Гайавата

Глава девятнадцатая. Золотые города

*Осень 1586 года. Крепость Высоких Людей*

— За%бал… — Питер отбросил рубанок и плюнул на утоптанную землю.

Восьмой по счёту дом проекта № 2 был закончен. Это проект среднего размера дома, рассчитанный на семью из пяти-восьми человек. Питеру, по устоявшейся традиции, пришлось лично участвовать в строительстве, так как настаивали и боевой вождь и оба старейшины. Ещё и шаман грозится карами небесными, если сам Пэйта не положит первые брёвна сруба. Просто однажды Питер забил на это дело… Надо же было вечером этого дня разыграться грозе с сильной бурей. Теперь строители без его присутствия только фундамент заливают.

Питер погладил обтёсанное бревно ладонью и сел на подставленную, учеником своего подмастерья, табуретку. Вечер уже, пара часов работы со срубом, а крышу будут стелить завтра.

Корабль пришвартовали рядом с самодельным доком для "Гудзонской Изабеллы". Для неё планируется возвести деревянный сухой док в далёком будущем, но пока придётся ограничиться обычным зимним доком. Сваи уже забиты, вокруг построены плавучие леса, осталось только каркас построить и обшить.

На "Золотой Лани" обнаружилось немало ценностей, запасы оружия для всей команды, разного качества броня, около тысячи фунтов золота и серебра, тонны солонины, дорогая мебель и различная документация на английском и испанском. Но главная ценность — семена сахарного тростника, кофе, клубни крупного картофеля, две тысячи фунтов брёвен красного дерева, столько же сандала, и тысяча фунтов железного дерева. Откуда это на английском галеоне? Из испанских колоний, которые он неплохо пожёг до прибытия в Роанок. К слову, колония Сан-Августин, расположенная недалеко от колонии Санта-Элены, сожжена полностью. Питер прочитал это за время путешествия обратно на Гудзон.

Самое смешное с Гудзоном то, что Питер как-то естественно называл реку Гудзоном, хотя Генри Гудзон сюда сунется только в начале следующего века, то есть лет через пятнадцать-тридцать. Но аборигенам простое и незамысловатое название вошло, так что все теперь называли реку не просто Река, а Гудзон. Хотя из их уст слово звучит скорее как "Хусоно".

В качестве приза за захват и уничтожение колонии, достались женщины и дети. Питер долго думал, как с ними поступить, в конечном счёте вместе с кивающим на любой довод Бизоном, выработали оптимальное решение.

Детей младше шести лет оставить в племени, учить языку и дать новое имя. Детей старше и женщин, обменять по невыгодному курсу у других племён. Почему по невыгодному курсу? Чтобы побыстрее избавиться.

Повезло, детей младше шести было много, колонисты шли молодые, поэтому демографический плюс племени был. Женщины разойдутся по племенам, через сотню лет от них и следа не останется, лишь пятнышко английского ДНК в общем генофонде аборигенов.

Оставлять в роду Высоких Людей такое количество европейских женщин — опасно. Частичная взаимоассимиляция — это меньшая из бед. Главная проблема — они могут скооперироваться рано или поздно и сбежать на каком-нибудь рыбачьем баркасе. Далеко не сразу сбегут и вообще не факт, но зачем увеличивать и без того немалые риски?

Детьми уже занимаются специальные женщины, обучающие их языку, а остальных поселили в отдельный длинный дом, где за ними присматривает стража. Осталось дождаться зимы, которая в этот раз будет особенной.

Почему эта зима будет особенной? А потому, что эффект, произведенный на всеобщем съезде Лиги, куда съездил Тихий Орлан с Ушастым Бизоном, напомнил эффект разорвавшейся бомбы.

Оружие из стали готовы были взять за всё что угодно, про броню никто и не заикался, она казалась бесценной. Некоторые племена умудрились встретиться с европейцами, они прекрасно представляли себе потенциал племени, способного производить такое на продажу. Величие и власть.

В связи с этим, этот новый год отмечается совместно с восемью родами, на территории Высоких Людей. Ещё прибудут представители от двадцати с лишним родов могавков, сенека, онондага и даже от гуронов, чтобы обсудить условия приобретения стального инструмента и оружия. Слухи в Лиге перемещаются быстрее скорости звука.

Старейшина Орлан по секрету поделился с Питером, что обсуждал с одним старейшиной из небольшого рода в составе гуронов, идею о присоединении. Но это пока были обсуждения, на Новый Год они придут с принятым решением.

