Gallia Invicta

Глава 22

(Конец октября: Дом Фалериев в Риме.)

Фронто спустил ноги с кровати в большой комнате, которая когда-то принадлежала его отцу, и его босые ступни с холодным шлепком упали на мраморный пол.

«Возвращайся».

«Никаких шансов в Аиде, Фалерия».

«Ты не в том состоянии, чтобы ходить. Люсилия сказала, что мы должны будем хотя бы день, прежде чем тебе позволят даже встать, не говоря уже о том, чтобы ходить».

«Это всего лишь синяки и редкие трещины, Фалерия. Мне бывало и хуже на трибунах в цирке. Где они все?»

Фалерия вздохнула.

«Они в летнем триклинии обсуждают, что делать дальше».

Кивнув, Фронто медленно выпрямился и, пошатнувшись на мгновение, начал вытягивать руки и осторожно ощупывать ноги. Некоторые движения левой рукой вызывали волны боли в плече и груди, любое резкое движение в шее было мучительным, а в голове постоянно болела тупая боль, но в остальном он, похоже, был в порядке. Нахмурившись, он сделал неуверенный шаг вперёд. Никаких проблем. Похоже, ноги его оставили в покое.

«Я в порядке. Немного упражнений и пара бокалов хорошего неразбавленного вина, чтобы смыть головную боль, и я снова буду в норме».

«Ты идиот, брат мой».

Он повернулся и ухмыльнулся ей.

«Твои оскорбления становятся шаблонными, Фалерия».

«Я беспокоюсь за тебя. Не делай глупостей».

Он направился к двери, но остановился, нахмурившись.

«А где Люсилия ? Я её уже несколько часов не видела. В какой-то момент мне показалось, что она больше никогда не выпустит меня из виду».

Фалерия опустила глаза.

"Что?"

«Мы немного поговорили, Маркус».

Его глаза сузились, когда он повернулся к ней.

"О?"

«Насчёт Вергиния и Карвалии. Не сердись на меня, Марк».

Взгляд Фронтона стал жестче, и он начал скрежетать зубами.

«Я специально запретил ей говорить с тобой об этом».

Фалерия кивнула.

«Это было давно, Маркус. Мне не больно говорить об этом, как тебе», — она слабо улыбнулась. «И причины, по которым она задаёт этот вопрос, мне импонируют».

Фронто покачал головой.

«Она импульсивная девчонка с идиотскими идеями».

Фалерия бросила на него странный взгляд.

«Она в Риме уже больше недели и до сих пор даже не спросила о возможности посетить дом Цецилиев. Ты действительно думаешь, что она намерена встретиться со своим предполагаемым женихом? Ты слепой, глупый или просто скрываешь свою нерешительность, Марк?»

«У меня нет ни времени, ни желания этим заниматься, Фалерия. Пойди к ней и постарайся уговорить её встретиться с Цецилиями. У меня есть дела поважнее».

Фалерия смотрела, как он вышел из комнаты и повернул за угол, прежде чем снова улыбнуться той же слабой улыбкой.

«Я в этом не уверен, брат мой».

Фронтон, ворча, несся по дому. С тех пор, как он проснулся от неожиданности и услышал о том, как Приск едва не попал на форуме, его настроение постепенно перешло от недовольства к более глубокому гневу, но осознание того, что Луцилия сует нос не в своё дело и причиняет Фалерии боль, что бы она ни говорила, довело его до грани ярости. Он стиснул зубы, ударяя ими по мраморному полу. Даже сам воздух пах злобой и едкостью.

На мгновение он замешкался, поняв, что от ночного холода его тело покрывается гусиной кожей, а босые ноги ему не помогают, поэтому он обошел свою комнату, надел ботинки, взял шарф и плащ и направился к триклинию.

Когда он вошел, в помещении разгорелся жаркий спор, голоса постепенно стихли, и присутствующие посмотрели на него.

Будь он в более хорошем настроении, он бы смягчил своё удивление присутствием Цезаря и молодого Цицерона. Вместо этого он продолжал издавать тихий гул недовольства, начавшийся ещё в его комнате.

«Фронто? Мне дали понять, что ты поправляешься и не присоединишься к нам?»

Он злобно посмотрел на генерала.

«Честно говоря, это мой дом, Цезарь. Когда здесь плетутся интриги, мне нравится в этом участвовать».

Он кивнул Приску и Галронусу, устало откинувшимся на кушетке рядом с Майло. Бельгийский офицер вытирал влажной тряпкой клочок окровавленных спутанных волос.

«Я слышал, у Клодия хватило наглости напасть на тебя на улице?»

