Футуриф. Токсичная честность.

*37. Оманский подход к гигантским кальмарам

За три недели, проведенных в экспедиции на 40-футовом швертботе «Сталкер», Фируз Нургази втянулась в роль боцмана (при Хэнке Торнтоне, бывшем по корабельной роли шкипером). Постоянный экипаж «Сталкера» состоял из них двоих, но Хэнк, как «вождь племени северо-восточных нйодзу», довольно часто отсутствовал, поскольку катался на переговоры то с англо-американскими военными и океанологами, то с какими-то очень специфическими бизнесменами из индокитайского региона. И, в его отсутствие, кто-то временно принимал на себя шкиперскую функцию. Как правило, это была Марти Логбе, бакалавр университета Ква-Зулу (северо-восточной автономии ЮАР). Исходно Марти, разумеется, была негритянкой-зулу, но теперь обладала насыщенным темно-салатным цветом кожи. Цвет ей нравился, только некоторая полнота (побочный эффект действия модифицирующего вируса «Ондатра») — иногда приводила ее в легкую депрессию.

Вот и сейчас, сидя на крыше кубрика, выступающей над палубой, Марти задумчиво и сосредоточенно оттянула резинку эластиковых шортиков канареечного цвета, а затем отпустила резинку и прислушалась к щелчку по животику. Вздохнула и заключила:

— Знаешь, Фируз, у меня была фигура как у Уитни Хьюстон в 1990-х. Ну, почти как. Ты смотрела фильм «Телохранитель»?

— Да, — призналась юная оманка (которая, вообще-то смотрела этот фильм по большому секрету — цензура ведь).

— Вот, — продолжила Марти, снова щелкнув себя резинкой по животику, — а теперь здесь верная дюжина фунтов лишнего веса. Ну, не только здесь, а вообще.

С этими словами она провела ладонями по всему телу, от бедер до шеи.

— Видишь, это конкретная эстетическая катастрофа.

— А, по-моему, ты красивая, — нерешительно возразила Фируз.

— Ну… — уроженка Ква-Зулу вздохнула, — …Может быть, что-то осталось У-у… Эх. Вот, кстати, у тебя классная фигура. Главное, не жри гамбургеры, и делай по утрам зарядку. Ставлю сто баксов против бутылки пива: года через два у тебя будет такая фигура, что парни автоматически будут поворачивать свои оптические сенсоры в твою сторону и с бешеной скоростью моргать от восторга. Кстати, почему ты не носишь бикини? Тебе реально будет в тему, чтоб мне провалиться ко всем чертям, если вру!

— Э-э… Понимаешь, Марти, я не привыкла… Мне… Было бы некомфортно.

— Ну, если не комфортно, то черт с ним. Главное ведь что?

— Что? — спросила юная оманка.

— Главное, не заставлять себя делать то, чего не хочется. Если разобраться, то вот эта туника тебе тоже реально идет. Самоделка, да?

В ответ Фируз кивнула. То, что было на ней надето, действительно представляло собой самоделку, продукт тюнинга одной из маек, принадлежавших Хэнку Торнтону. Декаду назад Фируз почувствовала себя стесненной в буркини. Неудобная штука для морского круиза. В школьном яхт-клубе — другое дело, там все одевались так. А здесь девушки — акваноиды щеголяли в бикини, или в шортиках и topless, или как-то еще в том же роде. Легкость, и воздух, обдувающий тело — что важно в этих широтах.

Так что Фируз набралась смелости, попросила у Хэнка несколько маек, сделала на них простейшие застежки, чтобы подогнать талию, и получились такие туники. Еще Фируз избавилась от длинных волос. Нереально за ними следить в условиях яхты. Преодолев психологический барьер, оманка сделала чик-чик-чик ножницами, и создала у себя на голове стрижку типа «каре» — довольно аккуратненькую, кстати. Хэнк одобрил…

…Хэнк. Отношения с ним приводили оманку в растерянность. Как он объявил формат отношений в первый день, так они и развивались. Шкипер и его боцман. Шкипер, как водится, занимает носовую мастер-каюту, а боцман занимает правую хвостовую. Идет экспедиционная картографическая работа. Крейсерский швертбот выполняет маневры, занимает позиции в акватории, и участвует в сеансах сетевого сканирования сонарами. Работа не слишком напряженная, есть время поплавать в океане с маской и ластами, а вечером посмотреть кино по Интернет (или поиграть через Интернет в какой-нибудь сетевой квест). Быт на швертботе примерно как в маленьком коттедже. Несложно…