Для Питера это был отличный знак. Как только они объединят Лигу в единый организм, можно будет говорить о захвате региона.

К слову о регионе. Так как у могавков теперь есть скот, к которому добавился скот роанокских колонистов, тот, который они не успели зарезать с голодухи, стало можно думать о вакцинации. Питер за себя особо не переживал, на плече всё ещё была отметина прививки от оспы, оставленная в далёких шестидесятых. Говорили, что иммунитет к оспе на всю жизнь, антитела однажды собранные против неё, организм не разбрасывает. Но проверять на практической эпидемии натуральной оспы не хочется. Поэтому первым делом Питер набрал штат доярок, которые много времени проводили среди коров. Практически все женщины доили коров, чтобы из молока делать так полюбившуюся Тихому Орлану и детям сметану и творог. Но Питер сформировал штат профессиональный доярок, то есть тех, которые максимальное время проводят рядом с коровами.

Эффект проявился через два месяца, Питер ждал этого дня с нетерпением, и наконец дождался. У Ласковой Берёзы, доярки, образовалось несколько оспенных пустул. Питер несколько дней ходил по селению, собирал детей, при приглашении ребёнка, он вскрывал эти пустулы у доярки и дезинфицированным ножом делал надрез на коже ребёнка и втирал содержимое пустулы в надрез.

— И сегодня я гений! — торжественно провозгласил он, когда втёр гной из пустулы последнему ребёнку.

Благо, Ласковая Берёза не одна получила это заболевание, поэтому материала для втирания хватало. В качестве сигнала правильности действий Питера, послужило то, что детей плющило от одного до трёх дней. Троим пришлось прочистить раны, так как Питер скорее всего занёс им какую-то инфекцию, но это дел поправимое и не смертельное. В отличие от натуральной оспы.

Оспе теперь в этом селении делать нечего. Насколько знал Питер, такой фокус провернёт в своё время Эдвард Дженнер с каким-то английским мальчиком. Он вотрёт содержимое пустулы с руки доярки, больной коровьей оспой, в царапину этого мальчугана. Мальчуган в глазах общества стал вообще бессмертным, особенно после того, как его специально заразили натуральной оспой, а тот даже не почесался. Так-то. Английское общество не поверило Дженнеру, поэтому дело заглохло, но немного позже, солдат таким образом вакцинировали в обязательном порядке.

Питер сейчас вовсю занимался втиранием заразы в плечи взрослого населения. Работа была близка к завершению. Кстати, себе он тоже на всякий случай провёл процедуру, отчего получил подтверждение существования своей старой иммунности к оспе, ибо вообще никаких спецэффектов не было, хотя даже Ушастого Бизона, самого здорового члена рода, плющило сутки после втирания.

А это значит, что в его крови возможно сохранился иммунитет от несколько десятков специфических вакцинаций, которые он прошёл перед Вьетнамом. Правда здесь такие микробы и близко не водятся.

Таким образом, Питер подготовил племя к подарочным одеялам от англичан и защитил от случайных носителей оспы. Всех вакцинированных он внёс в списки, а на правом плече каждому накололи татуировку с перечеркнутой двумя полосами буквой "S". Получилось что-то вроде знака доллара "$". Питер надеялся, что этот континент не узнает такой валюты никогда. Доллар стоила шкура оленя, а затем бизона. Железнодорожные компании платили по доллару за шкуру убитого бизона, чтобы положить их на склад, где они благополучно сгнивали. Им не нужны были шкуры, им нужно было, чтобы бизоны исчезли, перестав перекрывать железнодорожные пути своими стадами и кормить индейцев, так неудачно располагавших свои поселения. Доллар=шкура=геноцид.

Дальше Питер занялся своей любимой сталью, точнее новой печью. Испанский сталевар Алехандро Виолиниста, сильно удивлялся питеровской печи, но в конце концов понял принцип работы. Вместе с ним была построена новая печь, из более качественно обожженного шамота. Рабочие температуры повысились, в крице стало ещё больше стали и меньше железа.

Высвободив время, Питер закончил-таки бронзовые детали для водяной мельницы. Пришлось сильно покопать дно, но её поставили, она заработала с восьмой или десятой попытки, так как неверно рассчитали глубину, потом форма лопастей оказалась не способна черпать воду, потом напор воды было недостаточным для полного оборота, в общем, месяц он на это убил. Но в итоге, через передаточный механизм, противовесный молот долбил заготовки без участия лишних людей. На кузнице стало минимально необходимо только два человека, мастер и подмастерье.

