Гайавата

Глава двадцать шестая. Хаос нужно сеять

— Где ты так хорошо научился говорить на английском, дикарь? — надменно задал вопрос расфуфыренный аристократ, представленный как Перегрин Берти.

— Ваше Величество, следует строже воспитывать своих собак. — Питер проигнорировал вопрос, обратившись к Елизавете I. — Ведь мало кому понравится, когда собака мало того что лает без разрешения, так ещё и обзывает соседей дикарями. Не так ли?

— Да ты… — аристократ пошел красными пятнами.

— Сэр Берти, достаточно. — Елизавета ещё не закончила говорить, а тот уже склонил голову и отступил на шаг.

Питер кивнул удовлетворенно. Королева проявила хорошие навыки дрессировщика.

— Какова цель вашего визита, мистер Пэйта Хэссун? — спросил вдруг сэр Фрэнсис Уолсингем. Питер не знал, за что он отвечает, но догадывался, что шишка не последняя.

— Знакомство с незаконными иммигрантами на суверенные земли ходинонхсони. — ответил Питер, глядя на королеву. — Кто этот человек, и почему он говорит со мной?

— Сэр Уолсингем отвечает за внешние сношения нашей страны. — обозначила функции своего советника Елизавета I.

— По какому праву вы заняли нашу территорию? — напрямик, без дипломатических вывертов, спросил Питер. Честно говоря, стоять перед сидящей на троне королевой ему было неудобно. Хотя что-то в этом было. К Елизавете II его и на пушечный выстрел не подпустили бы, в прошлой жизни. Ирония, его современницами в двух разных мирах, являлись две королевы Елизаветы.

— Мы были вынуждены покинуть наши земли, так как их захватили враги. — ответил Уолсингем. — И считали, что эти земли никем не населены.

— Враньё. — Питер скривился. — Не считайте нас глупее себя. Мы знаем, что вашу страну захватили испанцы, это правда. А вот про то, что земли Америки заселены, вы знали. Едва ли найдется в Англии идиот, который не знает о существовании… кхм… индейцев. Вы просто решили не считаться с нашим мнением, как испанцы решили не считаться с вашим. Только никогда не забывайте, что мы, в отличие от вас, можем ответить. Позиция наших лидеров такова, что вам будет позволено жить здесь, но на ограниченной территории. В качестве арендной платы вы будете обязаны выплачивать нам дань, в виде специалистов и золота. Специалистов мы заберем не навсегда, а скажем, на срок в пять лет.

— Да кто ты такой, чтобы диктовать нам условия?! — вскипел Берти, вновь выступив вперёд.

— Вы чужаки здесь. Слабые чужаки, хочу особо отметить. — Питер был спокоен. Хотя этот агрессивный придворный начал его потихоньку раздражать. — В наших силах устроить вам подлую, совсем не рыцарскую войну. Вы будете умирать на наших землях, мы не будем жалеть ни женщин, ни детей, запрем вас в вашем примитивном форте. А потом вы начнёте голодать, так как обрабатывать землю мы вам не позволим. Тогда мы придём к вам, но условия будут намного хуже.

— Ты хочешь сказать, что ваши дикари способны противостоять Йоменской Страже Её Величества?! — возмутился упитанный аристократ в вычурной черно-красной одежде, вооруженный шотландским палашом. За его спиной стояли два мужика в схожей одежде, но попроще.

— Я хочу сказать, что мы воюем по-другому. Генеральных баталий, с артиллерией, перестрелкой строй на строй, не будет. — покачал головой Питер. — Мы будем стрелять из засад, похищать и убивать ваших селян, которым вы просто не сможете обеспечить надлежащую защиту, засыплем солью пригодную для земледелия почву вокруг вашего поселения, вырубим леса, и натравим на вас другие племена, их вокруг много и они куда менее гуманны в отношении чужаков.

