Gallia Invicta

Глава 15

(Юний: Внутренняя Аквитания, за два месяца до победы Цезаря над венетами в битве при Дариорите)

Гай Пинарий Руска, старший трибун Седьмого легиона, поерзал в седле.

«Чего мы ждем, сэр?»

Красс бросил на него раздраженный взгляд: этот человек задавал слишком много вопросов. Впрочем, хоть Руска и был военным, как мешок капусты, этот молодой политический «потенциал» из Рима, скорее всего, уйдет в мир в течение года, и, в конце концов, находиться в окружении таких идиотов не вредит репутации .

«Подкрепление, трибун».

"Сэр?"

Красс вздохнул.

«Мы — единый легион, как ты, возможно, заметил, Руска, а не отряд из трех или четырех человек, как те, что движутся на севере».

Галронус из Ремов, командир сильного вспомогательного конного отряда, сопровождавшего Седьмой легион, закатил глаза, едва сдерживая раздражение за стиснутыми зубами. На протяжении трёхнедельного марша на юг, в Аквитанию, легат Седьмого легиона, которого Фронтон велел ему остерегаться, упорно утверждал, что Седьмой легион – это, по сути, благородное и опытное войско, в одиночку двигающееся по вражеской территории, в то время как многочисленные отряды галльской конницы – лишь помеха, загораживающая впечатляющий вид.

Руска выглядел ошеломленным.

«Конечно, сэр. Но вам хватило одного легиона, чтобы сокрушить северо-запад».

О, хорошо. Глупый и подхалимский.

«Руска, армориканские племена были относительно цивилизованными галлами, живущими небольшими группами, которым приходилось заниматься своими междоусобными войнами. Завоевать их было всё равно что диктовать законы ссорящимся детям по сравнению с этим ».

По крайней мере, в этом Галронус мог с ним согласиться.

Аквитания занимает треть территории Галлии, Руска. Речь идёт не о нескольких враждующих племёнах, а о целой нации. В Аквитании может быть много племён, но есть несколько очень могущественных, находящихся на вершине власти и удерживающих власть в регионе. Если мы хотим контролировать Аквитанию, мы должны сначала стремиться контролировать эти племена.

Он прищурился и слегка улыбнулся.

«Не забывай, Руска, что за последнее столетие и больше здесь пали жертвы умнейших и могущественнейших людей. Преконин и его армия погибли здесь. Манилий едва успел вернуться в Нарбоннский город, сохранив жизнь. Мы не найдём здесь ни союзников, ни подкреплений. Не заблуждайся: в Аквитании Седьмой легион совершенно один».

Галронус снова стиснул зубы, оглядываясь через плечо на собравшуюся массу из тысяч галльских всадников, но его внимание снова привлек легат, когда тот рассмеялся.

«Поэтому мы должны быть готовы. И, как все хорошие командиры, я подготовился как можно лучше ещё до того, как мы покинули Виндунум. Я отправил несколько запросов и сообщений заранее с доверенными курьерами. Видите, как моя подготовка начинает окупаться?»

Он указал на седловину дальше по долине, где редкие плывущие облака отбрасывали клочковатые тени вдоль хребта. На глазах Галронуса и трибуна люди начали переваливать через подъём в их сторону.

Галронус нахмурился.

«При всем уважении, легат, могу ли я спросить, как вам удалось организовать столь крупное подкрепление?»

Красс пожал плечами.

«У меня немалый запас денег и влияния. Добавьте к этому авторитет Цезаря, и вы удивитесь, как легко собрать армию. Могу только представить, как декурионы Толосы, Нарбона и Каркасо, должно быть, запаниковали и сражались друг с другом, чтобы вовремя обеспечить меня войсками и припасами».

Галронус прищурился.

«Генерал санкционировал дополнительные войска, сэр?»

Красс бросил на него сердитый взгляд.

«Остерегайтесь ловушки дерзости, командир. Я дал им разрешение от имени генерала. Такое право подразумевается в моём приказе. Генерал предпочтёт, чтобы мы доставили ему немного неудобств и выполнили свою задачу, чем потеряли для него целый легион в дебрях Аквитании; в этом я уверен».

