Гайавата

Глава десятая. Новый порядок

— Что? — переспросил старейшина Высоких Птиц.

— Союз. — кивнул Питер.

— Союз? — не понимающе спросил Ушастый Бизон.

— Союз! — с возрастающим раздражением повторил Питер.

— Союз?! — спросила Голубая Вапити.

— Да. Союз! Это когда племена вместе, кукуруза, фасоль, длинные дома, жаренный хлеб, крутить её пропеллером, трубка мира! — горячо объяснил Питер.

— Союз… — посмаковал слово Бородатый Утёс.

Обсуждение приобрело новый виток. Бородатый Утёс требовал, чтобы к весне был построен длинный дом на том же холме, такого же размера, но чуть побольше. Да, именно в такой формулировке. Такого же размера, но чуть побольше. Взамен он предлагал всех воинов, чтобы они участвовали в строительстве. Также ему нужны были комплекты брони на всех воинов, такое же количество арбалетов и инструменты из бронзы. За это он выдавал половину женщин замуж в их род. Тут была особенность. Дела Высоких Птиц шли не очень. Прошлой весной они устроили неудачный набег на земли кри, где потеряли боевого вождя, сорок воинов и ничего не получили взамен, кроме вдов и сирот. Сам старейшина этого не сказал, но кое-кто из делегации проболтался пару дней назад, при обмене новостями.

Старейшина Высоких Птиц готов сформировать совет старейшин на пару с Тихим Орланом. По сути, произойдет объединение родов, со временем особенности сотрутся и он станет монолитным.

Какие выгоды это сулило Питеру? Во-первых, воины. Пятьдесят три воина в текущих реалиях — могучая сила. Во-вторых — женщины. Сто тринадцать женщин и шестьдесят детей. Половина детей станет воинами в будущем. Это задел. Тихий Орлан и Бородатый Утёс завтра будут обсуждать предстоящие браки. Опять торг и измерения степени родства.

Брак у ирокезов — дело серьезное. Чувства учитывались, но основную роль играла степень родства, расположенность духов, тотемные животные и прочая атрибутика. Род должен выдавать приданое, но сейчас ситуация особенная. Рода объединяются, приданные войдут в общий котёл, так что смысла в них особого нет, поэтому решили отдариться символическими парными ожерельями, сделать которые обязали Питера. Он обмолвился однажды, что бледнолицые обмениваются кольцами при заключении брака, Бизон запомнил и упомянул при обсуждении. Питер был рад, что все обходится так дешево. Длинный дом будут строить не самостоятельно, оружием и бронёй он так и так собирался их снабдить, а амулеты — ерунда, ученики справятся.

Через неделю Высокие Птицы уйдут, чтобы вернуться всем родом, поэтому нужно было построить большую времянку, где они смогут перезимовать. Старую времянку Питер решил использовать как сушилку для брёвен. Температура там будет выше, чем снаружи, а для гарантии, там будет жить один человек, постоянно поддерживающий огонь. Пусть скорость и качество сушки будет ниже, но не критично. Им не на рынок их пускать, да и здесь никто не оценит высококачественной древесины. Пусть это полная антитехнология, но у него условия, надо понимать! Сложно сказать, насколько брёвна просохнут, скорее всего ни насколько, но это лучше, чем строить из сырых.

Боевым вождем объединенного рода станет Ушастый Бизон, если кто-то из новых не решит бросить ему вызов. Так как он будет в броне и сам по себе машина смерти, шансов на смену вождя у новеньких не будет.

Праздник продолжился, перемежаясь смотринами. Голубую Вапити уже выдали замуж за Мокрого Клёна, мастера по дереву. Они оба старые, вдовые, у каждого за спиной по армии детей, поэтому все изучения родословной прошли скорее формально. Мать рода вряд ли уже забеременеет, возраст, да и не факт, что Мокрый ещё в состоянии… но это его личное дело. Весёлый пожилой мужик, с сединой в волосах, огоньком в глазах, может чего у них и получится.

Неоднократно поднимался вопрос боевых походов, как всегда, думали далеко вперёд. Все упиралось в эпические рассказы о победоносном налете с последующим уничтожением деревни алгонкинов. Война — неотъемлемая часть быта аборигенов. Делегаты загорелись идеей, их старейшина снова надавил на пункт о снабжении их воинов бронями и оружием. А когда Бизон с гордостью продемонстрировал прочность своей кирасы и остроту меча, Питер стал подвергаться целым наплывом просителей, которые обещали своих дочерей за кирасу и меч.