Технически, вокруг проживают только относительно мирные могикане, но англичане об этом не знают. Почву Питер портить не собирался, потомкам такой сюрприз точно не понравится. С лесами, в качестве демонстрации решительности, можно устроить, но без фанатизма. А вот про убийство или похищение земледельцев и собирателей, Питер не соврал. Желающих пустить кровь, не важно чью, в племени очень много, ведь вряд ли можно в ближайшей тысяче миль найти племя менее гуманное, чем ирокезы. Питеру сложно будет забыть вид буквально освежеванных пленных испанцев, кожу которых потом вывесили на крепостной стене. Алехандро этого точно просто так не оставит. Уже произошло охлаждение отношений между сталеваром и остальным родом. За ним не следят специально, но даже подслеповатому Старому Горностаю видно, что тот навострил лыжи куда-то сбежать. Если хочет уходить — пусть уходит, пользы он принес достаточно.

— Пока что, это просто слова. — холодно отметила Елизавета. — Нам рассматривать это как угрозу?

— Мы ведем переговоры. Предложите что-то своё, мы обсудим. — усмехнулся Питер. Он и не рассчитывал, что англичане с визгом испуганного поросенка бросятся собирать дань. Это было прощупывание оппонента, Питер опасался перегнуть палку, но вроде все проходит по плану. Бизон вообще предлагал начинать переговоры только после пускания порции крови.

— Предлагаю пройти в мой кабинет и переговорить наедине. — предложила королева.

Правильно, на глазах подданных серьезные вещи лучше не обсуждать. Вообще, многие присутствующие англичане искренне не понимали, какого черта королева вообще разводит политесы с дикарями, а не велит всыпать им плетей.

Кабинет королевы был… королевским. Выглядело всё дорого и трудоёмко в исполнении. Мебель была привозной, на месте такое не изготовить. Персидские ковры, картины, статуи, гобелены — зримое воплощение богатства владельца. Правда, теперь очень напускное. Жалкая горстка переселенцев, монарх, могучий в этих краях флот — всё, что осталось от некогда набирающей могущество державы.

Воины Питера остались снаружи, кроме Бизона и Падающего Кречета. Старейшины решили не идти, ибо с кем попало переговаривать не желали. Питер уговаривал Утёса, но тот посчитал, что слишком много чести для какой-то королевы, чтобы он тащил к ней свои старые кости.

— Итак. — начал сэр Уолсингем. — Мы категорически отказываемся платить "ренту", которая суть — унизительная дань. Как обоюдовыгодное решение, мы готовы сотрудничать в сфере торговли. Нам остро необходимы канаты для снастей, продовольствие и порох.

— Вообще-то, вам нужно всё. — поправил Питер. — Снасти, порох и продовольствие меньшая из ваших проблем. У вас нет металла, даже руды, золото для вас сейчас бесполезно. У вас нет домов, не заготовлено топливо, зиму вы переживете с трудом. У нас же есть всё необходимое.

— И вы готовы нам это продать? — криво усмехнулся сэр Уолсингем. — Если вам не нужно золото, то что мы можем вам предложить?

— Золото бесполезно для вас, но не для нас. — на Питера уставились восемь пар озадаченных глаз. Здесь присутствовал совет королевы. — У нас есть контакты с испанцами, мы, конечно, с ними воюем, но когда это мешало предприимчивым людям делать бизнес? Снасти приобрести не получится, как и порох. Это стратегические ресурсы, никто их не продаст просто так. Но у вас есть целая армия пиратов, добудете у испанцев. Крюйт-камеры одного галеона хватит, чтобы ненадолго удовлетворить потребности армии на суше. Другое дело, что от этого, вы станете большой проблемой для испанцев, которые попытаются с вами разобраться.

— Мы будем платить золотом. — решила королева. — Это всё, что вас интересует?

— Нет. — Питер покачал головой. Внутри он был рад, что удастся ограбить английскую королеву, продавая ей еду за золото, символический реверс, надо будет не забыть продать им пару ржавых ножей. — Ещё нас интересует информация. Мы хотим знать всё об испанцах. Их флот в Новом Свете, силы гарнизонов в Вест-Индии, губернаторы, командиры, производства, всё.

