Гайавата

Глава шестнадцатая. Эпоха больших кораблей

— Ты, Кречет, совсем меня не слушаешь. — Питер пригласил шамана к себе в кабинет.

Кречет развалился в кресле, зрачки его были расширены, пахло марихуаной, он глупо улыбался и смотрел в потолок. Ученик шамана вроде не курил, но его тоже пошатывало, видимо надышался.

— Я говорил тебе, не трогай коноплю, это на продажу. — Питер положил перед ним холщовый мешочек. — Отдай всё, что насушил. Ты же понимаешь, что трава не даёт видений? Это просто наркотик, который сделает тебя тупее и ленивее? Пусть от него человек перестаёт париться по мелочам, но ты ведь и так не паришься! Зачем тебе это?

— Ай, да ладно… — расслабленным и хриплым голосом ответил на это шаман. — Видения духи посылают! Я, когда скурил три трубки, такие видения видел! Духи обещали, что вапити никуда не уйдут, голода не будет! И вообще, тебе какая печаль, что я курю?

— Ты неадекватен, Кречет. Ходишь упоротым дни напролёт, люди беспокоятся. — Питер обратил внимание, что грибные глюки шамана почти всегда несли негативный оттенок, а травяные позитивны, даже, жизнерадостны. — Ты как будто в другом мире обитаешь! Мы уже год от охоты не зависим! Зерно, фасоль, через пару лет скот пойдет! Вникай в жизнь рода, хватит уже!

— Я обдумаю твои слова, когда меня отпустят духи… — после паузы ответил шаман. — Я чувствую зерно истины в твоих словах, но чтобы уловить её, мне нужен чистый разум. Завтра поговорим.

Шаман ушел, так и не отдав свой запас марихуаны. Как и опасался Питер, зацепило его крепко. Сам он не откажется. Хорошо, что остальные считают траву проводником в мир духов, где обитают не только добрые духи, но и злые, которые могут отнять душу. Страх перед сверхъестественным сдерживает их лучше любого запрета. Ход их мыслей Питер понимал, шаман рискует душой, лезет туда каждый день, выясняет некоторые детали будущего, за что ему почёт и уважение. А сами туда ни-ни, душа дороже.

Зачем Питеру плантация самой лучшей конопли из найденной? Первое — пенька. Пеньковые волокна практически идеальны для плетения канатов, а это всё необходимое для такелажа. Из неё также получается достойная ткань, а значит одежда и паруса. Второе — наркотический эффект соцветий. Питер решил не мелочиться, а дать Европе самое мощное, что можно вытащить из конопли. Технология изготовления гашиша незамысловата и на Ближнем Востоке известна уже очень давно. Питер технологию соблюдал, сейчас к отправке в Гавану было готово три фунта первоклассного гашиша. Гашиш он спрятал от шамана, так как тот бы вообще чокнулся. Шаман сушил листья конопли по методике сушки табачных листьев, измельчал и курил. Так как наркотического фермента в этой конопле было навалом, путешествия в мир духов были возможны. Сам этот гашиш планируется как главная дурь для европейцев, которая неминуемо перекочует в Европу. Взаимодействие востока и запада было никаким, поэтому даже ручная тележка, издавна известная арабам, попала в Европу только с крестоносцами, увидевшими агрегат у ближневосточных крестьян. Так же и с гашишем.

Гашиш поехал в Европу где-то в XII веке, европейцы его распробовали, продукт понравился, многие феодалы даже успели на него подсесть, но тут подсуетился Папа Римский, запретил под страхом отлучения и популярность гашиша резко пошла на убыль. Это Питер узнал у Эктора, который, ещё обитая в отцовском имении, сильно интересовался различными веществами. Гашиш, к слову, он пробовал, но это было очень запрещено и дорого.

В чём же ноу-хау Питера? Почему его гашиш не запретят? Булочки, пироги, ватружки, крекеры, эклеры, круассаны, пончики, оладьи, блины, вафли! Если продавать его под видом специй, пищевой добавки для "пикантности" вкуса, то его будет очень сложно подвести под папский запрет XII века. Ещё Питер сильно размышлял над возможностью изменения цвета, консистенции и прочих демаскирующих признаков.

