляя к сверстникам, но он успел запомнить этот наэлектризованный интригами воздух, тонкий флирт к обоюдному удовольствию, деловое общение и дружеское подтрунивание.

Драко вдохнул полной грудью и ринулся навстречу своим светским обязанностям.

— Гарри, не отставай! — позвал он, устремляясь в большой бальный зал, как только разделался с необходимыми приветственными церемониями.

Драко в струящейся серой мантии из шёлка агромантула поверх чёрного фрака невольно привлекал к себе внимание. Гарри облачился в тёмно-синюю бархатную мантию — от зеленой под цвет глаз он отказался наотрез. Оба юноши демонстрировали необходимый минимум украшений. Если аристократы предпочитали, выходя в народ, демонстрировать своё богатство каждой пуговицей своего наряда, то среди равных выделяться можно было лишь знатностью рода и личными успехами. Правда, всё это не касалось ведьм, которые своими туалетами и драгоценностями поднимали авторитет мужей.

Малфой сверкал лишь бриллиантом фамильного перстня, а Гарри — запонками старинной работы. На самом деле они были просто обвешаны артефактами, скрытыми под невидимостью. Драко высоко оценил защиту, которые обеспечивали хозяева, но не собирался быть застигнутым врасплох.

Драко, натянув на лицо своё самое любезное выражение, ринулся в бой. Он приветствовал знакомых волшебников, просил представить их с Гарри незнакомым, отвешивал дамам комплименты, обещал взаимовыгодное сотрудничество и налаживал деловые и политические связи. В общем, Драко Малфой, лорд Блэк, был в своей стихии.

— И долго мы ещё здесь будем? — нацепив улыбку, поинтересовался Гарри. — Пришли, засвидетельствовали свое почтение, как ты выражаешься. Может, нам уже пора?

— Не забывай, пожалуйста, что мы здесь не для того, чтобы развлекаться! Мы пробудем на балу ровно до тех пор, пока не представится возможность объявить о титуле лорда Пруэтта.

— Что-то его не видно, может, опаздывает?

— Глупости! Ты так говоришь, как будто не знаешь Перси. Пунктуальней него только часы.

На заднем фоне заиграла музыка. Гарри в панике вцепился партнёру в рукав:

— Драко, я не успел научиться танцевать!

— Я это знаю, успокойся, — отмахнулся Драко. — Думаю, нам не потребуется принимать участие в танцах, если только не попросит хозяйка или её дочь. Но я вполне способен станцевать за нас двоих. Не сейчас, а возможно, позже. А пока нужно решить твою проблему.

Драко подозвал проходившего мимо эльфа, разносившего напитки. Молодые люди взяли по бокалу.

— Это шампанское? — спросил Гарри, нюхая жидкость.

— Если не хочешь танцевать, держи свой бокал и притворяйся, что пьёшь, — посоветовал Драко. — Поверь мне на слово, нам лучше не пить это и всё то, в чем есть спиртное. Нам как никогда нужна ясность мыслей.

— Я и не собирался, — буркнул Поттер.

— Считай, что это наш первый официальный светский приём. Нам надо произвести впечатление и достойно представить род, который мы возглавляем.

— Но ведь про меня никто не знает, — сказал Гарри.

— Да? — хмыкнул Драко. — Никто не знает Гарри Поттера? Ты серьёзно?

— Ну ты же знаешь, что я не об этом! — обиделся брюнет.

— Пойду поищу Персиваля, — сказал Драко. Он надеялся, что Поттер, несмотря на мандраж, побудет пару минут без него.

Заместитель министра нашёлся в компании почтенных джентльменов, обсуждавших политику. На приёме почти не было чиновников, потому что аристократы-слизеринцы предпочитали не служить в Министерстве, отданном на откуп выпускникам Хаффлпаффа. Сильные мира сего старались решить свои дела в обход чиновничьих кабинетов, пользуясь своими связями и деньгами. Правительство Фаджа могло сколько угодно считать, что полностью контролирует жизнь страны, но это было не так. Те, кто реально мог оказывать влияние на самые важные события, происходящие в магической Британии, предпочитали действовать из тени. В обществе таких воротил и оказался Персиваль Уизли, молодой и перспективный государственный деятель.

