Эффект Гоблы. Книга 1

Глава 33. Битва за Морбург.

К опушке леса, за которым начинались хатки крестьян и поля я с отрядом подошел к вечеру. По пути несколько раз нападали пауки, но броня показала себя отлично, а небольшие раны лечил я с помощью своих мазей. Вот и сейчас склонился над черной гоблой, и старательно обмазывал бедро, которое еще недавно оцарапала лапа паука.

Чем ближе мы подходили к человеческому поселению, тем чаще эти твари встречались. Причем в последний раз парочка таких и вовсе устроила засаду, выпрыгнув спереди и сзади от нашей боевой колонны. Эффект неожиданности помог им нанести первые удары, но гобла справилась.

– Мда…, если я когда-то буду сражаться с Люмией и ее детишками, то у меня уже под рукой спецотряд, заточенный под пауков, – с ухмылкой подумал я, закончив обрабатывать рану своего солдата.

Я решил устроить небольшой привал, чтобы гобла отдохнула, да и светило окончательно скрылось за горизонтом. Поэтому вольготно расположился у дерева, и прикрыл глаза. За время лесной жизни мои солдаты научились выживать, поэтому отдавать дополнительные приказы не пришлось. К слову, речь им давалась намного лучше, чем в самом начале – они и понимали больше, и могли выразить свои мысли четче. В общем, как говорил классик, жить стало лучше – жить стало веселее.

Вот в таком благостном расположении духа я и пребывал, пока окончательно не стемнело. Тихий шелест листвы и дуновение ветра прервали отчаянные крики. Нетрудно было догадаться, что это крестьяне, что разбили свои поля за городской стеной города.

По команде гоблины свернули нехитрые пожитки, обглоданные лапы пауков оставили тут же, и аккуратно двинули вперед, стараясь издавать минимум шума. Благо посевы с моего последнего визита стали намного выше.

Первый же домишко показал нам, к чему стоит готовиться – прямо на крыльце лежал располовиненный труп мужика, на который уже стала слетаться всякая дрянь, а кровь активно впитывает ненасытная земля.

Один из гоблинов аккуратно проскользнул внутрь, выругался и быстро вернулся.

– Там… эта… подстилка и мальки, – отрапортовал гоблин, – Все… того… сдохли.

Я лишь кивнул на это с комом в горле и приказал двигаться дальше. У следующего домика тел не было видно, зато везде была разлитая кровь, будто краска.

– Гобла, аккуратно с этими дырками в земле, – тихо произнес я так, чтобы все услышали, – Оттуда могут повалить пауканы.

Все постарались сделать сосредоточенные лица, и молча закивали. Там мы и продвигались дальше, становясь свидетелями страшной резни, что устроили пауки Люмии. Признаюсь честно, выполнять ее задания было мне выгодно, она не стала убивать моих гоблинов, но… ее методы меня отталкивали. Да, я сам уже не одуванчик божий, много всего натворил в этом мире, но… психологически я все равно считал себя хорошим человеком, а не злобным гоблином. А вот у Люмии рефлексии, кажется, не было вовсе.

Вдруг совсем близко послышались отчаянные крики и мы молча двинули на шум. Это был ничем не примечательный домик из дерева, который сейчас обступили пауки. Я выглянул из-за небольшого плетенного заборчика, чтобы оценить обстановку.

– Мда… мужика уже пеленают в паутину, дверь твари почти раздробили, а внутри… наверное мать с детьми, судя по звукам, – разговаривал я сам с собой.

На виду было четыре паука – плевое дело для моего отряда, но я опасался, что их может быть больше. Поэтому отправил по одному гоблину влево и вправо, чтобы они обошли участок, а потом соединились на мягкой крыше домика.

На удивление, все прошло гладко и без лишнего шума. Вскоре наверху показалась пара моих ребят.

Я первым встаю в свой полный рост (всего на голову выше плетеного заборчика), вскидываю руку, и бросаю огненный шарик в одну из тварей. Шар врезается в черный хитин, и быстро прожигает защитный покров. Тут же «парашютисты» с крыши прыгают на пауков, что пытались доломать дверь.

