Гайавата

Глава двадцать пятая. Научный метод

*Зима 1588 года*

Питер точными движениями регулировал ход резаков на токарном станке и вытачивал бронзовую деталь. Деталь небольшая, но очень важная. Последний штрих в запирающем устройстве зарядной каморы орудия.

Кровавый штурм показал, что одного орудия слишком мало для обороны. Пусть гаубица оказалась потрясающе эффективной, но нужна ещё одна, чтобы защитить водное пространство. А лучше сделать три, а ещё лучше пять. Аппетиты старейшин были непомерны, они всё видели своими глазами, поэтому хотели десять, а лучше двадцать.

Питер огорошил их тремя. Теперь вот целых два месяца убил, бракуя детали, вытачивая их по-новой, снова бракуя. Точность инструмента не та, далеко не конец девятнадцатого века. Пусть у него и была хорошая линейка, которую он тщательно скопировал с телефона, но тем не менее.

Работа была тяжелая, но к зиме орудия были готовы. Удачно прибыли гости, было решено приурочить тренировочные стрельбы к Совету Лиги.

Ещё одним знаменательным событием был официальный выпуск школьников. Программа у них была четырёхлетняя, включала в себя не очень много предметов, но это были первые могавки, помимо Питера с руководством рода, которые хорошо умели читать, писать, считать, пользоваться станками, инструментами на достойном уровне. Ещё эти шестьдесят подростков умеют рисовать карту, ориентироваться по звёздам и понимают многие физические принципы, всё, чему мог научить их Питер.

Им предстоит оттачивать свои навыки, но Питер уже ими гордился, они были зримым результатом его трудов. Сталь заржавеет, дома рассыпятся, а вот эти дети, передадут свои знания другим. А главное, это школа.

Здание школы уже давно было построено, там теперь на постоянной основе работало пять самых способных выпускников, которые только тем и занимались, что учили детей.

В чём отличие школы Питера от современных школ? Главное отличие — современных школ нет. Сейчас у ребёнка в качестве багажа знаний идёт то, чему его научили родители, а затем производственные навыки, которые он получает с раннего детства. Ещё существуют церковные школы, где далеко не всех детей учат грамоте, в основном они там заучивают религиозные тексты, перемежая их с риторикой и лирикой. Но эти школы готовят будущих священников и богословов, которые точно не являются двигателями прогресса. Ещё в Европе сейчас существуют счетные школы. Там готовили детей бизнесменов, учили считать, писать, вести дело. Жесткий функционализм, никаких лишних мыслей и идей.

Школьная система Питера же, заключается в том, что она даёт образовательный базис. Дети учатся думать, а не заучивают священные тексты, сводят дебет к кредитом, бодро чешут на никому не нужной мертвой латыни. Уже видно на практике, что образованные дети быстрее осваивают новые профессии, лучше запоминают, соображают и вообще, просто лучше необразованных.

Ещё одной особенностью были учебники. Отлить буквы из меди было очень просто, символы и знаки тоже. Печатный пресс был известен давно, ничего сложного, кроме самой концепции, в нём нет.

Питеру его соорудили ученики, пользуясь его чертежами. Проблемой была бумага, но как временное решение был использован пергамент. Шкур поступало много, меняли их на сталь, выделывали специальным образом, получая пергамент.

Тексты набирал Питер лично, первый тираж выпустили в количестве десяти учебников по математике. Следующим пошел учебник по правописанию, всё в соответствии с уровнем развития текущих учеников. Потом был тираж азбук, физики, астрономии, для которых пришлось отливать целые плитки с формулами и схемами, но дело того стоило.

Так получилось, что при наличии учебника, уже прошедший обучение ученик, обладающий целой кипой пергаментов с конспектами, способен обучать остальных во время отсутствия Питера. Когда он отлучался по делам, так и происходило.

В свободное от строительства домов время, Питер налаживал уже построенную, но совсем не работающую бумажную мельницу. Бумага получалась дерьмовая, рассыпающаяся в руках. Как-то надо откалибровать рецепт, чтобы не крошилась.

