Эрих и школьная радиостудия

Уставший человек ожил

— Пройдемся немного пешком? — предложил Бруммерт, когда они вышли на улицу.

Мальхус сразу согласился:

— С удовольствием, я так редко бываю на воздухе. Жена ушла с детишками к матери; время у меня есть.

Ветер из южного перешел в западный; посвежело. Появились облака, которые быстро покрыли все небо. Сверху упало несколько капель, но собеседники не обратили на них внимания.

— Я вам рассказывал об одном отце, который все еще воспитывает сына по старинке, — дает ему затрещины и рвет его тетради, чтобы заставить его учиться, — заговорил директор. — Этот человек — комендант нашей школы, и такие методы как нельзя более свойственны ему по духу. Он был кадровым солдатом, прослужил в армии двенадцать лет и под конец, дослужившись до фельдфебеля, стал командовать новобранцами. Мундир-то он снял теперь, но в душе так и остался фельдфебелем. Вы сами понимаете, что нашей новой школе подобный комендант не подходит. Я вообще удивляюсь, как он мог удержаться у нас. Но теперь его, наконец, предупредили об увольнении, и, как только мы найдем нового коменданта, этот уйдет. Правда, найти кого-нибудь получше трудновато. Желающие уже приходили в школьное ведомство, но ни один из них не оказался подходящим. А теперь мне сообщили из ведомства, что если я сам услышу о ком-нибудь, то могу направить его к ним. — Он улыбнулся.

Мальхус смущенно потер лоб рукой.

— Товарищ Гофман уже говорил мне… Думаю, вы не рассердитесь на меня, если я скажу вам откровенно, что меня совсем не тянуло к этому делу…

— Жаль.

— Нет, нет, подождите, я еще не кончил. Вы знаете, после того как мы с вами побеседовали, мне кажется, что эта работа тоже может доставить мне известное удовлетворение.

— Вот видите!

— Если позволите, я вам кое-что расскажу о себе, чтобы вы знали обо мне все и, может быть, сразу решили, подойду я вам или нет.

Директор не возражал; и, когда Мальхус закончил рассказ, Бруммерту уже все было ясно — и жизнь и планы его собеседника. Первое впечатление директора не обмануло его.

Он сказал об этом Мальхусу и добавил:

— Что касается меня, я буду очень рад. Последнее слово остается, конечно, за школьным ведомством.

Они остановились и рассмеялись: сами того не заметив, они дошли уже до железнодорожного моста, за которым начинался Новый город.

— Теперь нет никакого смысла садиться в трамвай, — заметил директор. — Я добегу этот кусочек. Мне еще надо зайти в школу и забрать тетради с диктовками, — хочу проверить их сегодня.

— Если вы ничего не имеете против, я бы пошел с вами. Заодно погляжу на школу. В тех местах я еще не бывал.

Они свернули на Морицштрассе. Сумерки спустились рано; ночь обещала быть непроглядно темной, без луны и без звезд. Школа возвышалась за Морицплац большим черным прямоугольником.

Мальхус поджидал директора у дверей школы. Вернувшись обратно и уже повернув ключ в замке, Бруммерт вдруг о чем-то вспомнил и снова отпер подъезд. Спустившись в подвал, он подергал там ручку одной из дверей. Эта дверь была заперта, и директор удовлетворенно кивнул головой.

Он вышел из школы и вместе с Мальхусом ощупью пробрался через двор к воротам, возле которых виднелся слабый свет над входом в квартиру коменданта. Рауэ еще не спал; услыхав шаги, он подошел к окну, всматриваясь в темноту. Комендант узнал высокую фигуру Бруммерта и удивленно взглянул на часы. Что еще понадобилось тут директору? И кто это с ним?

— Мерзкий карьерист! — пробурчал комендант и снова опустил занавеску.

Рауэ был не один. Еще под вечер его навестил старый знакомый; он плюхнулся в кресло и до сих пор полулежал в нем, куря одну папиросу за другой. Синий дым заполнил комнату. Посетитель явно чувствовал себя здесь как дома; он даже не снял шляпы, а только сдвинул ее на затылок. Виной тому были две бутылки, которые комендант поставил на стол, чтобы отпраздновать встречу.