С цветом Питер разобрался быстро. Двух высших образований для этого не понадобилось, но у него было одно, на всякий случай. Брусника, малина, купленная у колонистов сахарная свёкла, смородина, клюква, крыжовник, черника и земляника — вот список естественных красителей, которые Питер смог найти в своём селении и на прилегающих территориях.

Первая партия была поделена на пять частей и покрашена в пять цветов. Питер решил дать им какие-то специфические названия. Первая часть, покрашенная крыжовником в болотно-зеленый цвет, была названа Агентом Грином, вторая часть, покрашенная малиной в тёмно-фиолетовый цвет — Агент Вайолет, третья, покрашенная смородиной в иссиня черный цвет — Агент Блэк, четвертая, получившая от свёклы пурпурный оттенок — Агент Пёрпл, а пятую Питер покрасил с использованием брусники и малины — Агент Рэд. Опытным путём будет установлено, какой из "агентов" придётся по душе в Гаване.

Питеру самому было неприятно вспоминать тот день, когда он лично тестировал полученный продукт. Собственноручно приготовленные кукурузные лепёшки, получились естественного цвета, с почти незаметным привкусом добавленных в гашиш красителей. Но очень скоро, после съеденных восьми лепёшек, ему стало не до распознавания привкусов и ноток. Мир перевернулся, ударил его полом об голову, резко в комнате стало довольно светло, голова закружилась, он попытался встать, его резко повело в сторону, он внезапно ощутил себя у окна. Непонятно, что произошло и спустя сколько времени его "отпустили духи", но пришел в себя под кроватью, куда спрятался от мощнейшего чувства радости жизни, вообще ему не свойственного и чуждого.

Через час бессмысленного сидения на кровати и рассматривания карты Гудзона на стене, Питер понял, что его окончательно отпустило. Очень сильно хотелось есть, но воля его покинула, он не в силах был заставить себя встать и пройти на кухню, поэтому сидел и голодал, размышляя над посетившей его галлюцинацией.

…он сидит в чёрном кресле, перед ним, на столе лежат пакеты с гашишом, блюдца с печеньем и пирожными, в левой руке у него стакан с янтарного цвета виски, костюм в полоску обсыпан кусочками гашиша и крошками от печенья, лицо и нос тоже. Перед столом на коленях стоит неизвестный мужик в яркой европейской одежде времен XVII–XVIII веков, Питер не обращает на него внимания. Вдруг справа подходит Ушастый Бизон, тоже одетый в дорогой костюм-тройку, склоняется и шепчет ему на ухо что-то. Питер задумчиво кивает, достает из кобуры пистоль, нацеливает на анахроничного мужика и стреляет в него…

— Никогда не нюхай собственный кокаин… — пробормотал Питер, поднимаясь с кровати.

*День отплытия*

— Это ещё зачем? — Питер принял из рук Мэки какой-то амулет.

— Он будет защищать тебя от морских злых духов и несчастий. — улыбнулась она, крепко обняв его.

— А гарантия на него есть? — Питер тоже крепко её стиснул. — Шучу. Заботься о детях и Кэнти.

— Обещаю… — Питер почувствовал на плече влагу. — И ты тоже обещай.

— Я вернусь. — он отчего-то был уверен, что всё будет так, как он сказал.

— Пэйта! — позвал его Эктор, который уже устроил в каюте свою жену с ребенком. Сын, который родился три месяца назад, был назван Анхелем, и являлся уменьшенной копией Эктора. — Всё и всех погрузили, пойдем!

Погрузка была завершена, команда стояла на позициях. С ними решил пойти и старейшина Тихий Орлан, чтобы воочию убедиться в правдивости слов Питера о бледнолицых. Будь на его месте Питер, ему хватило бы того факта, что Эктор за два года, с изначально низкоквалифицированными кадрами, соорудил корабль, размером с небольшую испанскую каракку.

