Гайавата

Глава тридцатая. То, что осталось

*Ноябрь 1592 года*

Первые звонки меняющегося политического расклада зазвучали ещё в сентябре. Питера ни с того ни с сего отправили на строительство нового города. Указ подписал Тихий Орлан, сказал, что так надо. Вроде уступка оппозиции, чтобы в будущем слупить с них побольше. Питер не политик. Вообще. Будь у него хоть какая-то политическая жилка, он бы хорошо устроился и в предыдущей жизни, заседая где-нибудь в комитете по защите прав коренных меньшинств. Были такие комитеты. Со временем стало модно громко говорить о том, что права коренных американцев ущемлены, нужно восстанавливать, хотя бы деньгами. Как будто это что-то могло изменить. Отец, вот кто мог бы крутиться в этом политическом водовороте. Пусть он и не был беспринципной политической акулой, но правила игры знал, заседал в комитете по восстановлению наследния могавков Канады, верил, что можно сохранить то, что осталось. Он бы не потерялся в этих безумных каскадах соглашений, договоров, долгов и уступок. Он бы подошел гораздо лучше. И, честно говоря, он был тем человеком, который должен был быть на месте Питера. Он такой же солдат, правда служил на флоте, он знал больше Питера, был лучше готов к формированию у могавков государства. Пусть сталь он получить бы не смог, или далеко не сразу, но европейцев победит не сталь. Европейцев победит единство. Именно то, чего не смог получить Питер.

Новый город было решено основать рядом с совместным шахтерским поселением могавков и кайюга. Фактически, это оказалось рядом с городом Филадельфия, во всяком случае, на реке Делавер. Первым делом был поставлен форт, где поселили строителей и их семьи. Помимо строителей были расселены колонисты из Сердца-Стали, которые решили уходить из города.

Питер без особого энтузиазма взялся за дело, но от него и не требовалось особого рвения. Черный Бобёр с основной массой учеников переехал в новый город, где решил основать новое сталелитейное производство. Место обещало стать новым центром металлургии, так как железная руда была в шаговом доступе.

Щедро выделенный бюджет позволял размахнуться на широкую руку, поэтому заложили стены, закрывающие площадь двух с половиной квадратных миль. Когда ещё только размещали стены, начали строительство первых жилых домов в центре. Было решено поставить трехэтажный дом для старейшины города, а также двадцать многоквартирных трехэтажных домов. Строителей было очень много, правда как в прошлый раз не получилось. Теперь лишь меньшая часть прибывших инородцев готова была вкалывать сезон, ради комплекта доспехов или меча, большая часть предпочла получить серебро. Товарно-денежные отношения вошли в жизнь практически всех близлежащих племен, многие племена вне Лиги уже расплачивались между собой золотыми и серебряными монетами Лиги. Но были и такие, которым проще было строить сезон и получить высококачественные доспехи или меч, чем платить за них в лавке, но дороже.

За месяц возвели небольшой дом для старейшины, где поселился Питер с семьей, а за следующие два ушли на один дом на двадцать четыре семьи. Черный Бобёр поднял сталеплавильную печь и построил большую мастерскую с механизированными молотами, высокотемпературными горнами и прочими станками, где ударными темпами лили стальные изделия. Параллельно была поставлена стеклоплавильная мастерская, где был только один заказ. Оконное стекло. Качество стекла было такое, что его уже с руками бы отрывали в Европе, но на продажу его пока не отправляли, нужно было подготовить рынок, чем сейчас занимался Эктор и его османские друзья.

Люди работали с энтузиазмом, рукастых ремесленников из инородцев пообещали расселить в городе, поэтому желающих обучиться хоть чему-то было навалом. Часть племени шауни решила поселиться в этих краях, перейдя под власть ирокезов, которые активно продвигаются на запад, подчиняя всё больше племен. В настоящий момент, для них это был лучший выход. Мигрировать они любят и умеют, но если вот ирокезы всё же их догонят, условия будут другими. Поэтому они решили подрядиться на строительство, чтобы просто осесть в новом городе, тем более прецедент уже был, когда при строительстве Сердца-Стали, многие строители просто остались жить в городе и окрестностях. Их никто не гнал, а если они присоединялись целым родом, то давали жилье и место в совете. Сейчас же это сделать намного сложнее, если речь идет о Сердце-Стали. Жилье там уже не продавалось, и этот вопрос уже был причиной серии убийств и судебных процессов. В глазах многих аборигенов, Сердце-Стали является местом мечты. Лучшие условия для жизни, шанс стать чем-то большим, чем являешься.