…Фируз Нургази — девушка сообразительная, и закончившая очень неплохую школу в Салале (городе — резиденции султана и элиты), весьма скоро поняла, в какой ситуации оказалась. Скандальная передача ее в наложницы «одному из авторитетных туземных вождей» была просто политическим актом: реальные хозяева Маскаренского плато и прилежащих Сейшельских Спорад получили, таким образом, оговоренные гарантии от концессионеров Платинового Эльдорадо (от финансиста Аннаджма Нургази и султана Хаммада аль-Сайида). А в качестве женщины (ну, пусть очень юной женщины) Фируз никого не интересует. Ее назначили стажером-боцманом, чтоб была при деле, и все…

Но, если отвлечься от политической и статусной стороны дела, то жизнь на маленьком флагмане племени северо-восточных акваноидов захватывала и кружила голову (ведь «Сталкер», как персональный корабль вождя, был флагманом!). И вот, впервые в жизни Фируз стала самостоятельной человеческой личностью (а не каким-то организмом под властью отца, законного главы семьи). Другие акваноиды — участники этой экспедиции (периодически швартовавшиеся к «Сталкеру» на своих катерах или парусниках) в силу своего стиля и обычая, относились к «стажеру-боцману» как к своему товарищу, пусть недостаточно опытному пока, но это второстепенные детали. Так Фируз, день за днем, осваивалась в пространстве общения с раскованной, коммуникабельной, эмоционально открытой «туземной» публикой. С коллегами-мужчинами Фируз еще чувствовала себя слишком неуверенно, а с девушками… Можно сказать, что барьер практически исчез.

Это было здорово, интересно, весело, … Но Хэнк…

На этой мысли Фируз тихо вздохнула, что не укрылось от внимания Марти Логбе.

— Чего ты страдаешь, а? Гляди веселей. Нравишься ты ему, не сомневайся.

— А-а… Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— У тебя на лбу все написано, вот такими буквами, — тут бакалавр из Ква-Зулу показала пальцами размер букв (дюйма три примерно).

— А мне кажется, — пробурчала оманка, — что он на меня даже не смотрит в этом смысле.

— А мне кажется, — иронично передразнила Марти, — что он не понимает, в каком смысле смотреть на тебя. Вот ты сейчас, когда все это говоришь — о чем думаешь?

— Будто ты не понимаешь… — совсем тихо отозвалась оманка.

— Я-то понимаю, а вот ты — не очень. Сколько у тебя мужчин было в этом смысле? По глазам вижу: ноль ровно. А как ты себе мыслишь этот смысл? Ну, физически?

— Физически? Э-э… Но, Марти, это ведь делает мужчина, разве нет?

— Так вот, Фируз, все предельно ясно. При таком отношении к вопросу, что бы не делал мужчина, это будет выглядеть, как слегка завуалированное изнасилование малолетнего женского организма. Теперь попробуй посмотреть на это с позиции Хэнка. Ну, и как?

— Но, Марти! Как я могу посмотреть на это с позиции мужчины?

Оливковокожая уроженка Ква-Зулу дружески похлопала ее по плечу.

— Это просто. Представь: ты смотришь в волшебное зеркало, показывающее тебя такой, какой тебе хочется. Ты сбросила тряпочки, смотришься в это зеркало, и что видишь?

— Что я вижу? — переспросила оманка, стараясь сосредоточиться на задаче, — Кажется, я симпатичная. Ты же сама сказала, что у меня хорошая фигура.

— Ты не врубаешься, — констатировала Марти, — у человека есть сексуальная психология, устроенная по принципу «вызов-ответ». Как компьютерная сеть. Если от тебя исходит сексуальный вызов, то будет ответ другого узла. А если нет, то откуда другой узел сети узнает, чего ты хочешь? Из того факта, что ты симпатичная, еще не следует, что у тебя вспыхнуло сексуальное влечение к конкретному узлу, например — к Хэнку. Такая тема.

— Но, — возразила Фируз, — как он может не знать? Меня же ему отдали!

— Ерунда. Это для Хэнка ничего не значит. По нашим правилам, нельзя отдать человека никому во владение. Просто, получилась такая политэкономическая ситуация, ну…

— Я понимаю, — Фируз, со вздохом кивнула, — в школе по истории такое проходили.

