Герой Эсмерельдена (СИ)

Глава 20: Падение ворот Эсмерельдена

Человек неспособен сопротивляться смерти. Будучи гораздо выше его в общепринятых законах мироздания, смерть просто приходит когда захочет, и берёт всё, что ей заблагорассудится. И стоит тебе лишь на мгновение заприметить её в уголке глаза — пути назад для тебя уже не будет. Разве что, произойдёт нечто выбивающееся из общей картины происходящего безумия. К примеру, если всего за миг до того, как в твоё лицо прилетит ржавый топор — на его пути окажется цельный кусок скалы, напоминающий застывший силуэт воина. Звучит невозможно, или по крайней мере, маловероятно.

Но именно это и произошло, всего за мгновение до того, как викарий Линн представилась своему богу. Там, высоко в небесах, где какофония взрывов, криков, и лязгов — была неразличима, и напоминала простой звон в ушах, незаметно для всех участников боя, тихо отрылся тёмный вихрь портала. Неумело-созданный, он напоминал скорее овал, нежели привычный круг, но действовал от этого ничуть не хуже. Так, в то самое время, когда пограничные ворота превратились в труху и щепу, сквозь червоточину в небе, на поле боя просочилась фигура в тёмной кольчуге.

— Твою-ж мать! — выругался Сайбер, едва осознав, что появился он совсем не там, где планировалось. С другой стороны, удивляться этому не стоило от слова совсем.

Так и работает свиток портала. Телепортироваться со снайперской точностью возможно только тогда, когда ты уже был в том месте, куда хочешь отправиться, и можешь представить его. Нарисовать его в собственном разуме, делая размашистые мазки воображаемой кистью, макая оную в банку с воспоминаниями. Герою же пришлось настраиваться портал почти вслепую, доверившись старой карте, найденной в библиотеке храма героев.

И мало того, что вылез герой не совсем на уровне земли, уже обильно залитой кровью инквизиторов, так ещё и перекувыркнулся в воздухе, отправившись вниз вверх ногами. Всё же, кольчуга гораздо тяжелее штанов вкупе с сапогами, так что, физика здесь без вопросов сработала именно так, как и должна была.

Вот только для самого Сайбера это не было утешением. — «Каменная кожа!» — выкрикнул он уже в глубине омута собственных мыслей, направив большую часть маны в область своих стоп. Всё же, он выучил это заклинание. И сделал это не зря. Это был первый раз, когда он использует подобную магию в этом мире. И если при регенерации ему пришлось наблюдать лишь кропотливую работу маленьких паучков, латающих его раны, то в этот раз его обуяло чувство настолько непривычное, что он едва не закричал от испуга. Его кожа быстро, почти мгновенно — потеряла чувствительность, а конечности охватило то самое ощущение, когда случайно перекрываешь кровоток в руке во время долгого сна.

— Защитить госпожу! — выкрикнул один из стражей, заметив плачевную ситуацию Линн, но к этому времени уже было слишком поздно что-либо предпринимать. Тем более, что и сам он находился под градом снарядов, непрестанно летящих с высокой стены.

Тем не менее, смертельного соприкосновения головы девушки с куском ржавого железа на коротком древке, так и не произошло. Ведь стоило ей поймать взглядом летящий в неё топор, как прямо перед ней, едва не раздавив упавшего Виллибальда, рухнуло тяжёлое, окаменевшее тело Сайбера.

«Всё же, сработало», — с облегчением выдохнул герой. За счёт того, что его кожа полностью превратилась в камень, ни его ноги, ни позвоночник — при падении не пострадали. Они не почувствовали удара, ведь для них его попросту не было. Всю мощь падения, от которого без заклинания он приземлился бы разве что в виде мокрой лужицы, приняла на себя магия, которую изначально он и учить-то не планировал.

Те же, кто стояли неподалёку от падения живого «метеорита» — тут же поспешно опрокинулись наземь, не выдержав ударной волны, разошедшейся вокруг Сайбера на добрые десять метров. На ногах осталась разве что сама Линн, на чьём лице застыло изумление, сродни тому, которое она когда-то испытала в городе авантюристов. Что касается того заклинания, которое она секунду назад собиралась использовать — о нём уже не было и речи. Оно вылетело из её головы вместе с тем, как в неё чуть не влетело оружие.

