Гайавата

Глава тридцать девятая. Тирания добрых намерений

- В общем, разобрались мы с этими борцами за свободу английского народа в Каренне. — доложил Ушастый Бизон Тихому Орлану.

Орлан сильно сдал в последнее время, старость берет своё. Он поднял взгляд на Бизона и долго смотрел на него.

— Ну и? — спросил он наконец.

— Что "ну и"? — не понял Бизон. — А! Допросили зачинщиков, выяснилось, что это работа кого-то из Сердца. Пришли какие-то неизвестные ирокезы, дали денег, вывели на склад с готовым оружием, снаряжением и гранулированным порохом. Потом этот Курт Шпиллер, который бывший наемник в отряде де Сарагосы, обучал набранный из англичан отряд добровольцев в тайном убежище за землями Нейтральных. Как выяснилось, задумано всё было ещё в прошлом году, но порох под казармами и твоим домом заложили только две недели назад. Сильно помогло, что последние три дня шли дожди, иначе мы бы с тобой не разговаривали сейчас. К сожалению, часть пороха под казармой сдетонировала, мы потеряли сорок семь воинов убитыми и семьдесят три ранеными. План у этих ублюдков был хороший, но они не ожидали, что прибудет гарнизон из ликвидированного форпоста с севера, где очень кстати полгода назад исчерпалась медная жила и они прибыли только позавчера.

— Полгода назад? А что так долго добирались? — уточнил Тихий Орлан.

— Не успели собраться до льдов, там были логистические проволочки и некомпетентность интенданта, его уже наказали, а затем наградили. — усмехнулся Бизон. — При своих остался, короче. Перевели в кавалерию с понижением, но наградили орденом за героическую оборону и выплатили наградные. Дальше. Дрались эти англичане яростно, терять им было нечего, но благодаря оперативным действиям выживших воинов городского гарнизона, городской гвардии и новоприбывших из Канады, мы их раскатали по площади тонким слоем.

— Так… — Питер вытряхнул пепел из трубки в пепельницу. — Теперь надо выяснить, какая сука нам это подстроила.

Утро семнадцатого мая тысяча пятьсот девяносто восьмого года Питер встретил на ногах, так как ночью пришлось здорово побегать, перестреливаясь с восставшими посреди города англичанами. К отряду диверсантов присоединились обычные жители английского происхождения, началась ожесточенная схватка за город, но к утру всё разрешилось. Очень и очень повезло, что вмешалось два обстоятельства, которые не могли предусмотреть заговорщики. Первое — погодные условия, второе — безалаберность интендантской службы. Порох отсырел, прибыло сто пятьдесят снабженных полной боевой выкладкой воинов. А план действительно был хорош. Взрыв должен был уничтожить всех находящихся в казарме, но даже того ущерба, который он нанес, должно было хватить. Поэтому ребята из ликвидированного форпоста фактически спасли город. А вот если бы сработал заряд под зданием губернаторства, то погибли бы Тихий Орлан и Ушастый Бизон, что было бы смертельно для координации обороны. А если учесть утренние шевеления в Нью-Лондоне, о которых доложила агентура, то становится ясно, что кто-то там был в курсе о готовящемся перевороте. Но сильно напрягло Питера не это, а то, что из Сердца-Стали не было никаких новостей, гонцы не вернулись, хотя отправляли два отряда с интервалом два часа.

— Что осталось от заговорщиков? — поинтересовался Питер после долгой паузы на размышления.

— Четверо живы и даже относительно целы, один чокнулся и вскрыл себе горло. Думаем вывесить их на крепостной стене, пусть поболтаются. — ответил Бизон. — Что делать будем?

— Пока неясно, нужно выжидать. — решил Питер. — Но войска держи в полной боевой готовности, выставь усиленные караулы по городу, артиллерию подготовь к немедленному огню.

— Будет сделано. — Бизон направился к выходу.

Питер же уставился на Тихого Орлана.

— Что смотришь на меня? Ясно же, что это Сапсан нам поднас№ать вздумал! Англичане сами бы на такое не пошли, им хана в любом из исходов! — вскипел вдруг старейшина. — Надо было разбираться с ним, пока он не набрал силу! Правильно я его заказал! Жаль только одного дуболома нанял, а не весь отряд!