— Вот-вот! — сказала Марти, — Но, это шоу только для внешнего наблюдателя. А внутри сообщества ты свободный человек. Когда после экспедиции все утрясется, ты можешь остаться, если захочешь, или двинуться куда-нибудь, где тебе нравится. Деньги и ID с гражданством Маврикия — не проблема. Безвизовый режим почти на полмира.

Юная оманка снова вздохнула, и покачала головой.

— Что я буду делать в этих полмира?

— А это зависит от того, что ты хотела бы делать. Эй! Не делай такое несчастное лицо. Хочешь — вернемся к теме Хэнка. Мы уже выяснили: нужен сексуальный вызов. Сразу возникает вопрос: как? Но, сначала надо ответить на вопрос: зачем?

— В каком смысле: зачем? — удивилась Фируз.

— В прямом смысле. Ты хочешь секса? По глазам вижу: ты об этом не задумывалась. И напрасно! Забудь все, что тебе говорили дома в семье про обязанности женщины. Это прошлая жизнь, которая исчезла! Нет этого, и не было никогда! Пуф!

Тут Марти Логбе горизонтально подняла ладонь, потом, выразительно выпучив глаза, набрала побольше воздуха в легкие, и дунула, будто устраняя невидимую песчинку.

— Вот так! Здесь, в Лемурии, у тебя только обязательные функции по работе, которую ты выбрала… Ну, с этим неувязка, ты не выбирала. Ладно, теперь та ситуация, какая есть, и ничего больше ты никому не обязана, сверх этого. Делай, что хочешь, не мешай другим делать, что они хотят, и будь сама собой. Видишь, как все просто?

— Не вижу. По-моему, наоборот, все очень сложно.

— Значит, — невозмутимо заключила Марти, — ты пока не готова к такому разговору. Не тирань свою голову. Поговорим об этом, когда ты захочешь. А сейчас сменим тему.

— Хорошо! — с радостью согласилась Фируз.

— Так! — Марти потерла ладони и подмигнула, — Ты любишь научную фантастику?

— Честно, я иногда играю по сети в «Shadow-Orbit». Это считается, или нет?

— Это считается, Фируз. Скажи, ты могла бы просмотреть любопытный фильм на сайте «Science Enigma World Observer», и сказать свое мнение?

— Мнение о чем? — спросила юная оманка.

— Ну… — бакалавр из Ква-Зулу покрутила пальцами, — …О том, что там к чему.

— Хорошо, Марти, я попробую.

— Отлично! — бакалавр хлопнула в ладоши, и вскочила на ноги, — Возьми мой ноутбук, страница уже выставлена, только нажать «Play». А я пойду на мостик, гляну панораму сонара. Наши ребята на «Садко Бета» уже должны быть в радиусе двадцати миль.

Сайт (точнее, сетевой медиа-журнал) «Science Enigma World Observer» видимо пытался соревноваться по визуальной представительности со знаменитыми изданиями «National Geographic» и «Live Planet». Но, предмет журнала SEWO был смещен чуть в сторону от реальной природы, а именно — в область загадочных явлений на грани псевдонаучных спекуляций. Иногда даже существенно за гранью. Кино-выпуск, названный «В поисках планеты Нибиру» относился именно к этой последней категории.

Как свойственно такому псевдонаучному жанру, фильм «В поисках планеты Нибиру» начинался с «веских доказательств» — а именно: с доказательств существования крайне древней высокоразвитой цивилизации динозавров — троолемов в Меловом периоде. В аргументации фигурировало множество палео-артефактов, главными из которых были «загадочные диски».

Первый диск — ниобиевый, подарил американским миссионерам некто Бен-Бен, вождь племени нйодзу, кочующего между Мадагаскаром и Сейшельскими Спорадами. Диск снабжен иероглифической надписью, которая расшифровывается, как карта Солнечной системы, содержащая дополнительные данные о некоторых небесных телах.

Второй диск — кварцевый, подарила Университету Мадагаскара команда ученых «UFO-fisher», работавшая с другим племенем нйодзу — тем, что кочует на юге Маскаренского плато. На диске записана голограмма рождения динозавра — троолема из яйца.

После этих «доказательств», фильм показывал методами 3D «хронику» космической эвакуации троолемов 68 миллионов лет назад, когда к Земле приближался огромный Юкатанский астероид. Дальше был показан призрачный вопросительный знак на фоне готической надписи: «ПЛАНЕТА НИБИРУ». На время оставив этот вопрос, авторы фильма перескакивали на времена шумеров и ранних глав библии. Под чтение книги «Генезис» шли кадры, из фильма Деникена «Воспоминания о будущем» 1970 года, где древние мифы ассоциировались с визитом инопланетян.

