Герой Эсмерельдена (СИ)

Глава 27: Сильнейший маг Эвергарда

— Вот вам и «герой», — усмехнувшись, волшебник поднял свой меч, ткнув им в сторону Сайбера. — Впрочем, этот мир иного и недостоин.

Когда повелитель мёртвых закончил фразу — слово тут же взял его меч. Прыгнув вперёд, он атаковал Сайбера широким, но быстрым выпадом, который тот едва успел заблокировать, остановив клинок всего в паре пальцев от собственной шеи.

«Слишком быстро», — понимал герой, но выбора у него не оставалось. Он не видел движений врага, успевал распознать лишь движение воздуха, сигнализирующего о приближении острия.

— А если так? — тихо прошипел маг повернувшись боком, и уводя свой клинок в сторону, где тот вмиг превратился в извилистый вихрь, атакующий Сайбера то с одной стороны, то с другой. Войдя в кураж, волшебник принялся осыпать своего противника сериями ударов, кружась на месте вслед за оружием.

— Ублюдок! — стиснув зубы, рычал герой, прекрасно осознавая своё плачевное положение. Он мог блокировать лишь три атаки из четырёх, и на груди его уже красовались две новые раны. Благо, недостаточно глубокие, чтобы вывести его из строя. Противник бил быстро, не вкладывая в атаки особенной силы. Он издевался. Чёрт, он просто издевался над ним!

— Давай-ка повысим ставки! — остановившись всего на секунду, заявил враг всего человечества, выбросив вбок уже вторую руку, в которой так же поспешил появиться клинок. По его запястью медленно ползали хорошо знакомые, зелёные паучки. Было бы глупо считать, что опытный маг Эвергарда не сможет залечить свои раны, если уж на это способен Сайбер.

Теперь на Сайбера обрушилось уже два клинка, оставляющие на его теле чёрные прорези, не желающие поддаваться магии регенерации. Это были не простые клинки. И всё же, он упорно стоял, парируя выпады мага. Стоит упомянуть, что и не все из пропущенных ударов были опасны — кольчуга для того и создана, чтобы защищать торс. Тем не менее, она не могла поглощать всю силу удара, да и стальные кольца то и дело рвались, и пропускали мечи к плоти.

Подобно тренировочному манекену, Сайбер не мог ответить врагу. Он парировал каждый удар, который успевал найти взглядом, но тут же пропускал следующий, содрогаясь от боли. Но боль эта была полезна. Она окатывала сознание бодрящей волной, не позволяя потерять сознание от кровопотери.

— Да как ты жив-то ещё? — задал вопрос напирающий чародей, выполнив очередную серию беглых ударов. Его движения заметно замедлились, но он всё продолжал кромсать плоть противника, не оставляя тому и шанса на передышку.

Которая ему была не нужна. Герой, в отличии от врага, не выдохся от слова совсем. Его дыхание было ровным, а взгляд сосредоточенно следил за движениями оппонента. Теперь он их наконец-то видел. И не просто видел, но мог оценить. А когда это сделал — едва не взорвался от смеха. Да, противник его был сильнее, быстрее, и вооружён аж двумя клинками. Но он всё ещё маг, но не воин. И двигается он соответственно. Все эти его атаки — не более чем пародия на приёмы, которые его противник когда-то, и где-то видел. Не отчеканенные в памяти, смертоносные финты, но бессвязные, пусть и быстрые, нелепые движения. Чего только стоит тот факт, что каждый третий свой выпад, маг совершал сразу с двух рук.

— Раз, — прорычал Сайбер, выплюнув сгусток крови. Его щит в очередной раз отклонил атаку врага, после чего тут же последовал второй выпад — его он поймал мечом. — Два.

— Что ты там бормочешь? — спросил его маг, занеся для атаки сразу оба меча, которые планировал одновременно опустить на плечи героя, лишив того возможности защищаться.

— Три! — Сайбер выкрикнул так, что затряслись даже внешние стены, что ранее не заметили крушения потолка. И в тот же миг выбросил свою голову вперёд, с силой впечатав лоб прямо в нос оппонента, упорно вылезающий из тени широкого капюшона. Где-то в той тени раздался треск и невольный всхлип.

