Эйфель

ГЛАВА 6

Бордо, 1859

Обед был прекрасный; вдобавок за столом царило приятное непринужденное веселье. Густаву вспомнились вечерние трапезы в Дижоне, у местных богатых буржуа, куда его приводили родители. Это было тяжкой повинностью для юноши; он с трудом сдерживал зевоту, вынужденный слушать нудных жеманных дам, беседующих о вышивании и садоводстве. Здесь ничего такого и в помине не было. Луи Бурже нравилось окружать себя молодежью, от которой веяло радостью жизни; Гюстав понял со слов гостей, что эти обеды устраивались ежедневно для друзей и близких родственников хозяина. Гости — а их было около дюжины, — расположились за столом, со вкусом украшенным цветами. Бурже восседал на хозяйском месте, величественный, как римский сенатор. Его супруга, сидевшая напротив, поглядывала на собравшихся со сдержанной благожелательностью. Темноволосая, одетая с изысканным вкусом, она выглядела моложе своих лет, но держалась чопорно, как все покорные супруги, хотя ее зоркий хозяйский глаз не упускал ни одной мелочи. Присутствующие, видимо, были здесь частыми гостями и держались свободно, как у себя дома. Но, главное, здесь была Адриенна — фея с кошачьими глазами…

Она сидела как раз напротив Гюстава, но поскольку стол был очень широк, беседовала только со своими соседями. Он пытался привлечь к себе внимание девушки, а она с легким злорадством притворялась, будто не замечает этого. Тем временем патриарх направлял беседу в нужное русло, подбрасывая гостям темы для разговора, как вбрасывают фишки на игровое поле при игре в гусёк.

— Браво, Эйфель, вы геройски вели себя нынче утром! — торжественно объявил он, когда подали спаржу. — Прыгнуть в Гаронну, при таком течении!

Сосед Адриенны, молоденький хлыщ, каких Эйфель часто встречал на улицах Бордо, пренебрежительно хмыкнул:

— Не стоит преувеличивать. В это время года течение не такое уж сильное.

— Хотел бы я поглядеть, Эдмон, что сталось бы в этом течении с вашими зализанными волосами, — усмехнулся Бурже. — Вот Эйфель бросился в воду, ни секунды не раздумывая!

Уязвленный Эдмон покраснел и только было собрался ответить, как его опередила Адриенна:

— Неужели вы действительно бросились в Гаронну? — спросила она, глядя в упор на инженера. — Оказывается, здесь все в курсе, и только я одна ничего не знаю… — Девушка на миг умолкла, потом с жадным интересом попросила: — Расскажите же нам!

«Новый экзамен», — подумал Эйфель и весь сжался. Сейчас ему казалось, что вытащить человека из ледяной воды куда проще, чем выставлять себя героем перед публикой, ожидавшей нового развлечения. А главное, он чувствовал необъяснимую робость перед этой юной женщиной, которая не спускала с него глаз.

— На стройке, — начал он, откашлявшись, — нам не хватает леса для мостков. Представьте себе, что там больше рабочих, чем досок, по которым они ходят; мостки слишком узки для них. Так вот, сегодня утром один из моих людей упал в воду.

— Один из ваших людей? — переспросила Адриенна.

Эйфель объяснил — тоном, который и сам посчитал самодовольным, — что он инженер, ответственный за сооружение металлического моста.

Гости мигом оживились: наконец-то они поняли. Общеизвестно было, что Луи Бурже поставляет лес для этого строительства, за которым с интересом следил весь город.

— Прямо-таки металлическое кружево! — воскликнул граф, которого Эйфель встретил в парке. — Я его видел, это просто чудо!

Однако молодая женщина, сидевшая возле Адриенны, возразила: она считала этот мост в высшей степени уродливым.

— Он современный! — отрезал Бурже. — И этот проект выбрал наш мэр.

Хозяйка дома, сощурившись, разглядывала своего неожиданного гостя с легкой неприязнью. Гюстав кожей чувствовал враждебность этой женщины, скрытую под учтивыми манерами хозяйки дома.

