Форма звука

Глава 2. Подводные камни

— Приветствую содружество наций на земле Мумбайского сообщества, — человек, ожидавший их за дверями, развел руки в приветственном жесте. — Жаль, что повод для встречи печален.

Черными на нем были не только костюм и рубашка, но даже галстук из дорогой натуральной ткани, словно он носил траур, но делал это с некоторой долей иронии — галстук представлял собой разновидность бабочки.

Створки дверей толщиной с человеческую ногу отрезали посетителей от входа и единственной возможности покинуть здание. От этой мысли Клинту стало неуютно. Он украдкой взглянул на невозмутимого коллегу и решил, что им стоит держаться вместе.

— Насчет земли вы погорячились, — заметил Гелбрейт, не делая попытки протянуть встречающему руку. — Впрочем, суша на Мумбаи-Пять редкость и каждый клочок на вес золота, не так ли, мистер Хиотис?

Лицо приветливого господина никак не изменило своего выражения.

— Борьба за землю на Мумбаи-Пять не ведется насильственными методами, — с достоинством отмел он подозрения. — Мирное сосуществование всех слоев общества — здешний принцип, верите вы в это или нет. Несчастье для нас просто гром среди ясного неба. Не возражаете, если я сразу покажу кабинет, который нам предоставили для работы? Будут пожелания — смело высказывайте, к утру постараемся сделать ваше пребывание здесь максимально комфортным. Ваши личные апартаменты находятся в этом же корпусе, чуть дальше.

Хиотис был молод, гладкое лицо с водянистыми глазами, наполовину прикрытыми веками, выдавало в нем человека далекого от того впечатления, которое он старался произвести. Двигался он беззвучно, но в этом была скорее заслуга ковра на полу, чем особенность его манеры перемещаться.

За вторым поворотом коридора вновь прибывшим открылся просторный зал со стеклянной стеной, на входе которой помаргивал замок. Столы с сукном выдавали игорную зону. Хиотис с бесконечными извинениями активировал каждому карточку-пропуск, приложив сканер к поверхности пальца.

— Это что? — коротко спросил Гелбрейт, кивая на прозрачную поверхность, пока его рука участвовала в манипуляциях. — Зеркало Гезелла?

Их проводник издал сдавленный смешок.

— Оно самое, но никто не будет подсматривать, клянусь. Было непросто найти здесь помещение, пригодное для работы с документами и людьми одновременно, пришлось брать что дают.

Гелбрейт взглянул на выражение лица Хиотиса и убедился, что подсматривать за ними будут непременно, вопрос только — кто именно. Он вошел внутрь, машинально покрутил рулетку за пустующим столом, та с жужжанием повернулась вокруг своей оси и продолжала крутиться, пока они следовали за своим провожатым к следующим помещениям, расположенным за рулеточной и имевшим назначение жилых.

Плотное покрытие глушило все шаги, лампы загорались по ходу движения впереди и гасли, стоило им оказаться за спиной, поэтому длину коридора определить тоже было нельзя. Двери чередовались с окошками банковских автоматов и застекленными колбами, назначение которых было неясным. Через каждые несколько шагов из стен светились терминалы обмена безналичных кредитов на наличные, раздатчики всякой мелочи и оформленные в виде раковин питьевые фонтанчики. Наконец Хиотис остановился, толкнул ручки двух дверей, расположенных рядом, и отступил в сторону.

Кем бы ни был оформитель внутреннего пространства центра, ему определенно был по душе старый добрый колониальный стиль.

— Никогда еще не доводилось ночевать в подобном месте, — вслух заметил Клинт, оглядывая открывшийся номер и балдахин над кроватью из темного дерева. — Насколько здесь безопасно, учитывая близость реального Аркаима?

Хиотис расхохотался, словно услышал отличную шутку.

— Настоящий Аркаим сейчас пуст по сравнению с былыми временами, — с некоторым сожалением объяснил он. — С тех пор как туда перестали привозить заключенных с Урсулы и Виктории, он перешел в ведение местного самоуправления. Сейчас там держат в основном асоциальных личностей, мешающих вести дела цивилизованно. Это мелкие хулиганы, пьяницы и сумасшедшие, не более. Остальное население планеты — работяги, дальние потомки первых заключенных. Они ничем не отличаются от нас с вами.