— Ах ты… — едва не взорвавшись ругательствами, в следующую секунду маг уже лежал на полу, с тяжёлым сапогом Сайбера, давящим на его затылок.

Как? Очень просто. Сайбер не стал дожидаться, пока враг поймёт, к чему идёт затяжной бой. Ударив врага головой, герой тут же пнул его в живот, заставив скрутиться в приступе боли. После чего — навалившись всем телом, воткнул свой локоть в его хребет. У этих приёмов нет вычурного названия. Но их эффективности это никак не умаляет.

Однако, продолжать атаку герой не стал. Завершив серию грубых ударов, он спешно отпрыгнул назад, всего за мгновение до того, как волшебник буквально взорвался, испепелив всё в радиусе нескольких метров вокруг. Точнее, взорвалась его мана, влитая в заклинание круговой защиты. Но выглядело это именно так, словно сам волшебник разлетелся на сотни мелких осколков, вспыхнувших от его пылающего недовольства.

«Как предсказуемо», — приметил герой, прикрыв окровавленное лицо от языков пламени. Благо, он отпрыгнул достаточно далеко, чтобы не пришлось заново заживлять ноги. С другой стороны, он и без того потерял слишком много крови. — «Если так пойдёт и дальше…» — из раздумий его вырвали несколько подозрительных вспышек, оторвавшихся от общего взрыва, и направившихся прямо к нему. Опомнившись, маг поспешил возобновить град атак.

Только в этот раз это были не простые шары пламени, но сконцентрированные взрывы в обличии небольших пламенеющих шариков. И если от первых двух герой с лёгкостью уклонился, то вот третий, зашедший с другого бока — пришлось принимать на щит. Взрывом его едва не сбросило вниз, на этаж замка пониже. И пусть ему удалось устоять, треск собственного предплечья тут же доложил о том, что проще было упасть. Сознание Сайбера вновь захлестнула уже позабытая боль.

— Умри! — взревел волшебник, воспарив над героем, с руками, скрещенными на тяжело вздымающейся груди, из которой вырывалось сбитое, прерывистое дыхание. Должно быть, ему не понравилась последняя партия тумаков.

Там, находясь в воздухе под накренённым потолком, от которого откололось несколько весомых кусков мрамора, повелитель нежити медленно развёл руки в стороны. И вместе с тем, как ладони его отдалялись друг от друга, пустота прямо перед ним занималась сиянием, напоминающим тёмную дымку. Это были врата в бездну — родину тех магических мечей, что он использовал ранее. Вот только в этот раз он вынул оттуда не два, а целых двадцать клинков.

«А вот это уже плохо», — понял герой, наблюдая за тем, как мечи образуют круг, центром которого был он сам. Словно передвигаясь по ленте невидимого конвейера, они без какой-либо спешки окружали его, в то время как сам он никак не мог этому помешать. — «Это уже чёртов седьмой порядок. Какой же у него на самом деле предел?»

— Кровавое затмение! — с очевидной гордостью за своё заклинание, провозгласил чародей, ухватив самый ближний из мечей за его рукоять. Он долго вглядывался в лицо героя, прежде чем сделать следующий шаг. Ведь видел его в последний раз. Эти чары даже в старом Эвергарде были настолько сильны, что переживали их лишь единицы. Здесь же, в мире, лишь отдалённо напоминающем его, эта чудовищная мясорубка должна была оставить от героя одни только сапоги. Да и те уже успели практически полностью обгореть, превратившись в обноски.

«Стоит пропустить один удар и всё будет кончено», — со знанием дела рассудил герой, прежде чем поднять свой меч для защиты. Его лезвие порядком износилось и затупилось от предыдущих столкновений с оружием мага. Сколько ещё ударов выдержит его сталь? — «А значит, мне нужно парировать каждый».

***

— Да начнётся кровавый пир! — собравшись с мыслями и уже попрощавшись с героем, провозгласил маг. Он не делал ни пасов руками, ни сплетал магических нитей. Он просто легко толкнул рукоять ближайшего меча в сторону, придав всему конвейеру импульс вращения вокруг невидимой оси, которой была назначена цель заклинания.