Прискус кивнул.

«Сначала было много народу, но, думаю, вам будет сложно найти свидетеля, даже если вы попытаетесь. Он всё хорошо организовал: после наступления темноты, но в раннее затишье, когда большинство людей находятся дома и едят. Боюсь, сегодня вечером мы потеряли нескольких хороших людей».

Фронто покачал головой, поморщился от боли, которую он ей причинил, прошел через комнату к фляге с вином на столе и сделал глоток прямо из нее.

«Я же говорил, что нам придется иметь с ним дело напрямую».

Цезарь покачал головой.

«Время ещё не пришло. К тому же, после сегодняшнего вечера все банды и частные силы, которые сенаторы смогут собрать, выйдут на улицы. Для правительства это будет крайне плохо, если силам одного человека позволят фактически контролировать улицы. Им придётся что-то с этим делать, а это значит, что им придётся выставить собственные банды, чтобы попытаться поддерживать порядок».

Майло наклонился вперед.

«Но это же просто нарыв на неприятности, эскалация. У Клодия преимущество на улицах. У него самая большая банда в Риме, и все это знают. Если другие начнут пытаться его вытеснить, будут проблемы».

Фронто улыбнулся.

«И это создает хаос, необходимый для того, чтобы справиться с ним незаметно».

Цезарь снова покачал головой.

«У него целая армия , Фронтон. Тебе никогда не подобраться достаточно близко».

«Я не собираюсь повторять нашу последнюю дискуссию».

Цезарь вздохнул.

«Улицы становятся слишком опасными для того, чтобы человеку ходить в одиночку. Сенат не может контролировать ситуацию, и как только ночью на улицы выйдет больше банд, начнутся беспорядки. Если мы будем отступать, Клодий, скорее всего, оступится. С ростом насилия что-то произойдёт, и его имя будет названо. Тогда состоится суд, и с ним можно будет разобраться как положено».

Фронто покачал головой.

«Изгнание — это мало. Я хочу, чтобы его голову насадили на пику и клевали вороны».

«Но как только его судят, изгоняют и выгоняют из города, открывается множество возможностей, Фронтон. Он потеряет и землю, и деньги. Без денег он не сможет платить своим головорезам». Он неприятно улыбнулся. «А за пределами померия нет законов об оружии, и солдаты могут быть солдатами, понимаешь?»

Фронто моргнул.

«Вы действительно рассматриваете возможность открытой войны против него?»

«Как я уже сказал, вариантов много, но не в самом городе. Он слишком силён в Риме. Пусть всё идёт своим чередом и подожди, пока он не станет подходящей целью, Маркус».

Фронто вздохнул.

"Я…"

Он остановился и нахмурился.

«Который час? Полагаю, я проспал ужин?»

Прискус кивнул.

«Несколько часов назад. Ну и что…»

Но теперь все они нахмурились.

«Дым!» — крикнул Цестус, поспешно вскочил с ложа и бросился к двери. «Это дым! Что-то горит!»

Когда в комнате царила суета, Фронтон резко развернулся и выбежал из комнаты, остановившись в открытом саду перистиля. В панике он резко обернулся и увидел дым, поднимающийся из задних комнат дома, где стена выходила на другую улицу, вторую колонну – из крыши бани и третью – из атриума спереди.

Он отчаянно покачал головой.

«Приск? Цест? Выведи своих людей и осмотрите дом. Пусть рабы потушат любой пожар, который смогут найти».

Не обращая на них больше внимания, он забежал за угол и вбежал в главную часть дома, мотая головой из стороны в сторону. Прихожая наполнялась клубами дыма, а оранжевое пламя лизало входную дверь и плясало по стене, насмехаясь над алтарём духов-хранителей дома. Комната, где он так недавно болел, была пуста; он мог видеть прямо сквозь дверной проём.

Не обращая внимания на стук в голове, он повернулся направо и побежал к апартаментам. Когда он вошёл в тёмный коридор, ведущий к ним и баням, из боковой двери появилась Фалерия, помогая матери, которая кашляла и дрожала.

«Маркус! Что случилось?»

Фронтон глубоко вздохнул. Даже не проверяя, он чертовски хорошо знал, что произошло.

«Дом сгорел, Фалерия. Входная дверь непроходима, так что выведи мать в сад, чтобы она могла перевести дух. Слуги и рабы тоже пройдут туда, а Приск и Цест где-то рядом».

Не дожидаясь больше времени, он проскользнул мимо них и увидел, как полдюжины людей Цестуса выбежали из-за угла из своей койки возле бань.