Питер ничего не ответил. Если смотреть с позиции Орлана, то вообще во всех бедах виноват Дерзкий Сапсан, который последние годы кушать не может — так хочет отомстить ему за покушение. С одной стороны — да, смена власти в Каренне выгодно и ему тоже, но весьма косвенно, так как взятие нового города под контроль потребует вложений, денежных и политических, а вот потенциальные слухи о его причастности могут негативно сказаться на рейтинге среди населения, от которого он по-прежнему зависим. Больше всего выгод от этого переворота получили бы дельцы Сердца, которым конкуренты из Каренны как кость в горле. Особенно стекольщики. Технологию изготовления чистого прозрачного стекла они скопировать так и не смогли, а "изюминка" заключался в особом песке, который поставляется в Каренну с берегов Бразилии, но это секрет. Местный североамериканский песок требует дополнительных технологических процессов, о которых даже Питер ничего не подозревал, а бразильский песок то ли изначально чистый, то ли что-то ещё… В общем, при тех же методах, из него получается более равномерные и гомогенные листы прозрачного стекла. Может существуют источники и в Северной Америке, но пока таких не нашли. Ещё каретчики имеют интерес придавить конкурентов, которые начали выпускать новые омнибусы и дома на колесах, которые имеют невиданный успех не только в Каренне, но и в Гаване, где их с руками отрывают богатенькие доны. Уже давно там считается престижным пользоваться "дикарскими" сервизами, мебелью, каретами и тканью. Ткацкий цех Каренны удовлетворяет потребности двух городов, так как в Сердце-Стали цех уже закрылся — не выдержал конкуренции. Темпы развития Каренны, неясные слухи о разработке принципиально нового портативного заменителя речного привода, интенсивный захват рынков сбыта — всё это даёт основания полагать, что Сердце-Стали уступит пальму первенства по производству Каренне. В совокупности, доброжелательности к Каренне, в глазах столицы, это не добавляет. Вполне может быть и так, что всё это заговор промышленников. А тот факт, что бунтовщики выделили отдельный отряд с зажигательными горшками в промзону, наводит на размышления. Нельзя утверждать, что во всём этом замешан Сапсан, но вот неявный след дельцов присутствует. В конце концов, пленные англичане ничего про ирокезских бизнесменов не говорили. Что значит: либо деловые акулы ни причем, либо они научились конспирации, что, учитывая ту подковерную бизнес-грызню в Сердце-Стали, совсем неудивительно.

— Ладно. — Питер глубоко затянулся из трубки. — Пока что будем считать, что априори виноваты бизнесмены, с возможным участием в акции Дерзкого Сапсана, хотя это маловероятно, минусы от этого превалируют над плюсами для него. Я знаю, что у тебя он виноват даже в том, что псина сжевала твою любимую трубку! Но давай будем глядеть на эту ситуацию рационально. Англичанам не нравится, что их венценосный пацан воспитывается у тебя дома. Купчины столичные готовы руку себе отрубить, чтобы мы всем городом скатились в старые добрые времена, когда из инструментов был только кремневый топор. Сапсану даже в каком-то смысле выгодно, что мы не даём им разрастись до неприличных состояний, так как наш товар ограничивает их прибыль и влияние, ибо побеждает лучшее предложение. Так что, теоретически он мог бы быть в этом замешан, но я бы на его месте оставил всё как есть.

— Ты не на его месте! Это алчный до власти ублюдок! Ты с ним даже никогда не разговаривал, а я с ним диспуты вёл! Я его насквозь вижу! — Сапсан для Орлана как триггер ярости. Не обязательно даже высказываться о нём в положительном ключе. Просто назови имя. — Да я этого молокососа знаешь где видел? В кишках медведя я его видел! Чтоб он сдох, мерзкий, бабушку его топором, сопляк! А ты! Ты жизни нашей толком не нюхал, но нет, б№%дь! Гипотезы всякие свои умные, как будто в голове у него живешь, строишь! Полная хрень эти твои предположения! Полная хрень!

— Пусть я с ним и не разговаривал никогда, но логику поступков примерно понимаю. — Питер уже привык. Орлан всегда кипятится, когда тема касается его политического визави. — Если, конечно, это не является частью какого-то плана.

— Вот! У него однозначно есть план! Раздавить нас! — зацепился Орлан. — Я тебе говорю! Я тебе говорю! Этот подонок не отцепится от меня и нашего города! Ты ему побоку, он хочет мне отомстить!

— Да верю я тебе! Не надо капать мне на мозги! — поднял руки в капитуляционном жесте Питер. — Хорошо, не будем отметать версию с планом мести. Но какие действия будем предпринимать?

— А мы возьм… — Тихого Орлана прервал хлопок дверью.

— Делегация… уф! — оруженосец Бизона сбился с дыхания.

— Задрали уже! Отдышись, потом говори! — потребовал Питер.