— Кто? — спросил человек, тяжело ворочая языком. У него совсем закрывались глаза, он усиленно моргал, чтобы не заснуть. Рауэ обернулся к гостю и уставился на его шляпу. То была самая обыкновенная серая шляпа, которую ее хозяин носил, видимо, уже давно, — засаленная, вся в пятнах, с обтрепанными полями. Но комендант этого не заметил, он не слыхал и вопроса. Рауэ думал о пятидесяти марках, которые гость выудил у него когда-то, будучи, по-видимому, без гроша. Комендант снова пожалел, что ссудил ему деньги. Почем знать, увидит ли он их когда-нибудь?

— Кто карьерист? — упрямо повторил гость.

— Наш директор, — вздрогнув, ответил Рауэ и тяжело опустился в другое кресло. — Прикидывается, будто целый день ни о чем другом, кроме работы и ребят, не думает. Он был таким еще когда ходил в простых учителях: его ученики замечательные, его ученики необыкновенные… Будто комендант не человек. Разве я не работаю? Может, побольше, чем он. В конце концов, мне приходится убирать за ними всю грязь. Но Бруммерт хорошо знает, как пролезть в любимчики к школьному начальству. Так он и до директорства добрался. А теперь стал уже совсем несносным. Метит, должно быть, в члены совета по школам. И добьется своего, будь спокоен! А на коменданта ему наплевать. Вечно только о ребятах и говорит! Ох, как вспомню я о саде, так просто готов убить этого негодяя! Там, за школой, чудесный сад; я за него взялся в сорок пятом; о нем тогда никто и не думал. Шесть центнеров картофеля я там собрал. А фруктов! Сливы, яблоки… одних груш три центнера, ягоды, вишни! Можешь себе представить, сколько представить, сколько деньжонок я выколотил. Но тут явился этот Бруммерт. Недели не пробыл, как ему уже захотелось взглянуть на школьный сад. Я ему, конечно выложил все, что думал. Однако он не успокоился, пока не вытурил меня оттуда. Такой это человек! Теперь он купил ребятам радиопередатчик. Весь день они там толкутся, вместо того, чтобы сидеть дома и готовить уроки…

— Радиопередатчик? — спросил гость, с трудом открыв глаза.

— Ну да. Мою квартиру он не приводит в порядок; ведь это всего лишь моя квартира. Но передатчик ребята должны иметь. Выброшенные деньги! Через пару дней все будет поломано. Вот так разбазаривают средства! И вечно он со мной ссорится, все я не могу ему угодить. Меня даже увольняют, — что ты на это скажешь, а? Тоже дело его рук. Но в этом вопросе последнее слово еще не сказано. Пусть найдут сначала кого-нибудь другого, кто будет убирать за ними всю грязь; пока они не нашли никого. Лучше бы этот карьерист смотрел за собой, как бы ему самому не вылететь отсюда. История с ключом может ему дорого обойтись!

— Что еще за ключ?

— От радиоузла. Да ты не в курсе… Ну, не безобразие ли это? Отвечает за ключ, а сам дает его мальчишке. Тот, конечно, кладет ключ на полку в коридоре, где он может попасть в руки кому угодно. А в комнате стоит дорогая аппаратура.

Гость оживился.

— Эта штука так дорого стоит?

— Еще бы! Там же все — и радио, и патефон, и микрофон. Влетело им, наверно, в копеечку.

Гость выпрямился и так надвинул шляпу на глаза, что их совсем не стало видно.

— Хм! — буркнул он. — Радио, патефон — неплохо.

Но комендант не обращал на гостя внимания; он продолжал думать вслух.

— Кто же это с ним был? Какой-то совсем неизвестный человек. Может, уже новый комендант… Ох, если бы только знать! Тогда… Я бы этого типа стер в порошок…

Гость поднялся. Его сонливость вдруг как рукой сняло.