Галронус перевел изумленный взгляд на армию, переваливающую через гребень горы и спускающуюся к ним по долине.

«Их тысячи!»

«Где-то около трёх тысяч, если все мои просьбы были удовлетворены; в основном лучники и копейщики, а также хороший обоз с зерном и другими товарами».

Красс самодовольно улыбался, наблюдая, как к ним приближается армия, почти вдвое превосходящая его по численности.

«Давайте продолжим и подберём наших новых союзников. В конце концов, это крепкие римские потомки Нарбоннского рода, которые проделали долгий путь, чтобы присоединиться к нам».

Галронус сердито посмотрел на легата, когда тот повернулся спиной, развернул коня и поднял руку, давая сигнал армии двигаться вперёд. «Крепкий римский корпус» – вот уж точно… жители Нарбона были почти такими же галлами, как ремы; это было меньше века назад.

Когда легион и его вспомогательные войска двинулись в путь, а старшие офицеры двинулись вперед с Крассом, Галронус отвел коня в сторону, намеренно отделившись от колонны.

Он был удивлён, когда мгновение спустя к нему присоединился один из пяти оставшихся трибунов Седьмого легиона. Пока армия двигалась, Галронус оглядел его с ног до головы.

Он видел трибуна, как и всех остальных во время путешествия, обычно склонивших головы над легатом. Этот, один из младших, был на удивление стар для такой должности. Насколько Галронус понимал, трибунат состоял почти исключительно из молодых политиков, пробивающихся к успеху, и лишь нескольких опытных ветеранов, оставшихся на посту в надежде получить командование легионом после ухода предыдущего легата.

Однако этому человеку было, пожалуй, лет пятьдесят, а то и больше. Его волосы были чёрно-белыми, лицо изборождено морщинами, и на нём отражалась усталость, не связанная с физической нагрузкой. Офицер грустно улыбнулся и поравнялся с ним.

«Могу ли я вам помочь, трибун?»

Мужчина взглянул вперед, но группа командиров ускорила шаг, чтобы встретить новые войска, и была явно вне зоны слышимости, даже если они и прислушивались.

«Будьте бдительны, командир».

Галронус нахмурился.

«Я уже был там, трибун».

« Осторожнее . Молодой Красс испытывает к тебе глубокую личную неприязнь, и ты можешь оказаться в большой опасности, если не будешь действовать осторожно».

Галронус вздохнул.

«Я привык к предрассудкам, трибун. Офицеры армии Цезаря в большинстве своём видят во мне варвара-воина, которому дали слишком много власти во вред моему же благу».

«Не то что Красс. Он презирает твою конницу и даже её командира, Вара. Он никогда не выступит против Вара, ведь тот благородного римского происхождения, но ты…»

Командир Реми печально кивнул.

«Знаете ли вы, трибун, что я провёл зиму в Риме? До того, как я туда попал, я владел латынью лишь поверхностно, да и по прибытии у меня было почти такое же знание. И всё же в самом городе ко мне относились как к простому человеку. Никаких предубеждений. Недоверие галльских народов, похоже, присуще исключительно военным».

Трибун усмехнулся.

Дайте им там немного простора. Последние два года они сражались с галлами, так что определённое беспокойство неизбежно. Со временем всё изменится, но не раньше, чем армия прекратит здесь вести военные действия. А пока запомните мои слова и будьте бдительны. Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь, но, понимаете, я не стану бросать вызов легату ради вас.

Галронус кивнул.

«Я этого не ожидал. Я удивлён, что в Седьмом легионе нашёлся трибун, который снизошёл до разговора с командиром вспомогательных войск, не говоря уже о вашем… опыте».

Мужчина рассмеялся.

«Ты имеешь в виду „возраст“. Да, я не молод и не подаю надежды, я в курсе».

Он протянул руку.

«Публий Тертулл. Мне выпала честь быть дядей молодого господина Красса по браку».

Галронус поднял бровь.

«И вы служите трибуном?»

Тертулл рассмеялся.

«Я не самый популярный человек в своём роду. Боюсь, отец этого парня держит меня рядом, чтобы я присматривал за ним».

Офицер Реми улыбнулся и пожал предложенную руку.