После того, как было достроено пять многоквартирных домов, принялись за строительство полноценного порта. Причал был построен ещё до начала возведения стен, через него проходили все строительные материалы из Сердца-Стали.

Шли месяцы, Питер совсем не интересовался политическими событиями в Совете Старейшин, как оказалось, зря.

Его вызвали в столицу, специально отправив бригантину "Прощальный подарок". Капитаном бригантины был Поющий Горностай, молодой парень, который начинал вместе с Деревянным Змеем, прошел головокружительно быстрый путь от матроса до капитана. Талантливый парень, чувствующий океан.

Сердце-Стали встретил Питера повседневной шумихой порта, которая совсем не уменьшилась за стенами. Кто-то что-то покупал, кто-то тащил большой шкаф в соседний дом, кого-то забирали за правонарушение воины-законники, всё как обычно. Но Питер от этого уже отвык. Тишина безымянного пока города отучила.

Его дом был пуст и пылен. Все вещи уже давно перевезли, лишь старые рисунки сыновей на стенах, да неказистая самодельная мебель напоминали о том, что здесь кто-то жил. Зачем-то по его душу прибыли четыре воина из Стражи Старейшин. Это такое подразделение воинов, которое занималось исключительно охраной Зала Совета Старейшин, самих старейшин и выполнением отдельных заданий от них же.

— Пэйта Хэссун, вам следует проследовать за нами. — неизвестный воин из могикан, обладал чуть более высоким голосом, чем обычно присущ взрослому мужчине, но был силен и опытен, если верить наметанному глазу Питера.

Питер, подозревая что-то недоброе, проследовал за ними.

— "Неужели?.." — подумал он, входя в Зал Совета и сдавая оружие на пропускном пункте.

Опасения подтвердились. В зале уже собрались все старейшины. Присутствовал Тихий Орлан и Ушастый Бизон, первый был в кандалах и в клетке для подсудимых. Питера поместили в клетку, сопротивляться было бесполезно. Дело приняло очень серьезный оборот. Начался судебный процесс. Единственный вид процесса, на котором Верховный Старейшина может быть в качестве подсудимого. Как обычно, протокольные слова обвинения, защита была, но адвокат что-то больше слушал, меньше говорил. Как выяснилось в процессе, ни один даже самый крутой адвокат из двадцать первого века тут не поможет.

— …решение касательно бывшего Верховного Старейшины Тихого Орлана, лишенного данной должности на предыдущем слушании. В связи с тяжестью совершенного преступления, а именно, покушения на убийство старейшины Дерзкого Сапсана, но с учетом былых заслуг, решено: конфисковать всё движимое и недвижимое имущество, лишить статуса жителя города Сердце-Стали, лишить всех наград и запретить занимать руководящие должности в государственных структурах Лиги. Вердикт окончательный и обсуждению не подлежит. — зачитал решение старейшина-судья. — Далее, постановляем: с шестнадцатого декабря 1593 года, Пэйта Хэссун лишается звания Мудрец Совета Старейшин и теряет статус жителя города Сердце-Стали. Ему отныне запрещается постоянно проживать в городе и его окрестностях в радиусе двадцати миль.

Питер молча выслушал постановление. Их обыграли, причём Орлан сам подставился. Терпения у него не хватило, чтобы вынести бесконечные нападки Дерзкого Сапсана. Тот в дебатах далеко не последний, ещё и хороший оратор. Вдобавок, он нашел себе протеже в качестве нового боевого вождя. Некий Пылающий Топор из кайюга, который был элитным воином их племени, сильным и быстрым, а главное, молодым. А ещё он был предан лично Дерзкому Сапсану, который спас его род от истребления враждебными одживбе. Их старейшина погиб в схватке, а остатки рода Сапсан принял в свой род, создав прецедент. А всё ради своего боевого вождя. Влияние его взметнулось до небывалых высот, его уже всерьез рассматривали как нового Верховного Старейшину, так как Тихий Орлан вдруг всем показался "уже не тем". Тот и не выдержал, нанял одного из наемников де Сарагосы, который за неприличные деньги подвизался совершить первое в истории Лиги политическое убийство. Пылающий Топор обезвредил неудавшегося убийцу в момент покушения. После пыток тот сознался, что решился на убийство самостоятельно, ради денежного вознаграждения от Тихого Орлана, а остальные наемники не знали о сговоре.

