Дьявольский Quest

– 26 -

В небе громыхнуло, и порыв ветра бросился в лицо пылью и гарью. ''Кажется, дождь собирается'', – усмехнулся я, вспомнив старый мультфильм о медвежонке и друге его поросенке. Вот только никто не придет нас спасать с ружьем и не, потому что некому – хотя и тут проблема, – а потому что до появления огнестрельного вооружения этому миру лет этак триста в том же направлении и никуда не сворачивать.

Грандиры опять ели, да так что за ушами трещало. Ели и расхваливали стряпню, на нас уже никто не обращал внимания, и я, чтобы вконец не подавиться голодной слюной, тихо поинтересовался у Беовульфа:

– Хочешь, чтобы я раньше времени коньки в починку сдал? – колдун только недоуменно посмотрел на меня, пришлось уточнять. – Я говорю, хочешь, чтобы я от голодухи помер?… Тогда какого лешего, ты не даешь мне перед смертью наесться от пуза?

– Умрешь, – спокойно ответил Беовульф.

– В каком смысле? – недопонял я.

– В самом прямом… Вознесешься к Свету, ну или к Ящеру упадешь, – таким же спокойным голосом пояснил он. – Еда отравлена.

Тут уже я недоуменно посмотрел на него, потом на грандиров, что, между прочим, очень даже живы.

– Ты уверен? – можно понять мое недоверие.

– Да, – вполне уверенно заявил паренек.

– Но ведь они… – я кивнул на наших стражников.

– Ах, это, – произнес он таким тоном, как будто только что осознал, что мы связанны и нас охраняют. – Этот яд не так действует, они умрут не своей смертью.

– Да, если будут так жрать, – усмехнулся я.

– Тебе не показалось странным, что хозяин подворья солгал? – спросил колдун.

– О чем? – опять недопонял я.

– Некроманты хоть и страшные колдуны, но они никогда не убивают людей без причины. Во-вторых, они убивают только родителей детей, которых забирают – неужели они забрали всех?

– Я почем знаю. Это ты с ними общался долгое время.

– Тогда еще одна вещь. Крымкх сказал, что у него забрали дочь, но некроманты не обучают девочек.

– Может для других целей, – попытался я найти какое-то объяснение.

– Для других целей используются провинившиеся ученики, и это только мальчики.

Вот ту пришлось задуматься. Если наложить полученную информацию на мое внутреннее чутье, что тут что-то не так получается.

– Фигово, – вынес я неутешительный вердикт.

– Угу, – поддакнул Беовульф.

– Эй, хватит там шептаться! – прикрикнул молодой грандир, обращая на нас внимание.

– Да оставь ты их. Все равно их Хазор казнит, пусть хоть поболтают перед смертью, – отмахнулся второй стражник.

Первый поглядел на нас еще какое-то время – мы на него, а потом он отпил из кувшина и, сославшись что надо сходить до сеней, покачиваясь вышел.

– Может?… – я тихо кивнул на старшего грандира. Он так увлеченно пил из кувшина, поднимая донышко все выше, что пройди мимо сейчас колонна танков, он бы ее не заметил.

Появлялся неплохой шанс уйти отсюда живыми при этом, потеряв погоню, в лице всех ее участников – Хазор тоже ел эту отраву. Ноги свободны, руки пусть и связанны, но этого вполне хватит, чтобы обездвижить стражника и завладеть его оружием.

Я осторожно встал…

Солнце неуклонно ползло к горизонту, перебирая усталыми руками и мечтая только об одном – поскорее заснуть…

Пол скрипел под ногами, заставляя сердце то замирать, то стучать как пациент зубами на приеме у стоматолога…

Вечер окрашивался в розовые тона, постепенно заканчивая дневной концерт…

Кувшин задрался вертикально вверх, и я понял, что есть только одна секунда…

Где-то вновь завыл волк, и было видно, как лесные птахи встрепенулись со своих мест…

Как только кувшин опустился, его место заняли мои руки, с силой встретившись с лицом стражника. Грандир ойкнул, обмяк на стуле, а потом повалился на пол, выплевывая остатки вина. С мечом пришлось повозиться, достать его из ножен со связанными руками довольно проблематично, но реально.

– Что стоишь, помоги, – шепотом попросил Беовульфа, а то он застыл, наблюдая, как я мучаюсь с оружием.