«Приятно знать, что кто-то, по-видимому, здравомыслящий и честный, занимает командную должность в этой кампании. Эта роль не была моим выбором. Я бы вернулся к своим людям, служа под началом Лабиена, если бы командир Вар согласился принять это командование».

Старший трибун снова тихонько рассмеялся.

«Я должен вернуться к остальным. Возможно, я понадоблюсь, когда мы встретимся с этим новым подкреплением. Но запомни мои слова, Галронус из Реми».

Кавалерийский офицер улыбнулся и кивнул.

Он запомнит .

Армия уже сутки продвигалась по землям сотиатов, и Галронус начал ощущать отчётливое напряжение, вздрагивая от каждого неожиданного звука. Офицеры, занимавшие привычные позиции в авангарде, казалось, воспринимали всю экспедицию как своего рода прогулку по стране: они смеялись и шутили, останавливали армию, чтобы пообедать на холме с особенно великолепным видом, и совершали небольшие вылазки на охоту по пути.

Командир реми встречал немало таких людей во время своего зимнего пребывания в Риме с Фронтоном – людей, больше заботящихся о себе, чем о порученном им задании. Людей, которые шли к падению.

что пейзаж здесь был потрясающим. Будучи выходцем из преимущественно равнинных и низменных земель Реми, Галронус мало знаком с подобными ландшафтами. Аквитания, казалось, состояла в основном из глубоких долин и ущелий, густых лесов и высоких водопадов, разделённых высокими скалами и голыми пустошами. Этот пейзаж напоминал ему складки и выбоины плаща, небрежно сброшенного на пол.

Кроме того, с тех пор как они покинули Виндунум и расстались с армией Цезаря, погода улучшалась по мере того, как они продвигались на юг: среди Аквитанских холмов голубое небо и теплое солнце, а постоянными спутниками были жужжание пчел и щебетание птиц.

Но никакие захватывающие дух пейзажи и великолепная погода не могли поколебать настроение командира кавалерии.

Три дня пути по территории, которая считалась Аквитанией, и никаких признаков чего-либо, кроме нескольких маленьких деревушек и одиноких хижин дровосеков. Целый день пути по землям сотиатов, самого многочисленного племени этой земли, и ничего, кроме загорелого лица и запаха летних цветов.

Галронус обратился к легату и предложил ряд мер, почти все из которых были сразу же проигнорированы.

Красс не счёл этих дровосеков достойными допроса, хотя Галронус видел выражение их глаз, когда они наблюдали за проходом легиона. Они что-то знали , и каждый встречный взгляд заставлял его нервничать ещё сильнее. Легат отказался менять порядок похода армии, чтобы сделать его менее предсказуемым; Седьмой легион, по всей видимости, был непобедим в глазах Красса. Даже предложение изменить маршрут и сначала направиться к каким-нибудь мелким племенам, чтобы лучше понять, с чем им предстоит столкнуться, было отвергнуто. В конце концов, они договорились о разведке, предоставляемой галльской вспомогательной кавалерией, но даже это показалось командиру реми лишь незначительной мерой.

Какой-то шум очистил его голову от паутины.

Как обычно, он с облегчением услышал двойной звук галльского рога, возвещавший о возвращении разведчиков. Слева от него склон холма резко понижался, переходя в слишком крутой для лошадей уклон, спускаясь к узкой речной долине. Впереди, более пологий и благоустроенный склон вел вниз по склону долины – по пути к реке, по которому они должны были идти до её впадения.

Разведчики появились на правом фланге колонны, где склон холма продолжал подниматься к пышной травянистой пустоши, усеянной белыми скалами, которые создавали необычные и завораживающие образования на гребне.

Из-за этих белых скал всадники вернулись, скорее рассредоточившись, чем строем, и небрежным шагом. Два гудка возвестили, что они присоединяются к колонне, чтобы доложить, и что местность вокруг всё ещё свободна.

Несмотря на новости, сердце Галронуса всё ещё колотилось; что-то должно было произойти. Он чувствовал это костями и кровью… что-то случилось. Он повернулся к кавалерийским офицерам, шедшим следом за ним во главе своих отрядов.

«Будьте готовы».

