Эффект Гоблы. Книга 1

Глава 15. Паучье наслаждение

На секунду я опешил от такого зрелища. Но тут на стол опустилось что-то тяжелое, а на голову посыпалась пыль с мелкими опилками, ноги борова нервно дернулись. А потом… у меня внутри разожглось такое пламя, что сам не заметил, как крепче схватился за нож, и провел горизонтальную линию. Что началось...

Кровь брызнула мне на балахон, а мужик заорал с такой силой, что, казалось, мог сейчас обрушить свою резиденцию, как баньши в легендах (а может, и они есть в этом мире).

Я быстро выбрался из-под стола, и посмотрел на своего незадачливого противника – тот просто катался по полу, вереща и зажимая руками окровавленный пах.

– Даже представлять не буду, как тебе больно, скотина, но орешь ты слишком громко, – прошипел я на своем языке, – Поэтому ты труп.

Чтобы расправиться с боровом, понадобилось немного времени. Пришлось стащить свой балахон, чтобы взять когти. Вставил себе их между пальцами, как у Росомахи, и один ударом сделал сразу пять дырок в шее.

– Совсем скоро ты истечешь кровью, как свинья, а потом ты поднимешься, и я еще раз убью тебя, насильник херов, – не унимался я.

Пока тело мужика дрожало и он беспомощно мотылял руками, в дверь настойчиво постучали, а затем я услышал скрип петель.

– Топаопалдвдро, рапрппрао, – услышал я незнакомую речь, еще только поворачивая голову.

Мда, вот это картина, наверное – гоблин в кровяке с черными когтями стоит недалеко от истерзанного тела бородача, а под столом валяется его половой орган.

Я инстинктивно занял оборонительную стойку, грозно ощерив немаленькие клыки. Напротив меня стоял высокий мужчина в очках. Он во все глаза пялился на меня, держа одну руку на уровне пояса, наверное, там было спрятано какое-то оружие.

Немая сцена не могла длиться долго, и по всем канонам тарантиновского жанра должна была начаться мясорубка. Но… меня снова спасла Люмия. Человек мельком посмотрел на блестящий медальон у меня на шее, и его глаза округлились. Его тело перестало быть таким напряженным, он даже постарался кривовато улыбнуться.

– Ппаололнропа, лноттлорпа, – услышал я. После этого парень расслабился окончательно, убрал руку с пояса, вошел в комнату, закрыв за собой дверь.

А затем просто подошел к столу, отодвинул стул, и плюхнулся на него. Он еще что-то говорил, но, как вы понимаете, смысла я даже примерно не улавливал.

Краем глаза замечаю, как затихший труп снова начинает шевелиться, а цвет глаз меняется на знакомый мне красноватый.

– Интересно, а почему тогда мои предыдущие противники не поднимались?, – проскользнула мысль у меня в голове, – Неужели у Дэи там случился какой-то сбой? Мысленно усмехнувшись, я киваю в сторону трупа, и провожу большим пальцем по своей шее. Мой собеседник на это только кивает. Нет, он меня не понимает.

Я пытался на пальцах объяснить ему, но безрезультатно, а время уходило. Наконец зомби неуклюже сел на пятую точку, и мотал головой из стороны в сторону. Я отскочил в сторону, чтобы покрепче зажать в руке когти. Но…

Мой собеседник резко вскочил на ноги, замер на мгновение, а затем выпустил из под плаща паучью лапу, что легко пробила череп бородача. Тот даже головы не успел повернуться, и обмяк во второй раз, продолжая держать положение только за счет лапы.

Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Мой собеседник резко потянул свое оружие на себя, и спрятал его под плащ, а через мгновение оттуда появилась простая человеческая рука.

Видя мое выражение лица, он слегка улыбнулся, и вытащил свой талисман с эмблемой Люмии. Правда у него он был другим – более вычурным, красивым и, кажется, даже из другого материала.

В голове было много вопросов по поводу его лапы. Например, это призываемое оружие, дарованное богиней, или заклинание на какое-то время. Впрочем, задавать их мне было некому.