«Попытайтесь потушить пожары», — крикнул он им.

Протолкнув их, он подошёл к двери на углу, на мгновение задумавшись, стоит ли вежливо постучать, прежде чем решиться на дальнейшие действия. Он побежал и вынужден был резко скорректировать траекторию, поняв, что левое плечо — неудачный выбор, и обернулся как раз вовремя, чтобы ударить дверь правым, с треском отбросив её внутрь. Лусилия резко выпрямилась от внезапного вторжения.

«Пошли!» — крикнул Фронто и, схватив её за запястье, вытащил из кровати и поднял на ноги. К счастью, она просто отдыхала, будучи полностью одетой, и панически кричала, когда он вытащил её из комнаты в дым, который начал заполнять коридоры.

"Что происходит?"

« Клодий творится!»

Когда они завернули за угол и направились в сад, появился Прискус.

«Задний вход полностью охвачен огнём, Маркус».

«И спереди тоже. Придётся попробовать внешние ворота».

Проходя мимо садового коридора, они увидели, как рабы и слуги сновали по всё более задымлённому дому с вёдрами воды. Распахнув боковую дверь и жадно глотнув драгоценного свежего воздуха, Фронтон взглянул налево и направо. Конюшня и сараи уже освещались огнём из задних комнат, и он слышал, как лошади испуганно ржут и с грохотом мечутся в своих загонах. Справа крепкие и надёжные внешние ворота.

Выждав мгновение, он поставил Лусилию на ступеньку.

«Вдохни глубоко и оставайся здесь на минуту».

Она кивнула, и он побежал к воротам, где Прискус уже начал поднимать засов.

Фронтон набросился на него и опустил засов, приложив руку к уху. Двое мужчин наклонились к щели между воротами. Снаружи стояло по меньшей мере около дюжины человек, вооружённых в нарушение закона, а на дальней стороне улицы, скрестив руки на груди, стояла знакомая фигура Филопатера, похожая на ястреба. Фронтон смотрел на них с колотящимся сердцем, а мужчины, крепко сжав оружие, решительно двинулись к воротам.

"Дерьмо!"

Двое мужчин развернулись и побежали обратно к боковой двери.

"Ну давай же."

Схватив Лусилию, они ворвались внутрь, захлопнули и заперли за собой дверь, а затем развернулись и выбежали в сад.

Рабы теперь трудились вокруг дома, отчаянно пытаясь потушить пламя, но безуспешно. Офицеры и дамы стояли в центре небольшого сада, вместе с небольшим отрядом людей Цеста. Остальные, вероятно, находились в других частях дома, пытаясь помочь рабам потушить пожар.

«У нас гости! Вооружённые люди идут».

Цест тут же начал отдавать приказы своим людям, пока Фалерия помогала матери перейти дорогу к нему, а Цезарь нежно брал ее за другую руку.

«Какие есть варианты, Маркус?»

Фронто пожал плечами.

«Обе двери — настоящий ад. Внешние ворота в порядке, но именно через них они и проникнут. Если мы сможем удержать внешнюю сторону какое-то время, гражданские смогут забраться на крышу конюшни, пересечь её и спуститься на соседнюю улицу, если, конечно, там нет его людей?»

Цезарь кивнул.

«Тогда нам придётся сразиться сталью со сталью. У тебя есть запасной меч, Маркус?»

Фронтон распахнул дверь и вошёл. Следом за ним в комнату в странной тишине вошёл Цезарь. Приск свистнул сквозь зубы.

«Что за человек», — тихо спросил Цезарь, — «держит арсенал в частном доме в Риме?»

Фронтон подошел к сундуку у стены и вытащил из ножен гладиус, внимательно изучая его блестящее острие.

«Здесь есть моё снаряжение для похода, а также то, что раньше принадлежало моему отцу и дяде. Здесь есть вещи, подаренные Вергинием и другими друзьями семьи. Знаете, как это бывает… люди склонны копить вещи».

Он повернулся и бросил гладиус, все еще не вынутый из ножен, генералу, который поймал его ловкой рукой и выхватил, осматривая клинок.

«Это принадлежало твоему отцу?»

«Да. Приск, Милон, Галрон и Цицерон, берите всё, что найдёте. Цест, вооружите своих людей».

Приск усмехнулся, поднимая с полки длинный кавалерийский клинок, декоративный и, вероятно, никогда ранее не использовавшийся.

«Это удивит мерзавцев».

"Ну давай же."

Пока Цест кричал своим людям и указывал им на арсенал, Фронтон остановился в саду и огляделся, пока не увидел Поско, отдающего приказы группе рабов.