Тем временем, бой и не думал останавливаться. Те мертвецы, которые совсем недавно поливали инквизиторов сталью, железом, и всем тем, что попадалось под руку — поспешно спрыгивали вниз, приземляясь на тушки своих соратников, отчего с каждой новой волной через стену переправлялись всё более «живые» трупы, без особых повреждений костей. И двигались они, разумеется, куда быстрее предыдущих. Ну а те, которые сменяли их наверху — принимались поддерживать интенсивность смертельного «ливня», осадки которого внизу уже поднимали предшественники, применяя по своему прямому назначению.

Не оставались в стороне и разбитые ворота, через которые поспешил хлынуть новый поток воителей смерти, среди которых уже были не только простые трупы, но и те самые тени, разбавленные несколькими десятками тяжело вооружённых, огромных рыцарей, заключённых в полные латы. И конечно, что самое главное — через них в первых рядах прошёл и главнокомандующий всей тёмной армии. По крайней мере, если верить тому, как по мановению его руки нечисть принималась двигаться туда, куда указывал его внушающих размеров, зубчатый меч.

Размером и цветом с добротный, морёный дуб, тот рыцарь был похож скорее на несколько чуть меньших рыцарей, составленных стопочкой в один большой агрегат, сулящий скоропостижную смерть всем и каждому, кто попадёт под его удар. Что он и принялся доказывать тут же, как только переступил порог осаждённой границы — медленно, даже как-то лениво размахнувшись мечом, он тут же пластанул им прямо по воздуху. Широкий, тяжёлый удар — разверзнул само пространство, образовав едва заметную глазу, волну тёмной энергии, резанувшей по всему строю стражей, словно коса, по пучку свежей травы.

— Держать оборону, — распорядилась Линн, в то время как сама она замерла в очаровании самого момента.

И пусть стражи и без того знали, что от них требуется, каждый из них тут же выкрикнул подтверждение принятого приказа, всего за секунду до того, как большинство из них разлетелись в сторону, не в силах удержать ментальный удар чёрного властелина. Их щиты остались целы, благодаря наложенным чарам поддержки. Но даже так, каждый их них покрылся крупными трещинами, продолжающимися уже в сломанных костях рук воителей авангарда. Выпад рыцаря был слишком чудовищным, чтобы его смог удержать обычный человек. И мало того, что авангард инквизиции был выведен из строя одним ударом, энергия рванула ещё дальше, кромсая ряд магов, скрывающихся за спинами павших товарищей. Один за одним, пользователи маны валились с ног, сбитые неестественной силой, рвущей плоть, и ломающей кости.

Сайбер же, обращённый в камень, удара даже и не почувствовал, как и Линн, всё ещё стоящая за его спиной. — «Полезная всё же штука», — ещё раз похвалил он заклинание, позволившее ему избежать смертельного урона уже дважды.

— Перестроение, — как можно громче, но по-прежнему избегая крика, скомандовала викарий.

— Так точно! — тут же раздалось позади неё, и уже спустя несколько мгновений ряд авангарда был заменён свежими стражами, а позади них — образовались и новые маги.

— Возьмите их в клещи, — отдала следующий приказ викарий.

— Да! — выкрикнули сразу несколько сотен воителей, одетых в точности так же, как те самые, которых в своё время порешил Сайбер собственными руками. Две сотни опытных мечников вышли вперёд, заходя к противникам с флангов.

— Усиление, — последовал новый приказ, в спешке продублированный офицерами инквизиции, по-прежнему остающимися в задних рядах воинства. Отряд поддержки тут же перекинулся на новую цель, сняв благословение с раздробленных щитов, вместо этого вкладывая силу в мечи воителей.

Те же, кто остался ещё на ногах после атаки повелителя нежити, из числа павших стражей и магов — поспешили присоединиться к рядам свежих, вклинившись в них таким образом, чтобы побитые оказались ближе к центру. Ибо ослаблять фланги нельзя.

Не стояли на месте и воины нежити, продолжающие наступать на уже сменившийся авангард. Их удары были слабы и неумелы, но в то же время, и количество наступающих превалировало над обороняющимися настолько, что на каждый поднятый щит приходилось по десять выпадов, норовящих проскочить под защитой. Самим же мертвецам было всё равно, сколько ран получат их бездыханные тушки. Они не только атаковали оружием, но ещё и норовили схватить меч, щит, или руку стража, вырывая их наружу, и сводя защиту на нет. Некоторые даже попросту бросались на клинок, погружая его в свою плоть по самую рукоять, таким образом лишая противника вооружения.

