Форма звука

Глава 29. Открытие

На следующем причале было свободное гостевое место, по крайней мере, оно таковым выглядело — несколько пустых кнехтов, на которых сидели с удочками мальчишки дошкольного возраста. Лодка уже сбросила скорость и двигалась по инерции с выключенным мотором.

— Выбирайте счастливчика, от нашего решения зависит, кто из них сегодня заработает, — сказал Гелбрейт, кивком головы указав на детей. — Остальным придется остаться ни с чем.

— Может быть, заплатить всем поровну? — предложил Клинт. — Как-то жаль малышей, торчат под солнцем целый день.

— Опять делаете ошибку, — поморщился Гелбрейт. — На Мумбаи не подают, здесь либо зарабатывают, либо нет. К тому же видите, у них удочки, так что зря времени никто не теряет.

Клинт, не глядя, указал на место в середине причала, и Гелбрейт направил лодку туда. Белобрысый мальчуган, охранявший средний штырь, ловко поймал и намотал цепь на тумбу, щелкнул замком, а потом развернул лодку за леера и притянул поближе к доскам, чтобы просвет с водой был минимальным. Все это он проделал с чувством собственного достоинства, без какой-либо тени подхалимства по отношению к денежным туристам. Соседи смотрели в их сторону с деланным равнодушием.

— Как зовут? — спросил Гелбрейт, останавливаясь над сидящим на корточках пареньком и шаря по карманам в поисках денег.

— Луи, — ответил тот, показав щербину между зубами.

— Надо же, опять королевское имя, — не удержался от замечания Клинт, выходя из лодки следом. — Людовик, Улисс... Местная традиция?

Гелбрейт сунул мальчику в руку монетку и наклонился над нестриженой макушкой.

— Если с лодкой будет все в порядке, получишь пятерку на обратном пути.

Людовик-Луи с серьезным видом кивнул. Пять кредиток были приличной суммой для побережья, можно было постараться.

— Где здесь магазин сувениров? — продолжил спрашивать Гелбрейт. — Такой, где продают значки, кепки или футболки? Хотим увезти что-нибудь на память о вашей бухте.

— Значков вроде нету, сэр, — с сожалением ответил мальчик. — Но футболку можно купить у Гастона, если пойдете от пирса налево по каменной дороге. С рисунками там тоже есть.

— Сирены есть? — пошутил Гелбрейт.

— Плохая примета, — тут же откликнулся сосед по причалу, парой лет старше, ему было около девяти, и он по-птичьи сидел на своем столбе. — Лучше брать с осьминогом или медузой, они хоть красивые.

— А почему сирена плохая примета?

Мальчишки синхронно пожали плечами.

— А как ваши сирены выглядят? — вступил в разговор Клинт. — Вот в наших легендах это женщины с рыбьими хвостами от пояса и ниже.

Все дети, прислушивавшиеся к разговору, дружно грянули хохотом. По их жестам быстро прояснилось, что причина смеха связана с единственно возможным вариантом сожительства с такой женщиной, от демонстрации которого Клинт невольно покраснел.

— Сирены не люди, сэр, — оборвав смех, сказал Луи, который вспомнил, что нужно быть вежливым, пока тебе не заплатили. — Они точно что похожи на сайренов, только все равно другие. Смотрят в глаза. И поют. От песни делается кайфово, прямо нельзя оторваться, и потом бац — умираешь, как Лас.

Гелбрейт вздрогнул — слишком уж неожиданно прозвучало имя здесь, на пирсе.

— Вы знали Ласло-Константина? — спросил он.

— Нет, сэр, — ответил второй, болтая ногами. — Нам рассказывал Улисс, его брат.

Гелбрейт с Клинтом мгновенно обменялись взглядами. Неожиданная болтовня от скуки принесла не менее неожиданный результат, кое-что прояснявший.

— Боб может вас проводить до Гастона, чтобы не потерялись, — великодушно предложил щербатый Луи. — Это бесплатно.

Но оба гостя отказались от услуг проводника и покинули причал самостоятельно.