«Доказав» визит разумных динозавров на свою историческую родину (Землю), авторы фильма вернулись к вопросу идентификации новой родины этих существ — планеты Нибиру. На роль Нибиру были последовательно предложены (в порядке увеличения дистанции от Земли) следующие небесные тела:

* Луна (а как же без нее?).

* Железный астероид Психея-16 (диаметр около 200 километров), вращающийся между орбитами Марса и Юпитера, и карликовая планета Церера (примерно там же).

* Планета Нептун и его спутник Тритон.

* Спутники планеты-гиганта Тюхе, или карликовой звезды Немезиды — гипотетических объектов на орбитах вдесятеро дальше от Солнца, чем Нептун и Плутон.

Фильм завершался тезисом: Юкатанская астероидная катастрофа может повториться, и человечеству придется искать пути эвакуации — как разумным динозаврам в Меловом периоде. Так что лучше заранее задуматься о контактах с расой разумных динозавров, отказавшейся от вмешательства в наши дела, и предоставившей нам возможность жить независимой жизнью, но, вероятно, готовой нам помочь — если мы попросим…

…Фируз Нургази в свои неполные 17 лет многократно слышала, что любые публичные действия (в т. ч. текстовые и видео- публикации) совершаются или ради власти, или ради богатства. Поэтому, она занялась поисками соответствующего мотива в просмотренном фильме. Первым ее шагом было: посмотреть: кто же владелец сетевого медиа-журнала «Science Enigma World Observer» (SEWO)? После ряда умственных усилий, и рейдов по просторам Интернет, девушку ждало любопытное открытие. Редакцией SEWO через номинальную фирму-посредника, зарегистрированную в панамском оффшоре, владел Патрик Тэммелен, некий британец, который до конца марта этого года значился среди миноритарных акционеров компании «Гипер-Лайнер». А что касается «Инфохолдинга Тэммелен» то в нем было более чем из десятка подобных издательств с сомнительной репутацией, специализировавшихся на оккультной тематике — от гадания на рунах и толкования Махабхараты до контактов с космическим разумом и управления силой кундалини через технику камасутры. Еще несколько шагов исследования торговых реестров — и Фируз с изумлением узнала, что Патрик Тэммелен в партнерстве с семьей Киршбаум (также бывшими миноритарными акционерами компании «Гипер-Лайнер») владеет подводным алмазным прииском «Голиаф».

Это была очень важная деталь, поскольку прииск «Голиаф» входил в концессионную акваторию Маскаренского плато, исходно принадлежавшую (опять-таки!) компании «Гипер-Лайнер». Тэммелен и Киршбаумы получили этот пятачок, как отступное за акции компании и (вот какая удача!) их сотрудники встретили там дружественных акваноидов, указавших на алмазную россыпь. Из простого здравого смысла следовало, что удача была вовсе не случайной. А, возможно, гибель гипер-лайнера вскоре после алмазного бума на Голиафе, была звеном в той же цепи событий. Если так — то фильм «В поисках планеты Нибиру» — звено из этой же цепи. Такие выводы Фируз изложила бакалавру Марти Логбе.

Марти проворчала: «черт побери, сестренка, из тебя выйдет толк в качестве аналитика, провалиться мне, если вру», глубоко задумалась, и начала чертить нечто фломастером в старомодном морском блокноте из водостойкой бумаги. Фируз Нургази уже собиралась поинтересоваться значением этой вычерчиваемой схемы, как вдруг…

…Море будто вскипело около левого борта швертбота, из воды поднялась белая башня надстройки, а затем вытянутая овальная платформа палубы. «Садко Бета» прибыла без опоздания. Фируз с любопытством наблюдала за всплытием субмарины, и почти сразу отметила странный объект, установленный в скругленной носовой части палубы. Если точнее, то объект был наспех, но прочно привязан тросом к швартовочному кольцу.

— Марти, что это за штука?

— Гигантский кальмар, — невозмутимо ответила бакалавр из Ква-Зулу, — я думаю, что на полцентнера потянет. Ребята взяли хорошую добычу. Как раз к банкету, если получится приготовить вкусно. У таких кальмаров мясо капризное. Иногда оно почему-то получается горькое, как хинин, черт побери.