«Поско? Зайди в конюшню с несколькими людьми. Посмотри, есть ли кто-нибудь на улице. Если нет, сломай стену и выведи оттуда Буцефала и остальных лошадей. Начинай выводить и гостей, начиная с Луцилии и её семьи».

Поско кивнул, схватил троих мужчин, собравшихся вокруг него, и побежал к складу и конюшням дома. Раздавшийся снаружи грохот возвестил о том, что нападавшие выломали внешние ворота.

«Пошли! Нам пора двигаться».

Фронтон быстро прокрался по коридору к наружной двери, не обращая внимания на рабов и слуг, отчаянно спешащих выполнить свои обязанности. За ним следовали Приск, Галронус, Милон, Цезарь и Цицерон.

Засов был откинут, и шестеро мужчин выскочили из виллы, размахивая оружием и выкрикивая вызов. Нападавшие уже рассредоточились в проходе снаружи, возможно, семь или восемь человек между ними и дверью конюшни, бесчисленное множество других во дворе между ними и воротами. Обитатели дома, почти все прошедшие военную подготовку, заняли оборонительную позицию без необходимости команд и прежде, чем толпившиеся нападавшие даже поняли, что их жертвы среди них. Фронтон оказался лицом к воротам, Приск справа от него, а Цезарь слева, в то время как Галронус, Милон и Цицерон выстроились позади них, лицом к конюшне. Открытая дверь дома находилась между рядами защитников, и, поняв, что появился путь к отступлению, головорезы Клодия развернулись и начали яростную атаку на шестерых мужчин.

Фронтон бросился на первого, кто приблизился к ним, – высокого, мускулистого мужчину с изогнутым клинком сика, намекавшим на его происхождение с арены. Мужчина ухмыльнулся, но у него отсутствовала часть челюсти и полдюжины зубов – свидетельство давней, почти смертельной раны. Ловким взмахом изогнутого клинка он отбил гладиус Фронтона в сторону. Этот человек был хорош и неординарен.

Фронто глубоко вздохнул и, поморщившись, потянулся к кинжалу на поясе больной рукой, крепко связав два пальца с остальными для правильного срастания. К счастью, несмотря на боль, сломанные головорезами пальцы не помешали ему держать рукоять.

Гладиатор нанёс удивительно быстрый и странный удар: сика опустилась вниз, а затем снова поднялась, вогнутое лезвие было идеально подогнано для смертельного удара в бедро около паха. Фронтону пришлось отскочить назад, на мгновение затруднив положение стоявшего позади него Милона. Его гладиус опустился, чтобы отразить смертельный удар, но лишь слегка отклонил его, так что остриё оставило рваную рану на ноге выше колена.

Он судорожно втянул воздух сквозь зубы от боли, неловко нащупывая рукоять кинжала, пытаясь вытащить его из-под напора. Рядом с ним Приск сжимал в яростном объятии человека на целый фут выше его, оба были слишком близко, чтобы вынести оружие. Цезарь парировал и наносил удары, почти не уступая в силе человеку, демонстрирующему все качества опытного легионера. Если бы у Фронтона было время наблюдать, он был бы впечатлён силой и мастерством полководца.

Вместо этого ему снова пришлось втянуть живот, когда этот быстрый изогнутый клинок вот-вот должен был задеть его печень. Боги, как же быстр был этот человек. Воспользовавшись кратким шансом, он взмахнул своим гладиусом, но противник каким-то образом в мгновение ока преградил ему путь своей сикой, подняв клинок Фронтона в воздух. Пока Фронтон восхищался мастерством этого гладиатора, тот воспользовался моментом и ударил головой раненого легата.

Мир Фронтона взорвался болью, и на мгновение он полностью ослеп от боли. Череп уже был проломлен и болезнен, и мужчина, вероятно, намеренно умудрился нанести удар по уже сломанному и ушибленному месту.

Он пошатнулся, его мир наполнился белым светом, и почувствовал невыносимую боль, когда острый кончик вонзился ему в плечо, разрезав мышцу. Только непредсказуемое пошатывание спасло его от смертельного удара.

Зрение начало возвращаться, и он увидел, как человек со сломанной челюстью ухмыляется ему, пока тот заносит сику, чтобы повторить удар, на этот раз более точно. Однако, когда тот ринулся вперёд, его взгляд был прикован к противнику, и кинжал, который Фронтон выхватил и едва успел повернуть, с лёгкостью вонзился ему в живот. Гладиатор ахнул, его взгляд упал на рукоять в животе.