Мужчины, в основном галльские вспомогательные войска, среди которых было и несколько реми, переглядывались в растерянности и беспокойстве. Хотя у них не было причин подозревать беду, они все до одного знали, насколько можно доверять своему командиру и полагаться на него.

Среди кавалерии раздались тихие команды, и Галронус немного прибавил скорость, поскакав вперед к авангарду.

Тертулл сидел позади трибунов и улыбнулся командиру ремов, когда тот приблизился.

«Доброе утро, Галронус. Есть новости?»

Красс обернулся и бросил на всадника взгляд, полный полного безразличия.

«Что-то происходит», — произнёс Галронус деловым тоном. «Не знаю, что именно, но что-то витает в воздухе. Легион должен выстоять, легат».

Красс фыркнул и снова отвернулся.

«Отнеси свои суеверные бормотания обратно в кавалерию, Галл».

Галронус снова стиснул зубы и, прищурившись, сделал Тертуллу многозначительный жест, прежде чем повернуться и поехать обратно к своим людям, каждый из которых теперь крепко сжимал копье и пристегнул щит, готовый к бою.

Разведчики уже спускались по склону холма к колонне, и Галронус начал злиться на себя. Предчувствие было бесполезно, если ему не было дано направление. Разведчики дали сигнал отбоя направо, и пейзаж был виден во всех остальных направлениях. Если только древние легенды не были правдой и небо вот-вот рухнет, ничто не предвещало беды. Разведчики…

Он нахмурился.

Разведчики кружили отрядами по дюжине человек, постоянно по трое на передовой, контролируя местность впереди и вокруг. Как три отряда встретились справа от них, и…

«Бей тревогу!» — заорал он.

Все окружающие смотрели на него.

«Это не наши разведчики! Бейте, чёрт возьми, тревогу!»

Когда вокруг него воцарился хаос, Галронус пришпорил коня и поскакал вперёд. И действительно, всё больше и больше всадников съезжалось на гребень холма. Уже сотня или больше человек, и их число постоянно росло. И здесь легион и его поддержка оказались в ловушке: холм, с которого хлынул враг, поднимался справа, а слева – крутой обрыв, который ни один человек с чувством самосохранения не стал бы преодолевать иначе, как с предельной осторожностью и неторопливостью.

Враг узнал их позывной, а это значит, что они уже захватили и допросили разведчиков и ждали, пока римские силы окажутся наиболее уязвимыми.

К тому времени, как Галронус добрался до авангарда, бой уже начался. Трибуны и их легат были заняты выкриками отчаянных команд, а карнизоны и сигниферы передавали приказы, пока легион пытался перестроиться из шеренги по шесть человек в сплошную стену щитов, обращенную к врагу. По чистой случайности, счастливой или несчастной, в зависимости от наблюдателя, основная часть кавалерии двигалась на левом фланге армии и теперь была отрезана от противника осажденным легионом, зажатым между Седьмым легионом и крутым обрывом в долину внизу.

«Легат, отведите легион к краю пропасти, а я прикажу своей кавалерии отойти в тыл, чтобы она не мешала».

"Что?"

В голосе Красса звучало недоверие.

Вражеским всадникам придётся быть очень осторожными, находясь верхом на лошадях вблизи этого обрыва. Ваши воины могут быстро остановить их падение, если они сорвутся с обрыва, но у конного воина такой возможности нет.

Красс пристально посмотрел на него.

«Я не приму на себя основную тяжесть битвы с врагом, который использовал вашу собственную кавалерию, чтобы застать нас врасплох, пока вы забираете своих людей и ускользаете в безопасное место!»

Галронус моргнул, и легат зарычал на него.

«Теперь соберите своих людей позади них и сражайтесь, как будто вы римляне».

Галльский офицер недоверчиво смотрел на своего командира. Будь Вар на месте легата, он, вероятно, бросил бы ему вызов, но у Вара было преимущество: он был и старшим командиром, назначенным Цезарем, и римским аристократом, теоретически превосходившим Красса по рангу. У Галрона такого преимущества не было, и он прекрасно понимал, насколько шатким является его командование. Если бы он слишком надавил на Красса, тот просто снял бы его с должности и назначил бы одного из трибунов командовать вспомогательной кавалерией.