— С чего вы взяли, что мы располагаем такой информацией? — притворно удивился сэр Уолсингем.

— Я могу быть откровенным? — спросил Питер. — Вот ты, сэр Уолсингем, совсем не похож на дипломата. Больше всего ты мне напоминаешь классического рыцаря плаща и кинжала. Я готов поставить фунт золота против фунта меди, что ты занимаешь в совете должность главы тайной службы. Точно, так оно и есть. Поэтому не надо врать, будто ты не знаешь полного расклада по интересующей меня информации. За эту информацию мы заплатим очень щедро. Возможно даже больше, чем вы сможете получить у нас за золото.

Повисла пауза. Королева смотрела на Питера изучающим взглядом, как энтомолог смотрит на букашку, наколотую на булавку.

— Нам нужно будет посоветоваться по последнему пункту. — королева откинулась на спинку трона. — Касательно приобретения необходимых вещей, мы принимаем ваше предложение.

— И ещё. — Питер встал из-за стола переговоров. — Существуют не покоренные роды неподалёку, вы можете узнать их воинов по черно-белым перьям в их головных уборах и красной боевой раскраске. Они нам не подчиняются, поэтому возможны инциденты. Если вы будете вести с ними военные действия, мы никак на это не отреагируем. Лояльные роды к вам не подойдут, можете не опасаться. Если будете разведывать окрестности и наткнётесь на какие-либо поселения, ищите вот такой флаг, это символ лиги, а значит, убивать вас не будут, если сами не захотите, конечно.

Питер развернул поданный блокнотоносцем синий флаг белыми символами. Это был флаг, принятый в 1980-е годы общим флагом ирокезов. Сейчас он был официальным знаком Лиги. Покоренные роды обязывались вывешивать его в хорошо видном месте.

Колонна воинов выдвинулась обратно.

— Как-то ты с ними мягко. — недовольно отметил Бизон.

— Они слишком сильны, чтобы брать их с наскока, да и потом, пока выгоднее торговать, так решили старейшины. — ответил Питер.

Иронично, что англичане выбрали в качестве места для поселения территорию Нью-Лондона, как было в старом мире Питера. А реку назвали Темзой. Совпадение, не больше. Или Елизавета I знает что-то… Невероятно. Скорее всего просто совпадение. Место удобное, залив для сокрытия кораблей от бурь и чужих глаз, плодородная почва, прекрасный климат — что ещё надо?

Предстоял не близкий путь, в ходе которого будет три больших водных преграды, которые можно перейти вброд, а Гудзон придется пересекать на лодках. Идти не так далеко, как кажется, ведь Нью-Лондон географически находился "во дворе" Нью-Йорка, но походить придется.

*Три месяца спустя. Столица Английского королевства, Нью-Лондон*

— Мы не отдадим вам пороховых мастеров, даже на время. — заявила королева.

Её около месяца коробило от того, что приходилось решать мелкие вопросы для налаживания быта поселенцев, цен на продовольствие и инструменты, которые неслыханными масштабами производили могавки. Было выяснено, что это достигается методом конвейра, где каждый работник отвечают за отдельную узкоспециализированную функцию. То есть, производство обычного плуга — результат работы группы работников, а не одного кузнеца, который и отливает металл, и куёт его и собирает детали воедино.

Елизавета не покидала поселения, хотя её приглашали в Сердце-Стали, столицу могавков. Но там был сэр Уолсингем, который был потрясен достижениями "дикарей". У "дикарей" под городом проходила канализация, было налажено водоснабжение каждого дома, а промышленная зона города ежедневно перерабатывала тонны руды, выдавая солидные количества стали, которая превращалась в оружие, доспехи и инструменты.

Министр промышленности, сэр Дуглас Бэккет, оценил их инструменты и оружие не хуже английских. Пусть сейчас рудокопы добывают железную руду, а металлурги собирают привезенные с собой металлоплавильные печи, но догнать или обогнать могавков, по объемам выдачи стали, вряд ли удастся в ближайшие годы.