— Эй, Вороной Лось! — подозвал Питер блокнотоносца. — Слушай, собери-ка мне первый выпуск школьников в главном зале школы. Пулей! Жду через двадцать минут.

Помощник бросился исполнять, а Питер нанёс последние штрихи на деталь и передал её Черному Бобру.

— Вставишь как на чертеже. — напутствовал он его.

— Как скажешь, босс. — усмехнулся Бобёр и двинулся в сторону бастиона № 3, защищающего крепость со стороны суши.

Питер же направился в школу, где уселся за стол преподавателя в лекционном зале. Когда проектировалась школа, он решил сделать всё с максимальным соответствием с двадцать первым веком, поэтому аудитории были совершенно не аутентичны Новому Времени. Скорее, если оторваться от окружающей действительности и не обращать внимания на жировые светильники, лекционный зал сильно напоминал зал кафедры Сопротивления материалов в Нью-Йоркском Университете.

Через двадцать минут были собраны все выпускники. Черный Соболь тоже пришел, видимо стало интересно, куда это Питер собрал пятерых его коллег по учительству.

— Слушайте, господа выпускники. — Питер оглядел рассевшихся по ступенчатым трибунам с партами учеников. — Мне нужно десять добровольцев, которые будут заниматься бумагой. Я зашел в тупик, времени у меня мало, чтобы разбираться, но техпроцесс я объясню, до чего сам догадался, тоже. Это не испытание, я действительно не знаю, каким образом делать бумагу, но знаю, что делать её можно. Богобоязненные европейцы делают бумагу уже три века, а значит мы тем более сможем. Китайцы на другом конце планеты делают бумагу уже полторы тысячи лет, вдумайтесь! Полторы тысячи лет! Принципы есть, готовая мельница есть, нужно подобрать рецептуру и наладить массовое производство. Кто пойдет? Кроме педагогов, любые желающие. Педагоги, вы меня уж простите.

Леса рук не было, Питер понимал их, уже давно есть выбранные сферы деятельности, под которые они учились, мало кто согласится. Пятеро, один колеблется.

— Ладно. Пятеро так пятеро. — кивнул Питер. — Приступаем сегодня же. Остальные свободны, а вы пятеро со мной.

Они вышли из города, добрались до мельницы, их встретил старик Сайид, которого Питер определил как сторожа и управленца. Он являлся туарегом, к сутолоке оживленного города не привык и привыкать не собирался, поэтому попросил что-то спокойное и тихое. Возле мельницы теперь стоит небольшой бревенчатый дом, где проживает Сайид с одной женщиной из ленапе. Сына он потерял на рынке рабов в Гаване, продали как крепкого и сильного на плантацию, жена умерла до этих событий, так что он остался один. Женщина из ленапе, Полома Сулету, Сломанная Муха, тоже осталась одна и выразила желание присоединиться к старику, который ей очень понравился. Старику было около пятидесяти, он отнесся к подселенке благосклонно. Самая Полома была молодой, двадцать пять-двадцать восемь лет, правда мужа рано потеряла и ещё не нашла. Видимо нашла всё таки.

Питер запустил добровольцев внутрь.

— Вот, эта бандура по центру — жернова для перемалывания волокон. — указал на центр помещения Питер. — Вот этим рычагом можно отсоединить их и заменить на другие. С размерами жерновов я баловался, но не добаловался, сами определите более подходящие. У Сайида дома лежит пергамент с чертежом перспективной машины для перемалывания волокон, тоже сами разбирайтесь, у меня нет времени. Для создания волокон нужна конопля, её у нас много, а всё трудами Падающего Кречета… Перемалываете волокна, ссыпаете в форму с клеем, потом равномерно разбалтываете, чтобы всё легло правильно. Понятно пока?