— Простите, господа, я украду у вас мистера Уизли, — обратился к ним Драко. Пора было представить Перси обществу.

Обменявшись парой фраз по дороге, лорды Блэк и Пруэтт подошли к хозяевам. Драко попросил разрешения воспользоваться случаем, чтобы сделать важное объявление, которое тут же было получено.

Малфой усилил голос Сонорусом, после чего музыка стихла, а гости, рассредоточенные по большому залу, стали перемещаться к его центру. Драко от лица благородных родов Блэк и Малфой поздравил молодую пару с предстоящей свадьбой, а затем сказал:

— Позвольте на этом прекрасном торжестве сообщить о возрождении рода Пруэтт. Давайте поприветствуем заместителя министра магии Персиваля Уизли, лорда Пруэтт!

Присутствующие дружно ахнули: никто не ожидал, что семейство предателей крови может дать обществу настолько ценного мага, что его примет едва не угасший род.

Перси вышел вперёд, раскланялся, после чего в ответном слове выразил надежду на поддержку других чистокровных семейств, пообещал, что приложит максимум усилий по возрождению рода Пруэтт, а также будет продвигать интересы чистокровных и аристократии в Министерстве, пользуясь возможностями своего высокого положения.

Оставив Персиваля принимать поздравления, Драко нашёл Поттера, который увлеченно рассказывал собравшимся вокруг него молодым волшебникам о пойманных снитчах и о Тремудром турнире, в котором ему волею судеб предстояло участвовать. Малфой понял, что может предоставить Гарри самому себе ещё какое-то время. Драко задолжал танец невесте, к тому же на этом балу было много девушек, чьи отцы интересовали Малфоя исключительно с деловой точки зрения. Первой его внимания удостоилась мисс Флинт.

Драко с удовольствием констатировал, что, несмотря на отсутствие практики, он не потерял навык. Он прекрасно танцевал с раннего детства, и сейчас, встав в пару с девушкой намного старше себя, уверенно вел, развлекал партнершу милой беседой и делал ей комплименты. Корнелия, так звали героиню бала, была им совершенно очарована.

Драко станцевал ещё несколько танцев, после чего мог с чувством выполненного долга обсудить с Персивалем их общие дела. К тому же, лорд Пруэтт сообщил, что у него есть новости по интересующему их делу.

Поттер по-прежнему обсуждал квиддич и мётлы, поэтому Малфой решил не звать его. Он разыскал Перси и уединился с ним в маленькой комнатке неподалёку от бального зала, в которой стояли удобные низкие кресла и были поданы напитки для желающих. Вместо дверей там были портьеры, что позволяло обособиться, но не давало гарантии, что разговор останется в тайне.

Малфой наложил несколько сложных заклинаний от прослушивания, усилив их Сигнальными чарами, чтобы знать, не стоит ли кто-нибудь за портьерой в коридоре. После этого Персиваль сразу заговорил о деле.

— Насчёт того, о чём мы договаривались во время нашей последней встречи на Гриммо, — хотя лорд Пруэтт был уверен в способности Драко обеспечить беседе полную приватность, всё же он предпочитал лишний раз подстраховаться и избегать излишних подробностей. К тому же, Малфой прекрасно его понял. — Так вот, я точно выяснил всю процедуру, которую проводят в случае, когда на суде требуется дать подсудимому известное нам с тобой зелье. Пока что я даже не знаю, где я могу вклиниться в эту цепочку. Но если ты решишь, что это зелье можно дать во время обычного допроса, то всё будет намного проще. Тут я могу гарантированно обеспечить доставку нужного зелья нужному волшебнику.