Потом Гудзон закрыло льдом, мельницу остановили. Но выхлоп с неё уже был не детский. Питер изготовил три полных латных доспеха эксклюзивного качества, хэнд мейд, так сказать. Их попросил старейшина, чтобы загнать своему другану из племени онондага. А друган за это будет обязан крепко посодействовать в вопросе присоединения к роду Высоких Людей.

Питер частенько сидел на крыльце своего дома с женами и детьми, и глядел на пустые земли, которые когда-то могли бы стать Большим Яблоком.

Кстати о ребенке. Родился сын, назвали Роутегом, что с ленапского переводилось как "огонь". Питер вспомнил это имя, как Бизон говорил ему об этом, когда он в первый раз встретился со своей будущей женой. Вторая жена, Кэнти, тоже в положении, но роды через семь-восемь месяцев. Сам Питер видимых признаков не обнаружил, но она была уверена.

Взгляд в будущее у него был оптимистичный. Особенно после того, что он сделал с Англией. Ему не терпелось дождаться битвы англо-голландцев и Непобедимой армады, чтобы через слухи узнать результаты своих усилий. На суше Дрейк чувствовал себя не очень уверенно. А вот на море, как говорят, скотину более решительную и маневренную найти очень трудно.

Но, по кусочку за раз. Следует правильно провести новогодние праздники, завести нужные знакомства среди старейшин и продемонстрировать преимущества присоединения. Когда под его началом появится племя тысяч в пятьдесят-сто, тогда уже можно будет говорить о полномасштабной встрече любого агрессора. Но для этого придётся попотеть. Всего в Северной Америке сейчас проживает около двух-трёх миллионов человек, это в общем, охватывая кусочек земель Пуэбло. Цифры, опять же, приблизительные, так как в это время аборигенов никто не считал.

"Но чтобы сколотить себе пятидесятитысячное племя, придётся по-настоящему объединить Лигу, затем впихнуть туда близлежащих алгонкинов, и ещё эскимосов с севера притащить. Шутка, алгонкинов впихивать не надо." — размышлял Питер, покрепче ухватившись за задницу Мэки, которая прижималась к нему с левой стороны. Справа его согревала Кэнти. Лавка была со спинкой, но Питеру как-то жестковато стало.

— Леди, а пройдемте внутрь? — полуприказательно спросил он.

*Новый, 1587 год*

— Эх-эй! Старая ты шкура плешивого вапити! — Тихий Орлан крепко обнял какого-то пожилого аборигена с перьями расцветки онондага на голове.

— Прогнившее ты перо дряхлого филина! — ответил старик, кряхтя. — Давно не виделись!

— Год прошёл!

— А точно ведь! — рассмеялся старик.

— Ты принёс? — серьезно спросил Тихий Орлан.

— Спрашиваешь! Конечно принёс! — широко улыбнулся старейшина неизвестного Питеру рода.

Он подал знак пришедшим с ним воинам. Те скинули чехол с большой деревянной детали, изображающей голову орла.

— Вот он, родимый… — с гордостью промолвил старик, гладя вершину родового тотема. — А ты принёс?

— Так чего тут нести! Вот же они! — Орлан дал знак своим воинам, Черному Дятлу, Быстрому Волку и Спящему Медведю.

Те сбросили ткани с трёх комплектов полной латной брони. Питер постарался, серьезно заморочившись над этими копиями приобретённого в Гаване полного латного доспеха. Вороненные, они даже без носителей выглядели пугающе. Воронение он осуществлял в котле с кипящим концентрированным щелочным раствором. Пусть они выглядели не иссиня черными, а слегка синеватыми, но они существенно отличались от обычных комплектов, подверженных коррозии.

— Итак? — спросил Орлан.

— Сперва проверим! — старейшина покачал головой. — Ты мне конечно, друг, но обратной силы вхождение не имеет, так что я не могу рисковать репутацией.

— Обижаешь меня, старейшина рода Великих Орлов, Могучий Филин! — перешёл на официозный язык Орлан.

— Ну что ты так, а? — расстроено спросил Могучий Филин. — Как будто на моём месте вел бы себя по-другому!

— Да ладно, хочешь проверять — проверяй. — махнул рукой Орлан.