— Ух… Уф! Делегация от Дерзкого Сапсана у ворот города! — доложил взволнованно Оперативный Беркут.

— Что же ты сразу не сказал?! — панически воскликнул Тихий Орлан. — Войско к бою! Пэйта, вооружайся, сейчас или никогда!

— Успокойся! — прикрикнул на начавшего истерить Орлана Питер. — Сейчас разберемся. Нужно как минимум поговорить с ним. Но оружие я на всякий случай возьму.

Не очень понятная ситуация. С чего бы это Сапсан пришел сам?

В оружейной губернаторства был комплект брони Питера, так как дома хранить его не очень удобно, а здесь и смажут и протрут. С револьверами и патронташем он не расставался почти никогда, береженого, как говорится…

Питер уже приготовил револьвер для Тихого Орлана, зарядив барабан и расфасовав патроны по "ускорителям заряжания" старейшины, как в оружейную ворвался Бизон.

— Где мои малышки?! — проревел он предвкушающе.

— Здесь-здесь они. — Питер вытащил из железного шкафа ящик с двумя большими револьверами. — Я заряжу, а ты ускорителями запасись.

Ловкими движениями Питер зарядил два отъемных барабана и четыре ускорителя тяжелыми капсюльными патронами. У Бизона, как всегда, была отдельная модель револьвера, точнее, та же "модель один", но увеличенная до.44 калибра. Пули были с экспансивными выемками, чтобы усилить и без того развитый экспансивный эффект безоболочечных пуль. Короче, эти пули бьют больнее, чем их заостренные аналоги. Даже если такая пуля не пробьет кирасу, всё равно будет очень и очень больно. А всё от того, что тупоголовая пуля передаст кинетическую энергию на большую площадь кирасы, что даст большее заброневое поражение, выводя противника из строя. Питер делал ставку на Бизона, так как он за последние месяцы активно настрелялся в тире, что сказалось на его точности в лучшую сторону. На нарезные мушкеты он теперь смотрел так же, как когда-то на луки и арбалеты, то есть взглядом с легким намеком пренебрежения и ноткой ностальгии.

— Все готовы? — спросил Питер, вкладывая револьверы в кобуры.

— Ага. — кивнул Бизон, последний разок глянув на револьверы и вложив их в кобуры.

— Убьем засранца… — Тихий Орлан был решителен.

— Если не нападут, агрессии не проявлять. — предупредил Питер. — Просто поговорим.

— Р-р-ладно! — прорычал Орлан. — Но чуть что, я сразу валю Сапсана.

Питер тяжело вздохнул и направился по лестнице вниз.

*Зона вне досягаемости бастионной артиллерии города Каренны*

Сотня воинов со стороны Питера, Орлана и Бизона, сотня со стороны Сапсана, Топора и Убегающего-в-Лес. Напряжение, кажется, висело в воздухе ещё до того как они сюда пришли.

— Добрый день. — поздоровался Дерзкий Сапсан на английский манер.

— И тебе доброго. — ответил на приветствие Питер. — С какой целью пожаловал?

— Мирные, кхм, переговоры. — доброжелательно улыбнувшись, ответил Сапсан. — Это наше бессмысленное противостояние… Я думал все эти годы, ставил себя на место Орлана, и осознал, что…

Он приблизился к Орлану. Питеру показалась странной эта показная доброта, всё что он слышал о Сапсане, говорило, что он себя так вести не должен.

— …пора положить этому конец. — он рванулся к что-то почувствовавшему и выхватившему револьвер Орлану и вбил ему в шею лезвие тычкового ножа.

— Х-р-р-х-х-х… — Орлан навел револьвер на Сапсана и нажал на спуск.

Пуля выбила фонтанчик крови из плеча убийцы и тот со смесью удивления и страха уставился на упавший в траву револьвер. Орлан завалился на спину.

— Что же вы стоите, убейте их! — закричал Сапсан и бросился к своему коню, который стоял за позициями его воинов.

— Поединок! — прорычал Пылающий Топор.

— Поединок. — спокойно ответил Ушастый Бизон.

Питер подбежал к Тихому Орлану и зажал его рану молниеносно вытащенным бинтом из индпакета. Тот даже не хлюпал кровью, просто не дышал и требовательно смотрел ему в глаза.

— Я сделаю это, старик, сделаю. — дал слово Питер. — Прослежу, чтобы он сдох.

Тихий Орлан обмяк. Его глаза уставились в небо, где белые облака медленно плыли на восток. На фоне прозвучал звон сошедшихся мечей. Питер поднял взгляд с мертвого друга на Бизона и Топора, которые сошлись в поединке.

