Эффект Гоблы. Книга 1

Глава 11. В преддверии хаоса

– Кто из старших богов помнит, как он появился на свет?

В бесконечном зале поднялся шум и гам обсуждений. Но пока ни один бог не дал четкого ответа.

– Мда уж, с момента вашего появления утекло немало времени, но о таком стоило бы помнить, – сокрушенно произнес голос Старейшего.

– Молодые боги, вам тоже будет полезно об этом знать.

– Кхм-кхм, все началось во времена, когда по земле ступали огромные ящеры, что могли легко потягаться силами с вами сегодня. Кто-то повелевал огнем, кто-то холодом, другие и тем, и другим. Были и те, кто просто имели немыслимую физическую силу.

Так бы они и правили еще сотни и тысячи лет, если бы не Горн. Никто не знает, откуда он пришел и кем был, но… он бросил вызов ящерам, и победил их.

Земля была покрыта огромными провалами, рытвинами, что заполнила вода, а из недр восстали каменные шпили, что впоследствии превратились в горы.

– Но простите, а где в этой истории представители наших рас? Где люди, эльфы, гномы, зверолюди и все остальные? – послышался неуверенный голос в зале.

– Хороший вопрос. Тысячелетия или даже больше был только Горн и его прекрасная спутница Дэя, что делила с ним ложе, помогала менять саму реальность в нижнем мире.

– Но была проблема – Горн не мог зачать божественное дитя, и тогда он решил пригласить существ из других миров, что заселить землю.

Дэя была против, и Горн тяжело переносил ее непокорность. После тщетных попыток убедить свою спутницу, первый бог решил сослать ее в неизведанное пространство.

– Но кем она была? Неужели та ба... самка в белом?, – недоверчиво промычал рогач с огромными копытами.

– О нет, Кракс, это не она. Может, частичка той божественной силы и есть у нашей Дэи, но прямой связи точно нет.

– Мы отвлеклись... нижний мир постепенно стали заполнять существа, которых впоследствии стали называть эльфами, гномами и людьми. Но тысячелетия благоденствия сменились трагедией всемирного масштаба.

– В один момент появились несчетные Орды зеленых существ, что насиловали женщин, разрывая их внутренности, убивали всех, кто попадался им на глаза, оскверняли алтари. Пришлые народы объединились перед лицом экзистенциальной угрозы, и… не смогли полностью уничтожить зеленый вал. Народы заклинали Горна помочь им, но тот молчал, и больше не являлся призванным расам.

– И куда он делся!? Почему оставил своих детей, что доверили ему свои жизни и души. Какое-то ссыкло получается. а не первобог, – послышался недоуменный голос.

– Никто из смертных и даже богов этого точно не знает. Но… есть легенда, что орду зеленокожих вел Шэк – сын Дэи и Горна, который родился с уродствами, и жаждал разрушить все, что создал его отец.

– Как так, у гоблинов есть свой бог, о котором мы ничего не знаем?, – вскинулась со своего места Дэя.

– Дорогая, что тебя так взволновало? Коллективная вера или неверие свойственны всем разумным без исключения. А гоблины, без сомнения, разумны, – подала голос Люмия.

– Отличная байка на ночь. Но что насчет богов? Как их столько нарожалось?, – подал голос бородатый коротышка.

– Как только большая группа существ начинает верить во что-то или кого-то, и создает в физическом мире прообраз, запускается процесс обожествления, если можно так выразиться.

– А насколько большой должна быть группа?

– Никто не знает. Это зависит также от силы веры последователей.

– Молодые боги, что первым вы увидели, когда ощутили себя живыми?

Снова по залу прокатилась череда возгласов, клацаний и брани. Встал дородный мужчина с проседью в густой бороде.

– У всех было что-то свое. Но каждый увидел пред собой первых последователей и примитивный алтарь.

– Да-да, вполне-вполне, – будто закивал неведомый наставник, – Сила веры и алтарь сделали свое дело.

– Только вот проблема в том, что большинство из вас – это никчемные создания, которые заполонили нижний и верхний миры. Куда ни плюнь, попадешь в божка, – резко прокричал голос, – Вас стало слишком много, и баланс катится в пропасть. Богиня Дэя слишком усердно воскрешала смертных букашек, а вот темный пантеон совсем обленились.

С разных уголков зала послышались возмущенные голоса.

