14 февраля 1887 года.
Г-ну Альфану
Уважаемый и дорогой соотечественник,
Мы, писатели, художники, скульпторы, архитекторы, горячие поклонники неопошленной доселе красоты Парижа, с возмущением самым решительным образом высказываемся, во имя попранного французского вкуса, во имя французского искусства и нашей славной истории, против возведения в самом сердце нашей столицы чудовищно безвкусной и бесполезной башни г-на Эйфеля, которую наша проницательная публика, как правило, здравомыслящая и наделенная чувством меры, уже окрестила «Вавилонской башней».
Отнюдь не желая впадать в крайности шовинизма, мы тем не менее настаиваем на своем праве заявить во всеуслышание, что Парижу нет равных среди прочих столиц мира.
На его расширенных улицах и бульварах, живописных набережных и великолепных променадах воздвигнуты самые благородные памятники, когда-либо порожденные человеческим гением. Душа Франции — покровительницы шедевров искусства — живет в этом величественном апофеозе камня. Италия, Германия, Фландрия, справедливо гордящиеся своим художественным наследием, тем не менее не могут похвастаться ничем, что было бы сравнимо с нашим искусством; недаром Париж притягивает к себе из всех уголков мира любителей прекрасного. Так неужели мы допустим профанацию нашего культурного наследия? Неужели Париж позволит соблазнить себя дикими идеями какого-то бездушного конструктора машин, грозящими необратимо изуродовать и обесчестить нашу столицу? Ибо башня Эйфеля, которую отвергла даже меркантильная Америка, вне всякого сомнения, безжалостно обезобразит Париж. Каждый понимает это, каждый говорит об этом, каждый глубоко сокрушен этим, и наш протест — всего лишь слабый отзвук общественного мнения, справедливо встревоженного этим проектом. И когда наконец иностранные гости посетят нашу выставку, они удивленно воскликнут: «Как? Неужто Франция не нашла ничего лучшего, чем это уродство, чтобы похвастать своим прославленным художественным вкусом?» И с полным правом будут насмехаться над нами, когда убедятся, что Париж великолепных готических соборов, Париж Жана Гужона, Жермена Пилона, Пюге, Рюда, Бари и других стал Парижем господина Эйфеля.
Впрочем, чтобы убедиться в справедливости нашего протеста, достаточно представить себе, хотя бы на миг, эту нелепую башню, подобную гигантской черной заводской трубе, — она затмит своей грубой массой собор Парижской Богоматери, часовню Сент-Шапель, башню Сен-Жак, Лувр, купол собора Инвалидов, Триумфальную арку, унизит все эти памятники, которые покажутся жалкими пигмеями перед этим чудовищным, немыслимым сооружением. И в течение последующих двадцати лет нам придется смотреть, как целый город, еще сохранивший славное наследие стольких веков, омрачает жуткая тень этой уродливой колонны из клепаного железа.
Именно вам, наш дорогой и уважаемый соотечественник, вам, который так любит Париж, который так украсил его и столько раз спасал от административных посягательств и вандализма индустриальных предприятий, принадлежит почетная миссия еще раз защитить наш город. Мы обращаемся к вам с просьбой о спасении Парижа, будучи уверены в том, что вы приложите к этому всю вашу энергию, все красноречие, свойственное такой художественной натуре, как ваша, всю любовь к истинно прекрасному, идеальному и великому. И если наш крик о помощи не будет услышан, если наши доводы не будут приняты, если Париж будет упорствовать в своем стремлении обесчестить Париж, нам останется, по крайней мере, сознание того, что мы довели до слуха наших сограждан этот благородный протест.
ПОДПИСИ:
Ж.-Л.-Э. Мейсонье, Ш. Гуно, Ш. Гарнье, Робер Флёри, Викторьен Сарду, Эдуар Пайрон, А. Жером, Л. Бонна, В. Бугро, Ж. Жигу, Ж. Буланже, Ж.-Э. Лепервё, Эж. Гийом, А. Вольф, Ш. Кестель, А. Дюма, Франсуа Коппе, Леконт де Лиль, Доме, Франсэ, Сюлли-Прюдом, Эли Делоне, Э. Водремер, Э. Бертран, Ж.-Ж. Тома, Франсуа, Анрикель, А. Ленуар, Ж. Жаке, Губи, Э. Дюэз, де Сен-Марсо, Ж. Куртуа, П.-А.-Ж. Даньян-Бувре, Ж. Венкер, Л. Дусе, Ги де Мопассан, Анри Амик, Ш. Гранмужен, Франсуа Бурно, Ш. Бод, Жюль Лефевр, А. Мерсье, Шевирон, Альбер Жюльен, Андре Легран, Лембо и др.