Форма звука

Глава 3. Черная бухта

Утро выдалось теплым, но туман еще не рассеялся, поэтому в окно общей комнаты были видны только хребты гор, бравших начало на косе, которая отделяла бухту от океана. Сквозь дымку поблескивала вода ближайшего бассейна, дно которого было украшено сверкающим тулуном, прыгающим в кольцо.

— Для начала посмотрите место происшествия, — Хиотис на правах хозяина развернул холопроектор.

— Я думал, мы посетим его лично, — заметил Клинт.

— Не лучшая идея, — Хиотис опустил руку с пультом. — Основная часть событий разворачивалась под водой, если у вас нет опыта погружения с аквалангом, я рекомендовал бы воспользоваться достижениями техники. Безопаснее, комфортнее. Но если настаиваете…

— Нет, нет, — ответил за обоих Гелбрейт с дальнего кресла. — Нас вполне устроит голограмма.

Клинт кивнул в знак согласия, проектор ожил, стена кабинета пропала и превратилась в огромный сияющий залив, точную копию которого они наблюдали за окном.

— Черная бухта называется так исключительно по цвету скал, которые ее окружают, это базальты, — объяснил Хиотис. — Неподалеку есть Зеленая бухта. Говорю для того, чтобы вы не поддавались местным легендам, бытующим у населения, когда начнете опрос свидетелей. Наверняка вы о них услышите, мистику здесь любят.

Бухта производила впечатление безопасное и умиротворяющее. Мумбайское светило, бесхитростно названное первыми колонистами Четвертым Солнцем, придавало лазурной воде нестерпимый контраст с черными зубьями скал, торчавшими по кромке залива и неподалеку от берега. Камера совершила несколько панорамных пролетов на огромной скорости, развернулась и понеслась на берег почти по уровню воды, уворачиваясь от каменных групп, выступавших из воды образованиями, напоминавшими пальцы человека. Целью ее был узкий залив, на берегах которого с трех сторон и расположился Аркаим.

Центр состоял из множества разновысотных серых корпусов геометрической формы с огромными панорамными окнами, полная противоположность традиционной мумбайской архитектуре на той стороне материка — белоснежной и обтекаемой, способной отражать палящие лучи и собирать дождевую воду для бытовых нужд. Здесь здания частично стояли на высокой части берега, частично нависали над водой на толстых сваях в три обхвата, а некоторые просто поднимались из воды, имея подводный цоколь. Здания соединялись между собой гравийными дорожками, а к воде от каждого из них вели широкие лестницы.

— Берег залива представляет собой скалу, на которой искусственно создан пляж с привозным песком, он имеет ширину около пяти метров. — Хиотис напоминал лектора, и Клинт подумал, что наверняка у того имеется и университетское образование. — За ним идёт метров сто мелководья с глубиной полтора-два метра, потом дно опускается до десяти метров на протяжении пары сотен метров и дальше идет небольшой риф. Глубина моря на нем составляет всего три метра, и после этого дно резко понижается под углом в сорок пять градусов, рифт имеет в глубину около двухсот метров.

Гелбрейт слушал, кивал, но смотрел не на экран проектора, а в собственный пад. Клинт догадался, что все данные Хиотиса тот проверяет по картам рельефа дна. Ему самому следовало бы сделать то же самое, но он решил, что пока они на одной стороне и не столкнулись в интересах, тот озвучит свои сомнения, если обнаружит нестыковки.

— Здания центра явно не новые, — Гелбрейт оторвался от пада и прищурился, разглядывая изображение. — Что здесь раньше было?

— Консервная фабрика, — небрежно ответил Хиотис. — Когда тюремный Аркаим бросили, надобность в заготовках консервов на берегу отпала. Здание фабрики простаивало и разрушалось, пока его не приобрел инвестор индустрии развлечений. Большие средства вложены не только в инфраструктуру и коммуникации центра, но и в улучшение рельефа и очистку дна. Теперь это вполне современный по своей начинке развлекательный комплекс, только внешне сохранивший признаки промышленного дизайна, в перспективе — краеугольный камень зоны отдыха нового типа, близкой к природе.

— Давайте вернемся на землю, я не вижу здесь зрительских понтонов, где они находились?

По движению руки Хиотиса к пирсу прирос длинный сегмент, к нему пристроились перемычками плавающие мостки, заполнились крошечными креслами и закачались на трехмерных волнах.

— То есть там, где глубина около трех метров? — уточнил Клинт, глядя на экран.