– Тихо-о-о-о-о-о!, – пронеслось громогласно по залу, – Это не предмет для обсуждения. Это реальность. В нижнем мире стало слишком густо от разных тварей. Поэтому я разрешаю богам убивать друг друга в нижнем мире, охотиться на последователей, и всячески снижать численность смертных букашек, – прорычал голос, – Что до тебя, Дэя… ты лишишься части своих сил и не сможешь какое-то время призывать новых последователей.

В зале повисла звонкая тишина, что через минуту была разорвана в клочья гулом голосов.

– Что ты за хмырь, чтобы бросаться такими заявлениями, иди ты в анналы истории со своими разрешениями, – вопил какой-то карлик, что сидел справа от Дэи, – Пусть я и молодой бог гномов, но у меня есть права, которые…, – остановился на полуслове тот.

Вдруг его голова стала резко увеличиваться в размерах, глаза вылезли из орбит, повиснув ужасной гирляндой на тонких красных проводках. Рот застыл в гримасе боли, а через мгновение голову, как спелый арбуз, просто разорвало кровавыми ошметками, щедро окропив соседей.

Дэя застыла от шока, и даже не ощущала, как по ее щекам скатываются капли крови, а на голове образовалось небольшая горка ошметков известного происхождения.

– Я. Не спрашиваю. Вашего согласия. Это последнее такое собрание, – цедил сквозь зубы Старейший, – Уверен, вас станет в разы меньше, и баланс снова восстановится.

В зале воцарилась гробовая тишина.

***

Дэя сейчас стояла в стороне от других богов и старалась не показывать той бури эмоций, что поглощали ее естество. Она сводит концы с концами, слабеет от года к году, и мало того, что ее не поддержали, так еще и ограничили. Но намного важнее было немыслимое происшествие – на ее памяти ни один бог не погиб. Да еще и как, Старейший просто размозжил голову бедолаге. Брр.

Костяшки утонченных пальчиков сейчас побелели от напряжения, но на лице сохранялось благостное выражение, чтобы не попасть под опалу могущественного существа.

– Черт бы побрал этого… и свору божков. Я должна быть чуть ли не главным божеством в пантеоне, а меня так унизили, – мысленно вопила Дэя, – Как мне теперь поддерживать проклятье и брать души на это?

– Ну что, дорогая, теперь тебе придется разумнее тратить свои силы? Может, тебе помочь с инвентаризацией?, – хитро улыбнулась подошедшая Люмия.

– А на тебя, как я посмотрю, представление никак не повлияло? Откуда ты только эти словечки берешь?, – зло пробормотала Дэя.

– А я из темного пантеона, если ты не знала. Так что представление, как ты выразилась, мне понравилось. Я уже давно чувствовала, что скоро настанет наше время, – вдохновенно проговорила Люмия, – А что до словечек… да был у меня один любимчик – ученый из коллегии. Ох и много он мудреных слов мне нарассказывал.

– Охх, зачем я спросила… сейчас опять будет история про арахнофила, которого ты попользовала, а потом снесла башку.

– Хах, ты недалека от правды, но ученые такие хиляки, как я убедилась. Больше таким не даю… шанса прикоснуться к великой мне.

Легкая трель оповестила всех богов о том, что начинается новое слушание, и Дэя не знала, чего еще ждать от неизвестного арбитра.

***

Я сидел на своей любимой ветке, и смотрел на интересное представление – в лагере царил контролируемый хаос. Люди бегали между палатками, орали какие-то гортанные фразы, а в промежутках собирали свои вещи. Все это сопровождалось окриками командиров.

– Мда, похоже бандиты все же решили наконец свалить, посчитав место проклятым, – ухмыльнулся я, – Но где мне теперь брать подопытных для тестов проклятья?

В правой части лагеря сейчас команда людей с лопатами закапывала, скорее всего, своих товарищей. На земле лежали, плотно замотанные в ткань, трупы. Пока другие собирали вещи, эти активно работали лопатами. Над аналогами саванов уже резвились вовсю мухи, как бы намекая на несвежесть тел.

В последнюю очередь складывали большой шатер, расшитый золотой нитью. А добро грузили на большую телегу со следами крови на ободах деревянных колес.

Главарь бандитов тащил за волосы пленницу, а та истошно вопила, и мотыляла руками в тщетной попытке достать до своего обидчика. Они остановились примерно на середине сворачивающегося лагеря. Командир что-то гаркнул своим подчиненным, и часть воинов довольно засмеялась.

Некоторые даже побросали работу.

– Что эти мудаки задумали? Что-то мне подсказывает – хорошего не жди, – проворчал я себе под нос, продолжая во все глаза следить за ситуацией на земле.