Колдун держал меч за рукоять, а тем временем старался перерезать веревки. Надо все это делать быстро, потому что как долго будет отсутствовать второй страж – не известно, но не думаю, что больше нескольких минут.

За окном совсем стемнело, смолкли все звуки, и только ветер порывался ворваться и погулять по нашей комнате. В лицо пахнуло гарью, словно огонь, что полыхал здесь некогда, только-только разгорелся.

– Он уже здесь, – осевшим голосом сказал Беовульф и выпустил меч. Хорошо я уже успел разрезать веревки и отскочить, а то бы лишился ноги.

– Кто здесь? – бросил через плечом, осторожно выглядывая в коридор. Вот тут земля дрогнула, как дрогнул голос молодого колдуна.

– Староста.

Казалось, что сам мир померк, как будто мгновенно растеряв краски – наступила непроглядная ночь. Только озорница луна выплыла, блистая своим желтым глазом. Где-то вновь завыл волк, но как-то жалобно и тоскливо, словно потерявшаяся псина, что не может найти своего хозяина.

– Откуда знаешь?

– Ветер сказал, – сумрачно ответил парень.

– Ветер?… Ветер это хорошо.

Мне, честно говоря, все равно кто там пришел, старости ли, а может сам дьявол – хотя я его уже видел. Меня больше интересует комната, где сидит Хазор. Во-первых, надо пообщаться с бывшим хозяином, а во-вторых, у него наше оружие, в том числе и Свеи.

Прихватив вместе с мечом, копье, направился назад по коридору. Где-то внизу шумели грандиры, а я старался двигаться как можно тише. Хотя вот сейчас как раз, можно топать не смущаясь – все равно никто не услышит.

Хазор сидел на стуле и дремал – хорош начальник, хотя и его понять можно. Наше оружие было свалено в кучу возле кровати и чтобы до него добраться, нужно пройти всю комнату… чем я и знался. Не хотелось бы будить человека раньше времени, поэтому буквально на цыпочках, однако…

– Раб! – раздался вскрик и я вздрогнул.

Господарь проснулся и вскочил, потянувшись за мечом, что лежал рядом. Не тут-то было, острое лезвие копья пронзило его ногу, и он с воплем рухнул на стул, стараясь закрыть рану руками… а крови было достаточно, видимо плохо попал, а может слишком хорошо.

– Хазор, – вот теперь уже я мог хищно улыбаться.

– Скром, – прорычал он.

Держа его на прицеле копья, подошел к складированному оружию и вытащил из его кучи Аргон. Как же приятно ощущать в руках свой меч.

– Ответь мне на один вопрос, – перекинул перевязь через плечо, и ножны точно легли по спине. – Зачем ты меня преследуешь? – внимательно посмотрел на бледнеющего хозяина.

– Ты мой раб! – зло выплюнул он.

– Ну-ну, и гоняешься ты за мной только для того чтобы вернуть? – иронично произнес я, одевая ножи.

– Да.

– Кто тебе приказал? – я внимательно посмотрел на него, но ничего кроме боли не разглядел.

– Я сам себе хозяин, – осклабился он, но в голосе прозвучала нотка неуверенности.

– Значит, правильно угадал.

Ну не верю я, чтобы хозяин в здравом уме гонялся за одним рабом. Таких как я у него много, если не завались, а тут он тратит силы, ресурсы, людей и все из-за меня? Не такой уж я красивый. Отсюда следовал вполне логичный вывод.

– Кто меня заказал?

– Не забывайся, раб. Я твой хозяин и имею полное право на твою жизнь, – под конец он чуть ли не орал.

– Да не кричи ты, – я кольнул его копьем в другую ногу… не сильно так, но чтобы почувствовал.

Он только стиснул зубы и посмотрел многообещающим взглядом.

– Так кто? – я уже полностью облачился в оружие и сейчас выглядывал в коридор – Беовульф задерживался. – Хазо-ор, не спи, – ткнул я бывшего хозяина тупым концом копья, а то он начал отключаться.

На полу было уже достаточно крови, для того чтобы и слона склонило в последний сон, а этот ничего – держится.

– Он не сказал кто он, – склонив голову, сквозь зубы вымолвил господарь.