Хорошо получилось с не покоренными могиканами, как называлось то племя, про которое говорил Пэйта Хэссун. В обмен на железные поделки кузнецов, они были готовы продавать еду и шкуры. Взаимовыгодное партнерство с этими родами было равнодушно воспринято могавками. Возможно в связи с тем, что покоренные ими могикане получали сталь, и не желали иметь с англичанами дел, в обход могавков. Тут конкурировать бесполезно.

Очень выгодно был произведен обмен захваченного испанского брига на зерно и легкие могавские мушкеты. Порох индейцам не достался, его выгрузили в арсенал Нью-Лондона, снасти и пушки пришлось оставить, так как их интересовал корабль.

Мушкеты были мелкокалиберными, с круглыми пулями, заряжались быстро, весили мало, а главное, были идентичны по калибру, со стандартной пулелейкой. Это новое понятие, стандартизация, завладела разумами ученых мужей, которые прибыли в Новый Свет с королевой. Одинаковые калибры, размеры болтов, типовые изделия, даже строительство — всё это здорово сокращало время на производство и, в перспективе, удешевляло его. Маленькая армия Её Величества не могло себе позволить держать на вооружении мушкеты двадцати уникальных калибров, поэтому было решено перевооружиться могавскими мушкетами. Министр промышленности заявил, что оружие у могавков другое, пули совершенно иные по форме. Это значит, что есть какие-то секреты, которыми они не хотят делиться, раз производят совершенно другие мушкеты специально для англичан.

Проверка мушкетов показала, что бой у них точнее, чем у аркебуз, заряжаются так же, но невиданный доселе кремневый замок был лучше фитильного. Стандартные испанские кирасы пулей пробивались, но офицерские получали лишь вмятины. Надо заметить, что выстрел из обычной аркебузы показал идентичный результат. В конце концов их приняли, так как кремневый замок был решающим аргументом. Именно из-за него эти легкие аркебузы назвали мушкетами.

За пакет информации о испанских колониальных гарнизонах в Вест-Индии, могавки поделились секретом бетона. Хэссун сказал, что из чего-то подобного построены бани в Бате[74].

Беккету было вменено немедленное производство бетона, чтобы возвести королевский дворец. Елизавета видела текущее место своей дворцовой усадьбой, вокруг которой в будущем вырастет город. Деревянные дома снесут, будет разбит сад, вырастут высокие раскидистые деревья, цветы…

Почему срочно требовался дворец?

— "Власть такая штука, если её никто не видит, её как бы и нет." — подумала Елизавета.

Поэтому дворец будет первым серьезным строением. Стены пока деревянные, но защита не они, точнее не только они. Защита против дикарей — пушки на артиллерийских башнях, контролирующих пространство на пятьсот ярдов вокруг.

Прогнозы были оптимистичные. С могавками, точнее с Лигой, пока что можно сотрудничать. Пусть они не самые лучшие партнеры, но за неимением других…

Тем более, в Нидерланды уже отправлен корабль с послами. Туда скоро начнут стекаться все протестанты Европы, чтобы отправиться сюда. Оружие, солдаты, лошади, золото, всё что нужно для победоносной войны.

*Сердце-Стали. Июль 1590*

— Вот суки… — Питер мелкими глотками попивал вино из бокала и глядел на, купленную когда-то за десять гладкоствольных мушкетов, картину.

Картина изображала Кровавую Мэри, не коктейль, упаси Бог, а королеву Англии, Марию I. Елизавета сказала, что ей всё равно не нравится эта поганая католичка, а Питер кое-что соображал про стоимость подобных картин в 21 веке. Это оригинал, рисовался с натуры, а значит точно подорожает со временем.

— Я изначально говорил, что гасить их надо было! — вскочил Ушастый Бизон с лавки. — Когда они нам пороховую мельницу построили, тогда и надо было гасить!