Канониры уже успели отстрелять по морским мишеням пятьдесят выстрелов, Питер оценил результаты как удовлетворительные. Им не нужно будет стрелять очень много, достаточно будет пяти попаданий в галеон, чтобы тот сгорел дотла, или трёх-четырех в бригантину[45] или обычный пиратский барк. Если вдруг орудие решит взять тайм-аут или внезапно прийти в негодность, у них было в запасе ещё два запасных ствола, лежащих в трюме. Монтаж займет несколько часов, на время которого почти всегда можно уйти от противника. К тому же, это только в фильмах морские бои идут динамично, да так, что стоило пиратам увидеть судно, Джеку Воробью скорчить удивлённую рожу, как сразу, в рамках пяти минут экранного времени мимолётно проходит томительное сближение, успевает незаметно проскочить многочасовая и очень малоэффективная перестрелка ядрами, и начинается абордаж, который идёт около пятнадцати минут, в рамках которых главные герои успевают сразиться друг с другом в дуэлях, поговорить безумно важные для сюжета разговоры, убить злодеев, потерять друзей, найти любовь всей жизни. Или потерять. Всё на совести сценаристов. Питер не винил Голливуд в экранных условностях. Сними они реальный морской бой, зрители ушли бы из кинотеатров через полчаса. Конечно, актёры смогли бы скрасить томительные три-четыре часа медленного приближения кораблей друг к другу, отчаянными и нетерпеливыми гримасами, но… Проще всё обусловить. А вот если один из кораблей не хочет сближаться, тогда преследование может занимать дни, недели, в зависимости от мастерства капитанов, ветра, условий локации, сезона, течений…

В этом неспешном танце ленивцев есть время двухчасовой замене орудия. Всё изменится с появлением дальнобойной и точной артиллерии, паровых и дизельных двигателей, но… До этого ещё долгих четыреста лет, не о чем переживать.

— Эктор, отдать швартовы! "Гудзонская Изабелла" идёт в Гавану! — Питер помахал Мэке на прощанье. — Пора установить собственные правила. Пора работать по-крупному.

*Багамские острова. Три недели спустя*

— Что у них за флаги? — Питер пытался вглядеться в горизонт, на котором появилось два неизвестных корабля.

— Что за шум? — поднялись на палубу Тихий Орлан с Ушастым Бизоном. Их до сих пор мучила морская болезнь, которая проявлялась у старейшины — блеванием, у вождя — неудержимым аппетитом.

— Неизвестные корабли бледнолицых, возможно пираты. — ответил Питер. — Готовимся к бою.

Бизон с радостной улыбкой нырнул в люк, явно предвкушая новую для него битву. Питер не хотел его расстраивать, поэтому ничего не сказал. Но сам тоже спустился в свою каюту, где вооружился по полной, правда надев вместо стальной кирасы дубленную кожаную, которая теоретически удержит пулю из аркебузы, издалека. А вот в шлеме он был уверен, пулю точно не удержит. Сейчас эпоха серьезных калибров, 0,5–0,7 дюймовые мушкеты никого не удивляют, даже считаются несерьезными. Пищали местные напоминают калибром подствольные гранатометы, калибром, не скорострельностью.

— Ну? Когда будет драка? — вышел облаченный в сталь Бизон.

— Часов через шесть, может семь. А может вообще не будет. — лениво ответил Эктор, который уселся на лавку и закурил трубку. — Может, бахнуть блинчик, всё равно еще долго ждать?

— Эктор, блинчики, вафли, булочки и прочие кондитерские изделия — на берегу. — осадил его Питер. — Или у себя в каюте, не в твою смену.

— Да понял я, понял. — Эктор без особого энтузиазма покуривал трубку и поглядывал на корабли. — Черт знает, что за корабли. Слишком далеко, а трубы нет.

*Через три часа сохранения прежнего курса*

— Что-то мне подсказывает, что это… пираты. — Эктору принесли столик, на котором сейчас располагались вареные овощи, горячие кукурузные вафли без гашиша, кувшин кукурузного сока и набор для курения трубки. — Точно, вон, черные флаги. Ультиматум[46]. Что ответим?

— Пусть идут к дьяволу. — ответил Питер.

— Низкий Сазан, готовь холостой заряд! — приказал Эктор, подрываясь из кресла.

Канониры быстро заняли свои места, команда у них была сыгранная, даже имелись дублёры, которые сейчас сидели в кубрике. Был заряжен пороховой заряд из картуза, орудие направлено в сторону противника, огонь поднесён к запальному отверстию, выстрел!