– Беовульф, – тихо позвал я колдуна, он как раз выглянул в коридор. – Иди сюда.

Парень очень удивился, когда увидел, какая картина, развернулась в комнате. Он посмотрел на меня, на Хазора, на окровавленное копье, а потом увидел свою сумку, что лежала вместе с нашим оружием. В это время снижу начал доноситься подозрительный звук, очень похожий на сдавленный крик, который перешел…

– А вот и староста явился, – тяжело вздохнул разом побледневший колдун. – Ты смотри, он у тебя минут через пять умрет, если сейчас не остановить кровь.

– Хазор, ты слышал, у тебя есть четыре минуты, чтобы все рассказать, – пришлось опять потревожить его копьем.

– Он был в белом, с длиной бородой и посохом в руке. Сказал, что я должен найти тебя и убить… А я ведь ему сразу не поверил, – голос его звучал тихо, так что пришлось напрягать слух, а то крики снижу уже раздражают своей тональностью. – Он ведь предупреждал, что если я не убью тебя, то пожалею об этом.

– Отказаться не пробовал? – вполне закономерный вопрос, учитывая, кто такой Хазор.

– Таким… людям не отказывают. Ты бы видел его глаза. Если бы я не послушался – умер.

– Ты уже мертв, – Беовульф перебирал что-то в своей сумке. – Крымкх отравил вас и ваших солдат. Суп был из человечины.

Голос его был холодным, но дрожащим и я понимаю его. Внизу уже вовсю кричали, надрываясь так, что казалось у них связки стальные, но это не помешало мне возрить на колдуна с бо-ольшим удивлением и, честно признаюсь, страхом.

– Хочешь сказать, что?… – даже подумав о таком, меня потянуло в место не столь отдаленное. – Ладно, помоги ему, – мне удалось справиться с подступающей тошнотой.

Беовульф подошел к Хазору, осмотрел рану и, поколдовав на ней, наложил повязку.

– Теперь будет жить.

– Пока от супа не умрет, – холодно заметил я, выглядывая в коридор. Внизу что-то тихо стало.

– Вот теперь точно не умрет, я не вижу в его организме яда, – то ли обрадовал, то ли огорчил наш колдун. – Видимо кровопускание лучшее лекарство от такого ''яства''.

– Повезло тебе, господарь, пока поживешь… а может быть и нет, – меч начал медленно покидать ножны, потому что кто-то поднимался по лестнице.

Я прикрыл дверь и спрятался за ней. Шаги, по скрипучей лестнице слышны довольно отчетливо и слышно, что поднимаются несколько… человек ли?… Вот они и поднялись… стоят. Пахло паленой шерстью и тухлятиной. Шаги возобновились и… прошествовали мимо комнаты, где мы сейчас прячемся.

– К нам пошли, – тихо, одними губами сообщил остальным.

Как подтверждение из нашей комнаты донесся шум, быстрый обрывистый крик и все смолкло… Почти все. По-моему громкий чавкающий звук не смог бы заглушить даже рев взлетающего самолета.

Хазор, бледный, как та самая старуха с косой, поднялся со стула. Его шатало, он не мог опираться на ногу, глаза часто зарывались, но во взгляде появлялась решимость.

– Дай мне меч, – попросил он.

Возражений не было, поэтому я протянул оружие, но господарь чуть не выронил его из слабеющих рук, однако справился, и лезвие устремилось острием в дверь.

Вновь послышались осторожные шаги и кто-то, а, может быть, некто остановились возле двери, за которой по стечению наиглупейших обстоятельств, прятались мы.

К нам постучались. Вот я точно не ожидал, что убийцы – вряд ли к нам на чай пришли – такие вежливые.

– Да, – нашел в себе силы ответить Хазор.

– Господин, староста прибыл, как вы и желали, – раздался за дверью масленый голос Крымкха.

Я отвел меч в сторону, рассчитывая ударить поперек тела того, кто здесь посмеет появиться.

– Пусть войдет, – произнес Хазор по моему кивку.

В коридоре раздалось какое-то шуршание, дверь немного приотворилась, а в следующую секунду меня попросту смело с места, отбросив к противоположной стене, на кровать. В комнату ворвались трое: Крымкх, его сын – кстати, через стену – и какой-то старик – все люди.

Увидев нас с оружием, Крымкх улыбнулся – хотя это скорее напоминало оскал.