А там… группа воинов уже стояла перед пленницей со спущенными штанами, и довольно ржала.

Один из бандитов резко подскочил к девушке, схватил ее за руки и прижал к земле, двое держали ноги. Она отчаянно извивалась в их руках, крича, рыдая и откровенно вопя. Но что слабое существо могло сделать стае разгоряченных бандитов? Вскоре мужики поменялись, а девушку затихла, только изредка громко всхлипывая.

Вдруг резкий вскрик вырвал меня из рефлексии. Один из мужиков бегал вопя по поляне, зажимая руками пах, из которого капала кровь. Наверное, девушка все же решила хоть так отомстить своим насильникам. Другие разбойники, что сейчас собирали остатки вещей, гоготали над неудачником. А тот в сердцах достал из-за пояса небольшой топорик, подскочил к пленнице, и опустил лезвие прямо на ее лицо.

Представляя, каков был результат его удара, меня удивила реакция бандитов. Они просто не заметили смертельного удара, и продолжали делать свое дело…

– Да что ж вы за твари-то такие…, – процедил сквозь зубы я, – Сначала ее изнасиловал тот тип, потом топла здесь, убили, и даже теперь не даете ее телу покоя.

Внутри меня поднималась волна странного жара, что грозил выжечь все внутренности. Самое страшное в этой ситуации было то, что я почувствовал «шевеление» и зуд в паху. Лишь огромным усилием воли я сумел совладать с животными инстинктами, и довериться разуму. А он говорил, что у меня сейчас был полустояк. От такого открытия хотелось самоуничтожиться на месте, и… вырезать всех тварей внизу. Но я понимал, что мне не справиться с поредевшим, но все же крупным отрядом разбойников.

– Не время… клянусь перед богиней Люмией, что убью всех насильников и главаря бандитов, что промышляли на этой поляне, – прошептал я, – А если кто встанет на пути, и тех в расход.

***

Кир внимательно следил, как собирается его отряд. Эта поляна и так принесла немало хлопот, забрав пусть и не лучших, но средних разбойников во всех смыслах. Важнее было то, что никто тут не чувствовал себя больше в безопасности, а это было очень важно.

Поэтому после очередного налета и кровавой платы, что собирали его парни, он решил чуть поближе подобраться к Морбургу. Ходили слухи, что тамошние стражи полные отморозки, и им можно будет позолотить руку за информацию о караванах и местных богачах. Да и нужно было место побезопаснее.

– Ворье, убийцы и насильники, пятерка особо отличившихся сейчас трахает ту бабу, остальные, если собрали вещи, двигайте за мной, – прокричал Кир.

Он знал, что многим хотелось сейчас быть на их месте… все возможно, но такой подарок еще нужно было заслужить. Чем отличились эти? Да банально были самыми удачливыми и зоркими поцами, что вовремя замечали путешественников, подавали сигнал и первыми шли в атаку. Заслужили.

– Глава, а какого рожна мы их тута оставляем? А ежели они не нагонят нас?, – послышался голос одного из новеньких селюков рядом.

– Дерёвня ты немытая, они из кожи вон вылезут, чтобы и в следующий раз дотрахать за своим капитаном. Это великая честь, которой еще не каждый достоин.

Парень в подраной рубахе почесал растерянно затылок, чему-то кивнул и заткнулся.

***

Бандиты уходили на своих двоих с походной поклажей, а особо провинившиеся, кажется, толкали сейчас телегу – лошадей-то не было.

– Почему у меня встал на групповое изнасилование? Неужели я реально монстр и последняя бля...та?, – проносилось у меня в голове, – Или все дело в гоблинском теле?

Да, я читал в мангах, что зеленокожие трахали все, что движется, но… не думал, что все настолько плохо. Видел и замученных женщин в том подземелье, и маленьких гоблоидов, что терзали их тела, но… неужели и я стану таким же?

От мыслей меня отвлекло движение внизу. Мужики, кажется, заметили, что с девушкой что-то уже не так, и прекратили надругательство над ее телом. На их лицах, насколько я мог видеть, застыли довольные улыбки, а двое еще не успели даже портки натянуть на голые задницы.

Вскоре четверо направились к моему дереву, вальяжно перебирая ногами, а мужик с кровоточащим пахом сейчас яростно пинал мертвый труп девушки, будто вымещая свою злобу за испытываемую боль.

– Ну суки, кажется, Люмия поможет мне проредить список тварей, что ходят по этой земле, – прорычал я в сердцах, – Готовьтесь утонуть в своей дерьмовой крови.