***

— Ну, погнали, — прошептал Сайбер, прикинув происходящее с точки зрения того, кому предстояло прыгнуть в самое пекло разгорающегося пожара. Облачённый в лёгкую кольчугу из чёрного металла, по своим свойствам напоминающего скорее титан, нежели простую сталь, он резво сбросил с себя заклинание и перемахнул через строй стражников.

Возможно, ему стоило бы надеть латы, коих в оружейной было великое множество. Но как и любая другая тяжёлая броня, они слишком сильно замедляют носителя, а этого следует избегать всеми возможными способами. Так, он надел новые сапоги, длинную стёганку, поверх которой отлично подошла кольчуга, и напялил на голову широкую повязку, подобравшую длинные волосы. О шлеме или капюшоне он так же не задумывался. Не хватало ещё, чтобы что-то мешало обзору. В конце концов, стоять в плотном строю — не его задача, а потому, он должен видеть гораздо больше, чем рядовой воин. Он — герой. И здесь и сейчас ему предстояло доказать это.

Особенно осторожничать он не стал — с размаху наступил прямо на плечо стоящего впереди стража, и оттолкнувшись, прыгнул прямо в гущу сражения. Меч он так и не заменил, оставив тот самый, который нашёл в пещере. Добавил к нему разве что небольшой, лёгкий, кулачный щит, напоминающий скорее голый умбон. Ведь если уж он может держать своё оружие одной рукой, то почему бы не занять вторую тем, что он может использовать в качестве защиты? Тем более, что в Эвергарге никогда не было привычных показателей «атаки», или «защиты». Всё зависит от прочности доспехов и остроты стали, остальное — уже вопрос характеристик носителя. Иными словами, наносимые повреждения в первую очередь зависят от силы человека, наносящего сам удар.

Ещё не приземлившись на землю после прыжка, Сайбер уже отхватил две головы с плеч мертвецов, поддавшись внезапному желанию убить как можно больше врагов. Для этого потребовался лишь один точный выпад. Ну а когда его ноги коснулись влажной от крови, земли — в ход тут же пошёл привычный круговой удар, одним махом унёсший сразу пятерых противников туда, откуда они и вылезли. Во все стороны хлынула мёртвая, чёрная кровь, залив героя с ног и до самой макушки.

«Бодрящий боевой душ», — тут же дав название происходящему, герой принялся повторять выпады настолько часто, насколько позволяли непрестанно подступающие под удар, медленные противники. По крайней мере, медленные для него самого. Ведь если он был гораздо быстрее обычного человека, то неспешные даже в сравнении с простым смертным, трупы, в его глазах едва шевелились.

Он мог бы разить их даже с закрытыми глазами, опираясь на один лишь слух, который в свою очередь, заметно усилился. Это он начал замечать уже там, в повозке, когда на них нападали орки. Теперь же, научившись использовать ману, он мог разобрать большинство звуков вообще не задумываясь над сложностью этой задачи. Разве что, это было почти невозможно в пылу безумной симфонии настолько обширного боя.

Вот на него бросился очередной мертвец, облачённый в доспех, какие когда-то носили низкоуровневые игроки Эвергарда. Его он тут же встретил острием своего меча, который просто выбросил вперёд, нацелившись прямо в голову. Рассечённая надвое, ровно по линии раскрытой челюсти, голова мертвеца поспешила легко щёлкнуть и развалиться на составляющие. Следом за ним тут же возник следующий, напавший на Сайбера одновременно ещё с двумя своими товарищами по бессмертию. Двух из них он тут же разрубил надвое уже на уровне грудной клетки, один широким, тяжёлым выпадом. Третьему же повезло меньше — его череп с отчётливым хрустом рассыпался под ударом литого щита, врезавшегося прямо в его переносицу. Кровь, мозги, и длинные, извилистые шланги внутренностей — хлынули на землю, всё больше напоминая о том, что за каждым свистом стали, доносящимся со стороны, стоит чья-то гибель.

И падали ниц не только мёртвые. Валились с ног и инквизиторы, что бросились атаковать армию врага с флангов. В отличии от стражей, они были облачены в одни лишь белоснежные одежды, защищающие точно так же, как вера в благословление бога. Они вгрызались в ряды врагов, подобно бушующим термитам, но тут же падали замертво, схватив удобно подвернувшийся клинок, или топор. И пусть даже один такой святой воин убивать пятерых мертвецов, прежде чем лишиться возможности продолжать бой, трупов всё равно было в разы больше.