– Мы только поговорить хотели, господин. Это наш староста – Быркшан, – указал толстяк пальцем на старика.

С виду обычный дед, таких уже встречал не раз. Все как всегда: борода, волосы, ногти на руках, что когти у тигра, рубище какое-то, словно он на ближайшей помойке одевается, ухмылка многозначительная и оттого неприятно-страшная.

– Так это вы хозяин тех солдат, что внизу сидят? – поинтересовался старик хрипловатым голосом, в котором так и сквозила жажда.

– Что с моими людьми? – вместо ответа спросил Хазор, направляя жало клинка в сторону ''гостей''.

– Они в порядке, – ухмыльнулся Быркшан. – Можете спуститься и посмотреть.

В эту же секунду снизу донесся нарастающий веселый гомон, но был он каким-то… наигранным.

– Ложись! – вскрикнул Беовульф, и по комнате, прорезая ее, пронесся плотный воздушный поток, сформированный в шар.

Он ударил в старосту, зацепил Крымкха, но не причинил вреда его сыну. Первых двух выбросило в коридор, а угрюмый отпрыск хозяина подворья, оскалился такими клыками, что его дальнейшие действия не вызывали сомнения.

Вот ответьте мне, может, я себя недооцениваю? Нет, может, я так хорош собой, что сам не осознаю этого? Или может я медом намазан так, что клейма ставить негде? Если хоть на один вопрос вы скажите ''нет'', тогда следующий вопрос. Им что больше не на кого нападать или я так беззащитно выгляжу?

Все дело в том, что лично я, в связи с тем, что так невежливо был, откинут из засады, находился дальше остальных от ''хозяев''. Почему надо было нападать именно на меня? Беовульф находился ближе, а до Хазора вообще можно было руку протянуть. Нет, вот именно на меня, словно я лампочка Ильича, свечу всем ненормальным во мраке.

Кстати на улице темно, а мне все прекрасно видно. Замечу что никаких фонарей, факелов, или тех же лампочек – нет. Только пара одиноких свечей притаилась на столе, но от них не так много света. Однако разбираться с этим некогда, особенно учитывая, что на меня пытается взобраться щелкающее большими клыками, существо.

Сын Крымкха, навалился и явно пытался достать до горла своими нечищеными зубами. Это полбеды, пара ударов эфесом в челюсть и пыл сразу поумерился – он скатился в сторону, – но вместо этого начал покрываться шерстью: серая, жесткая и с одуряющим запахом мокрой псины. В это время в комнате появились те двое, что так удачно покинули комнату несколькими секундами раньше.

Вот мне интересно, почему их назвали ''крысами''? Почему ''Ракшанские'' – понятно, но какие, же они крысы – это псы в чистом виде. Ни волки, ни гиены, ни… кто там еще? а именно собаки. Большие, грозные, с клыками, которыми только бетонные столбы перегрызать, серой шерстью, с когтями а-ля ''Фредди Крюгер на прогулке'' и белыми глазами, в которых, тем не менее, очень отчетливо читалась жажда. При всем притом, они умеют стоять прямо, что в разы ухудшало ситуацию.

Комнату наполнил рык, переходящий в откровенный рев и… Ракшанские крысы дрогнули. Вот только тут понял, что музыкальное сопровождение только что обеспечивал я.

– Кедар, – плотоядно ухмыльнулся я, расправляя плечи. Раздался приятный хруст, и рукоять меча ощутила всю мою силу.

В это время снизу, донесся шум, словно кто-то пробирался сквозь завал, потом быстрые удары о ступени – это так кто-то поднимался – и на втором этаже в проеме нашей двери, за спинами Ракшанских крыс, появился…волк – очень необычный. Вряд ли стоящего на задних лапах, имеющего когти, что тот же Крюгер удавиться от зависти, пасть усыпанную клыками, черную шерсть с белой манишкой на груди, волка можно назвать нормальным. Оказывается, местные подготовились, четверо против троих, одни из которых ранен, второй только колдовать умеет и я… умеющий немного размахивать мечом. Однако судя по обескураженному виду псов – а это видно даже по их мордам – они не ожидали этой подмоги. Или это не к ним?