– Черт, мне же как раз нужно оставить сверток богини где-то или у кого-то с такой же эмблемой, – подумал я, – А этот парень, судя по всему, не так прост.

Я показал на свой талисман, а потом руками попытался изобразить сверток, но… игра в крокодила никогда не была моей сильной стороной. Поэтому я подошел к трупу, намочил палец в крови, и стал на деревянном полу чертить свой рюкзак, сверток, Люмию, и все, что могло навести моего невольного соучастника на нужный лад. Тот с интересом смотрел на мое изобразительное искусство, а потом радостно закивал.

– Ппавааооват, горбла, – прокричал мужик, – Рпаапаврваоо олпаопавлр.

Я ничего не понял, но мне резанул слух этот «горбла», уж больно это было похоже на гоблин или гобла.

Мне показалось, что он спрашивал, где находится сейчас сверток. Я, как мог, нарисовал дверь и баб, которые были со мной в комнате, а потом тыкнул пальцем на свой рюкзак.

Парень о чем-то задумался, а потом кивнул, показал мне оставаться в комнате, а сам быстрым шагом вышел, плотно закрыв дверь.

Пока я остался один в комнате, решил осмотреться на предмет каких-то ценностей. Но, заметив на столе еду, принялся активно работать челюстями, потому что даже не помнил, когда ел в последний раз. Попробовал немного жидкости из графина, и на вкус она была интересной – что-то среднее между вином и напитком.

А пока набивал живот, скрипнула дверь, и в комнату вошел мой товарищ по опасному бизнесу. В руке у него был мой рюкзак. У него даже хватило такта не рыться в нем без моего разрешения. Поэтому сумку тот положил на пол, а я с едой за щеками подошел к ней, открыл и на самом дне руками нащупал нужное. Секунда замешательства, и на свет появляется заветный сверток с эмблемой Люмии.

Парень возле меня просто сиял от восторга, и немного подрагивающими руками принял посылку.

Потом он обратил, наверное, внимание на мое чавканье, стукнул себя по лбу. Он в найденную тряпицу стал собирать остатки мяса, какие-то овощи и яйца. Завернув мне покушать, вложил новый сверток в руки, и подошел к кровавой луже. Наверное, проникся моим способом общения, и стал чертить на полу разные рисунки.

Первой было подобие карты, на которой он показал это здание, а потом дорогу, что вела к рынку. Палатки у него получились кривые, но сейчас было не до красивостей.

Потом он тыкнул окровавленным пальцем на бордель. Утвердительно кивнул, и посмотрел мне в глаза.

– Это все хорошо, пойти в бордель, мой пах так рад это слышать, но… мне же из города нужно выбраться, – подумал я. Говорить все это ему не стал, потому что все равно не поймет.

Поэтому подошел к нему ближе, и красной краской продлил дорогу до городских ворот, и как мог показал, что мне нужно туда. На это мой собеседник начал кивать, и показал пальцем на окно, а там уже была ночь. Потом мужик тыкнул в ворота, и зарисовал их кровью.

– Понятно, они на ночь закрыты, а откроются, скорее всего, как светать начнет, – мысленно кивнул я, – И пока он предлагает мне переждать в борделе.

Дал ему понять, что до меня дошло. Начал шарить по комнате в поисках какой-то ткани, чтобы закрыться на манер того плаща.

Но человек меня опередил. Он снял свой плащ, положил на пол и сделал приглашающий жест. Мне много времени на переодевание не понадобилось, поэтому уже через пару минут я топал рядом с ним по узким коридорам, таща на плече свой набитый от еды рюкзак.

У некоторых дверей стояли часовые. Странно, что никто не услышал визга бородача. Но решил не забивать себе этим голову, и спокойно шел за своим проводником. Он на выходе что-то сказал паре стражников, те ухмыльнулись, и пропустили на улицу.

А там было хоть глаз выколи… для простого человека. Мне же не нужны были фонари, чтобы ориентироваться. Поэтому я прекрасно видел валяющиеся тут и там туши людей, что смачно храпели, очередные стоны и шлепки в подворотнях, и плачущих детей в домишках по обе стороны от дороги.