Питер опустил колесо мельницы в воду с помощью подъемного механизма. Далее он до ужина объяснял и показывал процесс изготовления бумаги, на выходе получив всё ту же дерьмовую комковатую бумагу, с которой даже в туалет идти стыдно.

Поужинав в кругу семьи, Питер вернулся в мастерскую. Работы было много, но хотя бы за бумагу теперь можно не переживать, рано или поздно что-нибудь придумают. Никто не посмеет их отвлекать, так как люди Питера — это особая каста. Вообще, обычные сородичи воспринимают новые технологии как нечто сакральное из мира духов. Почти никто из обывателей племени не может поверить, что что-то можно изобрести самостоятельно, и это что-то будет сравнимо со стальным мечом или доспехом. Предел мечтаний каждого воина — полный латный доспех, как у Бизона и некоторых воинов племени. Питер не выпускал их сам, только Малый Кондор занимался время от времени, если его кто-то мог заинтересовать вознаграждением. А так он занимался оружием. Экспериментирует с закалкой, пытается всеми способами преодолеть "паровую рубашку".

Черный Бобёр не на шутку увлёкся артиллерией, особенно казнозарядными системами. В сравнении с дульнозарядными, казнозарядные — следующая эпоха.

Три первых ученика Питера уже заслужили звания мастеров. Питер принял от них шедевры, которые по хорошему, должны были бы лежать где-то в музее, но ушли в руки Питера.

Бобёр создал длинноствольный мушкет малого калибра, весящий шесть фунтов, что в два раза легче, чем аналог на вооружении. Ресурс ствола высокий, но поражающее действие пули в два раза меньше, чем у обычного мушкета, хотя благодаря удачному калибру, пуля летит дальше и стабильнее. Калибр.380, легкая свинцовая пуля. Нарезной мушкет получился удобный, легкий, на прикладе вырезан могавк с томагавком, на фоне леса. Бобёр применил немного золота и серебра, чтобы украсить окантовку, получилось красиво и дорого. Естественно, Питер принял этот шедевр, пусть он и не содержал в себе какого-то ноу-хау.

Малый Кондор изготовил полный латный доспех из антрацитово черной стали, которую закалял лично. Прочность у неё была лучше некоторых клинков, в кирасу стреляли из нарезного мушкета с двухсот футов, осталась лишь небольшая вмятина, которую потом устранили молотком. Шлем напоминал салад с горжетом. Забрало было откидным, в закрытом состоянии уязвимой была лишь маленькая полоска зрительного отверстия. Питер примерял, конечно, обзор не тот, но откуда-то берется чувство безопасности. Сам шлем оборудован системой амортизации ударов, так как внутри был выложен губчатой пробкой, надёжно защищающей от контузии. Весил он пятьдесят фунтов, что немало, но для чувства гарантированной безопасности совсем не вес. Питер взял его себе и засчитал шедевр.

Черный Соболь решил бить с другой стороны. Он получил небольшое количество азотной кислоты в школьной лаборатории, тщательно записав процесс в исследовательский журнал. Он применял железный купорос и калийную серу, между лабораторным опытом и серийным производством — пропасть, но это всё равно прогресс. Когда-нибудь…

Питер посчитал, что ребята заслужили свои звания мастеров, да и они практически ничего не давали, только признание самого Питера их заслуг. Оказалось, что в глазах общества это ставило их если не на один уровень с ним, то где-то близко. Мастерские у них уже давно свои, учеников много, работы ещё больше, шедевры были формальностью. Да и потом, должен же был Питер слупить с них что-то за обучение?

Мушкет лежал дома и был оружием обороны Кэнти. Доспехи Питер собирался таскать на войну, но случая пока не предоставилось. С кислотой, правда, не придумал что делать, слишком её мало.

Наступил Совет Лиги. Питера за сутки оповестили, попросили явиться вовремя.

Он вошел в Зал Лиги, помещение в новом здании у бастиона № 2. За круглым столом сидело восемьдесят старейшин разных родов. Питер сел в свободное место и налил себе воды из медного кувшина.