Топор задал темп, агрессивно нанося сильные и точные удары, вынуждая Бизона уходить в оборону. Меч у вражеского чемпиона был не простой. Германский эсток, изготовленный в кузнице Сердца-Стали. Его ещё называли панцербрехер, то есть — протыкатель брони. Один хороший удар граненным острием в опасный участок кирасы, и Бизон проиграет. По хватке и движениям видно, что Пылающий Топор владеет своим оружием, ловко отражая редкие удары Бизона и нанося свои. Одного недостатка был лишен меч Ушастого Бизона, европейский фламберг — невозможность наносить рубящие удары. Эсток не имеет заточенного лезвия, ставка его на колющий удар, который поставит точку в поединке, а если нет, то существует тяжелый палаш на поясе. Бизон перехватил эсток левой рукой и нанес удар по шее Топора, попытавшись смять щиток, защищающий от таких ударов. Оба противника были в полной латной броне европейского типа. Бизон был облачен в доспехи изготовления Черного Бобра, который душу вложил в них. Вороненные, толстые, с продуманным расположением дополнительной защиты, предохраняющей от подлых ударов. Броню Пылающего Топора тоже делал не дурак, возможно один из учеников Питера, так как есть общее сходство с его ранними работами. Широкое применение гофрирования стали, кое-где применены не свойственные ни Питеру, ни Бобру решения. Например, загнутый вертикально наплечник, защищающий не только шею от отрубания, но и часть головы, что хоть и ограничивает обзор, зато лучше защищает от неожиданных ударов с фланга. Именно сейчас фламберг застрял в этом наплечнике, не способный продвинуться дальше. Пат — основное оружие в руках, ну или почти в руках противника в обоих случаях, нужно либо вырывать его, либо бросать. Верный выбор был сделан в обоих случаях. Фламберг остался в наплечнике Топора, а эсток в руке Бизона.

Пылающий Топор вырвал фламберг из наплечника и бросил себе под ноги, затем неспешно вытащил из ножен палаш, а Бизон решил воспользоваться оружием врага. Встав в стойку для колющего удара, он жестоко обманул Топора, нанеся рубящий удар ему по шлему. Звон был громким, противник ошеломленно отшатнулся, Бизон нанес колющий удар в основание кирасы. Работа неизвестного мастера была выше всяких похвал, мощный удар эстока оставил лишь вмятину. За это время Топор пришел в себя и нанес яростную серию ударов по Бизону, заставляя того отшатываться, но не причиняя существенного урона.

Питер же все это время следил за Дерзким Сапсанои, которому оказывали помощь подручные.

Характерно тихий, но протяжный посвист послужил Питеру сигналом. Это значило, что ребята Быстрого Волка и канониры выполнили свою работу. Питер сбросил стальные перчатки, громко просвистел в ответ, резко выхватил револьверы и разрядил в строй вражеских воинов. Его поддержали огнем воины сотни свиты, рейнджеры, подобравшиеся на дистанцию огня и артиллерия, которую они скрытно подвели. Три гаубицы дали залп по скученной группе врагов, посеяв ошеломление и раздрай в строю.

Питеру пришлось отпрыгнуть, одновременно падая на спину, так как выучка у воинов Сердца-стали была, они оперативно дали залп в сторону противоположного строя, несколько пуль попало и по продолжающим сражаться боевым вождям. Броню они носили не ширпотребную, поэтому какого-либо видимого урона пули не нанесли.

Пришлось перезаряжаться лежа, что было не очень быстро, зато ниже шанс отведать вражеского свинца. Ускорители передали пули барабану, основы отлетели прочь, сейчас не до экономии расходников. Питер с силой выдохнул и рывком поднялся на ноги, тут же направив револьверы на врагов. Те на месте не стояли, заняли оборону за естественными укрытиями, как прописано в уставе. Мимо пролетело несколько пуль, Питер выстрелил в ответ, отвернул и ударился плечом в дерево, укрывшись от стрелков. Почему-то никто не стрелял в сражающихся боевых вождей. Нужно исправлять. Удачно так получилось, что Питер лежит спиной к дереву, закрывающему его от отступивших на несколько десятков футов врагов, а лицом он смотрит на спину Пылающего Топора, который сейчас побеждает. Не спеша он прицелился в правую ногу вражеского боевого вождя, аккурат в подколенную ямку. Выстрел. Защиты там не было, поэтому неудивительно, что пуля просто раздробило его колено. Бизон рефлекторно воспользовался оплошностью врага и вбил эсток в смотровую щель забрала. Только через секунду он понял, что враг истекает кровью совсем не из головы, а из колена. Он увидел Питера, который постучал стволом револьвера себе по шлему в районе виска, а затем револьверами друг о друга.