Причина для беспокойства недавно вошла в порт Нью-Лондона. Это была потрёпанная эскадра транспортных кораблей, груженная продовольствием, оружием, лошадьми и поселенцами. Всё это было куплено на золото Елизаветы, которое она смогла сохранить в Европе. Она далеко не дура, чтобы везти все яйца в одной корзине.

— Надо будет — справимся. — ответил на реакцию Бизона Питер. — Если она устроит здесь войну, потеряет больше, чем мы. Это на поверхности лежит. Я считаю её рассудительным монархом, так рисковать она не будет.

— Да откуда ты знаешь? — Бизон последнее время стал каким-то нервным.

Возможно это было связанно с тем, что на него свалилась ответственность за четыре тысячи воинов регулярной армии? Питер вроде наладил организационную структуру. У Бизона есть четыре полковника, которые командовали четырьмя батальонами по тысяче человек в каждом. У тех были майоры, командующие отрядами по две сотни, ротами. По сути это были самые сильные и опытные воины, не обладающие какими-то стратегическими или тактическими навыками, но дело уже сдвинулось с мертвой точки. Подготовка проводится неустанно. Они не сеют, не жнут, не охотятся, их единственная работа — быть воинами. Порядка сорока процентов мощностей города нацелено на содержание такой огромной армии. Остальные шестьдесят идёт на развитие. Коррупции нет, хотя может Питер знал не всё, Спящий Медведь с работой справляется, с момента назначения на должность, он уже раскрыл порядка пятисот преступлений. Так как в его руках ещё и суд, то на плаху сходили уже двести человек. Он не жалел никого, был эпизод, когда он приговорил своего родного брата к пяти плетям. Тот зарвался и избил какого-то могиканина за неправильный взгляд, ведь он не абы кто, а брат самого Главного воина-законника. Питер считал, что Спящий Медведь был одним из самых удачных назначений на должность. Его власть ограничили, он не мог творить что хотел, да и о будущем старейшины подумали. Серьезные дела рассматривались Общинным судом, а совсем серьезные, на Собрании Старейшин. Мелочь, вроде бытовых драк, отдали на откуп Медведю, но это тоже исключительный случай, в Законе о внутренней безопасности племени прописано, что в связи с формированием института воинов-законников, первый глава имеет право на судебное разбирательство правонарушений легкой степени. Вот если бы его брат убил бы того могиканина, который, к слову, официально работал на верфи плотником, то братец Медведя получил бы пять-восемь безвылазных лет на рудниках, в глубоких шахтах, причём не от брата, а от общинного суда.

Тюрем как таковых не существует. Есть камеры в казармах законников, но там обычно содержат недолго, они для тех случаев, когда надо кого-то подержать за хулиганку, дебоши и прочее. Например, обожравшихся гашишем наркоманов, которые буянят в порту. Если преступление слишком тяжелое, для кратковременного содержания под стражей, то существует каторга или смертная казнь. Старейшины какого-то дьявола продавили в список смертных казней ещё и свежевание, это помимо гильотины, виселицы и четвертования. Что-то всё таки с ирокезами не так. Общая склонность племени к жестоким зрелищам… Видимо, не так уж и привирали французы с англичанами. Хотя остальные не лучше. На публичные казни исправно ходят и гуроны, и могикане и даже нейтральные. Толпа, в лучших традициях фильмов про средневековье, ликует, когда больной на голову изверг, которого все почему-то называют палачом, особенно удачно снимет пласт кожи с тела приговоренного. Питер старался не ходить на такие общественные мероприятия. Сородичи на своих примерах показали, что с психикой у Питера не так уж всё и плохо, раз ему не нравятся такие зрелища.

Порох. Селитряные поля дают стабильный выход селитры, их расширили до двадцати акров. Проблема была в пороховой мельнице. Питер банально не знал, как сделать её так, чтобы не взорваться в процессе. Помогли англичане. Не бесплатно. Пришлось произвести и отдать им пятьсот гладкоствольных мушкетов, но дело того стоило. Пороховая мельница стоит теперь на отшибе, её огородили мощной стеной, соединенной с бастионом города. Пусть всегда имеется риск взрыва, но стена примет на себя нагрузку. Этот пороховой форт охраняет усиленная рота законников, посменно. Зато теперь гранулированный порох перестал быть покупным. Очень быстро селитра кончилась, пришлось останавливать мельницу, но заготовленного пороха пока было достаточно, Питер рассчитывал, что удастся приобрести селитру у испанцев, через Эктора, или дождаться "урожая" от в два раза расширенных селитряных полей.