Тоже культурный аспект аборигенов. Вроде как есть матриархат, но отец над детьми властен, как рабовладелец властен над рабами. Впрочем, как и мать. Особо отметился Красный Камень, воин из делегации Высоких Птиц. У него было четыре дочери под рукой и он, при полной поддержке жены, прямо сейчас менял их на броню, меч и арбалет с сотней болтов. На сдачу просил сельхозинвентарь для жены. И кастрюлю.

— "Белым даже торговаться не придется, аборигены сами всё отдадут за ничего не стоящие побрякушки." — подумал Питер с печалью. — "Пусть, сейчас эти вещи сделают его трудноубиваемым на поле боя, но что будет, когда я освою железо или придут белые? Получится, что он отдал всех дочерей за броню из бесполезной и слишком мягкой бронзы. И кастрюлю."

Питер хотел отказаться, но Тихий Орлан настоял на принятии этого предложения. Политика. Согласие будет означать открытость и готовность идти на уступки. Сейчас, это рассматривалось именно как уступка. Каких-то малополезных дочерей разменять на непробиваемый доспех — очень выгодная сделка.

Придется опять менять план строительства своего дома. До этого в плане была мастерская, его спальня, кухня, склад, спальная комната для Мэки и её детей. Теперь придется добавить ещё две комнаты. Каких-то действий в отношении новых "жён", он предпринимать не собирался. Он старый, как дерьмо мамонта, какие ещё брачные отношения?

Может переженит их на учениках, если "жёны" будут согласны. Будущее покажет чётче. Но власти над ними он не получал, здесь с этим строго. Стоит им стать женами, как они становятся полноправными членами женского сообщества, со своим местом в "рейтинговой таблице" рода. Поэтому без их согласия он подобного провернуть не мог. Брачные взаимоотношения конечно проще, чем уголовно-процессуальный кодекс США, но это не значит, что там обойдется парой слов. Как минимум, он может отдариваться от них всякими побрякушками, чтобы не досаждали.

Про полигамию он тоже узнавал. Если мужчина может прокормить более четверых женщин, он мог взять их в жены, но это не одобряется женским сообществом. Старейшина решил, что Питеру будет плевать и оказался прав.

Поэтому Красный Камень весь остаток пребывания в их землях красовался в бронзовой кирасе, размахивал бронзовым мечом и щелкал тетивой арбалета, даже не заглянув при уходе к дочерям. Эта противоестественная помесь матриархата с патриархатом уже начинала потихоньку выбешивать Питера. Ему не жалко этой кирасы, не жалко меча с арбалетом, но его раздражает склонность вешать на него ненужных кому-то людей. Ещё его, как человека двадцать первого века, покоробила такая легкая продажа собственных дочерей Красным Камнем. Он как будто придерживал какой-то вид налички и при наиболее благоприятных условиях резко инвестировал их. Так-то, эта выгодная инвестиция может не один раз спасти ему жизнь при налётах, а может и не спасти. Хотя Питер отметил склонность местных стрелять в корпус, это связанно с их охотничьими навыками, которые просто вопят, что в голову стрелять нельзя, ибо череп не пробьется, стрела сломается и вообще, деды в тело стреляли. Поэтому у кирасиров есть ненулевые шансы на выживание при обстреле, хотя элемент случайности и криворукости стрелка отметать нельзя. Поэтому следующим этапом промышленной деятельности Питера были шлемы.

По большому счёту, ранения рук и ног редко ведут к смертельному исходу. Стрела способна сломать кость, но для этого ей нужно попадание в саму кость, не касательное, а конкретное попадание под углом девяносто градусов или около того. Зачастую, стрелы попадают в мягкие ткани, и не несут смертельного исхода, если, конечно, не разрезают важные артерии и вены. Поэтому в приоритете кирасы, шлемы и только потом поножи и наручи. Это что касается обычных воинов. Для Бизона и себя Питер уже изготовил толстые наручи и поножи. А Малый сейчас максимально задействован на сборе чешуйчатого доспеха для плеч. Питер задумывался о кольчуге, но с протягиванием бронзы что-то совсем не получалось.