Бизон оглядел поле боя, увидел целящегося в него стрелка за деревом, отпустил застрявший в черепе трупа эсток, выхватил револьверы и сделал два выстрела. Судя по тому, что он побежал дальше, попал.

Питер встал и выцелил ещё одного противника, который увлеченно перезаряжал нарезной мушкет. Выстрел, мимо. Ещё выстрел. Пуля впилась в наплечник, вмяв его в плоть. Уже не боец, но оставлять в живых не стоит. Опаснее умирающих недобитков — только выжившие впоследствии недобитки. Контрольный в голову, сразу при приближении, никаких близких контактов и уж тем более последних слов перед смертью. В конце-концов, даже не хочется выяснять, кто это был, возможно Питер мог быть знаком с ним.

Перестрелка перетекла в позиционную стадию. Движущимися фигурами были только двое — Питер и Бизон. Бизон вообще игнорировал прямые попадания в кирасу, или не подавал виду. Зато в ответ он убивал стрелков наповал. Крупнокалиберные экспансивные пули надежно выводили вражеских воинов из строя, не убивая, так безоговорочно калеча.

Питер дал слово, нужно исполнять. Лошади вообще были большой редкостью, только крупные богатеи могли себе позволить закупить их в Гаване, где их тоже было не слишком уж много. Поэтому Дерзкий Сапсан был единственным, кто был конным в этой свите. Воины предпочитали ходить пешком, так меньше шансов быть подстреленным, а Сапсан совсем не воин, поэтому мог себе позволить небольшое послабление. Но, к счастью, его лошадь лежала возле воронки, жалобно ржа и с ужасом глядя на разорванный бок. Пришлось добить её выстрелом из револьвера — единственное, что мог для неё сделать Питер.

— Раз коня нет, значит он не мог уйти далеко… — Питер огляделся в поисках хоть каких-то признаков присутствия Сапсана. Следы крови и разорванный холщовый мешочек из-под бинта. — Естественно ты пошел в сторону столицы…

По дороге никого не встретилось, перестрелка уходила куда-то в лес, мало было дураков, чтобы носиться по открытому пространству дороги на Сердце-Стали. Но Питер-то особый случай, да и Сапсан тоже.

Следы крови вели к реке, да и отпечатки ног среди сочной зеленой травы тоже. Там где были срублены и выкорчеваны деревья, вместо колючек и опавшей листвы, выросла густая трава, на которой отчетливо были видны отпечатки ног Сапсана и капли его крови. Он не уйдет.

Овраг. Ожидаемо, что он попытается забиться в какую-нибудь нору, чтобы получше перевязаться или передохнуть. Питера устроят оба варианта, или он там перевяжется, или передохнёт, главное чтобы не передох.

— Ну здравствуй, мудила. — увидел Питер вжавшегося в стенку оврага Дерзкого Сапсана. — Уже не такой дерзкий, а, Сапсан?

Характерное потрескивание колесцового замка, грохот выстрела и пуля врезается в кирасу Питера. Воздух из груди выбило, он упал на спину. Повторный урок для человека, который ничему не учится — если оружия не видно, это не значит, что его нет.

— Словил, сука?.. — раздался ослабленный голос Дерзкого Сапсана. — Кха-х… Подонок Орлан… Убил меня…

Питер, с сильным болевым ощущением в груди и смачным матом, поднялся на ноги. Он сразу же навел револьвер на Сапсана.

— Брось пистолеты! — приказал он.

— Да нет у меня больше… — ответил Верховный Старейшина и слабым движением руки отодвинул от себя колесцовый пистолет.

— Скажи мне, вот зачем? — спросил Питер, осторожно садясь в паре футов от Сапсана. — Ты и так не жилец, может поделишься мудростью?

— Мудростью?.. — тихо спросил Сапсан. — Скорее глупостью… и тщеславием…

Питер выжидающе смотрел на него, тот же смотрел в никуда, взгляд был отрешен и очень устал.

— Вы даже пяти процентов моего плана не составляли, знаешь? — он усмехнулся. — Именно сейчас, в этот момент… португальские наемники режут всех старейшин с их семьями. Затем их перебьют мои верные воины… Кхм… Меня нет в городе, я поехал налаживать взаимоотношения с Тихим Орланом и… тобою. Кха, в горле пересохло, ты не мог бы…

Питер бросил ему фляжку. Сапсан медленно откупорил затычку и сделал несколько глотков.