— Зеленые бананы есть? — деловито спросила Фируз, уже и сама разглядев, что объект, который вначале удивил ее, это туша крупного кальмара с толстыми щупальцами.

— Зеленые бананы? — Марти почесала себе за ухом, — Сколько-то есть в холодильнике на камбузе.

— Там мало! — воскликнула юная оманка, — И они не зеленые! А надо зеленые и по весу примерно столько же, сколько кальмар. Тогда точно не будет горького привкуса.

— ОК! — произнесла бакалавр, и отстегнула от пояса радиотелефон, — Сейчас найдем.

Кавторанг Эдди Кассиди, и кэптри Фил Санчес сидели на широкой и удобной консоли-площадке SEAL-катера (спецтехники для боевых пловцов), и смотрели вниз, в воду. На глубине полста метров, у самого дна (или, в смысле геологии — над вершиной одной из крупнейших подводных гор) медленно скользили две едва различимые тени. Шел сбор образцов грунта с (предположительно) поднимающегося вулканического конуса.

— Фантастика, — произнес Санчес, — трудно поверить, что все это наяву, а не во сне. Ты смотришь на часы? Ребята уже 27 минут под водой. Они там как дома, черт возьми!

— Генная инженерия, — ответил кваторанг, — надо просто принять это как данность. Как приняли мы огромную кучу электронных гаджетов, влезших в нашу жизнь.

— Извини, Эдди, но есть разница. Электронные гаджеты не меняют наш организм.

— Знаешь, — сказал Кассиди, — если подумать, то такие маленькие незваные электронные друзья поменяли нашу жизнь сильнее, чем если бы у нас вдруг стало по четыре ноги.

— Wow! — негромко воскликнул кэптри, — А ты, Эдди, оказывается, философ.

— Нет, Фил, я не философ. Просто, я начал задумываться о том, что с нами делается. А точнее, что с нами делают те, кому мы служим. Судя по всему, мне пора в отставку.

Кэптри удивленно поднял брови.

— Шутишь, Эдди! Ты на отличном счету в генеральном штабе. После этой экспедиции получишь новую звезду на погоны, а еще лет через пять станешь контр-адмиралом.

— Нет. После этой экспедиции я положу заявление на стол, и останусь на берегу.

— Черт, что с тобой сегодня, командир?

— Вот что, Фил: я три недели вру команде про акваноидов. Я прекрасно вижу: они уже поняли, что я вру, но делают вид, будто верят. Это уже дерьмовая ситуация, но это не главное. Есть кое-что похуже. Фил, ты не задумывался, как вышло, что несколько наших парней вроде Хэнка стали акваноидами, обитающими на Маскаренском плато?

— Вот, черт… Эдди, я не хочу повторять слухи про парней, которые служили в нашем спецназе, попали в эксперимент «Ондатра», а потом были проданы на гипер-лайнер.

Командир фрегата «Пасадена» вздохнул, вытащил пачку сигарет из-под спасжилета, и закурил. Прошло четверть минуты, прежде чем он продолжил разговор.

— Фил, ты веришь, что это слухи, а не правда?

— Нет, если между нами, то не верю. Но, такая уж у нас служба, что иногда приходится принимать версию начальства, пусть не совсем правдивую. Ты это знаешь лучше меня, поскольку у тебя стаж длиннее и звезд больше.

— Раньше знал, — ответил Кассиди, — а теперь перестал знать. Вот такая история, Фил. Я начал агитировать Хэнка, как требовалось по заданию, и угадай, что он мне сказал?

— ОК, я попробую угадать… — кэптри Санчес наморщил лоб, — …Может, он задал тебе простой вопрос: а когда начальство говорило нам правду? Ты задумался, и не нашел ни одного такого случая. Тут-то тебя и пробило на мысль об отставке.

— Все верно, Фил. Но, черт с ним. Пока я еще капитан «Пасадены», делаю свою работу, выполняю поставленную задачу, и все такое. Смотри, ребята идут к поверхности.

— Да, я вижу. Черт, Эдди, мне будет жаль, если ты бросишь военный флот.

— Мне тоже будет жаль, — отозвался Кассиди, и повертел в пальцах сигарету, — ладно, к чертям философию. Подбираем акваноидов, заканчиваем работу, и едем на банкет.