— …объявляется открытым! — объявил Тихий Орлан. — Первым делом хочу объявить, что от нашего рода в Совет вводится мудрец. Пэйта Хэссун!

Питер встал и дал себя рассмотреть молчащим старейшинам. Взгляды были разные. У кого-то встревоженные, у кого-то понимающие, а кому-то вообще было по барабану.

— Он является автором стали и оружия, которым вы, дорогие мои, уже стали захватывать соседние враждебные племена. — усмехнулся Орлан. — Слухи ходят, что кое-кто берёт земель больше, чем может контролировать.

Началась тихая перемолвка между старейшинами, затем всё стихло.

— Мы тут за время с последнего Совета разработали серию предложений, для общего голосования. — продолжил старейшина. — Сейчас я зачитаю их, а потом, мои помощники пройдутся с урной. Нужно будет бросить в неё камень. Красный камень — нет, зеленый — да. Так и проголосуем.

Опять тихое перешептывание. Они уже привыкли к необычным явлениям на советах, поэтому не особо удивлялись. Питер, кажется, удивился больше. Не говорил он про голосование с камнями. Он с недоумением глядел на два каменных шарика красного и зеленого цвета на столе перед собой.

— Ты же Пэйта, да? — тихо спросил его сосед справа. — Я Рокочущий Гром, старейшина от рода Спящего Оленя, племени Нейтральных. Правда, что к вам можно присоединиться? Мы готовы присоединиться, если вы пообещаете не воевать с Нейтральными.

— Мужик, я вообще не в курсе нашей политики последнее время. — пожал плечами Питер, который действительно был не в курсе. Нейтральных, как помнил он из истории, ирокезы истребили за три года, но это было потом. — Если мы с вами не воюем, в чём я не уверен, то можно. Сколько вас?

— Меня как делегата от пяти соседствующих родов прислали. — ответил старейшина Нейтральных. Хотя возрастом он был лет тридцати пяти. — В общем нас наберется пятьсот, это только воинов.

— А почему только воинов? А женщины, дети, старики? — не понял его Питер.

— Ну, вы же ходинонхсони[72], вас кроме воинов ничего не интересует… — ответил Рокочущий Гром.

— Мне нужно знать, сколько людей, чтобы мы могли построить дома. Но придётся строить за стеной, тут уж извините, в крепости места нет. — сказал на это Питер.

— Так… — задумался Гром. — Где-то две тысячи человек нас, я не считал, не думал, что понадобится.

— Нормально. — Питер начал расчёты в голове. — Придется район городить… но я поговорю со стариками, потом обсудим с тобой условия, когда совет закончится.

Тихий Орлан же зачитывал новый регламент взаимоотношений в Лиге. Теперь нельзя было устраивать стычки между членами Лиги за спорные территории. Также, теперь каждый род обязывался присылать по десять детей возрастом от 5 до 9 лет, чтобы они прошли обучение в школе. Присылать обязаны каждые пять лет, с возвратом. Детей будет много, но школа позволяет обучать около шестисот детей единовременно, здание огромное, большая часть аудиторий никогда ещё не использовалась по назначению. А если устроить сменное обучение, то можно обучать раза в три больше детей. Идея с детьми принадлежала Питеру, чтобы нести образование в массы. Обученные в городе дети будут охотнее впитывать новое и продвигать урбанистический образ жизни в племенах. Пусть за это время они станут для своих совсем чужими, но в худшем случае вернутся в город.

— …также постановляем, что город наш отныне будет называться Сердце-Стали. Впредь вменяется всем перестать называть его Домом-на-Холме. — продолжал Тихий Орлан. — Это уже не дом на холме, как вы могли убедиться, когда входили в город, хе-хе.

Старейшины понимающе усмехнулись.

