Евгений, Джек, Женечка

48. Две женщины

Мы сидели за одним столом — две женщины, любящие одного и того же мужчину: мать и… Любовница. Ну да, так это называется. Девушкой Джека я уже побыла в глазах его друзей, возлюбленной — в собственных мыслях, шалавой — для его родителей, дурой — для собственных, но сейчас я просто любовница. Даже не гражданская жена. Пока ещё нет, а потом — посмотрим.

— Женьке не грозило никакое наказание за аварию, он не был виноват, — выговорила наконец свою правду Татьяна Борисовна. — Если только штраф за отсутствие прав. Просто мы с мужем решили, что в армии он забудет тебя… Другого способа разлучить вас мы не видели.

Я вскочила — но только мысленно, ноги отказались меня слушаться. Сволочи… Какие же Сомовы все-таки сволочи… В военное время выбрать в качестве решения — армию. Ладно, со мной его развели, это у них действительно получилось сделать, но у их единственного ребенка крыша в армии съехала и комплекс вины развился… Простые, казалось бы, «слова», но за ними сломанная жизнь. Его же лупят, а он вторую щеку подставляет — я был козлом, я заслужил…

— Я не должна такое говорить… Но пусть тебе будет приятно. Мне кажется, он все ещё тебя любит. У меня и раньше закрадывались подобные мысли, но после нашего с ним разговора… Ладно, я не должна…

Пауза — но я не собиралась ничем ее заполнять. Излить на гостью то, что кипело внутри, не позволяло воспитание.

— Но я все равно считаю, что правильно поступила, — отчеканила мать Джека зло. — Вы не пара.

Я дернулась от этих слов, как когда-то от ее пощечины.

— Виню себя лишь в одном, — продолжала хлестать меня эта женщина, — что не отговорила сына от женитьбы на этой Марине. Головой понимала, что не та, но в душе надеялась, а вдруг взрослая баба встряхнет его и поставит на ноги. А эта сучка взяла и на работу его не пустила, а Володька поднял все связи, чтобы Женьку пристроить. Они чуть ли год потом, живя в одной квартире, друг с другом не разговаривали. Хорошо, что у тебя двое детей, — вдруг выдала гостья, скомкав салфетку. — Одного любить очень тяжело… Хочешь, не хочешь, а единственные дети вырастают эгоистами…

Я не могла вымолвить даже слова. Что слова, кивнуть не могла! Боже ж ты мой… Эти две бабы, моя мать и его мать, скорее всего вот так же сидели за горьким чаем и решали, как сделать так, чтобы не встретиться на нашей с Джеком свадьбе. И решили — полюбовно. Канаву поделить не могли, а детей — да пожалуйста! Интересно, как долго они обсуждали планы? Два года?

Нет, мне это не интересно… Меня эти бабы вообще больше не интересуют. Они уверены в своей правоте даже сейчас, когда видят, что по их вине дети остались у разбитого корыта. А вот взять и им назло пожениться… Только обе они последние, кого мне хотелось бы видеть вокруг свадебного торта…

На мне лица явно не было. Я почувствовала резь в глазах и висках. Как бы теперь вежливо попросить Татьяну Борисовну свалить из моего — теперь моего — дома?

Снова помог телефон — для начала я на него просто отвлеклась, а потом обрадовалась, что звонят из офиса: не будет никакой личной беседы, не придется выбирать слова. Звонил Константин. И мне, а не Владу. Хотя, возможно, Влад переправил звонок ко мне. Ну и пусть — пусть думает, что я не догадалась.

— Ярослава, извините, что вот так — неожиданно, но не могли бы вы подъехать в офис прямо сейчас?

— По вопросу ремонта? — съязвила я против воли.

Но Костя ответил довольно серьезным тоном:

— Нет, у нас переучет товара. Ваше присутствие крайне желательно.

— Я могу взять с собой ребенка? Или это надолго?

— Надолго. Мы только начали.

— Тогда за один день вы точно не справитесь. Я приеду завтра. Сегодня мне не с кем оставить детей. И я попросила бы в будущем о подобном предупреждать заранее.

Гостья неожиданно начала подавать мне знаки, а потом прошептала почти что одними губами, что останется с моими детьми.

— Ярослава, я понимаю, что должен был предупредить заранее, но обстоятельства изменились, — продолжал тем временем Костя. — Ваше присутствие действительно необходимо сегодня. Приезжайте до обеда.

Вот как — сорваться прямо сейчас? По звонку… Но ведь в деловом мире нет слова «не могу»…

— Хорошо, я сейчас приеду.

Я опустила телефон экраном вверх — ждала еще какого-нибудь сообщения, но его не последовало. Неужели Влад не попросит отчитаться? Не мог же Костик позвонить мне напрямую!

Подняла глаза и продолжила молчать. Я не знала, что сказать в сложившейся ситуации. Это пощечина от судьбы — оставить эту женщину с моими детьми. Ну, с одной дочерью. Ярослава я отправлю к Егору.

— Ярик!

Он услышал меня, услышал и Берька. Снова лай. Пришлось прикрикнуть: этот пёс стал вовсе неуправляемым, а взять его на руки и скрутить может только Джек.

— Мне нужно срочно в офис. Ты можешь уйти к Егору поиграть на какое-то время? Только обязательно вернись к коту часа через три.

— А ты надолго? — спросил он с лестницы.

— Три часа на дорогу только, а там не знаю, сколько мне времени потребуется. Еще не поняла, что случилось, а Лена в городе по делам. С Женей посидит Татьяна Борисовна, а ты уж постарайся ближе к вечеру помочь ей с собакой и сестрой.

Женечка стояла за спиной брата с совершенно обиженным лицом. Пришлось подняться и взять ее на ручки.