Дело за словом, кирасу и шлем испытуемого доспеха закрепили на столбе. Среднего телосложения воин из племени Филина достал лук, наложил стрелу, прицелился и выстрелил в шлем. Кремневый наконечник раскололся, древко с хрустом сломалось. Отличный выстрел под прямым углом, как положено, если хочешь пробить кость черепа.

Под восхищенный вздох старейшины Филина, воин наложил следующую стрелу. Выстрел. Кираса с честью прошла эту детскую проверку.

— А теперь пришло время для оружия настоящих мужчин. — Бизон принял свой арбалет из рук примчавшегося оруженосца.

Арбалет у Бизона был полностью стальной. Тело было выполнено из стальных рам, лож аналогично, плечи изготовлены из упругой стали, которую Питер выплавлял лично. Арбалет вышел мощнее "серийных" аналогов, которыми вооружались воины могавков. Взведение производилось с помощью "козьей ноги", а не обычным крюком. Крюком тоже было можно, но это требовало сверхчеловеческих усилий.

— Эй, Бизон, я не думаю, что следу… — начал Питер, который совсем не был уверен в том, что кираса выдержит. С каждой секундой уверенность, что она будет пробита, росла.

— Я в тебя верю, Пэйта. — Бизон прицелился и выстрелил.

Болт с характерным громким звоном ударил по кирасе и отлетел.

— Уау… — раздался потрясенный вздох со всех сторон, в том числе и от самого Питера.

Небольшая вмятина — это всё, что оставил болт со стальным наконечником на этой кирасе.

— Пэйта, я хочу себе эту кирасу! — потребовал Бизон.

— Но её уже отдали Великим Орлам. — выступил вперед Тихий Орлан.

— Тогда я хочу кирасу ещё лучше, чем эта! — Бизон включил режим капризного ребёнка.

— Будет. — ответил Питер, который по опыту знал, что вождь теперь не отцепится.

Придётся здорово попотеть. Эх, если бы ему кто-то дал чистый кобальт, хотя бы пару унций…

С температурой вопрос бы он решил, добавил бы в расплав, вышла бы крепчайшая легированная сталь…

Но нужно смотреть правде в глаза. До чудес металлургии двадцатого века он никогда не доберётся, придется работать с чем есть.

— Орлан, мы можем поговорить о вот этих вот луках?.. — оттянул старейшину Высоких Людей Могучий Филин.

Брони были собраны, зачехлены и переданы людям Филина. Кажется, вопрос о присоединении уже не вопрос. Люди Великих Орлов смотрят по-другому, в их головах все аргументы "против" нивелировались демонстрацией мощи. Им бы хватило даже того, что броня неуязвима для кремневых стрел. А тут…

Дальше праздник пошел своим чередом. Питер оставил общество догуливать, а сам вернулся домой, где засел за чертёжным столом, освещаемым тремя жировыми светильниками.

Его сейчас озадачил один амбициозный проект. Паровой двигатель с КПД около 2–3 %. Котёл он запланировал делать из серебряной бронзы. Делать его сейчас он не собирался, но раз выдался выходной денёк, то почему бы не начертить чего-нибудь на далёкое будущее? Может когда-нибудь, он с гордостью спустит со стапелей паровой фрегат "Питер I Лучезарный"? Который будет игнорировать парусные ужимки и двигаться вопреки потокам ветра, преодолевать фантастические расстояния в кратчайшие сроки? Мечты, мечты…

А если честно, он был недавно на угольной шахте на той стороне реки. Кое где пришлось остановить работы, так как штольни затапливает. Он в кратчайшие сроки разработал решение, водяной насос из дерьма и веток, то есть из бронзы и дерева, который с помощью мускульной силы рабочих поднимает воду на поверхность. Примитив, но пока работает. Хотя парни и девушки в шахте всё более и более недовольны. Пусть там работают люди, которых назначает старейшина, но неприязнь они испытывают лично к Питеру. Он всеми способами облегчил им труд, даже соорудив деревянные рельсы и вагончики для угля, респираторы, подачу воды через насос, наверху их после смены ждала свобода от любых видов деятельности на трое суток, а сам график смен вообще предполагал, что они заступают на них не чаще чем раз в неделю, так как людей хватало, а объемы выработки, даже по меркам древних греков, были просто смешными. Ещё Питер организовал повышенное питание шахтёрам, также очень много времени потратил на "изобретение" мыла, но с ним помог еврей из Санта-Элении, который был в своё время знаком с мастеровитым мыловаром. Так появилась ещё одна печь, в которой пережигались местные прибрежные водоросли. Самым хорошим мыло получалось при соединении переженного едкого натра с барсучьим жиром. Барсукам охотники время от времени устраивают форменный геноцид, поэтому жира получается очень много. Пришлось повозиться с подгонкой формулы, но в итоге получилось шикарное твёрдое мыло, которое вошло в обиход шахтёров как нечто само собой разумеющееся. Постепенно оно перекочевало и в повседневный обиход. Питер никогда не забывал про принципы soft power.