На кораблях противника верно поняли сигнал.

— Французики это! — усмехнулся Эктор. — Красный флаг — романтичный цвет войны, такой французы поднимают, когда идут кого-то воевать! Можно смело их бить, это пираты.

— Хорошо. — кивнул Питер. — На абордаж сможем?

— Если они как следует прогорят и у них взорвётся крюйт-камера, то выловим что-то среди обломков. Можем даже людей на продажу отловить. — предложил Эктор. — Плантаторы в Гаване с радостью купят их в любых количествах. Я даже знаю пару, которые дадут хорошую цену!

Идея навариться на ещё не побежденных пиратах, увлекла испанца, он уже в голове начал прокручивать варианты и примерное количество вырученного золота. В орудии он не сомневался, как и в канонирах.

*Спустя три часа. Дистанция эффективного огня "Гудзонской Изабеллы"*

Питер хотел дать какое-нибудь серьезное, пугающее название для корабля, но Эктор настоял. Это была его давняя мечта, назвать свой корабль в честь первой любви, Изабеллы де ла Кордоба, дочери барона Мануэля де ла Кордоба. Во многом благодаря этой трагичной первой любви он оказался в Карибском море… ну и ещё целой толпе кредиторов, ждущих его в Испании. На каравелле "Святая Августина", он вёз и свой запасец, которым собирался расплатиться по долгам, а на остатки попросить руки Изабеллы, но всё получилось как всегда. Рок приложил свою руку к его жизни, и вот он ведёт непонятное судно, с натяжкой идентифицируемое как торговая каракка, в неравный бой. Для кого он окажется неравным, покажет время.

— Зарядить на две тысячи футов! — дал команду Эктор.

Уже можно было разглядеть фигурки вражеских команд на кораблях, идущих на всех парусах, для них это ещё не стрелковая дистанция.

— Упреждение на три, целься! — продолжил испанец. — Поправка на дальность два!

Питер с любопытством наблюдал тщательно вымеряющих положение орудия могавков-канониров.

— Огонь!

Хлопок выстрела, снаряд полетел в направлении левой бригантины. Недолёт. Канониры быстрыми, отработанными движениями перезарядили орудие.

— Поправка на дальность один! Упреждение неизменно! Целься! — скорректировал ошибку Эктор. — Огонь!

На этот раз, благодаря точному наведению и глазомеру Эктора, снаряд попал в кормовую область палубы, пробив её и исчезнув во тьме трюма. Питер надеялся, что он не пробил дно.

— Заряжай! Живее! — Эктор скорректировал курс, закрутив штурвал. — На полторы заряд!

Низкий Сазан, парень лет двенадцати, выдернул зубами деревянную заглушку картуза, с усилием отодвинул задвижку на запальном отверстии и засыпал порох в уже пробаненный ствол. Лиловый Индиго, здоровенный детина лет сорока, умственно отсталый с рождения, чёткими движениями прибойника забил пыж. Далее он, с очень сосредоточенным лицом, вставил снаряд, снова взял прибойник и несильным давлением, довёл снаряд до упора внутрь. Слабое давление было обусловлено наличием уже отведенного взрывателя, сильный удар по которому приведет к детонации зажигательной смеси. Почему эту процедуру доверили умственно отсталому? Только умственно отсталый может быть достаточно хладнокровен, когда заряжает снаряд в жерло потенциального огнемета. Питер объяснил всему канонерскому расчёту технику безопасности, поэтому никто не хотел становиться прибойщиком, кроме Лилового Индиго. Питер, кстати, уже подарил ему подарок, в котором тот сейчас и ходил. Индиго сейчас был облачён в шлем с прозрачным стеклом, единственным относительно удачным результатом серии неудачных экспериментов, и тонкий сплошной стальной латный доспех, закрывающий всю верхнюю часть тела и частично ноги.

Говоря о самих снарядах. Испытания показали, что каждый десятый снаряд даёт осечку, при стрельбе на суше. В море статистика ещё не собрана. Питер надеялся, что будет в приемлемых границах.

Тем временем орудие было заряжено.