— Ах… Да, я вообще мог не присутствовать при вашем убийстве, но хотелось как-то лично… Тихий Орлан… сукин сын… — продолжил Сапсан после паузы. — Убил меня… Вы должны были умереть там, никаких переговоров не планировалось, просто один залп, затем рукопашный бой, где мои вооруженные бронебойным оружием воины одержали бы победу… Но я… Чего мне стоило просто взять, и действовать по изначальному плану, а? Чего? Почему всегда так…

Он снова приложился к фляжке.

— Знаешь? Я открыл для себя новое понимание твоей политики, того уродливого детища, которое ты создал… — Сапсан был очень бледен, кровь медленно утекала из него. — Ты готов был мириться с превышениями власти, с злоупотреблениями, грязной и кровавой грызней между старейшинами, лишь бы… не допустить единовластия… да… я понял тебя… да…

Он сделал глоток из фляжки.

— Ты тщательно пресекал даже гипотетическую возможность… как там писалось в трудах древних европейских мудрецов?.. деспотии, диктатуры, тирании… — продолжил он. — Я долго не мог понять, но почему?.. Чего плохого в оперативных решениях в пору кризиса? Чем плоха монархия? А потом понял, не сам, а на примерах… кха-х… Умерла при родах Елизавета… Всё пошло псу под хвост, некомпетентные советники бездарно убили армию об стены Сердца-Стали… сейчас их ребенок, истинный король Англии, в твоих руках… Власть над ними, полностью в твоих руках… Умерла королева — народ на коленях перед "дикарём"… Vae victus… Слабость монархии в этом, ты прав. Но мы слишком медленны, Пэйта… старейшины ругаются по любому поводу, трудно проводить в жизнь нужные законы, нужные решения…

— А ты знаешь, как нужно? — криво усмехнулся Питер.

— Я ЗНАЮ! — нашел в себе силы громко крикнуть Дерзкий Сапсан. — Я первым понял угрозу… европейцы… у них тысячи лет истории, они учатся, они строят, они приходят… их много, много больше, чем на всей нашей земле людей, нас просто не существует, если сравнивать с людьми Европы… нужно было действовать… я ошибся, когда продавил изгнание для вас двоих… нужно было убить вас ещё тогда, или сотрудничать… но ты ведь знаешь, что тогда это было невозможно?

— Знаю. — кивнул Питер.

— …я слишком поздно понял, что ты фигура больше, чем Орлан… Орлан закоснел в консерватизме ещё до твоего прихода, ты сломал этот панцирь… я изучал твою историю, Пэйта… ты всё делал правильно… племя взметнулось пламенем, разожгло первые печи… Орлан был не пешкой, он был королем, а вот ты — ферзь, очень много возможностей, но и ты ограничен… ты не умеешь играть в шахматы… ты не видел тех ловушек, которые я выставлял перед Орланом, куда он вступал, неразумно, яростно… зря… кха-ха…

Он сделал очередной глоток из пустеющей фляжки.

— …ты, Пэйта, затеял игру, в которую не умеешь играть… ты фигура… а я умею… я выигрывал… — Сапсан слабо улыбнулся. — Пэйта… мы вместе могли сделать народ Лиги сильным… способным противостоять бледнолицым… а я умираю… ты не справишься без меня…

— Я сделаю. Уже сделал, без тебя. Ты политик, но ты слаб. — ответил Питер, наводя на него револьвер. — Сталь достается выносливым.

*Три корабля. Апрель 1607 года*

— Господин капитан, вижу землю! — Льюис Кэрроу прижал руку ко лбу козырьком, чтобы солнце не слепило его прищуренные глаза.

— Я тоже её вижу, дубина! — ответил ему капитан Джон Смит. — Спускайся, нечего морозить задницу в вороньем гнезде!

Четыре месяца пути. Последний оплот протестантизма в Нидерландах пал. Филипп II подох в девяносто девятом году, можно было вздохнуть с облегчением, его сынок не отличается особыми способностями, но… передышка составила пять лет. Последние два года испанцы отчаянно штурмовали последние крепости, так как сынишка дохлого короля возжелал "видеть Нидерланды испанскими полностью!"

Пришлось бежать. До этого было несколько попыток основать колонии в Новом Свете, на северном материке, но это были неудачи. Или колонисты просто больше не хотят иметь ничего общего со Старым светом. Но среди моряков в портах Европы ходят слухи, что есть на севере дикари, которые уничтожают любой корабль, смеющий приблизиться к побережью… Байки тёмных моряков, не более.