Где-то позади Сайбера засверкали огни заклинаний, летящих прямо над его головой, в задние ряды мертвецов. Инквизиторы-маги решили взять реванш, уничтожая противников целыми толпами, которые тут же замещались новыми. Гора трупов, раскинувшаяся подле стены Эсмерельдена, продолжала расти. Настолько, что новые зомби, поднявшиеся на эту стену, могли с лёгкостью скатываться по образовавшейся куче недобитых тел, прямо в бой.

Взгляду героя открывался холм, состоящий из тысяч и тысяч мёртвых тел, но он старательно избегал излишнего внимания к нему. Ведь пусть он уже начал привыкать к длительной очистке кожи и одежды от крови, он всё ещё оставался человеком из двадцать первого века. Всё это выглядело ровно настолько же неприятно, как и звучало. А потому, он просто крушил всех и каждого, кого встречал на своём пути. Раз. Два. Три. Какое-то время он считал поверженных противников, но когда счёт пошёл уже ко второму десятку, решил его не продолжать. Во время боя лучше держать голову абсолютно пустой. Настолько, чтобы новые, более важные мысли — не ждали своей очереди в центре раздумий.

Всё это время викарий Линн, стоящая неподалёку, на спиной отбивающихся стражей, наблюдала скорее не за боем. Её взгляд был прикован к широкой спине странного пришельца, спасшего её от неминуемой гибели. Кажется, она уже встречала его. Но когда? Там, в Лиггсбри, она не смогла как следует разглядеть того безумно сильного волшебника, что уничтожил целый город, а потому сейчас не могла признать его в герое, уничтожающем врагов длинным мечом. Тем не менее, в её груди теплилось то самое чувство, значения которого она до сих пор не смогла постичь.

Теперь в бой вступили уже офицеры святого воинства, которых насчитывалось два десятка. Орудовали они длинными, изогнутыми мечами, на которые были наложены чары «Святого пламени». Их быстрые, размашистые удары, не только рассекали врага, но и сжигали его нутро, избавляя от наложенных заклинаний подчинения. Это была группа настоящих профи своего дела. Били они точно, а уклонялись от ударов — ещё лучше. Один такой офицер с лёгкостью вламывался в десятки мертвецов и отправлял на тот свет каждого, до кого только мог дотянуться.

Не отставали и элитные воители со стороны нечисти. Тени, опоздавшие к началу битвы, тут же устремились к рядам святых магов, атакуя тех увесистыми кандалами, намертво прикованными к их конечностям. И пусть толку от этого было не так много, как от хорошего клинка, это было эффективно с точки зрения отвлечения. Ведь невозможно составлять заклинание, в то время как тебе по неприкрытой голове кто-то бьёт тяжеленными кусками металла! Что же до нескольких десятков огромных воителей в латах, так же прорвавшихся через ворота, то они не стали особенно продвигаться вперёд, предпочитая истреблять легковооружённые отряды инквизиторов, тех самых, которые нападали с флангов.

Границу Эсмерельдена поглотил бой, достойный упоминания в песнях странствующих бардов. Проблема была лишь в том, что если граница окончательно падёт под натиском нежити — некому будет петь эти песни. Лязг стали, крики умирающих и пронзительный треск заклинаний — заполнили всё пространство вокруг, не оставляя ни единой возможности различить в этом фоне хоть что-нибудь отдельное. Обмениваясь ударами, обе стороны каждую секунду несли потери, сопоставимые разве что со внезапной вспышкой неизвестного вируса. Только вот вирусом в этот раз были люди. Да, мёртвые. Но всё же люди.

Но более остальных во всём этом безумии выделялся даже не Сайбер. Его толком и не видно было из-за мельтешащих тел инквизиторов, и тех, кто решил пожить чуть дольше положенного. Взгляды приковывал к себе тот здоровяк, что уничтожил ворота и одним махом лишил святое воинство их авангарда. Ведь как и все остальные, стоять на месте он не собирался. Выпад за выпадом, он превращал в неописуемое месиво каждого из инквизиторов, которые умудрялись к нему пробиться, сквозь плотные строи из подвижного, гниющего мяса. Его удары сотрясали не только воздух, но кажется, даже сами небеса, ведь тучи, собравшиеся над полем боя, то и дело поспешно разбегались, чтобы затем медленно сползтись обратно в кучу.