— Огонь!

Снаряд снова полетел в направлении бригантины и ударил в носовую часть.

— Да! — Эктор был рад не меньше канониров. — Ещё три-четыре положим в эту лахудру, займемся следующей!

Ушастый Бизон не очень понимая процесс, но со всё возрастающим азартом, наблюдал морской бой. Его оруженосец положил на палубу щит и уселся на него, положив на колени ножны с мечом.

— Хотят что-то сказать. — вдруг сообщил Эктор.

— На№рать. — ответил Питер. — С пиратами переговоров не ведём.

В безнаказанно обстреливаемой бригантине начало что-то дыметь. По палубе заметались матросы, начали черпать воду из моря, кажется снизу что-то серьезно горит.

— Ха! — испанец кажется тоже всё понял. — Сильно горят!

— Это же хорошо? — на всякий случай уточнил Ушастый Бизон. Тихому Орлану тоже было интересно, но статус не позволял спросить.

— Конечно хорошо! — заверил Эктор. — Мы тремя выстрелами уложили целый корабль! Неслыханно! Никто не поверит!

— А мы никому говорить и не будем. — сказал на это Питер. — Колониальное правительство заинтересуется, начнут вопросы задавать… Зачем нам лишние проблемы?

— Но как же… это же мой… — Эктор аж потерял связность речи.

— Твоему королю я и так помогу в следующем году. — пообещал Питер. — Так помогу, что его потомки протянут ещё пару сотен лет…

— Почему ты уверен, что моя держава обречена, Пэйта? — Эктор в прошлый вечер выслушал мнение Питера об Испании, когда тот разговаривал со старейшиной про мир бледнолицых и её место в нём, но вопросов не задавал, как воспитанный идальго, не суясь в чужую беседу без разрешения.

— Ты же был рядом, когда я беседовал с Орланом. — Питер увидел в глазах испанца, что тех аргументов недостаточно. — Ну хорошо… Первая причина, это золото. Золота так много, что скоро твой король будет покупать ресурсы у соседей. Французы, англичане, голландцы, с радостью будут продавать сталь, еду, станки и прочее за золото.

— Но это же хорошо! Значит, они признают своё подчинённое положение! — рассмеялся Эктор, не забывая поглядывать на ходы вражеских кораблей.

— Кому-то может показаться и так, но золото уходит к ним. — усмехнулся Питер. — Они на это золото ещё дешевле купят ресурсы у более бедных соседей, наймут себе армию, построят корабли. И всё это на испанское золото, представляешь?

— О-о-о… — Ушастый Бизон, уже кое-что смекающий в понятиях "золото-армия-провиант-порох-война-золото", восхищенно охнул, явно впечатлённый внезапным поворотом. — Сами кормите своего врага, чтобы он пошел на вас в набег. Пэйта дело говорит.

— Вот оно чё… — Эктор зачесал затылок, сняв шляпу. — Ох ты же…

— Это ещё не всё, Эктор. — продолжил Питер. — Вторая причина — опять золото… Но на этот раз не само по себе, а места откуда оно берется. Колонии — вторая причина. Их много, король создал вице-королевство, чтобы управлять этими огромными территориями. Сейчас он снимает сливки. Горы золота везутся в Старый свет, аристократия шикует, ты сам должен был сейчас шиковать и страстно прыгать на своей Изабелле по ночам, но сложилось как сложилось… Отсюда и проблема. Есть голландцы и англичане. Они заняли несколько островов в Карибах, пытаются отбить у Испании часть пирога, но пока не очень успешно. Но этот пирог лучше оставить испанцам, они этого пока не понимают, и вряд ли поймут, пока время не придёт. Голландцы скоро посмотрят на Северную Америку[47], они придут на Гудзон, а мы их встретим, очень горячо. Французы придут с северо-востока, овладевать территориями родственных нам племён, так как их исследователь уже давно проходил по землям могавков, но начнут они издалека, так что время есть. Ещё будут англичане, но я с ними разберусь. Ты тоже можешь поучаствовать, если есть желание.

— Так в чём проблема с колониями?