Найти лавку Гастона оказалось делом нетрудным, если никуда не сворачивать с пыльной каменистой дороги — вывеска была сделана от руки и раскрашена баллоном с краской, сбоку от двери красовался торс пышногрудой девы из треснувшего дерева, символический колокольчик свисал прямо с ее правого соска. Одежда там действительно была, но в том ассортименте, который потребен людям, меняющим ее не каждый день.

Владелец лавки, грузный тип с потеющей шеей, с все возрастающим недоумением наблюдал за тем, как два прилично одетых джентльмена торопливо снимают хлам из молескина со стоек и скрываются с ним за занавесками в торце зала, играющими роль примерочных кабин. Но жизнь научила его ничему не удивляться, и он промолчал даже тогда, когда прекрасные костюмы гостей были свернуты небрежными кульками и оставлены в примерочных.

— Сколько мы вам должны, любезный? — спросил Гелбрейт.

— Если не будете забирать свое, сделаю скидку, — быстро сообразил толстяк свой гешефт.

Клинт кивнул и подал ему карту. Аппарат на стойке пискнул символической цифрой, чека никакого не выдал, но по лицу хозяина было видно, что все идет как надо. Видимо, указанная сумма переводилась прямо на его счет в местном банке, а его Гастон контролировал через свой собственный пад. Гелбрейт уже на улице обернулся к Клинту.

— Держу пари, Хиотис уже знает, где мы находимся.

— Следит за местными транзакциями?

— В любом случае, у нас есть время, которое мы должны с толком использовать. Если Улисс действительно брат погибшего Ласло, это меняет дело. Это уже мотив.

— Но он же не знает об убийстве, — Клинт остановился прямо посреди дороги. — Для него это просто несчастный случай.

— Помню, да, — кивнул Гелбрейт, жестом предлагая Клинту продолжать движение. — Но даже у несчастного случая есть виновник. В данном случае их двое — сайрены и Эйб, державший акул рядом с людьми. Можно предположить, что они и поплатились, одни — жизнью, второй — репутацией?

— Можно, но тогда это будет не серия, — признал Клинт. — И как второй случай мог настолько точно копировать первый? Простое совпадение?

— Иногда людям в голову независимо друг от друга приходят одинаковые мысли.

Некоторое время они шагали молча, пока Гелбрейт не указал рукой на стол, стоявший под навесом в тени. Стол принадлежал ресторанчику, дверь которого была закрыта. Улица была безлюдной и выглядела бы нежилой, если бы не белье, свисавшее с веревки, натянутой прямо поперек дороги. Гелбрейт уселся за стол, переставил пластиковый зонт на кольце так, чтобы тень упала и на второе место.

— Садитесь, подождем немного, — сказал он.

— Чего?

Гелбрейт усмехнулся.

— Есть у меня одно подозрение, если оправдается — скажу. Можем пока просто полюбоваться морем.

Море действительно было видно в просвет между стенами, но Клинт отказался любоваться и решительно достал пад.

— Я хочу проверить вашу версию, — заявил он. — Если насос запустил мальчишка перед началом шоу, то нападение акул должно произойти от тридцатой до сороковой минуты шоу, столько времени поднималась вода в бассейне с момента включения насоса. Нужно только учесть вырезанные временные промежутки и время на склейку.

Запись начала проигрываться с еле слышным звуком, в такт с ней Гелбрейт постукивал пальцами по столу, мелодия была знакомой. Клинт неотрывно следил за цифрами на линейке, беззвучно шевеля губами, и, наконец, остановил запись, молча показав пад Гелбрейту. Тот мельком взглянул на цифры, кивнул и вернул пад Клинту. Викторианец выглядел подавленным.

— Не может быть, — неуверенно произнес он вслух, словно ожидал, что Гелбрейт его опровергнет. — Все так просто?

Но тот не торопился говорить ни да, ни нет, доставая очередную сигарету. Клинт машинально продолжал смотреть запись, передвигая бегунок на кадры, в которых засветились помощники Брендона, вернулся к началу, пересмотрел еще раз. Гелбрейт не мешал ему, курил, откинувшись назад и выпуская дым над собой.

— Чудовищно, — наконец сказал Клинт.