— Дальше. Вопрос касается военной политики. Не надо уже убивать соседние племена только потому, что они имеют интересные вам угодья. — продолжил Орлан. — Используйте такую необычную для вас вещь, как дипломатия. Можно просто показать, что вы владеете стальным оружием и бронёй, готовы уничтожить любого, но можем обойтись без кровопролития, если этот "любой" просто оставит свои угодья и уйдет дальше в закат. С этого дня бессмысленная резня в Лиге запрещена. Если вы проголосуете положительно, конечно же.

Это явное ущемление прав на свободу действий и никому это не понравилось. Даже Питер был недоволен такой ультимативной постановкой и внезапным задним ходом в конце.

— Ещё мы хотим предложить каждому племени в Лиге сеять поля картофеля. — как ни в чём не бывало продолжил старейшина. — Картофель — спасение от голодных зим. Растет быстро, даёт большой урожай, вкусный, совершенно свободно продаётся в нашем городе.

"Какая-то топорная тактика у Орлана." — подумал Питер. — "Хотя, потребитель здесь не избалован, даже такую навязчивую рекламу не видел."

В помещение вошли женщины с подносами. Совет прервался на "кофе-брейк" без кофе и брейка. На подносах были блюда исключительно из картофеля, для демонстрации возможностей продукта. Питер с удовольствием принялся поедать картофельную запеканку с грибами и луком. Именно ради этого блюда, которое так шикарно готовила мама Питера, им была проведена модернизация печей, в которые вмонтировали духовые шкафы. Запеканкой дело не ограничилось. Чипсы, картофельные рулеты с мясом, картофельная пицца, картофельное пюре и не только — всё самое лучшее, что могли приготовить женщины рода.

Питер был доволен угощением, как и остальные старейшины, которые принялись бурно обсуждать только что съеденное. Чем отличается еда от секса? Секс нельзя обсудить в кругу знакомых. Нет, можно конечно, но это как-то… А еда не является табуированной темой. Хочешь поговорить после сытного обеда об этом сытном обеде? Валяй.

— Посевной картофель продаём по цене в полфунта золота за центнер. — Орлан верно выбрал момент для озвучивания цен.

За эти годы все уже достаточно освоились с имперской системой мер, отказавшись от своих уникальных систем в пользу общей. Даже остатки алгонкинов приняли общую систему, хотя им никто особо и не предлагал. Они всё ещё продолжают таскать небольшие порции золота, чтобы купить инструментов или зерна.

Но на той стороне реки всё ещё сидят практически нетронутые могикане, планы по захвату которых вынашивает сейчас Орлан. Бизон активно готовится к затяжной кампании, заготавливая боеприпасы и изматывая воинов тренировками.

Про испанцев всем было выгоднее забыть. Особенно после сообщения Эктора. Питер подумал про предательство, когда тот не сообщил о целой внезапной экспедиции. Но тот прибыл к городу через два дня после разгрома испанцев. Оказывается, он уходил в Старый Свет, за невестой, где узнал, что Армада высадилась в Англии, и опасаться Питеру англичан не имеет смысла, так как они теперь точно не появятся. Также он привёз очень много бумаги, на дефицит которой указывал ему Питер. Вернувшись в Гавану, Эктор услышал о том, что экспедиция отправилась к Золотому Городу, поэтому сразу же, не задерживаясь в порту, отправился вдогонку. Не успел, хоть его свежепостроенный фрегат был быстрее галеонов. Бумагу выгрузили, теперь она хранится в особом помещении дома Питера. Ждёт своих чертежей. Эктор показал свою невесту, которая ещё была не в курсе про первую жену. Хотя, она будет молчать, так как испанец отвалил за неё такую себе приличную сумму её отцу. В чистом весе, он купил её за 150 фунтов золота, это больше, чем она сама весит. Но, чего не сделаешь ради любви?

Изабелле показали корабль, который Эктор назвал в её честь, она оценила. Хотя ей не понравилось, что муж якшается с дикарями. Какой сюрприз её ждет в Гаване…

Эктор убыл через неделю, пообещав держать их в курсе о текущих событиях.