Надо отдать ему должное, он нанес удар, не обращая внимания на смертельный удар в живот, но Фронтон быстро оправился от оглушения и, нырнув под меч противника, вырвал кинжал из его живота, а затем нанес еще несколько ударов, многократно вбивая лезвие в тунику. Бурая ткань наполнилась кровью, которая стекала снизу и пропитывала ноги.

Гладиатор был мертв еще до того, как упал навзничь, а изогнутый клинок отскочил и упал на землю. Рядом с собой он увидел Приска, все еще сражавшегося в медвежьих объятиях со своим противником. Цезарь начал терять преимущество в схватке, и, наблюдая за тем, как на него надвигается следующий противник, Фронтон воспользовался возможностью нанести боковой удар противнику, вонзив гладиус в ребра и резко выдернув его как раз вовремя, чтобы повернуться лицом к следующему противнику.

Позади него раздался хрип, и он почувствовал, как Майло рухнул к его ногам, едва не столкнувшись с врагом. Из ворот на них надвигалось всё больше людей; казалось, бесконечный поток наёмных убийц.

Невысокий, жилистый человек перед ним сделал классический боевой выпад гладиусом, и Фронтон отразил его собственным клинком с небольшим трудом, поморщившись от боли в груди и руке. Его кинжал снова взметнулся, но человек отпрыгнул в сторону. Внезапно лишившись своей цели, Фронтон воспользовался возможностью сменить позицию. Майло, внизу, лежал в куче крови, но стонал и был жив. Когда человек перед ним сделал еще один странно акробатический прыжок вперед и ударил гладиусом, Фронтон пригнулся в сторону и обрушил рукоять своего меча на выброшенное запястье мужчины, сломав кости так, что клинок беспомощно упал на пол.

Мужчина удивленно уставился на него, но Фронтон не успел насладиться моментом, как следующий за ним нанес удар длинным мечом. Фронтон ухмыльнулся и подвинул лежащего на земле, обезоруженного и охваченного паникой противника на траекторию удара. Маленький нападавший ахнул, когда его товарищ сзади вонзил длинный клинок ему в спину. Острие вырвалось из грудной клетки и опасно приблизилось к Фронтону.

Резкий рывок развернул человека на сорок пять градусов и вырвал пронзающий длинный меч из руки следующего противника. Фронтон позволил телу упасть, всё ещё держа клинок, и бросился на новую цель. Рядом с собой он услышал вопль: Цезарь, только что расправившийся с очередным нападавшим, внезапно пал жертвой удара человека, которого не заметил краем глаза. Позади него Галронус прижался к стене, схватившись за локоть.

«Войди внутрь и закрой дверь».

Галронус выглядел так, будто собирался поспорить, но кивнул, нырнул в дверь, которую они защищали, и начал запирать ее изнутри.

Позади них нападавшие, отрезанные от основных сил, были уничтожены: Цест и его люди выскочили из конюшен и складов и напали на них сзади. Теперь они стояли лицом к лицу только с нападающими у ворот, хотя их было ещё много.

Фронто отступил назад.

«Отступайте. Защищайте проход!»

Отступив назад, Приск высвободился из схватки с огромным мужчиной, и они оба обнажили оружие. Цезарь схватился за бок и отступил к ним, остриё его меча было залито кровью. Враги сплотились над телами павших товарищей, и из толпы выступили двое: один, вооружённый на манер самнитского гладиатора, крепкого телосложения, двигавшийся пригнувшись, другой, гибкий и стройный, с мечами в каждой руке, вращаясь, словно мельничные крылья. Они медленно и угрожающе двинулись вперёд.

«Кто, черт возьми, эти двое?» — спросил Фронт, почти усмехнувшись.

Он почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча.

«Эти двое — просто смерть . Заходите в дом».

Фронтон взглянул в глаза Цеста и впервые увидел в них неуверенность. Его желание остаться и сражаться испарилось с этим взглядом, и он кивнул Приску и Цезарю. Когда Цест и великан-кельт по имени Лод выступили вперёд в сопровождении полудюжины других воинов, Фронтон и Приск подняли Милона на ноги и наполовину повели, наполовину понесли его обратно к конюшне. Цицерон был забрызган кровью и с отсутствующим выражением лица держал дверь открытой, когда они проходили.

Конюшни были взяты под контроль, распространяющееся пламя погасло, пар и дым смешались, наполнив воздух ядовитыми испарениями. Фронто заметил Поско.

«Вы открыли выход?»

Поско покачал головой.

«На дороге сзади вас ждут несколько десятков человек, хозяин. Я посчитал разумным сосредоточиться на спасении конюшен и тушении пожара».