— Я постараюсь быстро вернуться. Я буду очень стараться…

Хотя прекрасно понимала, что вру. Продолжая держать прижавшуюся к груди дочь, я подошла к холодильнику. С извинениями показала матери Джека, что у меня есть на ужин — вернее, что можно приготовить. Потом дала ей ключи, на случай, если потребуется выйти с участка. Другие, только от калитки и дома, протянула сыну с просьбой не потерять.

Сама я была уже потерянной. Ну как такое возможно…

— Я вас потом отвезу в город, не переживайте, — бросила я незваной няньке.

Женечка отправилась со мной наверх и просидела у меня на кровати, пока я одевалась. Все ещё жарко, и я не хочу ехать в колготках. К счастью, летний брючный костюм отвиселся, и в туфли я влезла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вот номер моего телефона, — я протянула Татьяне Борисовне визитку. — Если вдруг что…

— Ничего не будет, не переживай…

Как я могла не переживать, оставляя дочь с той, по вине которой у ребёнка только имя от Джека! Сердце подпрыгивало в груди выше, чем машина на разбитой дороге. С шоссе я позвонила Джеку.

— Ты до скольки работаешь сегодня? — спросила заранее, чтобы он вдруг не отменил уроки.

— До пяти, но я не могу… Очень хочу, но… Блин, должен поехать к матери.

Я усмехнулась.

— Именно об этом я и хотела тебя попросить. Поехать к матери…

— То есть ты была уверена, что я все равно приеду к тебе? — он тоже усмехнулся, но весело. — Я весь день буду убеждать себя этого не делать… Короче, я не знаю, кто во мне в итоге победит Джек или Евгений Владимирович.

— Тогда говорю Джеку, чтобы не ехал на дачу… — все еще тянула я с новостью.

— Наоборот, Джек как раз таки собирался к матери… Мне со старым дураком никак не договориться, — смеялся Сомов в телефон.

Ну да, нет еще полудня: ученица не заняла все его мысли.

— Короче, я звоню, чтобы примирить две твои половинки, — я набрала побольше воздуха в грудь. — Меня срочно вызвали в офис, и я боюсь не успеть вернуться к шести из-за пробок. Смени свою мать на даче, она сейчас там с моими детьми.

В динамиках тишина — мне понравился эффект, который произвела на Сомова моя новость.

— Это как? — проговорил он наконец.

— Ну, у меня неделя незваных гостей…

— Она меня, что ли, у тебя искала?

— Нет, она уверена, что эту ночь ты провел не со мной. Я не стала спрашивать ее имя…

— Нина…

— Я и тебя не спрашивала, — перебила я, почувствовав, как болезненно сжалось сердце. — Ты будешь на подхвате, если что?

— Ты про нас сказала? — не услышал Джек моего вопроса.

— Ты дурак, что ли?

— Уже, честно, и не знаю… Как ты ее оставила с детьми?

— Как? Сама предложила. Няня моя в городе, а на работе какая-то жопа случилась, не иначе. У меня выбора не было. Или ты считаешь, что я могла сделать это с трезвой головой?

— Моя мать с Володькой всю жизнь сидела… Так что справится.

— Я в курсе, мне рекомендации предъявили… Жень, я серьезно прошу тебя приехать. Я пообещала отвезти ее в город, но тащить Женьку с собой не хочу, а после такого дня она точно нормально не уснет, чтобы оставить ее с братом.

— Не нервничай, я все сделаю. Мать никаких гадостей тебе не наговорила?

— Нет, была предельно вежлива. Приличными словами попросила, чтобы я оставила ее мальчика в покое и занималась детьми и мужем. Жень, все нормально. Она сама не поняла, чего приперлась. Наверное, ее бог мне послал… Сначала у няни квартиру залил… Ну и ты искал повод приехать на дачу… Жень, я скучаю… Безумно…

— Не рви мне душу, ладно? Скучаешь, сними кольцо. Чего может быть проще?

— Сниму в сентябре, когда Ярослав уедет. Неужели так сложно понять?

— Понять могу, принять — не проси. Сейчас два месяца, потом еще сколько на развод… И видишь же, что тут не спрячешься, и под землей найдут… Давай в открытую, пожалуйста… Я не хочу этих разговоров за твоей спиной. Люди очень злые.

— Будто я не знаю! Джек, не телефонный разговор, ладно? Не порть мне настроение еще больше. Хоть ты не порть. Подставь плечо, больше ни о чем тебя не прошу. Видишь же, что полная задница у меня в жизни…

— Так прижмись к моей ночью… Сразу станет легче, обещаю…

Я сжала губы, почувствовав, как они затряслись.

— Пообещай приехать на дачу забрать мать.

— Зачем двадцать раз повторяешь? Один раз сказала, достаточно. Тортик купить?

И снова в его голосе появился пропавший смех.

— Без коньяка, тебе за руль.

— Понял. До вечера. Мысленно обнимаю… Ну, и все остальное… Тоже мысленно, увы… Ты там смотри в оба. У нас не Москва, конечно, но тоже нужно осторожно ездить.

— Я брала уроки экстремального вождения, не переживай.

— Переживаю. Как я могу не переживать? Я же понятия не имею, как ты водишь.

— И при этом отвлекаешь меня от дороги всякими нехорошими мыслями…

— Взаимно, знаешь ли… Если у тебя будет минутка на работе, подумай о нас хорошенько…

— Джек, я думаю. Не торопи меня. Ты же обещал!

— Ты взрослая баба и все еще веришь мужикам? — хмыкнул он нагло. — Ясь, я от тебя не отстану, не проси…

— Я тебя сбрасываю…

— Только не со счетов…

О, нет, Сомов — за тебя мне судьба такой счет предъявила… И предъявит еще… Больший!