— В том, что пока Испания высасывает из своих колоний золото и серебро, французы с голландцами, которые не откажутся от колонизации, будут развивать их, получая стабильный доход. Пусть при этом умрёт очень много коренных жителей, но в конечном счёте они добьются процветания своих колоний и будут получать с этого среднюю по меркам испанцев прибыль, но зато всегда. — Питер сделал паузу, указав на горящую бригантину, которая вывесила белый флаг и начала грузить экипаж на малочисленные шлюпки. Большая часть экипажа погибнет, было ясно как день. — На чём я остановился? Ах да! А ваши колонии будут неразвиты, максимум хлопок да табак, совсем не то, что нужно. Пусть прибыльно, но бессистемно, те же англичане и голландцы смогут в перспективе добиться гораздо больших успехов. Хотя я постараюсь сделать так, чтобы у них ничего не получилось. Ты сейчас слушаешь меня, у тебя в душе есть понимание того, что эти слова соответствуют действительности?

Эктор сидел с кислой физиономией. Ему было за отчизну обидно, но слов опровержения не было. Питер был прав, если не на 100 %, то на 75 % точно.

— Твоя правда, Пэйта! — наконец выдавил испанец. — Что ты предлагаешь?

— А что я могу предложить? Ты меня в проблемы державы своей не впутывай! У меня есть маленький народец могавков, мне и с ним проблем выше крыши! — сразу открестился Питер. — Да и ты не сможешь ничего поделать. Не сорить золотом ты своего короля не заставишь, он на то и король, что живет на широкую ногу. Развивать колонии? Как ты это себе представляешь? Кто мы? Я вот что-то вообще не вице-король Новой Испании! Ты, случайно не вице-король? Нет? Тогда и говорить нечего. Хотя кое-что мы можем сделать. Скоро будет заварушка в Старом Свете, там ваша держава соберет НЕПОБЕДИМУЮ АРМАДУ, которую размажут по дну океана ПОБЕДИМЫЕ АНГЛО-ГОЛЛАНДЦЫ. Не знаю деталей, но знаю одного адмирала, который сыграет важнейшую роль в этом событии, некий Фрэнсис Дрейк, который сейчас пиратствует неподалёку, всецело работает на королеву-девственницу, слушается её как мать родную, но иногда шалит. Короче, совершенно случайно, он через два года будет проплывать мимо колонии Роанок, которая будет основана в следующем году. Мы, по возвращению из гаванского путешествия, отправимся навестить колонистов, устроить им сладкую жизнь, чтобы насладились нашим гостеприимством. Сильно убивать не будем, у меня планы на Дрейка.

— Какие у тебя планы на Дрейка? — ухватился Эктор, не обращая внимания на то, что на фоне взорвалась крюйт-камера бригантины.

— Слушай, а может вернемся к бою? Канониры ждут. — попытался сменить тему на актуальную, Питер.

— Бой? — Эктор уставился на флаги ещё целой бригантины. — Да они уже сдаются, белый флаг подняли. Нужны тебе?

— Можешь сигнализировать, чтобы собрали своих пострадавших и передали на шлюпке капитана на переговоры? — спросил Питер.

— Так… Как там у французов? Туманный Вечер, сигнализируй… — обратился капитан корабля к пареньку у флагштока. — Желтый…

Через десять с лишним минут общения флагами, пираты подтвердили принятие и направились к обломкам корабля, где сейчас активно тонули пережившие взрыв члены экипажа. Сейчас сезон тигровых акул, они уже должны мигрировать к экватору, а значит вопрос времени, когда моряков начнут жрать. А может Питер не прав. Даже отсюда видно, как моряки по одному уходят ко дну, силы человека не безграничны, а море жестоко.

— Так какие у тебя планы на Дрейка? — Эктор отвлёкся от управления, повернув корабль подальше от бригантины.

— Я планирую его прикончить. — коротко ответил Питер. — Ты знаешь его?

— Не лично. Но он потопил корабль на котором служил один знакомый моего отца. — ответил Эктор.

— Как думаешь, эти французы могут знать, где сейчас обретается Дрейк? — спросил вдруг Питер.

— Ну… Пираты обычно трутся во владениях своих стран, но может и знают? — предположил Эктор.