— Нет, Перси, это нужно сделать только во время суда. Представь себе, что он потребует на суде повторно дать ему это зелье, но уже не нашего производства, а обычное. А его воздействие он сможет с легкостью обойти. И тогда Визенгамот вынужден будет аннулировать результат предыдущего допроса. Так что хочешь не хочешь придётся что-то придумывать. Насколько я знаю, время ещё есть. Скажи, может, нужны деньги, чтобы подмазать кого-нибудь? Если да, то это не проблема, сам понимаешь.

— Денег пока не нужно. Мне придётся об этом подумать, может, решение найдётся, — Персиваль вздохнул. — Драко, скажи мне, пожалуйста, ты хотел что-то предпринять против семейства Уизли одновременно с объявлением о том, что я — лорд Пруэтт. Мне не надо знать подробности, просто скажи, что мне сделать, чтобы не оказаться в центре скандала. Мне теперь, как никогда, надо думать о своей репутации.

— Ты абсолютно прав, Персиваль. Завтра утром в «Пророке» появится статья Скитер о сегодняшнем приёме, где объявят о твоём титуле. Кстати, не забудь потом дать Рите интервью, я с ней об этом уже договорился. Тема — на твоё усмотрение, не суть важно. На выходные в «Норе» одновременно с выходом газеты должно произойти кое-что интересное. Раз ты сам не спрашиваешь, то не буду портить сюрприз.

Лорд Пруэтт снова вздохнул. Он заговорил тихо:

— Ты не подумай, что я не любил своих родителей. Наоборот, я всегда хотел помочь им выбраться из этой ямы. Да вся беда в том, что они не считают, что ведут неподходящей образ жизни. За маму особенно обидно, ведь она — урожденная Пруэтт. Я до последнего надеялся, что у нас всё наладится. Помнишь, когда ты попал к нам три года назад, ты называл «Нору» «Дырой»? Тогда я тебя даже стукнул.

Драко видел, что Перси не по себе от того, что он волей-неволей участвует в мести лорда Блэка. Сам Драко ни за что бы не пошёл против родителей. Даже тогда, когда Люциус и Нарцисса попали в Азкабан, он не собирался от них отказываться, гордился, что бы там о них ни говорили. Наверное, не стоит подвергать Перси такому испытанию.

— Я понимаю, что это тяжело — пойти против семьи. Персиваль, давай ты не будешь в это вникать, достаточно и того, что ты не мешаешь мне.

— Договорились, — глухо проговорил Перси. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: — Драко, есть ещё кое-что, что я должен сообщить тебе. Это касается Тремудрого турнира. Мне передали эту информацию под большим секретом, но клятву, к счастью, не взяли.

— Это очень вовремя, мы как раз собираемся завтра вплотную заняться подготовкой к первому туру, — довольно проговорил Малфой.

Лорд Пруэтт предостерёг его:

— Я бы так не радовался. Знаешь, Драко, хорошо, что участник турнира — не ты. Я узнал, что испытание первого тура готовил Дамблдор. Зная, как сильно он тебя ненавидит, ты не имел бы шансов. К счастью, Гарри на особом положении, вряд ли ему угрожает гнев Светлейшего.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Объясни, пожалуйста, — попросил Драко.

— Охотно. Дамблдор не только выбрал, каким будет испытание, он использовал свои ресурсы и связи, чтобы провести первый тур. Мне очень не нравится выбор привлечённых специалистов, потому что там будут волшебники, преданные лично директору.

— Это неудивительно. Тебе удалось узнать подробности?

— Да. Гарри не позавидуешь. Этот старый кретин не придумал ничего лучше, чем обратиться к моему брату Чарли. Чемпионам на первом испытании нужно будет сразиться с настоящим драконом!

Драко не смог найти слов от потрясения. А Перси решил его добить:

— Но и это ещё не всё! Это будет драконица, охраняющая кладку яиц!