В лесу много времени потратили на расчленение пауков, поэтому знали несколько интересных уязвимых мест. Ребята не сплоховали, и кинжалы входят в сочленение двух хитиновых пластин. А потом конвульсии и пара новых трупов. Последний паук, увидев сразу несколько противников, метался в растерянности, не зная, кого лучше атаковать.

Я решил это за него, и выступил вперед под одобрительные возгласы своих гоблинов. Но если они рассчитывали на зрелищный бой, то были разочарованы. Я просто материализовал за спиной твари пару камней, и резко потянул их к себе в руку. Импровизированные снаряды легко пробили тело сразу в нескольких местах.

– Готовы. Молодцы, хорошо сработаны, – тихо произнес я, вынимая свой кинжал из тела смертельно раненного паука.

Мои ребята кивнули, и с любопытством смотрели на дверь в дом, откуда доносился невнятный шум. Я молча кивнул, и довольная гобла двинулась туда. Через пару минут на пороге, залитом слизью пауков прямо на пятых точках сидела крестьянка, а к ней прижались три маленьких дрожащих тельца. Глаза у всех едва не вылезали из орбит, и они метались от гоблина к гоблину. Мда, похоже в этом мире о нас ходит очень нехорошая слава. Вполне заслуженная, должен сказать.

– Что будем… с ними делать?, – с натугой произнес один из моих людей, – Нам… не помешал бы молодняк.

Я молча кивнул, приняв его слова к сведению, и погрузился во внутреннюю борьбу. Муж этой бабы убит пауками, она осталась одна с тремя детьми в доме, в которой буквально только что чуть не ворвались твари. Пауки бы уж точно не стали рефлексировать по поводу дальнейшей судьбы этих людей.

– Мы… не будем их трогать, – тихо заключил я, – Понимаю, что у вас давно не было, горячая кровь и так далее. Но… я награжу вас, когда задание будет выполнено.

Как бы гоблинам не хотелось, пойти против моих слов не решились. Впрочем, один все же с явным желанием посматривал на чумазую девушку и, казалось, не особо даже услышал меня.

Я дал ему возможность самому бороться со своим внутренним зверем. Не стал вмешиваться и когда его кинжал упал в пыль, а руки потянулись к ногам крестьянки. Тут уж его товарищи спохватились, и парой кулаков вернули того в чувство.

– Люблю, когда все проблемы решаются сами собой, – пронеслось в голове, – А вмешайся я, неизвестно, чем бы все закончилось.

В общем, я решил не делать из девушки подстилку, и сохранить жизнь ей и детям. Скорее всего, они все равно не выживут в таких условиях (с пауками ночью и отсутствием адекватной защиты), но это уже не мое дело. Так я себя успокаивал, ведь легче не принимать решение, а отдаться на волю случая.

– Странно, что других криков в округе не слышно, – подумалось мне, – Или всех пауки уже утащили к себе, либо твари нападают только на дома, которые ближе к лесу.

Эту теорию пришлось проверять на практике – мой отряд медленно продвигался к городской стене, которую придется преодолеть. То и дело натыкались на паутину в выбитых створках домов, и дырки в земле. Выводы тут дополнительные не требовались.

Могильная тишина здесь серьезно давила на мои нервы. Гоблины выглядели вполне спокойно. Возможно, дело в их изначальной «прошивке», а вот на меня такая атмосфера влияла сильно.

– Глаза в оба!, – прикрикнул я на свою гоблу, которая уже посматривала на дома, которые можно было обнести, – Мы пришли сюда не за добычей, а за конкретным человеком.

По их разочарованным лицам было видно, что если я им не дам достойную награду, они могут и заартачиться.

– Странно, что на городской стене и воротах нет огней, – наблюдал я за главной артерией городка, – Створки закрыты и нет намека на стражу снаружи. А вот что твориться внутри…

Сейчас мы сидели в высокой траве в метрах тридцати от главных ворот, и я решил сходить на разведку. Можно было доверить ответственные задание и одному из гоблинов, но… захотелось размять кости.