Запасов пороха хватит, чтобы стереть с лица земли английское поселение, в таком случае останется только бетонный фундамент от строящегося дворца. Питер понимал мотивы королевы.

"Власть такая штука, если её никто не видит — её как бы и нет…" — подумал Питер.

Он и сам кое что сделал для зримого воплощения власти. Три английских скульптора сейчас ваяли монумент из десятков мраморных глыб. Это должны получиться метафорические старейшины, то есть безликие мужчины в традиционной одежде могавков, взирающие на город с высокого постамента. Двадцать мужчин и женщин, символизирующих единство племени, заключенное в Совете Старейшин.

Питер поймал себя на мысли, что по сути они создали Сенат. Старики разного племени и рода, как на заре римской республики, собирались и решали текущие вопросы. Правда деления на патрициев и плебеев ещё нет. Да и слишком поздно для деления, скоро мир изменится до неузнаваемости. Время будет бежать всё быстрее и быстрее, мир начнёт становиться всё меньше и меньше, а людей будет всё больше и больше. Прогресс остановит бессмысленную вражду, войны будут происходить всё реже, в конце концов перестав случаться. Мир двадцать первого века показал Питеру, что это возможно. Всю свою жизнь он жил под Дамокловым мечом, в шестидесятые его стране ракетами угрожал СССР, потом ему лично оружием угрожали вьетнамцы, но то была война. Затем случился развал страны комми, отношения улучшились, даже угроза глобальной войны ушла на второй план, что привело к состоянию относительного мира. Почти каждый житель США мог стать кем угодно, свобода, равенство, почти для всех. В двадцатом веке мир пережил две глобальные войны, в первой четверти двадцать первого, не случилось ни одной сравнимой. Локальные конфликты, истоки которых идут из прошлого века. По состоянию на 2018 год, если верить пропитой памяти Питера тех времен, миру было незачем воевать. Бравировать, угрожать — да, но по-настоящему воевать — бессмысленно. Фундаменталисты, прочие террористы, даже они уходили постепенно на второй план. Если во времена его молодости где-то нет-нет, но происходили конфликты, то во времена его преклонной старости, они случались изредка. А может он просто не слышал, так как жил в коробке из-под холодильника в Центральном Парке.

Если его народу удастся выдержать испытания судьбы, пронести свободу и независимость сквозь оставшиеся четыре века.

Но для этого придётся многое сделать, сейчас и потом. А пока нужно дождаться Эктора. Всё рано или поздно приходит в равновесие. Хаос нужно сеять…

*Османская империя. Стамбул. Дворец султана. 1590 год*

— …недоразвитый детеныш шакала! — султан Мурад III повалил Селима-пашу на мраморный пол тронного зала и принялся избивать скипетром. — Лучшая армия мира! У тебя была лучшая армия мира! Где мои янычары?! Почему ты проиграл?!

Селим-паша только смог освободиться от кампании в Балканах.

— Сиятельнейший господин… Сиятельнейший господин… — проговорил хрипло Селим Паша. — Мы одержали победу!

— Победу?! — багрово красный от ярости султан больно ударил его навершием скипетра по колену. — Да за такую победу тебе путь на кол! Где мои могучие янычары?! Почему ты проиграл?!

— Янычары уже не так сильны, как раньше, во времена ваших предков… — продолжил оправдываться полководец.

— Валить всё на недостаточную силу янычар — последнее, чего я ожидал от такого уважаемого моим отцом полководца! — замахнулся скипетром султан.

— Я нашел способ победить испанцев! — прикрылся полководец рукой, ожидая удара.

Но удара не последовало. Убрав руку, Селим-паша увидел заинтересованного султана.

