Жена поневоле

63

Напуганная предостережениями Федина, Кира всей кожей чувствовала угрозу собственной безопасности и безопасности своих дочерей. Угрозу не мифическую — где-то там за горами в дальнем далеке, а реальную, ощутимую и неумолимо надвигающуюся — словно уже стояла она, угроза, за дверью дома, помахивала ручкой и скалила беззубый рот.

Позвонив дочерям, Кира без сил опустилась на диван.

«— Кому верить? Кто поможет справиться с этой угрозой? — в растерянности думала она, перебирая в памяти людей, способных защитить ее от опасности. — Надо срочно переключиться на что-нибудь другое: например, на собственную безопасность! Как же мне выпутаться из этой ситуации и защитить себя и своих дочерей? Спасение утопающих — в руках самих утопающих…»

Поднявшись на третий этаж, Кира отыскала в библиотеке «Полную энциклопедию оружия», села в кресло и углубилась в чтение.

— Мама! Это невозможно! — Виктория распахнула дверь в кабинет и остановилась на пороге — матери в комнате не было! Она откинула со лба челку и нахмурилась. — Ларион, где мама? — обернувшись, спросила она у собаки, развалившейся на ковре в коридоре у лестницы, и строгим голосом приказала: — Найди мне маму.

Но собака не двинулась с места — он и так всю ночь караулил — пес просто поднял голову и гавкнул в сторону лестницы, поднимающейся на третий этаж, и снова положил голову на ковер — дневной сон очень важная часть его службы: ведь ночью ему приходиться сторожить дом и спать лишь одним глазом. К тому же встать ему мешал развалившийся на его пушистом хвосте Еврик — не найдя во всем доме более теплого и защищенного места он устроился на хвосте своего «друга и телохранителя» и, уткнувшись носом в волнистую, рыжую шерсть, похрапывал во сне.

Виктория побежала вверх по лестнице и стала по очереди заглядывать во все двери на третьем этаже.

— Ага, попалась! Вот ты где спряталась! — радостно воскликнула она, обнаружив искомого человека в библиотеке.

Кира вздрогнула, большая, толстая книга захлопнулась и поехала с колен, но она ее удержала и двумя руками прижала к груди.

— Мама! Это просто невозможно! — недовольно повторила Виктория и, автоматически прочитав название книги, тут же забыла все свои невысказанные претензии. — С каких пор ты стала увлекаться оружием? — подозрительно поинтересовалась она, подходя к креслу и протягивая руку к толстой энциклопедии. — На тебя так повлияло это скоропалительное замужество и количество охранников в доме, что ты решила восполнить пробелы в знаниях и общаться с ними на одном и том же языке?

— Ты что-то хотела? — вставая с кресла, спросила Кира у дочери, демонстративно убирая книгу на полку.

— Ах, да! — Виктория вспомнила свое недовольство, но теперь, после увиденного, оно почему-то не вызвало у нее былого неприятия. — Я хотела пожаловаться на твоего охранника… Представляешь! Вместо того, чтобы идти подальше от нас, рядом с бабушкой и дедушкой, твой Николай всюду таскался за нами с Романом, не давая нам ни минуты побыть наедине. Даже в кино с нами увязался!

— И правильно сделал. Николай телохранитель, а не охранник.

— Как это правильно? — шоколадные глаза дочери смотрели на мать очень строго, как на маленького провинившегося ребенка, и Кира смутилась.

— Послушай, Вика… Некоторое время вам с Алисой придется ограничить свои поездки в город и смириться с присутствием телохранителей. Это не значит, что вы должны их не замечать или, Боже вас упаси, строить козни и пытаться улизнуть от их опеки — речь идет о ваших жизнях и вы, как девочки серьезные и умные, должны понимать всю опасность таких поступков…

— Нас что могут похитить?

— Ну, это вряд ли… но нам необходимо исключить все варианты — в том числе и этот, чтобы не подвергаться давлению и шантажу со стороны заинтересованных лиц.

— Забавно!

— Ничего забавного в этом нет! — теперь Кира рассердилась не на шутку — она хмурилась и в упор смотрела на дочь. — Для того, чтобы завладеть имуществом Вячеслава Львовича, преступники пошли на убийство! На убийство ребенка! Пойми это, пожалуйста…

— Так зачем же ты ввязалась во все это, если это для нас так опасно?

Рассудительность старшей дочери всегда удивляла Киру — Виктория всегда знала, чего хотела, и приводила такие убедительные доводы в свое оправдание или в обоснование своего решения, что родители и бабушка с дедушкой только разводили руками, признавая их справедливость (лишь влюбленность затуманивала голову Виктории, заполняя собой каждую клеточку мозга).

— А ты бы бросила своего друга в беде? Отказала бы ему в просьбе, сказав: «Прости, дорогой, но это твои проблемы! Мне, конечно, было приятно с тобой общаться, получать от тебя подарки, но! Я не виновата, что тебя подставили, и выбирайся из этого дерьма сам — руки я тебе не подам! А вот когда выберешься, отмоешься, надушишься духами, тогда и приходи — я с радостью открою для тебя двери своего дома». Мне надо было так поступить с Вячеславом Львовичем?

На этот вопрос сразу Виктория не ответила.

— Не знаю… — задумчиво произнесла она и немного помолчала. — Возможно, я поступила бы так же, но подвергать свою жизнь и жизни близких опасности — это не выход из ситуации, а лишь обострение ее.

— Согласна, но ни моей, ни вашим жизням ничего не грозит — день-два и все выяснится, Вячеслава Львовича освободят… А пока нам надо исключить все непредвиденные возможности. И лучше это сделать совместно с профессионалами, чем отвлекать их на войну с нами, усложняя и без того их нелегкие обязанности.

— Я все поняла и, если хочешь, поговорю с Алисой. Хотя лучше ее сейчас не отвлекать: она закопалась в своих фотографиях после полета на воздушном шаре и дней пять из комнаты уж точно не выйдет.

— Ты умница! Когда включаешь голову… — Кира поцеловала дочь и пообещала: — Как только я немного разберусь со своими делами, мы поедем с тобой на конюшню, ты заберешь своего говорящего попугая и выберешь себе лошадку.

— Ты хочешь купить мне настоящую лошадь? — искренне удивилась Виктория.

— Если ты захочешь.

— Конечно, захочу, но… А деньги? Ведь лошадь, наверно, дорого стоит.

— Ничего, конюшня начинает приносить прибыль.

— Это хорошо — значит, у меня будет место работы на время учебы и по окончании Ветеринарной Академии. Ты же не думаешь, что я все шесть лет буду сидеть на твоей шее? Я поняла, почему ты согласилась на этот брак, — Виктория посмотрела на мать с нескрываемым уважением, — кроме всего, о чем уже говорилось, ты хотела обеспечить наше с Лиской будущее: новая, роскошная квартира, престижные институты и все такое… Теперь ясно, о каком соглашении и браке по расчету ты нам твердила!

Кира не стала разубеждать дочь — в какой-то мере она права: двадцать пять тысяч долларов в месяц хорошая плата за работу Змея Горыныча.

Ларион внизу громко залаял, Еврик вторил ему тоненьким заливистым лаем, с перепугу подвывая и не понимая из-за чего его скинули с хвоста и устроили весь этот сыр-бор — мать и дочь разом повернулись к двери.

— Пойдем, посмотрим…

Они вышли из библиотеки и спустились на один этаж вниз.