«Очень хорошо, сэр». С преувеличенным салютом он повернулся и поехал обратно к своим людям, которые, без всякой необходимости в таком приказе, уже начали отступать к хвосту колонны.

«Давай. Давайте выйдем и обойдем их с фланга, пока они не нанесли слишком много урона».

Отряды галльских всадников пришпорили своих коней и помчались вдоль легиона, который стойко держался и не обращал внимания на свой кавалерийский отряд позади.

Галронус хмурился, скача. Что-то всё ещё было не так. Там, должно быть, тысяча или больше вражеских всадников; скорее всего, тысячи две . Но этого было явно недостаточно, чтобы справиться с армией такого размера. Что, по-вашему, делают сотиаты?

Легион, теперь лицом к врагу и скалистому склону холма позади него, выстроился в стену щитов, поддерживаемую ещё пятью рядами воинов. Сотиаты, по традиции, резко въехали в ряды, метнули первое копьё в ряды, а затем откатились назад, не встретив стену щитов. Этот первый залп нанёс значительный урон, но в масштабах армии не имел особого значения: многие копья были отбиты щитами или не достигли цели.

С тех пор враги стали выезжать небольшими группами, мчась вдоль линии сплошной стали, нанося удары оставшимися копьями сверху вниз, а затем выворачивая их обратно, прежде чем отступить на покой, когда надвигалась другая группа. То же самое происходило по всей линии. То тут, то там удар копья задевал мышцы и кости, и легионер с криком падал обратно к своим товарищам, но подавляющее большинство ударов отражалось тяжёлыми щитами легионеров.

Какую выгоду могли извлечь из этого сотиаты? Рано или поздно командиры легионов устали бы наблюдать за этой изнурительной войной и отдали бы приказ наступать. Тогда для этих всадников всё было бы кончено.

Галронус уже достиг дальнего конца колонны, где недавно сформированные вспомогательные копейщики и лучники замыкали шествие, защищая артиллерию, обоз и повозки с припасами. К тайной радости командующего кавалерией, эти вспомогательные отряды под командованием своих командиров, похоже, действовали гораздо лучше, чем грозный легион Красса. Копейщики образовали настоящую живую изгородь из длинных, заострённых наконечников, недоступную для лошадей, в то время как лучники позади вели непрерывный залп, поражая любого врага, осмеливавшегося приблизиться. Задняя часть колонны была в безопасности, и противник уже двигался вперёд, сохраняя безопасное расстояние от этого смертоносного сочетания копья и стрелы.

По крайней мере, припасы были в безопасности.

Пока он наблюдал, на другой стороне появились первые отряды его кавалерии, которые широко разъехались, чтобы обойти противника с фланга и загнать его в ловушку напротив колонны.

Галронус улыбнулся и кивнул сам себе. Теперь всё изменится.

Минуту спустя он сам вместе со своим первым отрядом обогнул повозки с припасами и помчался к месту боя, резко увеличив скорость теперь, когда они были на безопасном расстоянии от пропасти.

Галронус удобно устроился в седле, перекинул щит со спины на руку и крепко сжал собственное копье, в то время как его колени направляли зверя влево и вправо.

Сотиаты уже подтягивались к голове колонны, подальше от лучников и их смертоносного дождя. Вспомогательная кавалерия широким зигзагом двинулась со склона над местом сражения, устремляясь во фланг противнику, где её встречали крики и звон ударов мечей о щиты, металлический скрежет наконечников копий, скользящих по бронзовым шлемам или железным клинкам.

Легионеры поблизости, там, где встретились два конных отряда, просто стояли наготове и не мешали, пока кто-нибудь из сотиатов не бросился на них. На мгновение Галронус задумался, почему они не атакуют до конца, но затем понял, что, как только два отряда вступили в бой, ни один легионер не смог бы отличить вражескую конницу от своей галльской конницы и предпочёл держаться подальше, опасаясь нанести потери союзникам.

Стиснув зубы, командир заметил брешь в бою и направил коня вниз по склону к человеку в кольчуге с расколотым щитом и копьем, наконечник которого окрасился в багрянец.

«Таранис, моя рука — твоя молния!»

Бросив быстрый взгляд на небо, Галронус поднял копье над плечом и бросился в атаку.