По пути встречалось несколько неизвестных кораблей под непонятным флагом, но они просто проходили мимо. Случайные встречи в океане неизбежны.

Новая, неизведанная земля ждёт их! Будущее, будущее в чистоте, свободное от предрассудков католиков, преследования и жестокости! Он по-особенному относился к свободе, особенно после тех лет рабства в дикой Московии[99]…

*Берег*

— Ну вот! И никаких вам жестоких дикарей, которые топят корабли на побережье! — улыбнулся капитан Джон Смит своему квартирмейстеру, который действительно опасался реальности этих моряцких баек.

Когда они почти закончили перегружать грузы на сушу, из леса появилась делегация.

— Оружие к бою, это индейцы! — завопил кто-то.

— Отставить! — проорал Джон. — Они не проявляют агрессивных намерений! Может нам удастся поговорить?

Делегация индейцев, одетых в толстые одежды, разукрашенные в различные цвета, приблизилась к настороженным и вцепившимся в мушкеты колонистам.

— Бледнолицый говорить на английский? — спросил один из индейцев. Его голова была украшена самыми большими перьями, если бы Джон не знал, что это невозможно, подумал бы, что это страусиные перья.

— Да, говорить… то есть, я говорю на английском! — ответил Джон. — С кем имею честь?

— Великий-великий-великий вождь Огненный Камень моя есть! — закрутил руками индеец. — А твоя имя какой?

— Меня зовут капитан Джон Смит, я главный среди этих людей, обездоленных искателей… — начал Джон, но прервался, когда увидел изменившееся лицо индейца.

— Джон, мать его, Смит?! — рассмеялся индеец. — САМ, СУКА, ДЖОН СМИТ!? КАПИТАН?! Ах-ха-ха! Не верю, не верю!

— Чего смешного вы находите в этом? — недоумевающе спросил Джон.

— Куа маухия, ко тетенга китепата(перевод: Этого в плен, остальных убить). - ответил индеец на своём языке. — Мать его, я до сих пор не верю! Покахонтас, сука, где Покахонтас?! Ха-ха! Вот умора!

Индеец продолжил откровенно ржать. Остальные индейцы его смеха тоже не понимали. Может он просто местный юродивый? Но откуда он так хорошо знает английский?

— Господа, прошу проследовать за нами, мы проводим вас в нашу деревню, где много еды, воды, и золота! Много-много золота! — продолжил индеец Огненный Камень. — Роутег, кореро киа Татанка ките вахарите ите хуи[100] (перевод: Огонь, скажи Бизону, чтобы подготовил встречу).

Рослый индеец побежал впереди процессии. Джон начал что-то смутно подозревать. Золото, почему он упомянул именно золото? Алчные взгляды колонистов, вспотевшие руки поплотнее обхватывают ложа мушкетов. Предвкушение наживы. Ведь дикари слишком тупы, чтобы заманивать умных и сильных европейцев в ловушку, не так ли?

— Это лов… — удар погрузил Джона в беспамятство. На фоне затухающего сознания был слышен рокот выстрелов, крики, звон мечей.

*Неопределенное время спустя*

— Ах… — открытие глаз повлекло ослепительно яркую вспышку света, которая заставила дернуться, руки отозвались резкой болью. — Кто-нибудь, помогите…

— Ах помочь тебе? На-ка, хлебни! — неизвестный с вкрадчивым и озлобленным голосом замахнулся зазвеневшим металлическим предметом и в лицо Джону ударил поток холодной воды. — Нормально, да? А так?

Вспышкой и хлестким звуком прошел удар кулаком в лицо.

— Что я вам сделал?! За что вы так со мной? — с отчаяньем спросил Джон. Он висел над полом, его руки были согнуты в неестественной позе за спиной.

— Ты бледнолицый, а бледнолицые несут одни проблемы! — ответил индеец. Теперь его стало видно. Худой, лицо озлобленно. — Лучше, наверное, тебя убить!

— Нет, нет! Молю вас, не убивайте! — начал умолять индейца Джон. Не для того он выживал в дикой Московии, чтобы быть зарезанным каким-то дикарем на другом конце земного шара.

— Не очень искренне, как мне кажется. Не верю! — покачал головой индеец. — И у тебя в глазах написано, что окажись я на твоём месте, а ты на моём — я бы уже давно перестал хрипеть и пускать кровь из перерезанного горла. Так ведь, да? Кто ты такой?! Откуда тебя знает Пэйта?!