И в тот же миг все мечи как один — двинулись вкруговую. Сначала весьма неспеша, но при этом, набирая скорость при каждом новом круговороте. И лента конвейера вместе с тем становилась всё меньше в диаметре, а клинки на ней — то подпрыгивали вверх по диагонали, то смещались вниз, создавая хаотичный вихрь, набирающий силу от секунды к секунде. Так, к герою приблизилось уже не изначальное заклинание, но бешеный измельчитель плоти, способный разорвать его на кусочки при первом же малейшем соприкосновении. Ведь и сами клинки неподвижными в этой системе не были — они крутились вокруг оси собственной, оставаясь при этом ещё и частью общего, завывающего круговорота.

— Ещё чуть-чуть, — гул вращающегося урагана, сжимающегося вокруг героя, то и дело перебивал его мысли, а потому, ему приходилось тихо шептать их вслух. — Ещё три. Они начнут наматывать меня на лезвия через три полных круга.

Это было одно из тех заклинаний, которым нужно не противостоять, но бежать, сломя ноги и голову. Но бежать Сайберу всё равно было некуда. Да и не сможет он унести ноги достаточно далеко от волшебника, способного перемещаться по воздуху. А потому, выбора нет. Он примет всю мощь этих чар на себя, свой клинок и щит, закреплённый на безвольно болтающейся, сломанной руке.

— Ускорение! — прорычал герой, когда отсчёт оборотов дошёл до двух с половиной. Ведь ждать дольше — значило быть изрезанным в тонкие ломтики вязкого фарша. Знал ли его враг о том, что у него в рукаве было ещё и это заклинание? Этот вопрос был бы важным, будь у него больше времени на раздумья. Но его не было. Как и второго шанса.

Чары волшебника неспроста носили название «Кровавое затмение» — их приближение оперативно поглощало весь свет извне, оставляя глазам цели одну лишь тонкую кромку свечения. Именно так и выглядит затмение Солнца, когда его закрывает Луна. И Сайбер, находясь в центре круговорота, мог его видеть. Прекрасное зрелище, если не брать в расчёт перспективу того, что эта красотища норовила стать последним, что увидят его глаза.

«Сейчас!» — пронеслось в голове Сайбера. Так, словно это была вовсе не его мысль, но некоего благожелателя, до сих пор остающегося в тени. Герой не мог уследить ни за движениями врага в пылу ближнего боя, ни за вращающимися клинками, обещающими мучительную смерть. Не мог до того, как использовал благословление ускорения. Ведь если их скорость не изменилась, то вот герой теперь реагировал на происходящее куда быстрее.

А потому, первый же клинок, с размаху решивший поразить его в грудь — тут же встретил умелый блок, выставленный героем, нервы которого принялись работать на собственном пределе. Будь на его месте обычный воин, он бы уже пал в битве, распластавшись по полу в виде нелицеприятной груды мяса, и ломаных костей. Но это был Сайбер. Тот, кто изначально не имел ни малейшего шанса выполнить своё предназначение, но упорно продолжающий пробиваться сквозь стену несправедливости. И вот, уже второй магический меч встретил свой блок, не добравшись до своей цели. За ним последовал ещё один. И ещё. Ещё и ещё. Всё ускоряясь и сливаясь в единые, размытые черты общего силуэта, клинки чародея атаковали героя, вынуждая того двигаться на пределе не только скорости, но и ловкости. Ведь если один меч бил его спереди, то второй — обязательно сзади. Или сбоку. А может быть, даже сверху. Никогда не зная наперёд откуда прилетит следующий выпад, герой то и дело крутился на месте, сгибался во все возможные стороны и даже орудовал той рукой, которой следовало бы ещё минут пять, спокойно срастаться.

Но вечно так продолжать он не мог, в отличии от клинков, вырванных магией из пустоты небытия. Ведь его собственный меч имел запас прочности, который с каждым ударом подходил к своему концу. Да и смертельный круг, от которого он продолжал защищаться, под истеричные смешки наблюдающего за ним, врага, шире становиться не собирался. Он сужался с каждым новым ударом, норовя сомкнуться прямо посреди грудной клетки героя, разрубив того на две части, уже не способные продолжать бой.