— Странная штука родственные чувства, — философски заметил Гелбрейт. — На первый взгляд некоторые родственники терпеть не могут друг друга, иногда не общаются годами, а если встречаются, то говорят колкости. Но тот, кто сделает ставку на внешнее проявление, может крупно сесть в лужу.

Клинт снова посмотрел на экран.

— В воде были Брендон, Мо и он сам. Он не боялся, что может оказаться первой жертвой? Любой из них?

— А вы вспомните — никто из троих не пострадал, — усмехнулся Гелбрейт. — Акулы не были голодны. Охрана тихо ликвидировала бы их прямо в воде, но они рванули к людям, напали на плавучие места, вызвали переполох и наш визит.

— Чтобы убить репутацию Аркаима, он должен был точно знать, что сайрены поплывут к людям. Как он мог на это рассчитывать, если они не были голодны?

Гелбрейт кивнул.

— Хороший вопрос. Скажите-ка, Роджер, во время вашего эксперимента на субмарине звучала запись именно музыкального трека или все-таки это была звуковая дорожка с холозаписи событий? Держу пари, последнее.

— Звук холозаписи, — растерянно подтвердил Клинт. — Откуда вы знаете?

— Как думаете, почему Эйб велел охране никого к понтонам не подпускать? — вместо ответа снова спросил Гелбрейт.

Клинт вспомнил трехмерное изображение плавучих мест и конструкцию понтонов — металлическая платформа, длинная и объемная, составленная из нескольких секций, достаточно широкая, чтобы удержать на себе сотню веселящихся людей, и достаточно высокая, чтобы быть полой внутри.

— Под ними что-то находилось?

Гелбрейт взял свой пад, запустил музыкальный трек звонка на еле слышную громкость и вытряхнул из жестяного стаканчика на столе салфетки. Он опустил пад в металлический цилиндр — и мелодия вдруг стала громкой и гулкой, а вибрация стенок видимой.

— Не что-то, а кто-то. Ваша сирена. Мумбайцы постоянно ищут новые способы наживы. Думаю, Эйб решил сделать шоу незабываемым в рекламных целях. Жара, музыка, веселье, никто не сопоставит последующую головную боль с нахлынувшей во время представления эйфорией, скорее припишут алкоголю. Главное — не давать никому возможности смотреть вниз.

Клинт прижал пальцами отдающий болью висок и поморщился.

— Эксперимент Хиотиса со звуком на субмарине имел совершенно другую цель, — продолжал Гелбрейт. — Он сказал кому-то по телефону, что с этой стороны все чисто. Возможно, имел в виду, что пение сирены не записалось на носитель. Носитель — это уже вещественное доказательство, паникой и алкоголем не отделаешься.

— Не подтвердили, — пробормотал Клинт, на секунду представив обратное. — Но черт... Мальчишка знал о том, что на шоу будет сирена?

— Видимо, да. Со смерти Ласа шоу проходило как минимум трижды, но он выбрал именно это.

— Почему же не предполагал, что будет такое количество жертв?

Гелбрейт вытащил пад из стакана и выключил звук.

— Пение сирены вызывает эйфорию, в эйфории люди расслаблены и счастливы, — заметил он. — К его чести нужно сказать, что как сумел постарался исправить дело, располосовал четырех сайренов, зная, что часть здоровых хищников предпочтет наброситься на собственных раненых. Из двух только его нож подходит под разрезы, которые есть на снимках. Но, конечно, он не признается.

— А доказать его вину без признания невозможно, даже изложи мы все это Хиотису, — Клинт снова бросил взгляд на пад с остановившимся кадром. — Постоянно находился на виду, его жизнь была в опасности больше других, отпечатки пальцев под водой не остаются. Хиотис просто посмеется над нами.

— Думаете? — Гелбрейт повернул голову и прищурился — мимо ресторанчика пробежал мальчишка, которого они видели на пирсе в числе рыбаков. — Сейчас скажу вам одну странную вещь, только не пугайтесь, что я сошел с ума. Заранее подтверждаю, что нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Так вот, я считаю, что Хиотис, в отличие от Эйба, прекрасно знает виновника случившегося, поэтому и скрыл от нас его родство с Ласло.