Волк поднял морду и издал такой душераздирающий вой, что мне показалось будто кто-то начал играть на оголенных нервах. Кажется, нечто подобной ощутили и другие, даже ''крысы'', но нельзя не уважительно посмотреть на них – справились, даже вдвоем набросились на волка. Завязалась драка и они втроем укатили куда-то дальше по коридору, проходить проверять нет времени, тем более, что хозяйский сынок все еще в комнате.

Первым на пса бросился Хазор – мысленно поаплодировал ему, особенно его недолгому полету в стену. Господарь ударился спиной так сильно, что сверху посыпалась какая-то труха. Сполз по стене, и было видно, что ему не очень приятно, но сознания не потерял, хотя пока встать не может. Беовульф забился в угол и старается ''поймать комара за лапку'' – выводит какие-то пасы руками и что-то бормочет. Эх, почему нельзя колдовать без всех этих выкрутасов с руками и заговорами, которые требуют времени…

– Которого у нас нет, – закончил я в слух и в это время бросился пёс.

Перед глазами почему-то все завертелось, закружилось, потом в спину что-то сильно ударило, затылок встретился с чем-то твердым, а в глаза попалась царица-луна. Я застонал, а рядом кто-то зарычал, но тоже болезненно так. Опустив глаза чуть ниже, с удивлением увидел, что на втором этаже появилась большая дыра – раньше ее там не было, знаю, потому, что в этой комнате я сейчас и был.

– Ну ты и собака, – пришлось укорить Ракшанскую крысу. – Зачем было выкидывать? А если бы стена была каменная.

– Тогда бы я тебя… размазал, кусок мяса, – вполне человеческим голосом, но с лающими звуками произнес противник и вновь набросился.

Вот так, из положения лежа, подскочил и вцепился лапами в горло. Собака, не собака, а руки пятипальцевые и владеет он ими как нормальный человек. Воздуха сразу стало не хватать, а этот гад только сильнее давил, словно стараясь ни сколько задушить, сколько добраться до шейных позвонков таким способом. Самое обидно, что меч-то я выронил и теперь он валялся в поле зрения, но добраться до него нет никой возможности, пришлось сопротивляться. Это уже невероятно, учитывая не самое мягкое падение, да не на перину – я вообще должен быть без сознания, и это при хорошем стечении обстоятельств.

Если против обычных людей моя сила кедара действует как таран против соломенного домика, то с оборотнем она уравнивает. Я постарался схватить его горло, но густая шерсть не способствовала этому, так что даже не мог сжать руки. Зато поиздевался в другом плане, ухватился за шерсть и что есть силы рванул, два клока как с куста. ''Крыса'' болезненно зарычала, я получил задней лапой по бедру – малоприятная боль и давление на горло усилилось.

– Умрешь, – пролаял оборотень, – и я лично сожру тебя, – наклонился он, дыша прямо в лицо, при этом еще и с языка капала слюна.

– Ах ты, пес, – взвился я, вцепился в шерсть на морде, притянул его к себе и впился зубами в нос.

Барабанные перепонки чуть не лопнули от того рева, что раздался над ухом, а я только сильнее сжал челюсти. Рот наполнило чем-то неприятным на вкус, в зубах застряла шерсть, а сверху еще и чудовище старалось разорвать меня. Первым не выдержал я, так как Ракшанский оборотень впился когтями в ребра и старался сломать их.

Я закричал, ''крыса'' вырвалась, откатившись в сторону и со щенячьим повизгиванием, держась за нос, который болтался на, буквально, соплях. Как же у меня все болит, словно под танком лежал неделю. Тело категорически отказывалось двигаться. А стоило попробовать подняться, как оно возопило, что хрен я отсюда куда денусь. Пришлось небольшими перекатами, каждый раз задерживая дыхание, которое итак вырывается с всхлипами, после того как чуть не задушили, передвигаться в сторону меча. Он лежал недалеко, ну что такое метров восемь-десять в повседневной жизни? Однако для меня они показались десятью километрами. Бок разрывало болью, и хотя стараюсь опираться на него как можно меньше, но и руки не всегда держат. Порой падаешь, вызываю новую волну огненной боли. Наконец удалось упереться в меч, осталась самая малость – подняться и поднять меч.

– Ты сдохнешь! – закричал пес и бросился в мою сторону.