К моменту прибытия двух офицеров ВМФ США, банкет уже практически начался. На спокойной (в эти сутки) поверхности океана, образовалось нечто, похожее на тусовку яхтсменов. Центром тусовки была белая субмарина (там на удобной носовой площадке появились коврики-сидения и коврики-столы, а на столах в мисках — всякая всячина, в частности — блюдо дня из гигантского кальмара, зажаренного в бананах). Вокруг белой субмарины компоновались более мелкие транспорты участников. Во-первых, конечно, швертбот «Сталкер» — флагман Хэнка Завоевателя. Во-вторых, полдюжины парусных тримаранов примерно такой же длины (напоминающие несколько уменьшенные копии транспорта двоякодышащего Морехода из фильма «Водный мир»). Затем, две летающих лодки-дельтаплана (будто некие фантастические альбатросы-гиганты, севшие на воду с расправленными крыльями), и один настоящий гидроплан: поплавковый BN-Islander.

SEAL-катер занял место на этом сборище (пришвартовавшись сбоку к тому тримарану, который указали акваноиды). После этого возникла организационная пауза. Кассиди и Санчес снова получили возможность переговорить с глазу на глаз.

— Такие тримараны, — предположил кэптри, — специально тут выбраны базовой моделью, чтобы соответствовать ожиданиям прессы. Журналисты ждут от акваноидов сходства с «Водным миром», и как только видят издалека это сходство, так сразу история, шитая белыми нитками, становится для них правдоподобной. Толково придумано.

— А гидроплан? — спросил кавторанг.

— Про этот гидроплан ходит особо-скандальный слух, что султан Омана откупился от акваноидов такой машиной. Будто бы в начале переговоров что-то такое случилось…

— Рассказывай, Фил, не тяни кота за хвост.

— Рассказываю. Где-то месяц назад, вскоре после гибели «Либертатора», султан Омана решил поучаствовать в дележке геологического наследства мертвых плутократов. Как водится, он начал с прессинга: принудил эмиссара акваноидов к истинной вере. Тут он погорячился — у акваноидов своя истинная вера, и они это сразу объяснили султану.

— Где они объяснили? Прямо в Омане? — спросил кавторанг Кассиди.

— Нет. На султанской мега-яхте, которая стояла у северного края Маскаренского плато. Детали неизвестны. Британские военизированные охранники, работавшие на мега-яхте султана, смылись оттуда на вертолете, как только началась стрельба. И, сопоставляя их болтовню с достоверно известными событиями, можно определить, что акваноиды, без церемоний, взяли султана за яйца, и получили с него отступное, в частности, этот BN-Islander, и девчонку из оманской аристократии. И то, и другое мы сейчас наблюдаем. А султан получил неформальную поддержку акваноидов на «Платиновом Эльдорадо».

— Минутку, Фил, я не понял. Где мы наблюдем девчонку из оманской аристократии?

— Вот же она. Видишь, на поплавке гидроплана, рядом с парнем-акваноидом, у которого наушники от авиационной рации висят на шее.

Эдди Кассиди пригляделся к названной персоне и с подозрением произнес:

— Какой-то вид у этой девчонки не мусульманский. Хиджаба нет, и ноги голые почти до задницы. Верхняя часть тоже как-то не по шариату экипирована.

— Тем не менее, — ответил Фил Санчес, — эта девчонка — Фируз Нургази, про нее уже есть заметка в «Бюллетене Международной Амнистии».

— Что, правда? А как она попала в этот бюллетень?

— Она, — пояснил кэптри, — попала в колонку «бесчеловечное обращение с женщинами».

— Ого! По ее виду не скажешь. А как именно с ней бесчеловечно обращались?

— Черт ее знает. У них в «Международной Амнистии» своя логика, нам это не понять.

Между тем, Фируз Нургази общалась с акваноидом эфиопского происхождения Текле Мангасом, пилотом-инструктором ТМИПа Гарри Лессера. Именно Текле Мангас спас фирменное блюдо банкета, оперативно доставив полцентнера зеленых бананов и набор нужных специй. Благодаря этому (и, конечно, благодаря интуиции Фируз), гигантский кальмар получился превосходно — по крайней мере, так хором утверждал «коллектив потребителей». Но сегодняшняя миссия Текле Мангаса состояла, не только в доставке продовольствия, но и в распоряжении избыточными объектами на борту гидроплана — согласно воле ТМИПа. Сейчас эфиопский акваноид объяснял это оманской юниорке.