— Сиятельнейший… — прошептал полководец. — Прибыл испанец, он гостит у меня в поместье…

Султан Мурад III продолжил заинтересованно смотреть на него, помахивая скипетром движениями кисти.

— Испанец… Предатель, перебежчик. — продолжил вдохновленный успехом Селим-паша. — Он прибыл из Нового Света, там есть ваш друг. Друг передал невиданное орудие, способное уничтожать корабли! Испанец показал мне его мощь!

— Так почему ты сразу не показал его мне?! — султан приблизился на шаг, замахиваясь скипетром.

— Сиятельнейший господин! Я не мог не проверить! Он мог быть шарлатаном! — в защитном жесте поднял руки полководец.

— Верно. Разумно. — кивнул султан, когда с него схлынула волна резко начавшего нарастать гнева.

— Но это орудие! Его можно применять и на суше! — Селим-паша начал немного успокаиваться. Главное теперь поддерживать этот огонёк интереса, тогда можно будет не опасаться скипетра. — Он называет её бомбической пушкой! В полых ядрах… содержится порох и чувствительная к удару субстанция! При ударе, субстанция зажигает порох и происходит взрыв! Старая телега в моём поместье, разлетелась в щепы и покалечила всех вокруг в сорока дунамах[75], а колесо пробило саманный сарай! Сиятельнейший, представьте, что эта бомба падает на палубу испанского галеона…

Султан вознес глаза к потолку, в красках представляя картину.

— Решено! — произнес он наконец. — Покажи мне эту пушку и испанца! Моли Всевышнего, чтобы меня впечатлила эта твоя пушка!

*Османская империя. Стамбул. Поместье Селима-паши. Чуть позже*

Эктор наслаждался обществом двух прекрасных рабынь Селима-паши. Пришлось неслабо дать на лапу одному сведущему чиновнику, прежде чем его удостоили чести попасть в это поместье. Селим-паша всё ещё воевал на Балканах, поэтому пришлось ждать его неделю. Тот был оповещен о прибывшем инкогнито испанце, гостящем в его поместье, поэтому тут же помчался к себе домой, выяснять, пресекать, громко отказываться, тихо соглашаться.

Эктор хорошо побеседовал с ним, дал ему на лапу, продемонстрировал мощь пэйтовской гаубицы, объяснил принцип работы, снова дал на лапу, потом тот пообещал продемонстрировать пушку султану.

Сегодня утром он отправился к султану, а судя по оживлению за окном, султан решил отправиться сюда самостоятельно. Время за полдень, рабыни слегка утомили, хотя Збыслава хороша, очень хороша…

— Его Сиятельное Величество султан Мурад III! — вбежал в здание смешной карлик, ряженый под европейского герольда.

За карликом вошли два дюжих гвардейца, вооруженных, суровых на вид. Осмотрелись, очень внимательно и впустили ещё партию гвардейцев. В немаленьком помещении стало слегка тесновато, когда вошел сам султан со свитой.

Султан вопросительно что-то спросил на турецком. К уху Эктора склонился толмач и перевел речь. Султан спрашивал, где этот хвалёный испанец с пушкой.

Эктор приосанился и поклонился, как учитель по дворцовому этикету учил в своё время. Султан опять что-то сказал.

— Он говорит, что попался воспитанный испанец и это уже хороший знак. — перевел толмач. — Ещё он говорит, что ему не терпится увидеть эту перехваленную пушку и пойти… эм… совокуплять свою двадцать первую жену.

— Ха-ха! А он разбирается в правильном отдыхе! — рассмеялся Эктор. — Пусть хозяин ведёт нас.

Они прошли на задний двор, где пушка стояла укрытая дешевой и дырявой холстиной. Эктор, с видом триумфатора, сорвал холстину весьма картинным жестом, и указал руками на орудие, которое выглядело весьма грозно. У Пэйты получилось сделать этого монстра суровым. Органичные стальные детали и бронзовый ствол, деревянный лафет, система крепежа — ничего лишнего, этим и брало.