— Дождемся парламентеров…

— Это на французском? Парле… А! Переговорщики! — Эктор рассмеялся. — Ты назвал их на французском, потому что это французы?

— Ну… да. — Питер не подозревал даже, что парламентер — не общенародное обозначение переговорщика.

Через три часа, ближе к вечеру, подошла лодка с капитаном пиратов и помощниками.

— Английский? Испанский? — спросил Питер сразу, как на борт поднялся неприятный тип в классической мятой треуголке, засаленном сюртуке, растоптанных сапогах, кутлассом в ножнах и трубкой в зубах. Не хватало только повязки на глазу, деревянного протеза ноги и попугая на плече, а так вполне стереотипный пиратский капитан.

— Инглез. — ответил капитан пиратов, недовольно оглядывая команду победителей. — Моя звать Арманд Льеро, вольный торговец! Твоя как имя?

— Пэйта Хэссун, настоящий вольный торговец, пират! — оскалился Питер.

— Твоя из индейцев! — вдруг сделал внезапное открытие француз. — Вы здесь индейцы все! Все! Мама Бога! Людоеды! Вы нас сожрать? Я защищаться! Моя смерть в вода, а не желудок английский индейский людоед!

— Переговоры, идиот. — Питер наблюдал этот аттракцион паники, хватания за кутласс, попытки перепрыгнуть через фальшборт, с постным лицом.

— Переговоры? — осёкся француз. — Не жрать?

— Откуда ты вообще взял, что мы едим людей? — с недоумением спросил Питер.

Вообще, Питер слышал версии о том, что многие жители карибских островов были не прочь человечины. Но вот версии о том, что индейцы в Карибах ели людей ради англичан…

— Все знать, индейцы на островах есть человеков! — француз с помощниками чуть успокоились. — Какие требования ты выставлять, чтобы я и мои человеки уходить с мире… мира… миром?

— Перегружаете мне весь ваш порох. Стальное оружие, аркебузы, мушкеты — тоже. — Питер начал перечислять. — Еду, так и быть, оставляйте себе. Подзорные трубы передайте, карты, компасы, вообще всё оборудование. Начнёте хитрить, или нам покажется, что не весь порох отдан, мы расстреляем вас издали. Никто не узнает даже, ты понимаешь?

— Моя понимать твой позиция. Мы сделаем твои слова, лучше смерть. — кивнул французский капитан.

— Лучше смерть? — не понял Питер.

— Да, лучше смерть. — ещё раз кивнул капитан Льеро.

— Может, лучше ЧЕМ смерть? — уточнил Питер.

Француз слегка сбледнул, осознав, что только что два раза сказал, но быстро взял себя в руки.

— Мы доставим тебе всё наше порох, навигацьон прибор, мечи, другой оруж, аркьебуз, пуль, прочий снаряженье. — перечислил француз и направился к спуску. — Через два час, нет, три час, будет готово.

Французы ушли, экипаж принялся ждать. Бригантина не двигалась, но даже через три часа не было ни одного движения.

— Эктор, дай по ним снаряд, без зажигалки. — приказал Питер.

Орудие было развернуто, наведено, Эктор лично прицелился в гальюн. Выстрел.

Носовой гальюн был пробит, часть его обвалилась в воду.

— Ха-ха! Отличный выстрел, испанский бледнолицый Эктор! — хлопнул его по плечу Бизон. — Отличный выстрел!

Французы зашевелились. Тут же было спущено четыре шлюпки, две из которых до этого перевозили выживших со сгоревшего корабля. Споро было перегружено требуемое и направлено к кораблю.

— Вот суки, ничего не понимают… — Питер посмотрел на слишком многочисленных вооруженных "носильщиков" на шлюпках. — Абордажная команда, строиться!

Приказ передали под палубу. Наверху построились шестьдесят бронированных и вооруженных воинов. Арбалеты были направлены на шлюпки. "Носильщики" приуныли. Кошки опали в их руках, лица приобрели грустное выражение. Дальше все необходимое было перегружено на "Гудзонскую Изабеллу", оружие изъято, а шлюпочники отправлены назад. Когда французы были на половине пути к своему кораблю, Питер отдал приказ:

— Потопить и корабль и шлюпки.