Последующие мгновения пролетели в тумане смятения. Внезапно раздался лязг, крик, толчок, и он вырвался из седла, с грохотом понесясь по воздуху.

Удачный удар одного из вражеских всадников попал его коню в шею, чуть выше плеча, и от шока и боли конь остановился, прежде чем встать на дыбы. Резкая остановка, однако, выбила командира из седла прямо во время атаки.

Мысли его путались, всё вокруг было размыто, и Галронус отреагировал единственным возможным для него способом. Упасть здесь, посреди кавалерийского боя, означало быть затоптанным насмерть. Когда его конь встал на дыбы и рухнул позади него, Галронус отпустил копьё и щит и схватил первое, до чего дотянулся.

Вражеский воин ахнул от удивления. Он едва заметил римских всадников, когда тот развернулся для атаки, и тут же отвлекся от своих мыслей, когда лошадь противника застряла в пролетевшей мимо копьём. Но, похоже, тот был ещё далёк от завершения.

Галронус отчаянно цеплялся за уздечку лошади левой рукой, вцепившись правой в луку седла, его ноги болтались, ступни касались земли и болезненно подпрыгивали.

В поспешной реакции воин-сотиат опустил руку со щитом, и край тяжёлого дерева ударил Галронуса в плечо, пытаясь сбросить его. Тот пытался перекинуть копьё через край, чтобы нанести удар по грузу, висевшему на боку его коня.

Стиснув зубы, не обращая внимания на жгучую боль в плече и цепляние земли за ноги, командир реми крепче сжал уздечку, отпустив правую руку и высвободив ее, он поднял ноги так, что повис на одной руке на шее лошади, согнув колени и глядя на человека, чье копье медленно проходило над ней по дуге.

Плавным движением он выхватил из-за пояса римский кинжал с широким лезвием и зацепил его за ремень, который проходил от седла к подпруге лошади. Двух резких рывков хватило, чтобы заострённый клинок высвободился, и кожа лопнула от чудовищного натяжения сверху.

Всадник, готовый вонзить копье в своего нежеланного пассажира, вскрикнул от шока, когда он резко упал с лошади, все еще сжимая коленями внезапно отделившееся седло.

Галронус наблюдал, как мужчина упал, с визгом исчезнув под копытами двух других борющихся лошадей.

Сменив хватку на уздечке, командир вскочил на голую спину коня, схватив поводья. Теперь главной задачей было уйти от опасности. Без седла ему будет трудно маневрировать, не сбрасывая коня, а с одним лишь кинжалом в руке он был бесполезен в текущей схватке.

Развернув зверя, он поехал к чистому месту в тыл и повернул, как только благополучно вырвался из схватки.

Битва была практически окончена. Зажатые между стальной стеной Седьмого легиона и свирепой, хорошо обученной вспомогательной кавалерией, сотиаты потеряли многих солдат и уже отошли к голове колонны.

Пока он наблюдал, последние несколько схваток закончились тем, что вражеские воины пали или отступили, а все оставшиеся силы вышли из боя и устремились вдоль римских линий вниз по пологому склону в долину.

Офицер Реми с облегчением вздохнул и потянулся к своему больному плечу. Кольчуга от удара разорвалась, словно старая шерсть. Туника под ней была разорвана, и ткань пропиталась кровью. По крайней мере, на первый взгляд ничего не сломалось, но в течение следующих нескольких дней любое движение руки будет причинять мучительную боль.

Поморщившись, он отдернул руку и побежал вперёд, наблюдая за убегающим противником. Офицеры выжидающе смотрели на него, а он покачал головой, улыбаясь разочарованным взглядам тех, чья кровь уже вскипела.

Проехав мимо, он добрался до авангарда и увидел офицеров, занятых оживленной беседой.

«И именно там должно быть их главное поселение?»

Трибун кивнул.

«Мы полагаем, что он находится там, где эта река впадает в главные воды Аквитании, легат».

«И тогда мы направим на них наши силы прежде, чем они успеют подготовиться».

Он заметил Галронуса и едва взглянул на состояние этого человека и его нового коня.

«Хорошо. Пусть ваша кавалерия выстроится и преследует этих всадников. Я не хочу, чтобы они добрались до своего города и предупредили о нашем скором прибытии. Но убедитесь, что вы избавились от них всех».