— Кроме делинквентной генетики, — насмешливо закончил за него Гелбрейт.

Хиотис заметно потерял интерес к обсуждению этой темы и протянул им два ключа, на вид одинаковых. К каждому из ключей был привешен брелок с номером, Клинту достался тринадцатый.

— Вы не суеверны, надеюсь? — осведомился Гелбрейт, глядя на его лицо. — Если так, могу предложить поменяться.

— Ни в коем разе, — Клинт сунул ключ в карман. — И хотелось бы увидеть ресторан или бар, не отказался бы от глотка чего-нибудь согревающего.

— Сырость здешний бич, — притворно сокрушенно поддакнул Хиотис. — Девяносто процентов планеты покрыто водой. Но питание тут отличное, если вы не придерживаетесь какой-то особенной диеты.

Номер Гелбрейта по представлениям Клинта должен был иметь цифру четырнадцать или двенадцать, но на ореховом довеске отчетливо было видно пятерку. Видимо, с этой стороны коридора находились только нечетные номера, как в некоторых гостиницах.

Они шли за Хиотисом к ресторану, и по пути Клинт тщетно искал глазами хотя бы одного человека, кроме них.

— Здание совсем не охраняется? — уточнил он.

— Нет надобности, — Хиотис на ходу показал в улыбке острые белые зубы. — У нас саморегулируемая система соблюдения законности, все жители Мумбаев равны в правах и способах их защиты. Людей нет, но это не значит, что нет охраны. Перекрестное наблюдение ведется с помощью видеокамер, которые включаются, как только датчики фиксируют движение. Они хорошо замаскированы на тот случай, если кто-то захочет вывести их из строя. Их показания фиксирует сервер пультовой, и дублирует еще на несколько носителей, так что нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы решить здесь поживиться.

— А если факт проникновения все-таки произойдет? — с любопытством спросил Гелбрейт. — Кто разберется с нарушителем, если учесть, что полиции на Мумбаи-Пять нет?

— Собственник имущества, — просто ответил Хиотис. — По праву потерпевшей стороны.

Он остановился и вежливо пропустил их в освещенный теплым светом зал со столиками. Очевидно, здесь был главный ресторан центра, на столах лежали настоящие скатерти, огромные окна закрывали французские шторы, блестел паркет, и светилось место, отведенное для живой музыки. Вдоль стены рядом с входом тянулась барная стойка, за которой стоял красивый андроид женского пола. Стараниями дизайнера робот обладал мелкими чертами лица, безмятежной улыбкой и шапкой рыжеватых кудрей, придававших ему несколько овечий, но в то же время забавный вид. Носик, впрочем, был безупречной формы.

— Высокие технологии, — отметил Гелбрейт.

— Мумбаи не дыра, — немедленно откликнулся Хиотис. — Туристический трафик приносит сюда все последние достижения науки и техники, правда, не всем они по карману.

— Ну, вам-то, я думаю, они доступны, — Гелбрейт уселся за стол, его примеру последовал Клинт, и Хиотис оказался перед выбором — присоединиться к ним за столом или распорядиться ужином на правах хозяина.

Секунду поколебавшись, он отошел к стойке, где начал отдавать распоряжения андроиду.

— Мне кажется, вы напрасно держите с ним дистанцию, — заметил Клинт, когда робот укатился, а Хиотис остался сидеть на высоком барном стуле. — Если предстоит работать вместе, хорошо бы иметь контакт. Местные нюансы он знает лучше.

— Никогда не верьте мумбайцам, — Гелбрейт зачем-то покрутил на просвет солонку. — Они всегда только на одной стороне — своей собственной. Уверен, ему платят за то, чтобы мы не лезли, куда не надо, и убрались поскорее с каким-нибудь безобидным выводом.

— Будем надеяться, что обострять международный скандал не входит ни в чьи планы.

— В мои определенно не входит, — Гелбрейт не стал говорить, что сканер, которым орудовал Хиотис, только имитировал дешевый прототип, снимающий отпечатки пальцев, тогда как на самом деле сканировал ДНК и биохимические показатели, в Урсуле такие были только у столичных полицейских. — Но если добираться до истины, то неизвестно, какие подводные камни поднимутся со дна. Не страшно?

— Я в детстве коллекционировал камни, — сухо сказал Клинт.