— Понимаешь, Фируз, мистер Гарри не любит, когда вещи лежат без дела. А там много всяких вещей, которые, наверное, ценные, но мистеру Гарри на хрен не нужны.

— А-а… — неуверенно сказала она, — …Почему мистер Гарри предлагает мне эти вещи?

— Потому, что это были вещи султана Омана. Оманские вещи. А ты сама из Омана. Тебе проще разобраться, для чего они. И ты боцман на яхте друга мистера Гарри. Ну, давай, пойдем смотреть. Выберешь, что там хорошего.

— Я даже не знаю… — Фируз растерялась. Воспитательный процесс с детства создал в ее мозгу представление о том, что нельзя оказываться в каком-либо помещении тет-а-тет с мужчиной, который не отец, не брат и не муж.

— Конечно, ты не знаешь, — перебил ее мысли эфиопский пилот, — вот, ты посмотришь, и узнаешь. Идем за мной. Я сварю кофе, а ты пока посмотришь. Тебе кофе нравится?

— Да, — произнесла она и, преодолев нерешительность, двинулась за пилотом.

…Как ранее уже говорилось, в салоне BN-Islander с габаритами 4x15 футов был создан элитный интерьер. Даже для Фируз (которая выросла в богатой и амбициозной семье) подобная роскошь выглядела запредельной. А Текле Мангас (выросший в нищете) уже научился смотреть на роскошь с пренебрежением (знаем-знаем, были у нас пассажиры мультимиллионеры — акулам на вкус очень понравилось, да). Ясно, что ничего такого пилот не объявил, а просто занялся варкой кофе в золотой джезве, но сперва показал девушке место хранения ненужных вещей — особый навесной шкафчик сбоку от бара.

В шкафчике в удобных ячейках были собраны дисковые фильмотеки:

* Антология египетского кино — все фильмы Юсуфа Шахина, и избранные фильмы с Омаром Шарифом в главной роли.

* Сборник исторических фильмов об Аравии и Египте (включая даже «Клеопатру» с Элизабет Тейлор).

* Множество американских мульт-сериалов в переводе на арабский.

* Арсенал порно-фильмов, рассортированных по категориям.

На полке оказались коллекционные издания двух средневековых трактатов: «История пророков и царей» ат-Табари и «Книга назидательных примеров» ибн Халдуна. Какие мотивы побудили султана держать здесь именно эти книги — осталось загадкой. Но для Фируз это в любом случае была чудесная находка — ей нравилось читать древних историографов именно в таком, качественно изданном бумажном варианте.

— Я действительно могу взять что-то отсюда? — на всякий случай спросила она.

— Да, так сказал мистер Гарри, — подтвердил Текле, — а кофе уже готов и налит.

— Спасибо, — поблагодарила Фируз, взяв в руку непривычно-тяжелую золотую чашку.

— Нет проблем, — эфиопский акваноид улыбнулся, — а фильмы возьмешь?

— М-м… — юная оманка задумалась, а потом кивнула, — …Да, я возьму, кроме… Э…

— …Кроме порно, — договорил Текле, — ну, и правильно. У султана в этом плохой вкус. Неинтересные унылые извращения. Вот я считаю, что порно должно быть веселым и натуральным. И обязательно с хорошей музыкой. Для настроения, понимаешь?

К тому моменту, когда Фируз вернулась за стол (точнее — на носовую платформу белой субмарины), «банкет» уже приобрел черты пира орды варваров (как это изображается в голливудских псевдо-исторических фильмах). Вот если бы еще заменить современные небольшие корабли на античные галеры или на средневековые драккары викингов… А впрочем, это и так выглядело впечатляюще (особенно с учетом оливкового цвета кожи большинства пирующих). Именно такие ассоциации промелькнули в голове оманской девушки. Возможно, так повлияло на нее знакомство с фильмотекой султана…

…Пока она рылась в бывшем султанском имуществе, к столу приехал Хэнк. Она его не встретила, и теперь все места вокруг популярного вождя уже заняли какие-то девчонки. Обидно. Фируз уже начала переживать по этому поводу, но ее отвлекли, чувствительно пихнув в плечо.

— Эй, ты что завяла?

— А-а… — отозвалась оманка, поворачиваясь к Марти Логбе (это она пихалось).

— Что — а-а? Думаешь, кто-то помешает боцману занять место рядом с его шкипером?

— А-а… Я даже не знаю.

— Надо знать! — авторитетно заявила Марти, и рявкнула, — Дорогу боцману «Сталкера»!