Поэтому приказал гобле оставаться на месте, а сам на полусогнутых ногах двинул вперед. Ночь была безлунная, поэтому мой низкий силуэт едва ли был виден на открытой местности. Через пару минут был уже у крепких бревен городской стены. Глаза сразу зацепились за небольшие неровности обработанного дерева, кое-где были и сучья, на которые будет удобно ставить ноги. Недолго думая, я провел своими когтями по дереву, ловя тактильный кайф, и полез.

В своей прошлой жизни всегда хотелось стать альпинистом или скалолазом, но духу не хватало. Высоту вроде не боялся, но сердечко, как говорится, ёкало на колесе обозрения или аттракционах.

Сейчас же высота была плевая, и деревянная стена неожиданно закончилась. Я взялся пальцами за край бревен. и аккуратно выглянул так, чтобы поменьше светить своей зеленой башкой. Еще эти глаза, отдающие красным… буквально светофор в темноте.

Непроизвольно мои глаза расширились при виде картины косых домишек, оплетенных плотным слоем паутины, и… тишина вокруг. Все вокруг казалось безжизненный, будто те же пауки высосали все живое из окружающей среды.

– Да что тут творится, блять, – проносились в голове панические мысли, – Люмия послала меня в этот паушник, чтобы я привел ей нашего общего знакомого. Богиня не говорила, что город захвачен ее тупыми детками.

Как бы там ни было, нужно было продвигаться вперед, поэтому махаю рукой своей братве, и те споро двигают ко мне. Пара минут, и мы стоим у городских ворот. Я слабо помнил географию городка, название которого даже не удосужился запомнить. Поэтому мои гоблины решили двигаться по крышам – так и обзор лучше, да и меньше шансов нарваться на засаду пауков. Я ради интереса заглянул в окна пары ближайших домишек ни на что особо не надеясь. И да, там висели аккуратные белесые коконы, которые станут «Кровавой Мэри» для тварей Люмии.

– Мда… что-то мне богиня нравится все меньше и меньше. Точнее, суицидальные задания, которая она дает, – подумалось мне, пока руки и ноги аккуратно переносили зеленую башку на крышу одной из халуп людей.

С высоты и правда был неплохой обзор, что позволило увидеть многочисленные огни далеко впереди.

– Ха, наверное, там еще остались люди. Значит, персонаж, которого нужно найти и доставить, может быть там.

Мне такие размышления казались здравыми, поэтому я с гоблинами стали аккуратно прыгать с крыши на крышу в выбранном направлении.

По пути на земле то и дело натыкались на коконы, попадались и лужи крови, брошенное оружие, фрагменты доспехов и щитов. Особенно удивили две одинаковые по размеру дыры в земле, вокруг которых все было покрыто кровавым соусом.

– Мда, тут кто-то хорошо пообедал. Судя по двум мечам и копью, это была городская стража, – отмечал я про себя.

Живых людей по дороге так и не увидел, что наводило на неприятные мысли. Неужели городок почти полностью захвачен пауками Люмии, и ловить тут нечего?

Отгоняя неприятные мысли, я медленно поднимался в более благополучный квартал. Это было заметно и по каменным фундаментам, плохонькой, но все же мощенной дороге, украшательствам, что сейчас соседствовали с белесой паутиной. Здесь дыр в земле было меньше, как и следов крови.

– Возможно, отсюда народ эвакуировали еще выше, и все выжившие собрались у борделя или того высокого здания, где я угробил старикана-извращенца?, – размышлял я.

Вдруг справа послышался резкий звук, а после вскрик. Резкий поворот головы, и я вижу, как один из моих солдат скатывается вниз по покрытию крыши, всеми силами цепляясь руками за выступающие элементы. Но получалось у него слабо.

Непродолжительный полет, и его черное тело с глухим хлопком падает на камни. Вижу, что серьезных ран он не получил, но на время у него сбило дыхание. И буквально тут же камни справа начали медленно подниматься, чтобы через пару секунд с треском разлететься в стороны, давая дорогу твари Люмии. Тело уже привычно бросается вперед – инстинкты гоблина то и дело вступают в игру раньше, чем человеческий разум может среагировать. И вот я уже лечу вниз на черную тушу, что стремительно приближается к моему солдату. Лезвие клинка чиркает по хитину, не нанеся толком урона, а резкое движение тела буквально отправляет меня в полет к ближайшей стене.