Четверка вольготно расположилась под кроной дерева, и о чем-то весело горланила. Один парень достал чью-то ножку, и с аппетитом впился в нее, двое оперли спины о ствол, и прикрыли в блаженстве глаза, а четвертый просто лежал неподвижно, будто умер.

– Ну нет, твари, такая идиллия точно не для вас, – шептал я себе под нос, доставая из своего походного рюкзака металлический крюк.

Одно движение ног, и тело летит стремительно вниз. В ушах шумит ветер, а в руках поблескивает кинжал и матовый металлический крюк.

Приземляюсь прямо на тело одного из бандитов, резко вонзая кинжал в пах своей «подушке безопасности», а крюк тут же проворачиваю в руке, и вставляю в лицо второму. По истошному визгу понятно, что попал куда надо.

Вырываю кинжал и подскакиваю к бородачу. Тот уже открыл глаза и в замешательстве пытается подняться, но не успевает. Кинжал встречается с горлом, и кровь щедро окропляет траву. Парень с ножкой во рту тянется к клинку на поясе, но метко брошенный клинок пробивает его грудь. Тело начинает заваливаться, а я уже на нем – вырываю кинжал, протыкаю еще пару раз живот, а резким ударом ноги вгоняю ножку глубоко в горло жертвы. Та, выпучив глаза, судорожно хватается за шею.

– Мучайся, тварь, я не проявлю милосердия!, – прокричал я ему в лицо, – Страдай и сдохни!!!

Округу заполнили вопли раненных бандитов. Добиваю метким ударом мужика с проколотым глазом. Вырываю крюк из глазницы, чем вызываю локальное извержение Везувия, чтобы в следующую минуту проткнуть им горло горе насильника.

На ногах все еще остается бандит с кровавым пахом. Он сейчас неуклюже ковылял к опушке, куда пошел отряд его товарищей. Я хватаю копье одного из разбойников, и стрелой бегу за последним. Не добегая с десяток шагов метаю деревяху с наконечником и, на удивление, попадаю точно в спину.

Тело мужика заваливается вперед – то, что нужно. Подбегаю к нему, резко тяну за волосы на себя, а вторая рука чертит полумесяц у него на шее. Земля обильно орошается кровью, а из горла жертвы слышаться булькающие звуки.

– Хах-ха-ха, – тяжело дышу я, завалившись прямо на тело последнего разбойника, – Поче-му мир такой жес-то-кий.

Грудная клетка ходит ходуном, пульс зашкаливает, а у меня в голове проносится мысль: «Я не хочу, как они. Я не тварь».

Немного отдышавшись, вытираю клинок о рубаху мужика, и медленно двигаюсь к неподвижному телу девушки.

Та застыла в неестественной позе, широко раскинув ноги. Лицо после удара топором превратилось в кровавое месиво, когда-то прекрасные волосы слиплись от крови, одежды почти нет.

– Прости, что не смог спасти тебя… я слишком слаб и мягок к этому миру, – медленно проговорил я, – Перед тобой человек в теле гоблина, который был бы не против сейчас воткнуть в твой труп свое достоинство. Но я человек, и я управляю этим скотским телом.

Неожиданно на глазах навернулись слезы (есть ли вообще слезные железы у гоблинов), я опустился на колени перед исковерканным телом молодой девушки.

– Я… даже не знал тебя, но никто не заслуживает таких страданий. Я не хочу, чтобы твое тело кромсали лесные звери. Хватит страданий, – сквозь слезы проронил я.

Силой воли заставил себя подняться, дрожащей рукой взялся за тоненькую ножку, и потащил труп вглубь леса.

– Прости… что тащу тебя так, я не могу взять тебя на руки. Я обещаю стать сильнее, – бормотал себе под нос.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я дотащил тело девушки к клочку буроватой земли, в недрах которой скрывалась подземная тварь.

– Прощай, пусть хоть в загробной жизни ты упокоишься, и сможешь существовать без страха и боли.

Тело девушки медленно сползает по земле прямо в зубатую пасть, слышится чавкающие звуки в утробе, и похороны закончены.

Я же иду обратно, чтобы убедиться, что все насильники отошли в мир иной. Под деревом все уже затихли, как и тип на поляне.

– Надеюсь, вы когда-то возродитесь, чтобы я мог еще раз вас убить, – прорычал я, – А пока лежите тут, и пусть ваши тела не тронет ни одно животное – к такой падали лучше не притрагиваться никому.