Удивительное дело — та группа, которая окружила Хэнка Завоевателя, без возражений раздвинулась, освободив достаточно места, чтобы Фируз могла там устроиться.

— Привет! — сказал Хэнк, — Люди говорят: ты технически спасла добычу.

— Я просто знала рецепт. Зеленые бананы годятся, чтобы сделать мясо крупных акул и кальмаров не горьким. Там что-то с химией получается.

— Какая еще химия? — искренне удивился бразильский акваноид Аркадо, пилот одной из летающих лодок-дельтапланов, — Вроде никой химии туда не клали.

— Химия есть везде, — спокойно отозвался Хуа Лун-Фен, китайский акваноид, командир тестового экспериментального рейса белой субмарины.

— …Кроме горячих звезд, — внесла поправку бакалавр Марти Логбе, — в горячих звездах отсутствует химия, зато присутствует комплексная физика плазмы.

— Марти, ты сказала: в горячих звездах? — с явным недоумением переспросил китайско-малайский акваноид Джек Юйси, бортмеханик субмарины.

— Да, а что, по-твоему, не так?

— Просто слово лишнее. Звезды ведь всегда горячие. Поэтому они светятся.

Бакалавр из Ква-Зулу ответила не сразу, а сделала глоток пива, после чего стрельнула глазами по сторонам в поисках наглядного примера. И нашла такой пример: сигарету, которую только что прикурил Текле Мангас (эфиопский пилот пока не примирился с несовместимостью табачного дыма и акваноидного метаболизма).

— Вот! — объявила Марти, показав ладонью на зажженную сигарету, — Наверное, все тут согласны, что кончик сигареты горячий. И, Юйси прав: мы видим свечение, а? Вот! Все согласны. Но химия на кончике сигареты безусловно есть. По лицу Текле это видно.

— Неправильная химия, — проворчал эфиопский акваноид, и выбросил сигарету в мешок, предназначенный для банкетных отходов.

— Вот, — еще раз сказала Марти, и продолжила, — кончик этой сигареты был горячий, но недостаточно горячий, чтобы химия исчезла. Температура 600 градусов по Цельсию. А температура поверхности Солнца 6000 по Цельсию. Там уже только плазма. Но бывают довольно холодные звезды. Например, красные карлики. Там 2000 по Цельсию, и уже наблюдается кое-какая химия. Есть звезды еще холоднее. Коричневые карлики. Они по температуре, как кончик горящей сигареты. И там химия, как в обычной печке. Но в их серединке что-то такое происходит, вроде холодной термоядерной реакции. Это лучше спросить по видео у дока Бен-Бена, если кому интересно. Немезида, кстати, это как раз коричневый карлик. Или субкоричневый. Наука еще не определилась с этим точно.

Тут капитан третьего ранга Фил Санчес встрепенулся. В ходе инструктажа для группы разведки экспедиции на базе Диего-Гарсия отмечалось, что любые разговоры, слухи, а особенно — научные или около-научные сообщения о гипотетической звезде Немезида «представляют исключительно серьезный интерес для национальной обороны США».

По правде говоря, кэптри Санчес считал, что этот интерес — просто очередной каприз Объединенного Комитета Начальников Штабов (ну, скучно отцам Вооруженных Сил просто сидеть в кабинете, и перетирать очередную ботву о ядерной угрозе со стороны северокорейского ядерного милитаризма — вот и выдумывают всякое). Но, инструкция священна. Надо исполнять. И, кэптри осторожно спросил:

— Марти, а ты участвуешь в исследованиях доктора Бен-Бена по Немезиде?

— Как тебе сказать? — немного мечтательно отозвалась акваноид-бакалавр из Ква-Зулу, стягивая с себя топик канареечного цвета, — Чертовски жарко сегодня. Так вот: вопрос непростой. Фил, тебя на самом деле интересует астрофизика?

— Да, — подтвердил Санчес.

— А тебя, Эдди? — спросила она, повернувшись к кавторангу Кассиди.

— Да, я с детства интересуюсь астрономией, звездами, и всяким таким, — соврал он.

Марти Логбе обворожительно улыбнулась, и как-то незаметно поменяла диспозицию, оказавшись четко между американскими флотскими офицерами. Затем, обняв их обоих (Санчеса — левой рукой, а Кассиди — правой), она нежным голосом прошептала:

— Ну, мальчишки, поговорим о звездах…