— И в мыслях не было, вам показалось! Я обычный капитан торгового флота! — Джон начал всеми способами бороться за выживание.

— Не ври мне, бледнолицый! — хлестко ударил его кулаком в скулу индеец.

Он приподнял его голову за подбородок и изучал произведенный ударом эффект.

— Надо было записаться в секцию, когда предлагали… Эх… — посетовал на что-то непонятное индеец. — Ладно, ты сейчас говоришь мне всю правду, засранец, а я не убиваю тебя долго и мучительно. Сойдет? Как тебе такая выгодная сделка?

Дверь за спиной Джона со скрипом открылась, он понял это по упавшему на индейца перед ним светом.

— Оперативный Беркут, а ну отвалил от пленника Пэйты! — на чистом английском заговорил неизвестный индеец. — Он велел затолкать его на ближайший английский корабль, а не убивать!

— Слышь, старикашка, не тебе меня учить! — возмутился этот Беркут. — Чтобы мне всякие Белые Карибу указывали что делать…

— Че сказал?! Охренел, боец?! — вскипел невидимый Джоном индеец. — Рамсы попутал?!

— Я рыцарь, мать твою за ногу! Меня Бизон посвятил, требую уважения к званию! — начал пятиться назад индеец.

— Да на бую вертел я твоё рыцарство, слышь! — наконец появился невидимый индеец.

Это оказался здоровый взрослый мужик, который схватил этого более мелкого индейца за грудки, приподнял и прижал к стене.

— Здесь будет как я сказал. И рыцарством своим подотрись, ты не заслужил. — сказав это, здоровенный индеец отпустил мелкого и развернулся. — Чтобы этот бледнолицый уплыл как Го№но в канализации, первым рейсом в Нью-Лондон. Здесь этому дерьму селиться запрещено. Усвоил, цыпленок?!

— Так точно! — вытянулся в струнку мелкий индеец.

Он так и остался стоять по стойке смирно, пока дверь не закрылась. После хлопка дверью, он медленно повернул голову к Джону и его лицо начала наполнять ненависть.

— Р-р-р-р-сука! — прорычал мелкий индеец. — Слезай, сука, с дыбы!

Он развязал руки Джона и тут же потащил его, упавшего на пол, в сторону двери.

— Вставай, мать твою! Поедешь к своим сородичам, твою мать! — поощрительно пнул его под зад у двери индеец. — Живее!

На улице было на удивление солнечно, глазам открылся вид на большой город каменный, который простирался вокруг. Индеец потащил его по улице. По дороге встретились два бронированных индейца с мушкетами в руках.

Щуплый индеец что-то сказал им приветливо, те ответили ему в том же тоне, далее они начали следовать за его спиной, взяв Джона под руки.

— Слышь, бледнолицый, не хочу чтобы ты передумал уезжать из нашей прекрасной Каренны. — заговорил щуплый индеец. — А то мордам вроде тебя, уже почти десять лет как запрещено находиться в этом городе, не оправдали, суки такие, доверия! Я лично дрался на этих улицах с твоими сородичами, которые устроили бунт, переворот, мать твою за ногу! Ты не переживай, в Нью-Лондоне весело! Динамично развивающийся городок, поставляющий соленую рыбу во все окрестные города и села! Ха-ха! Тебе там понравится! Главное к вони привыкни! Пха-ха!

Он сказал что-то полувопросительное двум бронированным воинам, они дружно рассмеялись.

— Во, парни тоже оценили шутку! — индеец остановился перед странными железными полосами на земле. — Блин, когда же уже, а? Пэйта, черт возьми, уже три года обещает! "Скоро будет, скоро будет!" "Я по-твоему кукурузу тут охраняю, а не работаю над проектом?"

Пройдя через непонятного назначения железяки, они двинулись в сторону порта.

В порту на приколе у каменных причалов стояло множество кораблей. Щуплый индеец подошел к какой-то будке и мило побеседовал с молодой индианкой внутри.

— Тебе повезло, с МакДугласом поплывешь! — похлопал Джона по плечу щуплый индеец. — Причал номер восемь, это недалеко.

На причале стояло явно английское судно. Английский флаг, европейские, нет, типично английские лица на палубе. Джон испытал чувство радости и восторга. Он наконец-то оказался среди своих!

— Беги-беги, бледная ты погань! — подтолкнул его щуплый индеец к кораблю. — Привет передавай МакДугласу, и скажи чтобы аккуратнее целовал задницу своему королю, а то треснет!

"Королю?!"