В итоге наемника казнили четвертованием, а предварительное слушание дела Орлана показало, что тот со всех сторон виноват. Каким-то образом приплели и его, хотя Питер вроде как только узнал об этом. Возможно это Сапсан, на волне своей взметнувшейся ещё выше популярности, подсуетился над устранением всех потенциальных угроз. В итоге Питера пригласили только на вынесение приговора. Формальность, с которой Тихий Орлан должен был уйти на плаху, но Совет решил смягчить наказание.

Ушли при своих, точнее Питер ушел при своих, а вот Орлан лишился всего. Власти у него не осталось никакой, Высокие Люди уже выдвинули другого кандидата, а его изгнали, на всякий случай. Питера изгнание не коснулось, хотя формально изгнали и его.

— Да и сдался нам этот долбанный город? — улыбнулся Питер Тихому Орлану, который безэмоционально сидел на лавке в старом доме Питера. — Ты там не был просто, новый город имеет большой потенциал, я тебе как бывший мудрец говорю, хе-хе! Главное не тухни сейчас, всё наладится! Мы тут целое государство построили за какие-то считанные годы, а там мы вообще империю забабахаем!

— Да ты не понимаешь! — вдруг вспыхнул старик. — Думаешь тебя туда отправили просто так?!

— Нет. Чтобы я не мешал им готовить смену власти. — ответил Питер.

— Да ты глупее, чем я думал! — яростно, сквозь зубы проговорил Тихий Орлан. — Будь ты или не будь в Сердце, они бы все равно скинули меня! Всё готовилось гораздо раньше и продуманнее! Ты строишь новый город, он растет и развивается, начинает постепенно приносить прибыль, пока этого не произойдет, тебя не тронут! Но, как только он превратится в аналог Сердца, придет сучий Сапсан и скинет тебя и твоих людей!

Питер догадывался о таком незамысловатом маневре, но он-то хотел утешить старика…

— Допустим. — кивнул он. — Это понятно. А кто сказал, что я не буду бороться?

*Май 1593 года. Новый город*

Город рос. Стена была возведена на пятьдесят семь процентов. Утверждение Тихого Орлана подтверждалось неоднократно. Субсидии из бюджета Сердца-Стали отчислялись стабильно, несколько раз приезжали проверяющие. Сам же бывший Верховный Старейшина создал прецедент. За эти неполные полгода было совершено уже три политических убийства. Одного убийцу, который был родом из могавков, поймали и казнили, вместе с заказчиком, одним из старейшин Нейтральных. Двое других совершили свои преступления безнаказанно, но отряд Леона де Сарагосы не досчитался двоих солдат, которые отчалили на английском судне, прямиком мимо испанских колоний.

В связи с этим Дерзкий Сапсан принял решение отселить испанцев подальше от города. Местом отселения был выбран строящийся город, в черте которого было приказано построить казарму для наемников. Слово — дело. Питер лишь посетовал на блажь спятивших там на олимпах старейшин и дал указание возводить здание. Наемники были очень огорчены "отрывом от сиськи", то есть удалением на недосягаемое расстояние от казино и трактира. Некоторые завели женщин, которые переехали вслед за ними. Обрастали они связями и привязанностями, это неизбежно.