— Такой грандиозный проект для такого молодого инженера…

— Это не мой проект, мадам. Я всего лишь руководитель строительства.

— К тому же очень прогрессивный руководитель! — провозгласил Бурже. — Пауэлс мне рассказывал, что этот молодой человек применяет поистине революционные методы работы, к примеру, гидравлические домкраты.

Лица гостей слегка омрачились: им надоели технические подробности. Они предпочли бы порассуждать о чудесных явлениях в Лурде, случившихся в начале года. Или о последствиях покушения на императора в январе — поистине, Франция идет к гибели? В сравнении с этим какие-то гидравлические домкраты…

Одна лишь Адриенна не потеряла интереса к Гюставу, буквально пожирая его глазами. Она уже собралась заговорить с ним, но ее опередила мать:

— Это первая спаржа в нынешнем сезоне. Притом, фиолетовая![16]

Гости радостно встрепенулись и принялись за угощение.

— Так объясните же нам, что это такое! — потребовала Адриенна так, словно они сидели за столом лишь вдвоем.

Госпожа Бурже собралась было вмешаться, но супруг знаком велел ей молчать и, обернувшись к Эйфелю, дал ему слово.

— Это очень простая система, — начал тот, чувствуя, как к нему возвращается уверенность. — Она позволяет внедрить мостовые опоры в ложе реки так, чтобы они прочно держались там, несмотря на легкость металлической конструкции.

Внимание слушателей мигом ослабело. Но Адриенна пришла Гюставу на помощь:

— Значит, вы инженер?

— Да.

— И умеете строить всё на свете?

— Ну, не всё, но много чего…

Эдмон, которому давно уже не терпелось уязвить гостя, воспользовался короткой паузой, чтобы насмешливо спросить:

— А где вы научились плавать?

Гости оживились, услышав этот вопрос.

— В коллеже Сент-Барб, в Париже.

— И чем же вы там занимались?

— Готовился к поступлению в Политехническую школу. Но в результате был принят в Центральную…[17]

Эдмон, уязвленный этими престижными названиями, осведомился с подчеркнутой иронией:

— Стало быть, они там, в Центральной, набирают хороших пловцов?

В другое время Гюстав оставил бы эту наглость без внимания. Но он видел, как жадно слушает его Адриенна, и ему не хотелось спасовать перед Эдмоном.

— Ну, если хотите знать, мой спасательный порыв окончился неудачей. Человек, которому я хотел помочь, тонул, погибал…

Гости вздрогнули, не понимая, куда метит этот молодой человек. Бурже грозно нахмурился.

— Но, к счастью, они там, в школе, оценили мои способности ныряльщика, поняли, что руки у меня надежные, и приняли…

Теперь общее недоумение достигло предела. Госпожа Бурже перестала улыбаться; тем временем ее супруг поедал спаржу, исподтишка следя за реакцией присутствующих.

Поэтому смех Адриенны прозвучал особенно неожиданно. И этот каскад хрустальных звуков мигом разрядил тягостную атмосферу. А сам Гюстав чувствовал себя как канатоходец, потерявший равновесие.

— Забавно, — объявил Бурже, проглотив спаржу. — А он остряк, наш инженер!

— И, кроме того, вы заткнули рот Эдмону, — добавила Адриенна, смерив взглядом своего уязвленного соседа. — В общем, ясно: вы герой дня!

Гюстав понял, что выиграл эту партию, и, дождавшись, когда стихнут смешки гостей, поспешил использовать свое — весьма шаткое — преимущество:

— Господин Бурже, мостки и в самом деле слишком узки. Именно поэтому наш рабочий сегодня утром и свалился с них в реку. Нам действительно требуется больше леса…

— Папа, вы слышали? — подхватила Адриенна. — Если несколько лишних досок смогут уберечь жизни людей, вы тоже попадете в герои.

В ответ Бурже только добродушно кивнул, — рот у него был набит спаржей. И все присутствующие облегченно вздохнули, возомнив себя участниками этого доброго дела, которое им ничего не стоило.

А Гюстав видел одну только Адриенну.