У борделя сейчас был аншлаг – девиц стало раза в три больше, и они активно зазывали немногочисленных прохожих, что еще могли стоять на ногах, к себе в заведение.

Светловолосая девушка довольно неплохой наружности улыбнулась моему проводнику, и пропустила в здание. Меня оно встретило не очень приятными запахами – тут было что-то сладковатое (может, благовонии какие странные), одновременно кислое, а еще человеческий пот и спирт. Все это вместе в носу создавали бомбу замедленного действия, и я сам не заметил, как резко и громко чихнул. Да так, что чуть капюшон с головы не слетел. Человек рядом только покосился на меня, улыбнулся, и поманил рукой наверх. Мы аккуратно лавировали между посетителями, что активно смотрели на танцующих женщин вокруг. Встречался народ еще более-менее вменяемый, и набитые выпивкой тела.

Ступеньки оказались тут ниже, чем у резиденции, поэтому проблем с подъемом не было.

Второй этаж был отделан поприличнее, и представлял собой узкий коридор с рядами дверей по обе стороны. На полу лежало что-то по типу ковра, но уже сильно поизносившегося. Уши то и дело ловили стоны, кряхтение и шлепки, что не сильно оставляли место для фантазии.

Мы шли и шли вперед до самого конца, где было большое окно. Человек достал из кармана ключ, и открыл им обыкновенную деревянную дверь.

Он отступил в сторону, и жестом пригласил пройти. Я послушно потопал, ворча себе под нос гоблинские ругательства. Шучу, я их не знал, просто захотелось что-то пробурчать.

Поднял глаза и обомлел – в богато обставленной комнате на большой двухспальной кровати лежала женщина. На ее обнаженную спину ниспадали темные волосы, что доставали почти до упругой попы. Я продолжал скользить по привлекательному телу, пока не увидел… паучьи лапы. Там, где у людей две конечности, тут было… заметно больше, и они точно принадлежали паукам. Впрочем, девушку это, видимо, никак не смущало, ведь она грациозно выпрямила их, и мягко опустилась на пол.

При каждом движении ее немаленькая грудь призывно колыхалась, а красноватые глаза и кривая усмешка дополняла образ. Немая сцена длилась недолго – человек меня мягко подтолкнул рукой в спину, и я инстинктивно сделал пару шагов. Что-то ей напоследок сказав, он закрыл за мной дверь.

Я во все глаза смотрел на эту странную девушку, которая стреляла на меня и продолжала улыбаться. Мой балахон оттопырился в районе паха, и от нее это не скрылось. Она снова медленно поползла к кровати, и призывно на меня посмотрела. Я быстро снял свой балахон, а от колышущегося… амулета у меня на шее девушка издала какой-то невнятный звук. Пальчиком она снова меня поманила, и я же не железный?

Поэтому буквально подбежал к кровати, запрыгнул на нее, и залез на паучиха.

– Да-а-а-а-а, не знаю, что будет потом, но сейчас… я буду просто кайфовать, – пронеслось у меня в голове.

А потом мои руки схватили груди паучихи, от чего та застонала, и тело гоблина, кажется, само прекрасно знало, что нужно делать. Да и девушка была явно тренированная.

Не знаю, сколько я наслаждался ею, а она мной (а что, гоблины не могут доставлять удовольствие?), но в какой-то момент я просто уснул, уткнувшись лицом в мягкую грудь.

***

Сквозь остатки сна услышал металлический звук. Подумал, что это был ключ, и не прогадал. Телу впервые в этом мире было настолько приятно, на душе тоже. Поэтому дико не хотелось нарушать синергию.

Но под боком что-то зашевелилось, и я нехотя открыл глаза. Повернул голову, и встретился взглядом со своей любовницей. Она уже не спала, и сейчас старательно плела вокруг меня паутину. Я слегка опешил от такого поворота, и буквально скатился с кровати, больно стукнувшись задницей о деревянный пол. Девушка принялась заливисто смеяться, как и человек, что сейчас стоял на пороге.