Галронус моргнул.

«Легат, это в лучшем случае безрассудно. Нам следует действовать медленно и осторожно, учитывая то, что только что произошло, а не разделять силы и не отправляться в неизведанное».

Красс презрительно усмехнулся.

« Трус ! Это твоя кавалерия и твои разведчики дали им этот шанс. Мой легион снова отнял его у них. А теперь иди и подави эту кавалерию».

Галронус покачал головой.

«Невозможно, сэр. Они знают местность и значительно опережают нас. Мы никогда не остановим их всех. К тому же, у них, вероятно, был резерв разведчиков, которые уже докладывали своим командирам. Что бы мы ни делали сейчас, они уже будут готовы».

Крассус издал тихое рычание.

«Если вы не поведете туда своих людей, я выберу того, кто это сделает ».

Офицер Реми улыбнулся.

«Тогда удачи».

Не обращая внимания на багровое лицо и бормотание легата, Галронус развернул коня и поскакал вдоль строя к кавалерии.

Трибун Тертулл вздохнул.

«Я тебя предупреждал».

Галронус мягко кивнул и резко вздохнул, когда капсариус наложил последний шов на его рану на плече.

«Теперь это его потеря. Он может отстранить меня от командования, но, согласно условиям нашего соглашения с Цезарем, он не может сделать мне ничего больше без разрешения генерала. Я в полной безопасности. В большей безопасности, чем когда-либо, ведь я не слоняюсь там по какому-то безумному делу».

Тертулл обернулся и взглянул вниз по склону.

Конница, отданная под командование одного из младших трибунов, по приказу Красса выехала вперёд, чтобы преследовать сотиатов. Легион же, однако, двигался в ускоренном темпе, не отставая от них.

Здесь, среди обоза и немногих раненых, Галронус и Тертулл сидели на мягко подпрыгивающей повозке, спускавшейся по склону, замыкая римскую колонну. Это была весьма впечатляющая точка обзора, открывавшая им непревзойденный вид на всю колонну, раскинувшуюся впереди, и на долину за ней с её крутыми склонами.

«И всё же, — сказал трибун, почёсывая седеющую голову, — возможно, было бы лучше, если бы вы остались со своими людьми. Под командованием Секстия они, вероятно, представляют большую опасность друг для друга, чем для врага».

Галронус ухмыльнулся.

«Ты предполагаешь, что они сделают так, как он говорит. Большинство этих людей и их командиров так же преданы мне и Вару, как легионы — Цезарю. Они прекрасно понимают, что означает мой отказ, и не станут подвергать себя ненужной опасности. Твой Секстий, возможно, обнаружит, что переборщил, пытаясь командовать крупными галльскими силами».

Трибун рассмеялся и откинулся назад.

«Надеюсь, ты прав. Судя по тому, что я слышал об Аквитании, нам, вероятно, понадобятся все наши люди, прежде чем всё это закончится».

«Вряд ли», — ответил Галронус с лукавой улыбкой. «Твой человек, Красс, говорит, что может атаковать даже врата преисподней своим драгоценным Седьмым».

«Ха».

Двое мужчин замолчали, поскольку правда о сложившейся ситуации продолжала терзать их обоих.

Впереди что-то происходило. Раздался выстрел из букчины, который тут же подхватили остальные.

"Что это было?"

Галронус прищурился и всмотрелся вдаль. Из деревьев и рощ по обе стороны долины выплывала масса тёмных силуэтов.

«Засада», — без обиняков сказал командир. «Я ожидал чего-то подобного».

Трибун нахмурился и посмотрел на происходящее вдалеке.

«Кавалерия отделена от легиона и идет впереди».

Галронус кивнул.

«Мои офицеры тоже этого ожидали. Как только они увидели противника, они выдвинулись вперёд, чтобы собрать силы».

Тертулл покачал головой.

«Их чертовски много. Легион может оказаться в беде».

Галронус снова пожал плечами.

«Это уже не моя забота. Теперь я всего лишь пассажир».

Трибун прищурился, глядя на командира Реми.

«Ты веришь в это не больше, чем я. Нам нужно что-то делать».