Общественная душевая была построена в небольшом форте, который был построен вокруг шахты, где фактически возникло новое поселение, куда переселилась часть жителей Домов на Холме. Малый Кондор, с подачи Питера, построил там каменную кузницу, где потихоньку развивал собственный бронзовый промысел. До стали он ещё не дорос, так как у него не было достаточно огнеупорных кирпичей, которые он мал по малу жёг.

Но ненавидели шахтёры Питера не за адские условия труда во глубине гудзонских руд. Ненавидеть они его начали, когда он заставил их есть рыбий жир. Рыбий жир он делать умел, так как его отец считал его покупку делом расточительным, поэтому они всем домом скидывались на приобретение определенного количества рыбы и Саймон Хэссун собственноручно вываривал из рыбьих печёнок рыбий же жир.

Питер быстро восстановил технологию из памяти и поставил производство его на поток. А когда объяснил старейшинам пользу жира, производство было вменено десяти женщинам. Также старейшина Орлан велел вносить его в рацион время от времени и обязательно кормить им детей. Зимние авитаминозы и прочие рахиты перестали быть проблемой, Питер надеялся, что уже через поколение в племени никто не увидит детей с кривыми ногами.

Пользуясь лобби старейшины, Питер постепенно менял быт рода, встречая определенное сопротивление. Но ставку он делал на детей. Обучение письму, счёту и прочим общеобразовательным предметам, позитивно повлияло на развитие детей, многие из них начали задавать несвойственные дикарям вопросы. Например, один из детей туарегов был выпорот собственной матерью, когда начал ставить под сомнение общеизвестный факт о плоскости Земли. Питер сходил до неё потом и собственноручно выпорол, когда она заявила ему, что Земля плоская. Возникшее напряжение разрешил спешно прибывший Ушастый Бизон, который за длинными вечерами рассказов и аргументации Питера, окончательно утвердился в мысли, что Земля всё-таки круглая, поэтому пообещал каждому, кто будет говорит иначе, сломать ноги. Желания спорить с самым сильным воином племени не нашлось, поэтому остальные сторонники "Плоской Земли" предпочли помалкивать.

Питер, когда объяснял "круглость" Земли, не был голословен. Ни один моряк из экипажа "Гудзонской Изабеллы" не сомневается в этом факте. Питер, на примере встречающихся в плавании кораблей, объяснил и показал всю глубину заблуждения большей части планеты. Будь земля плоской, корабли бы медленно увеличивались в размерах. А на деле, корабли будто бы выходят из моря, так как изгиб планеты не позволяет их видеть. После использования трофейных подзорных труб, сомнений ни у кого не осталось.

Также немалую роль сыграли созвездия. Самые любознательные моряки обратили внимание, что на Кубе, помимо старых созвездий, видно очень много неизвестных звёзд. Питер попытался объяснить, не все поняли, а те кто понял, надолго погрузился в размышления. Для него-то всё очевидно, а вот для аборигенов это было настоящим открытием, что половину звёзд небосвода они просто не видят, так как находятся в северном полушарии.

"Открытие" новых созвездий сильно повлияло на шамана Падающего Кречета, который собирается отправиться в ближайшее плавание на Кубу, чтобы своими глазами увидеть их и определить, каким именно духам они принадлежат.

— Пэйта! Совет старейшин! — позвал Питера новый помощник Тихого Орлана, Хрупкий Лосось. Парень не отличался крепкими костями, за свои десять лет пережив три перелома, поэтому его ждала судьба мастера или земледельца. Хотя, если он проявит сообразительность, к старости сможет стать старейшиной. Во всяком случае, Орлан кого попало в помощники не берёт.

— Иду. — Питер потушил светильники и свернул пергамент с чертежом.