В ту же секунду воздух прочертил пылающий шар и врезался в спину оборотня. Его перекинуло через меня, а в воздухе запахло паленной шерстью. В проеме стены стоял бледный Беовульф, поддерживаемый не менее бледным Хазором. Послышалось рычание, они обернулись и в следующую секунду скрылись в темноте комнаты. Раздались звуки поющей стали, какие-то выкрики, из дыры вылетели стулья, потом разбитый стол, следом последовала чья-то рука – надеюсь не кого-то их наших. Волчий вой казалось, наполняя пространство, звучал победно и в тоже время обиженно, словно у него отняли любимую игрушку.

Мне удалось подняться, опираясь на меч. Оборотень зашевелился, приподнялся на руках… или лапах? потряс головой и вскочил. Правда, плохо у него это получилось: повело, зашатало, так что пришлось сделать пару шагов. Морда без носа смотрелась как-то не так, а вот у меня активно тянуло выплюнуть то, что скопилось во рту. В сторону пса полетели кусочки мяса, кровь, какая-то слизь – что за гадость приходиться держать во рту.

На небе спокойно светила луна, бесстрастно взирая на происходящее в ее царстве. Трепетал легкий ветер, словно рефери летая из стороны в сторону, видимо, готовясь просвистеть к битве. Мы стояли друг напротив друга: он с диким рычание оторвал тот кусок, что когда-то был носом и отбросил в сторону, а я завел меч за спину, причем держа его обратным хватом. Где-то вдалеке послышалось ржание лошадей, а ветер ударил яростным порывом – судья дал отмашку. Луна скрылась за тучей, погружая мир во тьму, и в это время оборотень рванул с места. Если бы я не мог его видеть, то вряд ли бы услышал, так тихо он передвигался. Хотя казалось, летел как скоростной экспресс под гору. Кедар оказался на высоте, потому что будь я человеком, то сейчас валялся под каким-нибудь ближайшим кустиком с кишками наружу и изучал бы собственную анатомию. Когти не достали до живота всего пары сантиметров, встретившись с Аргоном, Ракшанская крыса двинулась дальше, обходя меня по дуге и останавливаясь в нескольких метрах.

– Как маникюр? – с издевкой поинтересовался я.

Пес посмотрел на лапу и только тут увидел, что встреча со сталью не прошла бесследно – длина когтей явно сократилась, потому что их часть осталась валяться у меня под ногами.

– Бедный, бедный песик остался без своих коготков, – откровенно насмешливо сочувствовал я.

Вот такого он уже не выдержал. Начал брехать, разбрызгивая слюной во все стороны, словно дворовый пес, а потом рванул с места, из-под лап полетели клочья земли. Первый удар отразить успел, обрубив оборотню несколько пальцев, а вот второй пришлось принять на лицо и левую руку. ''Крыса'' наотмашь, сверху вниз прочертила когтями по лику, задела плечо и далее вдоль. Рукав оказался разодран и четыре полосы, быстро наполнились кровью, устремившейся тоненьким ручейком вниз. Лицо горело, а на губах был солено-металлический вкус… собственной крови. Пес, в который раз бросился, налетел, чуть не смяв своим весом, замер на секунду и часто задышал в лицо, ухватив целой лапой за горло.

– Умрешь… ты… умрешь, – пообещал он.

Меч, что за секунду до этого с легкость вошел в его тело, я, поднатужившись, дернул вверх. На земле остались стоять две половины, что были соединены небольшим участком тела. Лапа на горле мелко шла судорогами, а белый глаз, удивленно взирал снизу. Он простоял так целую минуту, пока смерть все-таки не повлекла его к вечному пристанищу – земле. Пальцы разжались, и половины рухнули в лужу крови, где уже начали свою метаморфозу. После смерти оборотень становиться человеком, это даже я по фильмам знаю.

Хотелось, чтобы на этом все кончилось, но боюсь, что сейчас будет вторая часть… и думается не балета. Конское ржание становилось все слышнее, но его пытался перекрыть нарастающий шум, что следовал из дома. В результате на двор одновременно, словно договорились заранее, выскочила конница градиров человек в пятнадцать – похоже это второй отряд, что шел по более безопасной тропе, – а из дома выкатился первый отряд, который сзади чуть ли не пинками подгоняли трое: Беовульф, Хазор и… волк. Мне как всегда повезло. В этот раз оказался между двух отрядов и вся загвостка в том, что один из них живой, а второй – мертвый. Отгадаете какой? Вот кто я теперь между этими молотам и наковальней – гвоздик?