Фронто кивнул.

"Хороший."

Жестом указав ему, группа направилась в кладовую, а затем в сам дом. Повсюду валялись бочки, мешки и ящики, почерневшие, обугленные и теперь насквозь промокшие. Большая часть запасов в доме была явно уничтожена, а само здание получило повреждения.

«Думаешь, твой человек, Цестус, сможет их удержать?»

Прискус кивнул.

«Если кто-то и может, то это он».

«Хорошо. Поско? Какова ситуация?»

Раб пожал плечами.

«Задняя дверь всё ещё горит. Мы начали её тушить, но потом поняли, что если мы потушим огонь, она просто развалится, и тогда остальные смогут войти. Поэтому мы её сдержали, но оставили гореть».

«Быстро сообразил, Поско. Молодец».

«Пожар в бане было легко потушить, учитывая… ну, это баня , сэр. «Оекус» горит, и в комнате вашего отца всё ещё горит, но прихожая под контролем, и пламя почти погасло».

Прискус улыбнулся.

«Похоже, вы проделали чертовски хорошую работу. Всё могло бы быть иначе».

Фронто кивнул.

«Да, очень хорошо. Но входная дверь свободна, говоришь?»

Поско кивнул.

«Пламя погасло, хозяин. Всё горячее на ощупь, и из-за дыма вы едва можете видеть свою руку перед лицом, но опасность миновала».

Фронтон усмехнулся и повернулся к Приску.

«Хотите немного развлечься?»

Пет был вынужден ещё больше скрыться в тени, осознавая, что Приск, а следовательно, и Фронтон, а возможно, и несколько других, осознают, что он всё ещё жив. Он сменил место жительства и проклинал себя за то, что позволил своей деятельности стать слишком открытой.

Клодия игнорировала его предостережения и продвигала свои коварные замыслы, пока ему не пришлось взять дело в свои руки и убрать её из обращения. Его мнение о Клодии ещё больше упало, если такое вообще возможно, из-за того, что он едва признал исчезновение сестры. Более того, кто-то слышал, как этот человек в частном порядке выражал своё облегчение от того, что она больше не вмешивается в его дела.

Итак, Пет отступил, вернувшись в основном к наблюдению за событиями и планированию. Теперь он сидел на стене, окружавшей сад дома напротив дома Фронтона, и смотрел вниз. События явно пошли не так, как ожидали нападавшие. Он насчитал сорок пять человек с египтянином, и десять из них отделились и вышли на улицу позади, вероятно, чтобы помешать кому-либо сбежать.

Поначалу он ломал голову, как предупредить Фронтона или хотя бы помочь, но это желание улетучилось, когда он наблюдал за развитием атаки вокруг горящего дома и увидел, как среди других защитников Гай Юлий Цезарь вышел в проход, сражаясь за свою жизнь. В тот момент ему стало совершенно безразлично, чья сторона победит, поскольку один из двух самых ненавистных ему людей отчаянно сражался с войсками другого.

И тут ход событий начал меняться в пользу защитников Фронтона. Филопатр, стоявший прямо под Петом, в тени лавровых листьев, ниспадающих по верху стены, вступил в бой с небольшой группой отважных воинов, оставшихся рядом с ним, и наблюдал, как два психопата, известные в преступном мире как Кастор и Поллукс, самым нечестивым образом, двинулись, чтобы расправиться с защитниками.

Гвардейцы Фронтона сражались хорошо, особенно тот, что звали Цестус. Они теряли позиции, отступая по проходу, но заставляли нападавших платить за каждый шаг, и силы египтян быстро таяли. Время от времени смертоносные близнецы Диоскуры выдвигались вперёд атакующих и сеяли хаос, а затем отступали, позволяя другим сделать часть работы. Двор был усеян телами с обеих сторон.

А затем произошло нечто, что запомнилось Пэту на всю его оставшуюся жизнь.

Растопка и сухие дрова, сложенные у входной двери дома Фронто, облитые смолой и подожжённые, быстро сгорели. Дверь вспыхнула, и пламя распространилось внутрь, но мусор у входа превратился в кучу серых углей, которые дымились во влажном ночном воздухе и обесцвечивали белую стену дома.

Раздался слабый щелчок. Филопатер не заметил этого, его внимание было приковано к картине разрушений, которые он учинил. Однако Пет занимал командную позицию и постоянно осматривал крышу дома, высматривая, где ещё пылает огонь.

Входная дверь дома бесшумно распахнулась, из проема на улицу вырвалось облако дыма, полностью поглотив фасад.