Возвращаясь к собственной кирасе. Питер собрал её из шести литых деталей, подвижных, гофрированных и надлежаще подогнанных. Грудную пластину он выплавил с прямоугольным углублением в области сердца. Бронза — это конечно крепкий металл в их позднем неолите, но он решил подстраховаться и поэтому, в это углубление был вплавлен щиток от телефона. Щиток, если никто не забыл, выдерживает попадание пули пятидесятого калибра, выпущенной из винтовки для поражения материальной части противника. Четырехслойный сплав вольфрама, кобальта, титана и специального металлокерамического композита, являлся триумфом порошковой металлургии Соединенных Штатов, поэтому за сердце Питер был спокоен.

Сегодня, после того как срубленные брёвна были очищены и уложены на стойки во времянке, Питер испытал ещё один способ изготовления шлемов. Банально выковать шлем нужных размеров и пропорций. Не с первого раза, но получилось. До этого он десятки раз пробовал делать различные каркасы, скреплять пластины, лить в форму, но всё было не то. Порой, самый очевидный ответ и есть правильный.

Новый шлем он торжественно вручил старейшине. Тот с торжественным видом закрепил его на стенном крюке. Первый удачный шлем коринфского образца, с Т-образным разрезом, занял почетное место в коллекции Тихого Орлана.

Дальше, после отработки технологии, производство шлемов пошло на поток. Все воины были снабжены индивидуальным шлемом, да и ученики набили руку. Он до сих пор не мог заставить их мыслить концептуально. Вот они знают понятие "шлем", в их разуме он ассоциируется только с коринфским. Другая форма, дизайн — проси чего-то попроще. Он даже намеками толкал их к идее шишака, простого шлема, но безуспешно. Может со временем…

Шишаки Питер в качестве брони не рассматривал. Лицо и затылок в таком случае открыты, он защищает только от удара по черепу сверху. А здесь, если уж стреляют в голову, то попадет в лицо. Коринфский шлем закрывает лицо, затылок и часть шеи, то что и требовалось Питеру.

Бизон получил шлем позже остальных, но зато это был шедевр от рук Питера. Стенки были толщиной треть дюйма, сам шлем был от этого тяжелый, основательный, ещё и сверху добавилось место для гребня. Питер только после изготовления осознал, что лошадей с их гривами ни у кого в ближайшем доступе нет, и его делать попросту не из чего. Но Бизон сам решил эту проблему. Он разобрал свой венец из перьев и плотно забил их в специально вырезанную продолговатую дощечку, которую вмонтировал в шлем. Получился коринфский[27] гребенчатый шлем. Вроде красиво, во всяком случае, Бизону очень понравилось, да так, что он назначил одного малолетнего соплеменника постоянно носить его за ним, так как самому лень да и он же боевой вождь, в конце концов!

Вождь гордо шествует по длинному дому, а за ним плетётся семилетний Холодный Тополь, едва справляющийся с весом шлема — такая картина теперь была обычным явлением. Питеру было немного жаль мальчонку, но он всё равно взялся за изготовление щитов из бронзы. Щиты решил делать круглые, тонкий набор из досок, слой бронзы, бронзовая скоба, кожаные петли, всё как положено.

Первые же тестовые стрельбы показали превосходство античного щита над современными поделками аборигенов, которые представляли из себя каркас из прямых веток, обтянутый двумя-тремя слоями кожи. Слышал Питер о щитах одного индейского племени, которые состояли из шести слоёв дублёной бизоньей шкуры, которые выдерживали попадания из мушкета. Может болтают, может нет. Всё равно, Питер такой цели перед щитами не ставил. Ещё долгое столетие в этих лесах большую опасность будут представлять стрелы, а не пули.

Бронзовый щит получал вмятины от кремневых стрел и уверенно задерживал стрелы с бронзовыми наконечниками. То что нужно.

Следующие три недели Питер полностью передал все дела по производству щитов ученикам, сам отстранившись на отдых и стратегические размышления. Как только снег растает и земля подсохнет, необходимо срочно браться за строительство. Высокие Птицы перезимуют во времянке, но нужно постараться как можно быстрее исполнять пункты договора, чтобы осадка не оставалось. Они с пониманием отнесутся к зимней задержке, но вот если по каким-то непонятным причинам, дом не будет построен, могут просто уйти обратно. А если они уйдут, зачем тогда всё это затевалось?

Прибыли новосёлы к концу февраля. У Питера было только приблизительное представление о текущем дне, так что это мог быть уже и март. Зима в штате Нью-Йорк короткая, хоть и бывает иногда суровой, проверено им на собственной шкуре.