Помните как в русских сказках: «Направо пойдешь…» – чего-то там найдешь, в общем, жив, здоров и детишек куча, а вот: «Налево пойдешь – смерть свою найдешь». Как прав был автор, что высекал те строки на камне, видимо ему приходилось бывать в подобной ситуации. Вставала дилемма: с одной стороны живые люди, с которыми можно выпить, закусить, поболтать за жизнь, НО… они охотятся за тобой, с вполне конкретной целью. С другой стороны: такое же количество грандиров, но с ними не выпить, не поговорит, а закусить они похоже могут тобой, но… Однако в той стороне друзья, пардон – друг. Двух остальных я бы поостерегся называть такими высокими словами: Хазор меня уже раз убил – спасибо, хватит, а волка вообще впервые вижу.

Я чувствовал, как по руке стекает кровь, сбегая по пальцам и падая каплями на землю. Пока мысленно метался к кому бы примкнуть, все решилось само собой. Первый отряд… или второй? Что-то я в них сам запутался. Короче, те, что мертвые, а ребята выглядели как самые натуральные трупы: глаза налитые кровью, у некоторых они, правда отсутствуют, кое у кого рты порваны, грудные клетки вскрыты, ноги, правда целы, поэтому они так шустро и выбегали. Так вот кто-то из них закричал голосом полным жажды: ''Кровища-а!!!'' – и все как по команде ринулись на меня.

В ответ на это донесся голос Хазора: ''Убить!'' – и копья всадников все как один нацелились на меня. Появилось желание обхватить голову и с тихим стоном ''ой-ё'' – надо же быть такими тупыми – уйти в монастырь.

– Да не его, болваны! – скорректировал своих воинов господарь.

Копья синхронно повернулись к мертвецам и как раз вовремя. Не думал, что трупы могут так хорошо владеть оружием, но реальность начала доказывать обратное. Видимо смерть не лишала грандиров способности к военному искусству. На меня набросились двое с такой яростью и напором, что пришлось отступить, остальным понравились лошадки, поэтому они направились к ним.

Мечи мелькали перед лицом, пытались разрубить или хотя бы порезать серьезно. Все же каким-то чудом мне удавалось или отбить или уклониться от них. И не смотря на то, что левая рука болела, как ныло и лицо, но я вполне сносно мог обороняться и даже наносить ответные удары. Живые грандиры рубили своих мертвых собратьев и в этом им помогали Хазор и волк. На них, почему-то усопшие мало обращали внимание, чем они и пользовались. Мой бывший господин рубал их по спинам, а волк так вообще мог одним ударом снести голову, или, поднатужившись оторвать еще что-нибудь. Беовульф скромно стоял возле двери и иногда поглядывал внутрь дома, видимо боясь нападения изнутри.

Луна, как природный софит освещала место боя, порой создавая причудливые тени, а иногда и отсвечивая в безумных взглядах мертвецов – поляна ужасов какая-то. Наконец мне удалось убить одного… хотя он и так уже мертв – обездвижить (так будет точнее), лишив его, сначала, ноги, а потом и головы. Похоже, потерю конечностей мертвяки не воспринимали, ерть не лишала грандиров, пусть и ертваых, способности к военному искусству. ю. как опасность – если это не голова. Мельком можно было видеть, как бьются однорукие, даже одноногие, стараясь сохранить равновесие.

Второй усопший, что решился напасть на меня, был лишен скальпа, аж по самые глаза и, постояв несколько секунд, рухнул, раскидав руки при этом, умудрившись отрубить часть ноги еще одному грандиру, из тех, что требовал крови.

Вся битва заняла не более пяти минут, оставив после себя полтора десятка трупов, что и так уже были мертвы, в разобранном состоянии: руки, ноги, головы, кое-что другое – отдельно друг от друга, осталось только упаковать и отправить адресату. Командир стражи Грам, лежал там же с отрублено головой. Из наших, т.е. тех, кто еще дышит и не требует крови, особо сильно никто не пострадал, несколько рубленых ран и порезов не в счет. Правда было ранено несколько лошадей, у них оказались распороты животы и порваны глотки, пришлось отрубать головы, мало ли что – вдруг решат восстать.