Удар о камень выбивает из легких воздух, от чего рот непроизвольно открывается в отчаянной попытке вдохнуть кислород. А тварь почему-то не обращает внимание на меня, старательно приближаясь к лежащему гоблину.

– Су….ка, тебе пиз…, – через слово прерывисто говорю я, материализуя три трофейных когтя. Непродолжительный полет, и металки пробивают все на своем пути, попадая мне точно в выставленную руку. Тут же поднимаю свой кинжал, и запрыгиваю на брюшко. На этот раз удается найти слабое место в сочленении хитина. Все было кончено через пару десятков ударов сердца.

Краем глаза вижу, что солдат приходит в себя, сидя на пятой точке, и мотая головой. Он смотрит на меня во все глаза, что-то шепча себе под нос.

– Чего ты там мычишь, мудак?, – неожиданно даже для себя крикнул я, – Смотри, сука, под ноги, а то у тебя их скоро не будет.

Боец втянул голову, и меньше всего хотел бы сейчас быть здесь. Но сам виноват, нечего было лажать.

Адреналина немного поубавилось, и трезвость рассудка вернулась. Сверху на нас с интересом смотрели другие чернокожие, о чем-то перешептываясь.

– Ну и че вы там шепчетесь, как бабки у подъезда?, – недовольно крикнул я, – Давайте смотрите там в оба, а мы скоро поднимемся к вам.

Те молча кивнули, и скрылись из виду. Впрочем, переговоры между ними так и не остановились.

– Вот суки, вернемся с задания, нужно будет каленым железом из них это бу-бу-бу выжигать, – негодовал в душе я. Возможно, и перегибал, но все должно быть по моему. С удивлением недавно обнаружил в себе эту черту, и пока не знаю, в лучшую сторону изменение или нет.

Спустя минут десять двинулись дальше. Огни стали заметно ближе, и уже можно было различить, что это факелы, что висели на баррикаде, что перегораживала дорогу вверх. Там, если мне не изменяет память, начиналась торговая площадь, за которой шел бордель, а потом то высокое здание.

– Получается, все эти нищие кварталы людишки отдали на милость пауков, – рассуждал я, – Это они зря… Пауки получили кучу жратвы, и под землей у них, наверное, уже выкопаны тоннеля, в которых удобно делать новые кладки.

В лесу мы не раз находили небольшие яйца, из которых в будущем должны были появляться новые пачки. Но… тем было не суждено, потому что мы весело ими побросались на манер снежков.

Впереди послышался какой-то шум, что с каждым ударом сердца все нарастал. Я показал гобле, чтобы они распластались на крышах, и не светились. И чуйка меня не подвела.

Доски, бревна и прочий хлам баррикады разметало в разные стороны от страшного удара. Поднялся столб пыли, что свел к нулю обзор.

– Что там такое, блядь?, – шипел я от негодования, – Мне нужно знать, что там творится.

Мое любопытство быстро было удовлетворено – на развалинах лежала паучиха с женским телом. На ее белой коже были десятки ран, из которых сочилась вполне себе красная кровь. Черные волосы девушки разметались по деревянному мусору, а отдельные даже впились в прекрасное тело.

Сейчас сестра Лины лежала навзничь, и не подавала признаков жизни, а к ней медленно шел человек с посохом.

– Твар… я те…я…убу...Дэя, – донеслась до меня малоразличимая речь незнакомца.

Остановившись в паре шагов, тот направил навершие посоха на паучиху, и стал что-то бормотать. Кристалл стал разгораться красным с каждым ударом сердца испуская все больше света.

Я не успел открыть рот от удивления, как тело человека буквально сносит вправо, знатно припечатывая о каменную стену. На поле боя появляется новая фигура в широком плаще с капюшоном. Он загораживает собой паучиху.

– Хозя…ин, пауканы!, – буквально проорал один из гоблинов.

Я резко поворачиваю голову к нему, чтобы наорать за нарушение конспирации, как замираю от шока – по всем улицам между домами ручейками стекаются десятки пауков. И направление их движения понятно – они бегут к загадочному незнакомцу.