Сразу же с прибытием новых членов рода, приступили к строительству. Брёвна, на удивление, довольно неплохо просохли, не идеально, но эффект был. Незаметный Заяц не зря поддерживал костер всю зиму. Пусть прокоптился знатно, зато не зря.

Работали по старой схеме, но побольше. Разровняли участок по соседству с первым домом, выкопали яму под фундамент, залили всё это якобы раствором а ля протландбетон, дали застыть и возвели по отработанной методике такой же длинный дом как и первый, но побольше. Комнат получилось не по шесть на этаж, а по восемь, большой зал стал обширнее. За две недели возвели, просмолили, настелили крышу, оборудовали дверьми. Из новшеств, Питер вспомнил о существовании такой вещи как ставни. Дело на воспоминании не остановилось, поэтому оба дома в рамках трёх дней были оборудованы такими "хай-тек" изделиями.

Далее последовал недельный праздник, в честь объединения двух родов, Высоких Птиц и Могучих Людей. Долго решали, как он будет называться, остановились на Высоких Людях. С воображением у аборигенов не очень, хотя если задуматься, почему бы и не такое название? Не такое пафосное, как Могучие Птицы, или Неуязвимые Воины, как предлагали. Ещё был вариант Люди Холма, который Питеру больше понравился, так как отмечал его заслуги, но, общество решило.

Свой дом он, с посильной помощью соплеменников, достроил. Шесть небольших комнат, отвечающих плохим предчувствиям Питера, большая мастерская, склад изделий, кухня, погреб для продуктов и среднего размера столовая. "Жен" он расселил по комнатам, а в своей комнате практически не ночевал, зачастую отсыпаясь в мастерской.

*Лето*

"Лето. Урожай. Война."

Древнегреческая пословица

Урожаем ещё не пахло, здесь не Греция, и уж точно не древняя. Но было лето и, судя по ажиотажу, будет война. Точнее, поход.

— Какого дьявола происходит, Бизон? — ворвался в комнату Ушастого Бизона и его семьи Питер.

— Поход. — коротко сказал он, принимая из рук малолетнего подавана свой шлем.

На нём уже была кираса, поножи, наручи, чешуйчатая защита рук и ног. Щит повешен на спину, меч в ножнах, которые стали заменой амулета с черепками. Теперь амулеты поверженных врагов он будет крепить на ножнах.

Пара слов о мече. Меч представлял из себя махайру хиспанику[28], или фалькату. Качество далеко от своих предков из далёкого прошлого, которое располагается в четырех тысячах миль на восток и двух тысячах лет назад. Главное, свою функцию меч выполнял, и при резьбе по незащищенным доспехами аборигенам, гнуться и ломаться не должен.

— На кого? И почему я не в курсе? — Питер недоумевал.

— Мы же на каждом совете это обсуждали! На ленапцев, как обычно. — удивился Бизон, затягивая ремень шлема. — Так ты идешь?

— Конечно иду. — кивнул Питер и направился к выходу.

— Тогда поторопись, скоро выходим. — поторопил его боевой вождь. Он был сосредоточен и спокоен сегодня.

Питер зашел в свой дом, кивнул сидящим за столом "женам", которые чистили кукурузу и болтали о чём-то. Далее он вошел в свою комнату, быстро снарядился доспехами, поправил и подогнал, прикрепил шлем к поясу, туда же прицепил ножны, за спину повесил щит и арбалет с колчаном. Взял котомку, нагрузили её пеммиканом, прицепил два бурдюка с кипяченной водой и пошел на выход, развернувшись у порога:

— Дом не сжигать, вести себя примерно, не ширяться и не бухать. Увижу тут наркопритон — выпорю.

Недоуменные взгляды проводили его до закрытия двери. Он направился к главным воротам, возле которых собралось около пятидесяти воинов, оборудованных оружием, бронёй и припасами.

— Все собрались? — осмотрел отряд Ушастый Бизон. — Мы идём на деревню Тонкий Ручей, где живёт алгонкинский род Пятнистые Сурки. Восемь зим назад, они налетели на наш длинный дом, но мы отбили нападение. Теперь наша очередь. Вперёд!

Не самая сильная сторона Бизона, честно говоря, эти вдохновляющие речи. Но посыл был, все всё поняли, только для восьмерых из полусотни это первый поход, остальные уже отметились, и в удачных, и в неудачных.