Наконец Филопатер понял, что что-то не так.

«Что, во имя…»

Облако клубилось и раздувалось, углерод наполнял воздух, а пепел оседал на блестящем асфальте, и, когда легкий ночной ветерок начал рассеивать дымку, во мраке появились три фигуры, вышедшие из облака на улицу.

Пет едва не рассмеялся, поняв, что это Фронтон, Приск и Галронус – все трое были покрыты углеродом, их лица и руки были закопчены, а туники – тёмно-серыми от пепла. Они были похожи на лемуров, духов неупокоенных мертвецов. Он мог лишь догадываться, что увидел Филопатр, но вздох снизу подсказал ему, что тот не рассмеялся.

Когда три фигуры поднялись в воздух, держа в каждой руке по клинку, двое спутников Фронто разделились и отошли в сторону, образовав странный, неземной барьер между дракой во дворе и событиями, которые разворачивались на улице снаружи.

«Ко мне!» — проревел египтянин дрожащим от страха голосом. Он уже узнал этих людей? Интересно, какое ему дело?

Наёмные головорезы не обратили на это внимания. Они не слышали своего хозяина, так как были вовлечены в смертельную схватку.

« Ко мне !» — снова крикнул он, и отчаяние прозвучало в его голосе.

Один или двое из нападавших сзади обернулись; один даже направился к воротам, но, увидев чёрных духов, крадущихся по улице, начал толкать ворота, широко раскрыв глаза от ужаса. Пет услышал вздох Филопатра, поняв, что его люди бросили его на произвол судьбы.

Ворота закрылись. Галронус и Приск отошли в сторону, чтобы в случае необходимости броситься на помощь Фронтону, но при этом убедиться, что ворота останутся закрытыми, и другие головорезы не смогут к ним присоединиться.

«Помогите мне!» — завыл Филопатер, отступая к стене.

«Ни один здравомыслящий человек не поможет тебе, египетский развратник!»

« Фронто ?»

"Во плоти."

Легат медленно приближался к своей добыче, которая отступала к побеленной штукатурке, не имея возможности бежать.

«Я только что выполнил свою работу , Фронтон. Ты же понимаешь это? Разве ты станешь винить солдата, который напал на тебя? Нет; ты будешь винить его командира: человека, который послал его против тебя. Твой спор не со мной, а с моим господином».

Фронтон улыбнулся. Пэт был поражён эффектом этой дикой белой ухмылки на почерневшем лице. От неё даже по спине у него пробежал холодок .

«Думаю, ты сам себе навредил, Филопатер. Известно, что ты любишь свою работу. Более того, порой ты выходишь за рамки дозволенного. Однако, думаю, конец тебя наконец настиг».

Египтянин, часто и тяжело дыша, выхватил из-за пояса меч — короткое оружие со странным волнистым клинком египетского образца.

«Ты увидишь, Фронтон, что я не так-то легко сдаюсь».

Он ловко взмахнул лезвием пару раз, создав в воздухе красивые серебристые узоры.

Фронтон небрежно взмахнул тяжелым кельтским клинком в правой руке — наградой за первый год в Галлии. Он отрубил кулак египтянина и унес его вместе со странным клинком по улице, где они отскочили и упали в сточную канаву, сверкая серебром и красным.

Приспешник Клодия смотрел на отрубленное запястье и кровавую дугу, которая на мгновение повисла в воздухе, прежде чем брызнуть на пол.

«Мне не нужна ваша покорность».

Фронтон бросил тяжёлый кельтский клинок назад, где Галронус, уже сражавшийся с двумя мечами, с трудом поймал его. Не обращая внимания, Фронтон переложил гладиус из больной руки в здоровую.

«Ты поймёшь, если я не буду пользоваться левой. Недавно со мной случилась небольшая авария».

Филопатер выпрямился.

«Вы — римский аристократ. Я сдаюсь вам. Неужели вы станете убивать сдавшегося врага?»

Фронто лающе рассмеялся.

«О, ты, конечно, не веришь в это ? Ты сейчас умрёшь, Филопатер. Остаётся только посмотреть, как ты поступишь – как мужчина или как дрожащий трус».

Египтянин глубоко вздохнул и посмотрел на свою отсутствующую руку. Шок сдерживал агонию, но он знал, что в любой момент он может пройти, и он снова почувствует, что произошло.

«Ты сделаешь это быстро? И наверняка? Как патриций мог бы ожидать смерти?»

Фронто нахмурился.

«Вряд ли это та смерть, которую ты заслуживаешь, и я уверен, что даже ты со мной согласишься?»