Пока что говорить рано, но кое-что уже вырисовывается. Когда-нибудь у племени могавков наступит век пара. Но не сегодня.

Питер вышел во двор, его жены взбивали масло в маслобойках. Продукт у аборигенов отклик нашел, так как калориен, можно мазать на кукурузные лепешки, да и хранится в леднике неприлично долго, что несомненный плюс.

Длинный дом встретил его толпой людей, которые рассаживались на лавки, воинами при полном параде, стоящими с оружием у стен, Ушастым Бизоном, который, как только его увидел, с широкой улыбкой замахал ему рукой. Питер протолкнулся через толпу.

— Ну? — спросил он у боевого вождя, который сел на лавку и похлопал рукой по месту рядом.

— Кажись, воевать пойдем. — тихо сказал ему Бизон. — Надо дожать ленапцев. Ну, так Орлан говорит…

— Понял. — кивнул Питер, усаживаясь рядом с ним.

Появился Тихий Орлан. Его помощник тащил за ним большой кодекс из пергамента. Кодекс был водружен на кафедру, открыт в нужном месте и старейшина начал с умным видом туда смотреть.

— Кхм-кхм! Соплеменники! — начал он речь. — Как вы знаете, последний военный поход наших воинов прошел великолепно! Мы разбили бледнолицых, которые теперь сто раз подумают, прежде чем селиться на наших землях! Так как больше нет прямой угрозы со стороны бледнолицых, настало время положить конец нашим старым врагам, сволочам-ленапе! Мы разобьем их воинов, а с теми кто останется заключим…

Старейшина вгляделся в кодекс.

— …васассальные договора! — старейшина орлиным взором окинул, впечатленную новым грозным словом, толпу. — Они будут обязаны отдать нам всех своих детей, которые будут выращены настоящими могавками! А если они вздумают напасть на нас, мы перебьем этих детей! Кто пойдет на такую жертву ради мести? Никто! Так мы обеспечим безопасность на наших землях от окружающих племён! Мир! Спокойствие! Изобилие!

Питер оглядел присутствующих. Восторг, благоговение, даже у туарегов и гуанчей. Ведь старейшина затронул общечеловеческую мечту, безопасность для себя и своих детей.

Туареги и гуанчи уже почти поголовно, кроме нескольких индивидуумов, на разговорном уровне выучили могавский. Дети их учат могавский алфавит, письмо и говорят лучше взрослых. После долгих и сложных переговоров с их старейшинами, были заключены многочисленные межплеменные браки. С туарегами вообще всё вышло очень складно, так как у них, к удивлению Питера, тоже был матриархат, хотя в отличие от могавков, он был тотальным, а не выродившимся в пару существенных привилегий для женщин. Решения о судьбе племени у них принимала Старшая Мать, юноши, в день совершеннолетия, получали от отцов саблю и лицевой платок, так как лицо мужчины должна видеть только жена, а девушки могут иметь по несколько парней до замужества. Как это сосуществовало с мусульманством суннитского толка, Питер вообще не понимал.

Из полезного, от туарегов было получено мастерство владения саблей. Мастерская выполнила заказ на восемь высококачественных сабель, которые лично ковал Питер, при ассистировании Малого Кондора. Сабли были подарены старейшине туарегов, Искандару, а тот, в качестве жеста благодарности, выделил десяток владеющих саблей мужчин, чтобы они обучили воинов ведению сабельного боя. Как выяснилось, даже не самый крепкий воин-туарег с саблей, способен справиться со средним могавским воином, даже если тот бронирован. А вот строй на строй ситуация меняется на диаметрально противоположную.

Началось взаимное обучение, в ходе которого Питеру навязали целых четверых учеников от гуанчей и туарегов.

Гуанчи ничем особенным похвастаться не могли, так как жили на островах и обладали технологическим уровнем даже ниже, чем у могавков до прихода Питера.

Старейшина ещё что-то долго и вдохновенно говорил, Питер же был погружен в думы. Как быть с женщинами англичан? Разумно ли отдавать их в другие племена?

— Пэйта! Пошли, Орлан зовёт к себе! — позвал его Бизон.

— А? Пошли. — он встал с лавки и направился за вождем.

В кабинете старейшины присутствовал Бородатый Утёс, Падающий Кречет, Голубая Вапити, Алехандро-сталевар и он сам.

— Пэйта, присаживайся. — приглашающе указал он на кресло. — Будем обсуждать твои трофеи от бледнолицых.