– Ну и чего вы смеетесь? Просто не хочу попасть к вам в паучьи лапы, – проговорил недовольно на своем языке.

Они сделали вид, что поняли, и важно закивали головами. При этом немного издевательские улыбки и не думали сходить с их лиц.

Человек помахал мне рукой, призывая поскорее собираться. А я что? Быстро натянул свою перевязь с когтями, что валялась в дальнем углу комнаты, натянул балахон по самые-самые. Рюкзак уже привычно на плече, но мне захотелось попрощаться с паучихой. Все же проведенная ночь была лучшей в новом для меня мире.

Я не знал, почему она решила заняться сексом со мной, возможно, тот непростой человек попросил или была какая-то другая причина. Я не питал иллюзий, по доброй воле мало кто захочет себе в любовники зеленого гоблина с длинными ушами. Но… все же я подошел к кровати, и поцеловал в пухлые губы наклонившуюся ко мне паучиху. Та даже как-то тепло улыбнулась, а я повернулся, кивнул человеку, и мы пошли к выходу.

Сейчас, судя по виду из окна, было ранее утро, и в коридоре довольно многолюдно. То и дело встречались полуобнаженные или голые девицы, и… маленькие дети, чьи наряды мало чем отличались от взрослых аналогов. Мое настроение резко сошло на нет…

– Тут что, и детей…, – прошептал я, – Господи, что вокруг твориться? Как в таком мире оставаться человеком?

Головой я понимал, что царившие вокруг порядки я просто не смогу изменить. Вернее, если бы захотел, то уже бы сколотил какую-то банду или в одиночку грабил, насильничал и убивал. Хотя… с последним у меня было все в порядке, скорее всего, даже по сравнению с простым гоблином. Но я всеми силами не хотел превращаться в зверя, которым движет только животная половина.

Все же я человек.

Погруженный в свои мысли, я и не заметил, как мы покинули заведение. Глазам понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к яркому свету, а человек поманил идти за ним. Так мы снова прошли до рыночной площади, где народ только собирался, а торгаши едва успели выложить товар. Другие только расставляли еду, ткани и какие-то шкуры. Неподалеку показалась телега, запряженная худоватой кобылкой. Рядом стоял бандитской наружности мужик, что косо смотрел на проходящих более обеспеченных горожан.

Человек кивнул ему, а потом указал на меня. Мужик сплюнул себе под ноги, осмотрел упряжь лошадки, сел на козлы и недовольно посмотрел на меня.

Я поднял голову на своего товарища по опасному бизнесу, тот мне утвердительно кивнул, и я пошел к телеге. Едва смог залезть по высокому борту, чтобы не раскрыть себя. Удобно уселся на мешки, но мужик резко свалил на меня несколько боковых, чем неслабо так придавил. Я уж начал было возмущаться, но мой соучастник успокаивающе поднял руки, и тыкнул в сторону, где были городские ворота.

– А, конспирация, получается, – пришла в голову мысль, – Контрабанду в моем лице будут провозить.

Слегка кивнув своему спасителю в прощальном жесте, получил ответную реакцию.

Телега со скрипом сдвинулась, и мужик на козлах сделал легендарное «но-но-но» лошадке. Никогда не понимал, реально ли это работает, но в фильмах всегда так делали.

Вот так я и лежал, придавленный тяжелыми мешками, и едва мог видеть кусочек неба. Не прошло много времени, и почувствовал, что мы остановились. Послышались невнятные голоса, телегу пару раз слегка качнуло, а потом лошадка снова потащила меня на свободу.

Мужик что-то промычал спустя время, и я это воспринял на свой счет. Отпихнув мешки, вдохнул свежего воздуха, и снова увидел, казалось, бесконечные поля и одинокие хатки, что стояли по обе стороны от дороги.

Взгляд зацепился за крайний домик, откуда и началась моя история с походом в город. А там уже бегал по двору чумазый ребенок, какая-то дородная баба на него кричала, а чуть дальше мужик возился у хлева.

– Что-то уходит, чтобы уступить место новому, – тихо прошептал я, – Но почему тогда так больно от несправедливости и ненужных жертв?