Леон был доволен, так как уже скопил потрясающую для наемника сумму сбережений, и это при том, что он не отказывал себе временами нажраться как свинья или проиграться в казино. Он оказался превосходным мечником и дуэлянтом, поэтому его услуги инструктора были весьма востребованы. Бизон был его личным учеником, щедро сыпля золотом, чтобы перекупить всё его время. По большому счету, всё личное золото, получаемое Леоном исходило от Ушастого Бизона, Белого Карибу и Спящего Медведя, который заезжал на выходных и брал уроки мастерства. Также они, за отдельную плату, брали уроки придворного этикета, но тут уже сам Леон был не очень силен, так как за эти годы многое подзабыл. Выручал его оруженосец Хименес, который с рождения при дворе и все эти расшаркивания знает лучше библии. Хименес был парнем честным, поэтому брал по пять серебряных за урок, что развеяло весьма крошечные сомнения Бизона в благородстве подрастающего рыцаря. Питера это забавляло, а потом он подумал, что сыновьям будет не лишним овладеть этикетом и фехтованием. Поэтому помимо усиленной тренировки по стрельбе они ещё тратили остаток дня на изнурительные тренировки. Питер сказал парней не жалеть, чтобы вышел толк. Толк начал потихоньку выходить. Сверстники с завистью смотрели на элегантно фехтующих пацанов, которые осваивали дестрезу[82]. Леон был не из тех идальго, которые изучали фехтование только для успеха на многочисленных дуэлях Старого света. Он принял её как философию, которая следует с ним всю его жизнь с того дня, как его отец нанял мастера дестрезы для обучения. Поэтому Питер, видя профессионала своего дела, платил ему по четыре золотых в неделю, чтобы тот мог выкроить время во внезапно плотном графике. Сам Питер учиться фехтованию не собирался. Те приемы, которые он отработал за эти годы, позволяли уверенно биться в строю, а на индивидуальную схватку у него есть винтовка и два пистолета. Пистолеты были двуствольными, изготовленными лично. Стволы были переломными и заряжались патронами, которые Питер с величайшей осторожностью снабдил капсюлями с гремучей ртутью. Стреляли они без сбоев, но он имел лишь сто патронов, которые, впрочем, мог изготавливать сам, но в ограниченных количествах. Время капсюльных винтовок ещё не пришло, и придёт не очень скоро. Лет тридцать на создание соответствующей инфраструктуры, ибо подготовленных химиков у него нет, а плохо подготовленные будут взрываться слишком часто, чтобы производство имело хоть какой-то эффект.

— Как назовем город? — вдруг спросил Ушастый Бизон, сидя перед Питером за обедом.

Мэка сегодня подавала толченный картофель с фасолью. Самая долгоиграющая блокнотоносица Река ей помогала на кухне.

— Спошиба, любимая. — Питер хлопнул проходящую жену по заднице. Рот был набит едой, та игриво улыбнулась и молча пошла дальше. — Город? Кхм. Думал об этом.

— Как тебе название "Камелот"? А? А? — Бизон как всегда широко улыбнулся. Он знал, что его улыбка располагает к нему собеседника. Невозможно не улыбаться в ответ, глядя на добродушную улыбку этого хладнокровного убийцы. — Да скажи, самое оно!

— А ты типа Артур? — с подначкой спросил Питер. — Не. Нужно что-то более серьезное. Могавк.

— Что? — не понял Бизон. — Причём здесь людоед[83]? Ещё и на наррагансеттском.

— Город ест людей. — улыбнулся Питер. — Приходят и приходят, а выходят далеко не все, ха-ха.

— Не… — Бизон как-то брезгливо поморщился. — Ещё подумают, что мы людей едим. Ещё есть идеи?

— Ониконра. — предложил Питер.

— Разум? — в дом вошел Тихий Орлан. — Неплохо. Но как вам вариант Скенен?

— Мир? Тоже ничего, дядя. — Бизон почесал затылок. — Жена у тебя шикарно готовит. Знал бы, что она такая мастерица, сам бы женился!

— Момент безвозвратно упущен, приятель. — рассмеялся Питер. — Кенрекс?

— Лев… Неплохо, неплохо… — потёр степенно подбородок Тихий Орлан. — Каренна…

— Песнь? Да не! — замахал руками Бизон. — Подумают, мы тут певуны одни сидим, пердим и поём!

— Записываю. — Питер принял у мигом подскочившей Реки блокнот и чернильницу. — Первый вариант — Могавк, второй — Ониконра, третий — Скенен, четвертый — Кенрекс, пятый — Каренна. Вроде всё. Камелот рассматривать не будем, несерьезно.

— Уж посерьезнее Песни! — возмутился Бизон. — Вечно вы отмахиваетесь от моих идей!

— Ну… ну… — Тихий Орлан потрепал его по затылку. — Будут ещё города, обязательно будут…