Галронус расправил плечи, поморщившись от боли в свежей ране. Капсарий, перешедший к следующему, бросил на него гневный взгляд.

«Если ты распустишь всю мою работу, я, когда буду её заново сшивать, вшью внутрь монетку. Сиди смирно».

Двое мужчин снова обратили взоры к происходящему впереди. Долина была узкой и с крутыми склонами. Впереди выстроилась вспомогательная кавалерия, создав преграду, которая не позволяла оставшимся вражеским всадникам присоединиться к своим соплеменникам, но при этом оставалась практически в стороне от происходящего.

Трудно было поверить, насколько хорошо была расставлена ловушка. Количество сотиатов, спускавшихся по склонам на римские войска, было более чем равным: противник превосходил легион примерно вдвое. Как им удалось спрятать столь значительные силы на столь небольшой территории, не будучи обнаруженными ранее, было поистине удивительно.

Легион построился в каре, чтобы противостоять врагу, наступавшему со всех сторон.

«По крайней мере, у него хватило здравого смысла выстроить их в обороне», — кивнул Галронус. «Я бы почти ожидал, что он нападёт на них».

Тертулл покачал головой.

«Я знаю, что у этого парня есть недостатки, и их немало, и что он мало уважает вас и ваших людей, но я думаю, что, возможно, вы оказываете ему медвежью услугу в тактическом плане».

Галронус удивленно взглянул на него.

«Не забывайте, — сказал трибун, — что он усмирил северо-запад одним легионом. Его методы немного жестоки, но не путайте агрессию с глупостью. Он довольно хитёр в плане тактики».

Командир Реми явно не выглядел убежденным.

«Чем мы можем им помочь?» — подтолкнул трибун.

«Он неэффективно использует имеющиеся у него силы».

"Что?"

Галронус пожал плечами и снова поморщился, втягивая воздух сквозь зубы.

«Это распространённый недостаток, который я видел у римских командиров. Без обид, но большинство римских офицеров концентрируют всю свою энергию на легионах, исключая всех остальных. Видите, как, как только кавалерия вырывается вперёд, он, кажется, забывает о её существовании. Пока легион выстраивается в максимально защитный строй, что он делает с копейщиками и лучниками?»

Тертулл пожал плечами. Около трёх тысяч копейщиков и лучников заняли позиции на склоне, образовав стену острых наконечников, способную удержать большинство сил противника от подхода к опорной колонне.

«Они охраняют багаж. Это их обычная работа, и я, например, рад, что они это делают, ведь мы сидим в одной такой тележке».

Галронус нахмурился.

«Зачем ты здесь? Я ранен и отстранён от командования, но ты трибун. Твоё место там».

Тертулл вздохнул.

«Легат старается оберегать меня от опасности, если это возможно. Его мать будет в ярости, если со мной что-нибудь случится».

Галронус рассмеялся.

«У вас, римлян, такой странный набор ценностей».

Он указал вниз по склону.

«Я пытался донести до вашего сведения, что добрая треть войск легата стоит на склоне и ждёт, когда противник направится к повозкам. Сотиаты, возможно, и не собираются этого делать, поскольку слишком заняты уничтожением легионеров целыми повозками. Это расточительство».

«Так какова же ваша альтернатива?»

Галронус ухмыльнулся и встал, слегка покачиваясь.

«Я, может, теперь и пассажир, но ты всё ещё старший командир. Давай возьмём под контроль вспомогательные силы и окажем небольшую поддержку».

Тертулл улыбнулся и спустился с повозки.

«И что же нам делать?»

«Ты берёшь лучников, а я — копейщиков. Представь, какой урон может нанести тысяча стрел, упавших с вершины долины?»

Улыбка трибуна стала шире.

«Возможно, нам удастся их проредить. А копья?»

«Там, наверху, копья бесполезны, но на этих склонах полно камней. Представьте, какой ущерб может нанести тяжёлый камень, скатившись с этого склона и врезавшись в толпу воинов».

Тертулл рассмеялся.

«Я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что не стоит мыслить исключительно».

Поднявшись, он схватил Галронуса и помог ему спуститься с телеги.

«Давай. Пойдём и спасём задницу моего племянника».