— Перед вами орудие разработки моего благодетеля, Пэйты Хэссуна. — начал демонстрацию Эктор, наводя, с помощью винтов наведения, специально отведенное от цели орудие. — Он назвал тип этих орудий, которые ещё не имеют аналогов в мире, гаубицей. Вот это, называется снарядом. Открываем казну…

Эктор отодвинул массивный запор казны и вставил в неё ядро.

— Теперь оно должно издать щелчок, свидетельствующий о фиксации снаряда в канале. — продолжил он демонстрацию. — Теперь помещаем мешочек с метательным зарядом… здесь никаких щелчков не будет. Запираем казну.

Он плотно прижал казенник и задвинул запор, надежно зафиксировавший казенник.

— Теперь, протыкаем мешочек вот здесь… — он воткнул стальной щуп в специальное отверстие. — И поджигаем. Внимание!

В заранее подготовленную мишень, в виде телеги с соломенными чучелами в старой одежде, влетел снаряд. Мощный взрыв. К ногам султана прилетела нижняя половина тела чучела.

— Думаю, у вас есть вопросы… — Эктор выжидающе уставился на ошеломленного султана. Селим-паша тоже был ошеломлен, как будто в первый раз.

— Сколько нужно денег, чтобы начать производство в моём артиллерийском дворе? — прозвучал единственный вопрос от султана, после того как эффект сошел.

*Три месяца спустя*

— Ай молодец! Иди сюда, мальчик мой! — султан с довольным видом бросил виноградину в рот подскочившему карлику. — Всё, всё, иди на кухню, скажи султан разрешил брать сколько хочешь!

Эктор возлежал на софе рядом с султаном и наслаждался прохладным ветром, производимым специальным рабом с опахалом.

— Ты действительно считаешь, что можно выучить новых, могучих янычар, с помощью вот этой книги? — султан взял в руки поданную рабом тонкую книжку.

— Да, Сиятельнейший. — Эктор выслушал перевод от толмача, стоящего рядом с софой и только потом ответил.

— Знаешь, нравишься ты мне, Эктыр. — произнес султан задумчиво. — Переходи ко мне. Я могу дать тебе больше, чем мой друг за морем. Сколько хочешь золота? Я могу дать тебе очень много золота… Женщины? Лучшие рабыни из Кафы! Не нравятся славянки? Когда мы победим, я могу дать тебе сколько угодно этих холодных европеек! Что ещё? Признание? Я назначу тебя капуданом-пашой[76] моего флота! Если ты сможешь сделать такие же корабли как у тебя, сам возглавишь новый флот. Твой фрикат самый быстрый корабль, который я только видел! Ну?

Опасно отказываться. По глазам султана было видно, что варианта только два: "Да." и "Да!" В ином случае пытки и смерть. Как Пэйта и предупреждал.

— "Дурак я. Он же говорил, уходи после того как передашь документацию на гаубицу. Дурак… Дурак…" — пронеслись мысли.

Тонкая книжечка с тактическими приёмами и методами сохранения солдат в походе, предназначалась крестоносцам, но султан был так добр и не хотел никуда отпускать… Да и после таких дорогих подарков, неудобно было не помочь человеку… Хороший же мужик, этот Мурад III, хоть и осман.

— Конечно да! — широко улыбнулся Эктор. Как у Ушастого Бизона не получилось, зато все зубы на месте.

— Ох, как хорошо на душе стало! — довольно произнес султан. — Закирий, зови танцовщиц, несите еду, у нас сегодня праздник!

Спокойная и весьма флегматичная обстановка резко наполнилась ажиотажем и духом торжества. Запахло специями, вокруг начали танцевать женщины с обнаженными животами, но закрытыми лицами, вездесущий карлик начал играть на флейте и плясать. Эктор попытался расслабиться, но не давала этого сделать мысль, что кажется он здорово напортачил.

Но что поделать? Цель Пэйты — хаос в Европе. Кажется, оплошность Эктора выльется в настоящий кошмар.