«Да кто же ты такой?» — задавался вопросом герой, в попытках прочистить себе путь к главарю нечисти. Он старательно вспоминал всех монстров, которых ему доводилось убивать в Эвергарде, но никто из них не подходил под описание этой горы ржавых доспехов. Нет, это было не одно из знакомых ему чудовищ. Это нечто новое. Зло, рождённое уже в этом, новом мире. И ему стоит поскорее избавиться от него.

Клинок героя, рассекая плоть живых мертвецом, сопровождал удары приятным шипением — так работало серебро, оставляя незаживающие ожоги на взбунтовавшихся трупах. Ох, уже отжившие своё, тела противников, и без того не способны к регенерации тканей. Но в отличии от руки, отрубленной голой сталью, рука, отсечённая серебром — уже не попробует тебя задушить. А подобное, как уже успел заприметить герой, то и дело происходило среди строя инквизиторов. Нежить атаковала их всем, что имела. Каждым обрубком пальца. Это были вовсе не те мертвецы, которым достаточно отрубить голову, или размозжить череп. Против них выступала плоть, ведомая чужой магией.

«Рано», — убеждал сам себя Сайбер, медленно, но верно прорубаясь сквозь бесконечные ряды врагов. То и дело ему приходилось уклоняться от снарядов магии, летящих со стороны «союзников», но он и не собирался винить их в неловкости. То, что происходило вокруг — было ничем иным, как судным днём, наконец пришедшим хоть в какой-то мир, населённый людьми. В его сознании шаг за шагом всплывало непреодолимое желание применить очередной фокус, который он успел постичь за минувшую ночь. Но он его не использовал. Нельзя показывать врагу всё, что ты умеешь. В рукаве всегда должны оставаться козыри.

Позади него оставался отчётливый след из изрубленных, изувеченных тел. Все присутствующие видели смерть в повелителе нечисти, но если бы кто-то пригляделся внимательнее, то смог бы заметить, что жнецом душ здесь выступал совсем другой участник событий. Герой, призванный спасти этот мир. Каждый его удар уничтожал тело как минимум одного врага, а ударов этих он наносил столько же, сколько успевал сделать целый отряд инквизиции в тот же промежуток времени. Он двигался сквозь толпу врагов подобно слетевшему с двигателя, винту летящего самолёта. Метр за метром, превращая мертвецов в кучки дымящегося мяса, Сайбер пробирался к самому опасному противнику из представленных. Пока наконец не оказался на расстоянии всего в несколько шагов от огромной фигуры, нависающей над всеми собравшимися, подобно древнему, злому богу.

***

Но что это? Кажется, герой был не единственным, кто желал их поединка. Ведь стоило ему приблизиться на длину огромного меча повелителя мёртвых, как тот тут же позабыл обо всех, кто его окружал, и без промедления, с ходу нанёс вертикальный удар. Тяжёлый, сильный и быстрый, выпад гиганта устремился к Сайберу, намереваясь разрубить того на две равные половины, которым предстояло упасть на землю и смешаться с общей, кровавой грязью.

«Чёрт тебя…» — герой совершенно не ожидал, что удар будет настолько быстрым. Он едва ли уступал в скорости ему самому! Уклониться он, конечно же, всё ещё мог, но ведь там, позади него, по протоптанному им тоннелю, двигались инквизиторы! И да, пусть отношению у него с этими «модниками» не очень-то и хорошие, здесь и сейчас они были его союзниками. Думать времени уже не было. Огромный клинок, украшенный сотнями зазубрин величиной с любимый кинжал Данте, уже приближался к герою, суля мгновенную гибель.

Кинув беглый взгляд на линию инквизиторов, прорубающихся следом за ним, герой скрепя зубы расставил ноги, увеличив устойчивость, и поднял левую руку. То мгновение, что длился удар громилы, для него растянулось в несколько. И в каждом из них он отчётливо видел меч, рвущийся к его плоти. Ещё и ещё. Мгновение за мгновением. И только в самый последний миг, когда он уже мог дотянуться до лезвия своей рукой, Сайбер сделал ответный ход — со всей силы ударил по вражескому клинку литым щитом, закреплённым на левом предплечье, уводя удар в сторону.