Двигались не очень быстро, в процессе охотясь, делая привалы, набирая воду, отдыхая. Туристы, а не воины. Но стоило пройти пограничные рубежи, как все внезапно стали серьезнее и собраннее. Самые легкие на ногу пошли вперед, играя роль передовой разведки. Ушастый Бизон шел в одиночестве. Питер догнал его и пошел рядом.

— Сколько идти? — спросил он.

— Три дневных перехода. — коротко ответил тот. — Но мы можем встретиться с их охотниками, тогда они убегут и соберут воинов. Тогда будем драться. Так даже лучше будет.

— Почему?

— Больше женщин возьмем в селении. Если застигнем их врасплох в деревне, то женщины будут сражаться вместе с воинами, многие умрут. — заранее не одобряя действия этих гипотетических отважных женщин, произнес Бизон. — Можно дать о себе знать, пусть соберут воинов.

— И всегда ты предупреждаешь? — поинтересовался Питер.

— Впервые в жизни собираюсь. — Бизон улыбнулся на все тридцать два, но через прорезь шлема было видно только все четыре.

— А раньше что? — усмехнулся Питер. У Бизона улыбка заразительная, есть у него харизма, есть.

— А раньше мы не были так сильны. — просто ответил боевой вождь.

Вот как меняет человека превосходство в силе. До Питера они бы и мысли не допустили предупреждать противника о своём приходе. Но теперь они знают, что враги в любом случае покойники, поэтому решили поиграть в благородство.

Два дня они беспрепятственно проходили через владения рода Пятнистых Сурков. Ни одной живой души, девственно чистый лес, ни дорог, ни троп, хотя Питер мог почку заложить, что по их пути движения где-то в будущем будет построена асфальтированная дорога. Так как если не здесь, между сопками, то где ещё?

На третий день они, наконец, встретились с охотниками ленапцев. Охотники безуспешно обстреляли чужаков и дали дёру, растворившись в кустарнике. Гнаться не стали, так как всё идёт согласно плану. Отряд неспешно тронулся в путь, после недолгого привала на перекус. Питеру не нравилась такая расхлябанность и чувство безопасности на вражеской территории. Такими темпами им скоро надают по зубам.

Когда уже почти дошли до деревни Тонкий Ручей, их встретили силы ленапцев. Их было около ста пятидесяти, поэтому Питер даже на секунду подумал, что Бизон выписал чек, который его задница не была в состоянии оплатить.

Бизон удивился, но не растерялся.

— Орболеты! Стреляй! — заорал он, сам выстрелив в кого-то из толпы наступающих врагов.

До противника было около шестисот футов[29], но стрелять уже было можно. Те будут добираться до футов трёхсот, чтобы начать стрельбу. Не все, но в общем стройно выстрелили арбалеты. Время для практики у воинов было, поэтому многие воины врагов упали. Некоторые с несколькими болтами в груди.

— "Надо проработать выбор цели, залповую стрельбу, строй и прикрытие щитами арбалетчиков." — машинально сделал зарубки в памяти Питер, стреляя в богато украшенного ленапца чуть позади толпы воинов противника. Болт просто опрокинул его с пробитым черепом. Враги отстрелялись по ним, кого-то из могавков ранило, судя по мату и злому воплю.

Питер успел выстрелить два раза, пока не раздался громогласный приказ Бизона:

— В рукопашную!

Остальные выстрелили кто по разу, кто по два. Но вот арбалеты были вставлены в петли за спиной и заменены на щиты, которые уже лежали на земле. К этому моменту врагов уже была сотня с лишним. Питер тоже поучаствовал в рукопашной, убив троих. Мог бы больше, но не стал нарываться, остальные и без него справились. Эти глухие удары кремневыми топорами, деревянными дубинами, рёв воинов, кровь, выпущенные фалькатами кишки, перебитые дубинами руки и колени, вопли боли, предсмертные хрипы, всё на фоне прекрасного летнего денька, когда и не холодно, и не жарко.

Двадцать минут и расправа закончена. Пусть воины считали, что это была битва, Питер видел, что у ленапцев рода Пятнистого Сурка не было шансов. Так никто не воевал. Классическая битва выглядела так: Схождение, перестрелка, сближение, ближний бой, преследование проигравшего. В принципе, никаких отличий от средневековых битв, но есть нюанс. Таких битв аборигены практически не вели. Наиболее частые схватки происходили из засад, в спину, в деревнях, у границ. Каждые из этих видов схваток имели свои особенности и ограничения, но то, что сегодня произошло у деревни Тонкий Ручей стало началом новой эпохи.