— Всего тридцать секунд осталось, — с усмешкой победителя, заметил повелитель мёртвых, бросив взгляд на часы, по-прежнему парящие прямо над троном. — Очень жаль. Я бы с удовольствием прервался, чтобы ответить на твои вопросы.

— Да чтоб тебя! — только и мог ответить ему герой, заблокировав следующий удар, чей звон донёсся даже до ушей мага. В его правой руке осталась лишь рукоять с осколком клинка, длиной сантиметров десять. Понимая всю тщетность сложившейся ситуации, он едва не отбросил обрубок своего меча в сторону, чтобы встретить смерть с распростёртыми объятиями.

Но тут же передумал. И правда ведь! Всего тридцать секунд! На поверхности омута его сознания внезапно всплыла мысль, которую он до этого не хотел серьёзно воспринимать. У него ещё оставалось заклинание каменной кожи. Да, про него чародей точно знал, ведь Сайбер использовал его в сражении с командиром мёртвых. Кроме того, долго оно сдерживать натиск подобного заклинания не сумеет — волшебные мечи с трудом, но разрубят и камень. Но всего половину минуты-то выдержать оно должно. Или нет? Об этом он подумает позже, когда, и если, переживёт эти чёртовы три десятка секунд!

В этот раз он не стал выкрикивать заклинание, но сплёл его в глубинах своего разума, дабы враг не понял, что именно происходит. Ведь если он сам толком ничего не видит за пределами тёмного вихря, то и в обратном направлении это должно работать, не так ли? Изрезанный, истерзанный, и покрытый потом, кожный покров Сайбера послушно начал твердеть уже спустя мгновение после того, как он начал читать магические символы, отпечатавшиеся в его памяти. И следующий меч мага, пройдя над выброшенным вперёд щитом — врезался уже не в плоть, но в камень.

— Шах и мат, — тут же заявил волшебник. В его глазах вспыхнула жажда крови, а руки — поднялись вверх, налитые маной настолько обильно, что её света хватало, чтобы прорваться даже сквозь тьму затмения.

«Только не говорите, что он ждал этого момента», — застывший в камне, герой не мог расслышать слов оппонента. Мог лишь заметить сияние его магической силы, не в силах на него реагировать. Ведь прекрати он поддерживать своё нынешнее состояние — теневые мечи тут же покрошат его тело в фарш.

— Длань бога! — выкрикнул волшебник со всей доступной ему, магической энергией, сосредоточенной в этих словах. И те нашли отклик не только средь стен древнего замка, но прорвались и дальше, повторившись высоко в небесах, что в момент затянулись чёрными, непроглядными тучами.

Это Сайбер услышать уже смог. Ведь эти слова… Нет, это заклинание — было столь сильно, что попросту не могло существовать в этом мире, и какое-то там «Затмение», не могло его заглушить. — Быть не может, — не в силах двинуть затвердевшими губами, прошептал ошарашенный происходящим, неподвижный герой, в то время как по его спине принялись бегать особенные, «каменные» мурашки.

Прямо над ним вмиг сгустилось точно такое же облако, какое висело над замком. А из него, сопровождаясь чудовищно-громкими раскатами грома, медленно показались очертания латной перчатки. Не простой, но огромной. Настолько, что размер кулака, закованного в эту перчатку, занимал добрую половину всего пространства под потолком. И всё это великолепие собралось рухнуть прямо на его голову, обратив в мелкие осколки всё, что только встанет на его пути. Самого героя, пол под его ногами, и каждый уровень ниже, вплоть до нескольких метров вглубь бархана, на котором весь замок стоит.

«Чары последнего, десятого порядка», — понял герой, замерев не только от действия своего заклинания, но и от осознания безысходности. Все те фрагменты информации, что он собирал всё это время — заиграли новыми красками. Ведь он знал единственного игрока Эвергарда, кто мог использовать это заклинание. Сильнейшего среди всех тех, кто был упомянут на пыльной стене имён. — «Сомнений нет».

Ему противостоял сам Рубикон.