— Именно так, — изображение снова изменилось, они нырнули под воду. — Металлические решетки стоят по краю рифа со стороны обрыва и поднимаются до самой поверхности воды, понтоны находились по эту сторону ограждения, там, где безопасно. Пирс пересекает ограду и уходит дальше в сторону открытой воды для удобства транспортных средств глубокой осадки.

Толстые мощные секции с продольными прутьями выросли и устремились к небу, видневшемуся за зеркальной поверхностью воды, оставив у зрителей неприятное чувство нахождения внутри клетки.

— Что же мешало сайренам перепрыгнуть через них и оказаться с этой стороны? – спросил Гелбрейт. — При их размерах секундное дело.

— Мы говорим о животных, — Хиотис прижал ко лбу платок, промокая невидимый пот. — Почему животные поступают так, а не иначе, точно не скажет даже самый опытный специалист. Сайрены никогда не перепрыгивают препятствий. Они не слишком хорошо видят глазами, но отлично эхолоцируют в воде, а вот воздушная среда для них представляет преграду. Они могут часами долбиться в ограждение носами, иногда застревают в нем и погибают, но им и в голову не приходит прыгнуть вверх. В какой-то мере мир для них материален только ниже ватерлинии. На этом построены все заградительные линии на пляжах Мумбаев, решетка считается самым надежным способом защиты, хотя и дорогим.

Гелбрейт придвинул к себе консоль, полистал список файлов на рабочем экране, открыл некоторые из них и закрыл снова — слишком много для беглого просматривания.

— Сайрены поддаются дрессировке? — спросил он.

— Исключено.

— Кто-нибудь пробовал?

— Сомневаюсь, — Хиотис подставил стаканчик под отверстие питьевого раздатчика. — Если такие сумасшедшие были, они дорого поплатились за свою наивность. Взрослый сайрен весит около четырехсот килограмм и, даже будучи сытым, остается хищником, готовым к нападению.

— А во время прилива мог уровень воды подняться настолько, что решетки оказались бы намного ниже?

— Для такого подъема воды во всей бухте нужно цунами.

— Не обязательно, мог произойти локальный катаклизм, который привел к образованию волны, которая перенесла сайренов на ту сторону.

Клинт прервал их, подняв экран своего пада.

— Здесь данные по уровню воды вплоть до ночи событий. Никаких подводных катаклизмов не регистрировалось метеодатчиками побережья, приливной волны тоже не отмечено. Уровень воды не повышался.

Гелбрейт перенес эту весть стоически.

— Тогда этот вариант отпадает, возможно, сайрены нашли лазейку под сетками или проделали что-то вроде лаза, который потом осыпался, поэтому подводные дроны его не обнаружили.

— Или лазейку кто-то сделал, а потом уничтожил, чтобы замести следы, — произнес Клинт, внимательно глядя на него.

— Мне кажется, главной странностью является все-таки то, почему акулы напали на людей, — заметил тот. — Предлагаю начать с нее.

— Голод?

— В летний сезон в бухте полно еды, — возразил Хиотис. — Самое сытное время. Более того, шумные людские сборища мешают сайренам ориентироваться в пространстве. Известно, что сайрены уходят с трассы задолго до прохождения яхты, улавливая шум двигателя.

— А кто-нибудь из персонала океанариума мог прикармливать их? — не сдавался Клинт. — Пусть не специально, но просто сбрасывая биоотходы в определенном месте? Возможно, сайрены привыкли к какому-то виду корма или времени, когда его получали, а когда этого не произошло, решили добыть его самостоятельно.

Хиотис наклонил голову в знак того, что понимает смысл вопроса.

— Это нужно уточнить у владельца центра, мне как-то не приходило в голову. Дайте пару минут, я отвечу.

С этими словами он удалился в коридор, держа в руке пад. Гелбрейт взглянул на Клинта.

— Почему вы не подозреваете воздействие веществ?

— Протоколы вскрытия животных я просмотрел, они чистые, — неохотно ответил тот. — Хотя на Мумбаи-Пять в свободном обращении до сотни самых разных синтетических наркотиков, ни один не мог элиминировать с такой скоростью.

— Владелец океанариума тоже не стал бы сбрасывать отходы в непосредственной близости от собственного заведения, хотя не исключено, что это сделали его конкуренты, — Гелбрейт снял очки и уставился в пространство перед собой. — Насчет деликатесного прикорма хорошая версия, но, думаю, правды мы не услышим.

— Почему? Было бы неплохой отправной точкой для первой версии.

— Потому что это Мумбаи, — Гелбрейт снова водрузил очки на нос и посмотрел на Клинта поверх оправы взглядом без выражения. — Корм мог быть говорящим и сопротивляющимся.