Недавно он прислал сообщение, что в Европе случился крестовый поход, хотя Питер ничего такого не помнил из истории. Вроде как, лет двести никто уже не ходит, а тут пошли. Да на кого! На Османскую Империю! Обычно османский султан тот человек, который ходит на кого-то, а они на него пошли. В генеральном сражении на суше Европа проиграла, а на море победила. Сейчас ничего не понятно, идёт война, самое крупное сражение в истории уже произошло, обе стороны рубились как в последний раз. Башибузуки турков были сметены в Венгрии, куда вошла армия крестоносцев. Затем против них выступили регулярные части, их тоже снесли, но на территории Фракии турки собрали ударный кулак из самых опытных и боеспособных янычар и элитных частей кавалерии, которые остановили этот неуклонный каток, потеряв больше половины армии, но и убив большую часть крестоносцев. Сейчас Испания, Франция, Священная Римская Империя и прочие государства-участники, спешно набирают войска, чтобы не дать добить крестоносцев, которые были отброшены к Пловдиву, где и закрепились. Неизвестно, что предпринимают турки, так как информация доходит недостоверная.

Питер не знал про планы действия османов, но вот планы действия германцев его удивили. Они кораблями высадились на территории Святой Земли и захватили Иерусалим. В захваченную территорию вцепились крепко и отразили нападения спешно собранного ополчения из местных жителей. Сейчас у султана османского две проблемы, причём ни к одной нельзя поворачиваться спиной. Питер даже не знал, как действовал бы на его месте. Интересно будет позже поинтересоваться, чем закончится это дело. Может в следующем году дойдут новости…

— …сидит мой секретарь. — вещал Орлан. — Записывайтесь, все желающие будут приняты. В черте крепости дома уже не строим, места нет. Поселим в двух десятках новых домов, которые собираемся возвести вдоль будущей дороги от ворот крепости…

Питер закатил глаза:

— Сука-жизнь…

*Август 1589 года*

— Какие, мать их, бледнолицые? — похолодело под ложечкой у Питера. — Испанцы?

— Не, точно не они. — покачал головой Быстрый Волк. — Красноголовых много, и вообще, видно, что живут они там. Большой длинный дом построили, где какая-то рыжая тётка живёт, а остальные ей кланяются постоянно, когда выходит. Ещё у неё куча народу просто ходит за спиной и всякую непонятную ерунду носит. Вообще не работают никогда, прикинь? Я за ними неделю с отрядом наблюдал, отслеживали движение. У них корабли, крепкий артиллерийский форт поставили, просто так не накинешься, перебьют.

— Корабли как стоят? Просто на реке? — уточнил Питер.

— Не! Причал оборудован, причём основательный. — ответил Волк. — Ещё здание строят большое, кажется док будет, но это не точно.

— Ох, сука… — Питер тяжело вздохнул. — Неужели рыжая Лиза у нас решила остановиться?

Елизавета I, как сообщили Питеру, не была сожжена, повешена или четвертована, хотя он надеялся на это. Она куда-то сбежала, вырвавшись из блокады. Чуйка подсказывала Питеру, что раз уж в этих краях появилась рыжая, которой все кланяются, то 100 % это именно Елизавета I, с его везением, самая эффективная английская королева в истории[73] обязательно выберет земли по соседству с ним.

— Бл№дь… — Питер всё ещё делился ощущениями. — Мать её… Сука…

— Пэйта, с тобой всё в порядке? — обеспокоился Волк.

— Да забей. — Питер пришел в себя. — Короче, Бизон!

— Ась? — Бизон плохо спал ночью, вернулся с похода, жена соскучилась.

— Собираем значит воинов, оборудуемся по полной, стволы, даже пушку возьмём, на колесах. Через пару дней выдвинемся. — сообщил ему Питер. — И старейшину одного обязательно. Лучше Утёса, Орлан не любит путешествия.

— Воевать будем? — уточнил боевой вождь.

— Какой воевать?! Знакомиться пойдем!