Питер устроился к кресле и приготовился слушать.

— Твоя идея о раздаче женщин в союзные племена признана негодной. — начал старейшина. — Мы пригласили твоего бледнолицего друга, так как он недавно предложил дельное решение. Алехандро.

— Ты, Пэйта, не обижайся, конечно… — Алехандро развернулся к Питеру. — Но это бесполезная трата дорогостоящего товара, отдавать их дикарям. У меня есть идея получше. А давайте продадим их в Гаване, а? Как тебе? Можно купить много пороха, оружия, пушек, различных полезных вещей! Они же настоящее живое золото! Тем более, золота что-то стало мало, скоро совсем закончится! Что тогда делать будем? А тут сорок шесть сильных баб, некоторые из них вообще девы, очень дорого за них дадут!

— И то что христианок продаешь, тебя не смущает? — поинтересовался Питер.

— Так они же протестантки! — удивленно воскликнул Алехандро. — Тем более, не язычникам каким-то продаю, а своим, католикам!

Позиция сталевара Питеру была ясна. в Новом Свете в рабстве никто ничего плохого не видел, один только он… рефлексировал.

— Хорошо. — кивнул Питер. — Продавайте.

— Требовалось только твоё одобрение. — кивнул старейшина. — И про войну. Наши союзники из племён Сизых Воронов, Незаметных Лис и Черных Медведей, изъявили желание участвовать в войне. Так что требуется двести комплектов кирас и шлемов, а также оружие в таком же числе.

— За№бал…

*Весна*

— Левой! Левой! Раз-два-три! Левой! Левой! Раз-два-три! — Бизон шел впереди колонны и дал счёт на шаг.

Они уже третий день шли по землям ленапе, но так никого и не встретили. Такое впечатление, что они все вымерли.

Версия о вымирании не подтвердилась. Они вышли на деревню ленапе.

Сожженные дома, трупы мужчин, женщин и детей, лежащие повсюду. На уцелевшей стене дома висел старейшина рода, если судить по украшениям, прибитый железными гвоздями. Он был жив.

— Старик, говори, что случилось. — потребовал Бизон, приставив меч к его шее.

Тот что-то проговорил на ленапском. Его голос был ослаблен, а глаза не говорили ничего, абсолютная пустота, он уже был мёртв глубоко внутри.

— Что он говорит? — поинтересовался Питер.

— Бледнолицые. Четыре десятка. — Бизон развернулся к Питеру. — Это испанцы, я думаю. Что они здесь забыли?

— Понятия не имею. Спроси, что они искали здесь? — Питер пожал плечами.

Бизон задал вопрос. Старик сказал что-то.

— Искали семь больших деревень с желтым камнем. — поделился Бизон.

— Вот дерьмо. Не думал, что это правда. — Питер присел на поваленный тотемный столб ленапе.

— Ты знаешь, о чём он? — Бизон с недоумением смотрел на него.

— Это экспедиция, которая ищет легендарные Семь золотых городов. Это точно испанцы. — Питер усмехнулся. — Надо найти их и убить. Они ни перед чем не остановятся, лишь бы найти эти мифические города. Зачем нам такая ходячая проблема на наших землях?

— А что за города хоть? — Бизон сел рядом, передав щит оруженосцу.

— Брехня это всё. Ходит легенда, якобы во время вторжения арабов в Испанию, это такой народ из Старого Света, шаманы племени вестготов, это вымершее племя бледнолицых, погрузились на корабли вместе со всем своим золотом, и отправились в наши края, где основали семь городов, которые прямо-таки набиты золотом. — начал рассказ Питер. — Эта сказка в ходу в Испании и Португалии, её слушают и в неё верят, а некоторые настолько сильно верят, что снаряжают экспедиции. Верить в неё будут до тех пор, пока полностью не исследуют континент. Всё что мы можем — сделать так, чтобы ни одна экспедиция не вернулась. Как давно они ушли?

Бизон задал вопрос на ленапском.

— Солнце назад, то есть вчера. — он поморщился. — Ушли на запад.

— Догоняем и прикапываем.

*Сутки спустя*

— Краснокожие!!! Хрхп… — заорал караульный и упал с болтом в груди.

В лагере поднялась неразбериха, забегали воины, кто-то звенел снятыми доспехами, вынимаемым из пирамид оружием. Во все стороны полетели факелы. Огонь открыл занявших стрелковые позиции аборигенов.