Филопатер вздохнул.

«Но ты лучше меня , или, по крайней мере, ты так считаешь».

Фронто прищурился.

«Тогда быстрая и верная смерть. На коленях».

Египтянин закатил глаза, пробормотав молитву одному из божеств своей родины, а Пет нырнул обратно в тень кустов на вершине стены.

Легат шагнул вперед, а двое его спутников приблизились, чтобы убедиться, что египтянин не задумал никаких уловок в последнюю минуту.

Филопатер улыбнулся, оттянул вырез туники вниз, обнажив оливковую кожу, и откинул голову назад, обнажив шею.

«Тебя беспокоит, что ты сам сейчас размахиваешь мечом на улицах Рима, нарушая свои самые священные законы?»

«Заткнись, пока я не передумал».

Приставив кончик гладиуса к горлу мужчины, чуть выше ключиц, Фронтон глубоко вздохнул.

«Немезида, мой проводник».

Когда сила удара ослабла, и гладиус пронзил шею и трахею мужчины, глубоко в грудную полость и прямо в сердце, Фронтон поднял взгляд и улыбнулся.

Египтянин испустил последний вздох, когда сталь пронзила его сердце и оборвала его жизнь. Кровь хлынула из раны, придавая Фронтону ещё более жуткий вид. Легат выдернул клинок и позволил телу упасть на пол. Гладиус упал сбоку, а лицо осталось поднятым.

«Теперь можете спускаться. Похоже, мы одни».

Пэт на мгновение замер, прячась в тени.

«Я знаю, что ты там. Я видел тебя с другой стороны улицы, прежде чем нанести удар. Даю слово, я не встану у тебя на пути».

Пет сердито покачал головой. Даже сейчас, как бы он ни старался оставаться как можно более отстранённым, ему это не удалось. Раздражённо прикусив щёку, он спрыгнул со стены на мостовую, согнув колени, в нескольких футах от истекающего кровью трупа.

«Ты хорошо выглядишь, Пэтус. Забавно, что теперь, когда ты гражданский, или призрак, или кем ты там себя выдаёшь, ты в лучшей боевой форме, чем когда был солдатом».

Бывший префект лагеря выпрямился.

«Ты же, Фронтон, напротив, в том же состоянии, что и всегда: грязный и израненный».

Остальные двое приближались по улице.

«Петус».

Он взглянул на Приска и почтительно кивнул.

«К чему этот странный фарс, Пет? Чего ты хочешь? Клодия? Цезаря? Меня?»

«Ты вряд ли, Фронтон. Ты же знаешь, я мог бы убить тебя уже сотню раз, если бы захотел».

«В самом деле. Приск сказал мне, что ты был кем-то вроде духа-хранителя Фалериев? Полагаю, мне следует тебя поблагодарить?»

Петус улыбнулся.

«Вот это да, ещё одно счастливое совпадение. Мои проблемы не в тебе, но я и не хотел тебя защищать, а хотел погубить Клодия. Впрочем, эти две цели, к счастью, часто совпадают».

Он склонил голову набок.

«Ты знал обо мне, но никогда не говорил об этом Цезарю? Должен сказать, это меня к тебе согревает, но мне хочется узнать, почему?»

Фронто пожал плечами.

«Не всё уместно докладывать. Вам следует идти сейчас же. Бой внутри скоро закончится, и тогда генерал выйдет сюда. Вам не захочется оказаться здесь, когда это произойдёт».

Петус улыбнулся.

«Верно. Ты нанёс Клодию тяжёлый удар сегодня ночью. Он будет жаждать мести, и её отмщение будет подобно дыханию дракона, огненному и смертоносному. Убирайся из Рима как можно скорее. Это покажется простой дракой по сравнению с тем, что он вытворит дальше».

Фронто улыбнулся.

«Я разберусь с этим, когда придёт время. Клодий со временем падет».

«Клодий мой, Фронтон. Не беспокойся о нём. События уже в движении. Его конец близок. Не сразу, но когда он наступит, он будет мучительным и позорным. Предоставь его мне».

Бывший префект улыбнулся ему и похлопал по плечу.

«Было приятно снова поговорить с тобой, Маркус».

Фронто улыбнулся в ответ.

«И ты, но Клодий будет твоим только в том случае, если ты опередишь меня».

Двое мужчин на мгновение замерли в молчании, а затем беглец повернулся и скрылся с места, быстро и бесшумно.

«Мне его жаль», — вздохнул Прискус.

Фронто кивнул.

«Но он был прав насчёт реакции Клодия. Боюсь, фалериям пора временно отступать».