Хотелось бы верит – в который раз, – что на этом все закончиться, но почему тогда я медленно отступаю к дому, а Хазор столь же медленно к своему отряду? Волк тихо, не угрожающе, но предупреждающе зарычал и… отошел к нам, что не может не радовать.

– Что будем решать? – первым задал я вопрос, что так и витал в воздухе.

Ответом с той стороны послужили мечи направленную в нашу сторону и как не крути, их было больше. Однако и мы сдаваться просто так, не намеренны. Беовульф начал что-то шептать, волк ощерился, показав свои немаленькие клыки, ну а я в который раз поднял меч.

– Ты раб, Скром, и всегда им будешь, – с вызовом произнес Хазор. – Ты пытался убить меня…

– Я старался выжить, – огрызнулся я.

– Убить… хотел меня, – аспидом прошипел он. – И я обещаю, что уничтожу тебя, сожгу твое тело и развею по ветру, так чтобы даже Святой не смог собрать.

Грандиры сделали осторожный шаг вперед, а мы втроем отступили на шаг назад, и дверной косяк уперся мне в спину.

– У тебя есть сутки, раб, – неожиданно закончил господарь.

– Что? – то ли не понял, то ли ослышался я.

– У тебя есть один день, – повторил Хазор, вытирая окровавленный меч. – Потом пощады не жди… Уходи! – выдавил он из себя. – Но помни, что только один день, отделяет вас, – он указал на нас с колдуном, – от неминуемой смерти и вашу девчонку тоже, как только мы ее найдем.

Волк осклабился, но мне показалось, что он улыбается.

– Можете забрать коней и оружие. Убирайтесь отсюда, пока я не передумал! – он протолкался сквозь неровный строй грандиров.

Все, в том числе и я смотрели недоуменно в след Хазору, особенно не понимали его решения стражники. Вместо того чтобы схватить и предать немедленной смерти двух беглецов, хозяин отпускает их, да еще и фору в целые сутки дает.

Оружие Свеи осталось наверху, так что пришлось подниматься в комнату. Первое что я увидел, это труп Крымкха с распоротым животом и вырванным горлом, из нашей комнаты – где нас держали связанными – торчали ноги и судя по обувке это не грандир. Его голову я нашел за перевернутой кроватью, там же обнаружились ножи девушки.

Вулкан оказался оседланным, как и конь Свеи и лошадка Беовульфа – явно Хазор не собирался здесь задерживаться. Мой конь весело замахал хвостом, приветствуя. Лошадь колдуна уткнулась ему в плечо, а он ей что-то тихо нашептывал на ухо. Лишь жеребец девушки вел себя спокойно, даже, несмотря на то, что в дверях конюшни высилась фигура волка.

На дворе было пусто и только двое грандиров несли стражу на дверях подворья. Прощаться было не с кем, поэтому мы вскочили на коней и поехали рысью – я все еще не верил, что все так просто завершилось. По крайне мере на ближайшие двадцать четыре часа.

Мы гнали остаток ночи, стараясь уйти как можно дальше. Луна ярко освещала дорогу, иначе кони давно бы сломали ноги, а мы шеи, но мне казалось, что даже не будь ночного светила, я бы спокойно различил лесную тропу. Где-то средь деревьев мелькала черная тень с белой манишкой на груди.

Когда солнце начало выползать из-за горизонта, задевая нас пальцами-лучами, мы буквально рухнули возле небольшого лесного озера. Уже находясь в бессознательном состоянии от пережитого, скорее на автомате, стреножил Вулкана и коня Свеи. Беовульф в это время подвесил им сумки с овсом и вот тут силы окончательно покинули все наши члены. На землю рухнули два бездыханных тела и захрапели… мне так кажется.

– Вот он и убил человека, – радостно потер руки Дьявол.

– Они уже были мертвы, поэтому не считается, – возразил Свет.

– Однако он хотел убить этого человечка – Хазора, – деловито заметила Тьма.

– Мы этого не знаем, – вновь возразил Бог, а затем, прищурившись, уточнил. – Или знаем?

– Да не знаем, не знаем, – отмахнулся темный, что-то бурча себе под нос. – Придется еще потрудиться, – задумчиво произнес он.