Началась перестрелка. У испанцев аркебузы были под рукой, то есть заряжены и готовы к бою. Ожидаемого пугающего эффекта они не оказали, так как трудно напугать человека стрельбой, если он уже её не один раз слышал и готовился к ней.

— Становись в строй! — прорычал бородатый испанец в кирасе и морионе, размахивая рапирой. — Перезаряжай! Не паниковать! Это обычные дикари!

Обычные дикари продолжили расстреливать стремительно тающие ряды испанцев. Укрыться им было негде, так как их лагерь был окружен со всех сторон.

Надо отдать должное командиру испанцев, тот собрал костяк своих солдат и прорвался, потеряв семерых из двадцати.

Бизон, наученный горьким опытом, теперь предпочитал воевать внезапно и быстро, чтобы свести потери к минимуму.

Разведчики были отправлены чтобы скрытно преследовать прорвавшихся, а остальные взялись за разграбление лагеря и мертвецов. Пока одни грабили, другие заняли оборону в сторону ушедших испанцев, так как Питер полагал, что те придут в себя и решат взять реванш. Но реванш они брать не стали, как бы сильно их не ждали.

В потерях двенадцать воинов, причём десять из них было из союзных родов. Восемь погибло от прорыва в ближний бой, а четверо во время перестрелки. Аркебузные пули способны пробивать обычные кирасы, с чем не повезло троим, а одному воину проломило череп пулей, попавшей прямо в шлем. Шлем, к чести Питера, не пробило, но воину это не помогло.

В качестве трофеев выступили пробитые болтами кирасы, несколько комплектов неповрежденной брони, которую банально не успели надеть, аркебузы, определенное количество пороха, фантастическая карта с изображением несуществующего города, из достоверного там были только очертания полуострова Флориды, да расположение колонии Сан-Аугустин, которой уже не существовало, так как там был ныне покойный Дрейк.

Также Питер смог выудить у трофейщиков все золотые и серебряные монеты, зачем-то понадобившийся на суше испанскому командиру секстант, астролябию, фламберг, застрявший в кирасе могавского воина, который погиб на месте.

— Интересно… — Питер покрутил в руках астролябию.

— Что это за пластинка? — спросил подошедший Бизон.

— Астролябия. — ответил Питер. — Прибор для измерения точного времени, долготы и широты. Здесь он не работает.

— Почему?

— Потому что эта астролябия арабская. Они рассчитали её под свою широту и долготу. — объяснил Питер. — Здесь это безделушка. Надо будет отдать её Орлану, пусть положит в свой музей. Какие планы?

— Переночуем здесь. Утром пойдем загонять испанцев. — ответил Бизон.

Утро было пасмурным, прохладным. Серые тучи, порывистый ветер, неприятно холодные кираса и шлем, перегоревшая кукурузная каша на завтрак. Испанцев ждала незавидная судьба, так как все преследователи были не в духе.

Догнали их за пять часов. Почему-то они не стали уходить на максимально возможную дистанцию, как поступили бы здравомыслящие люди, а просто замели следы и обогнули свой лагерь по дуге. Но надо быть настоящим мастером заметать следы, если хочешь скрыть их от аборигенов, которые живут за счёт выслеживания добычи.

Невыспавшиеся потерянные испанцы не оказали достойного сопротивления и были перебиты. Их было слишком мало, они были ослаблены холодной ночью на камнях, без еды и огня. Питер велел взять их командира в плен. Его привели, связанного и побитого.

— Самое смешное в вашей ситуации то, что вы передохли ради несуществующего города. — сразу сказал Питер. — Сколько ещё идиотов собиралось идти за вами?

— Ты ничего не услышишь от меня, дикарь!

— Медведь. — сказал Питер.

Спящий Медведь поднёс горящий факел к разутым ногам испанца.

— Говорят, у вас любят сжигать ведьм? — Питер пристально уставился в глаза держащего себя в руках испанца.

— Никто больше не пошел, мы единственные! — ответил он. — Чего тебе ещё надо?

— Откуда вы пришли?

— Из Сан-Августина. — ответил испанец.

— Интересно… Надеюсь вы последние. — Питер пробил его горло ножом. — Чужаки нам здесь не нужны.

— Что теперь? — спросил Бизон.

— Продолжаем поход. — пожал плечами Питер. — Оружие и доспехи забрать, трупы закопать. У ленапе как минимум тридцать деревень. Работы хватает.