Жена поневоле

65

— Мам, что я нашла! — радостно зашептала Алиса, вбегая в гостиную. — Вернее, не я нашла, а Еврик.

Лицо девочки-подростка стало серьезным, большие, голубые глаза смотрели совсем по-взрослому. Алиса не остановилась в гостиной, а пошла дальше в небольшую комнату-кабинет, специально отведенную для курения. Она впустила в комнату мать, собак и плотно закрыла дверь, но этого показалось ей мало, и она закрыла окно, задернув его тонкой занавесью.

— Я понимаю, что это не наше, — начала она, повернувшись спиной к окну, — но они так красивы, что появилось желание оставить все это себе.

С трудом достав из кармана джинсов небольшой цилиндрический контейнер, Алиса отвернула стальную крышку и вынула из него бархатный мешочек. Пальцы ее подрагивали, развязывая тесемки.

— Я кидала собакам палки, — поясняла она, встряхивая головой, пытаясь откинуть с лица светло-русые кудряшки, — а потом мы пошли в беседку, но не в ту, что в саду между яблонь и вишен, а в дальнюю, которая в лесу… Ну, там, где ты сидела, я села на скамейку, а собаки стали бегать вокруг. Потом Еврик стал рыть землю под беседкой и Ларион тоже — он наверно подумал, что это игра такая… Я посмотрела, а в яме вот это!

Из мешочка на ладонь осторожно Алиса вытряхнула несколько довольно больших разноцветных камушков: синих, красных и зеленых.

— Ух, ты! Прелесть какая! — восхитилась Кира, любуясь искрящимися драгоценными камнями.

— И я думаю, что прелесть… — уныло согласилась девочка-подросток и с надеждой посмотрела на мать. — Оставить себе мы их, конечно же, не можем?

— Не можем.

Кира хорошо понимала, какие чувства бурлят в душе дочери, и от нее зависело во что сейчас они превратятся: в зависть и жадность или в разумное восхищение и равнодушное созерцание.

— Они очень красивы, но ты же понимаешь, что это чужие камни — нам они не принадлежат, и мы с тобой можем ими только любоваться.

— Понимаю…

— Не хочется тебя огорчать, милая, но скажу больше: этот дом, участок, машины тоже нам не принадлежат — так что, не стоит относиться к этому, как к своему, когда-нибудь нам придется с этим расстаться, и мне бы очень хотелось, чтобы расстались мы со всем этим без сожаления. У нас есть наша квартира на Цветном бульваре, куда скоро переедут бабушка с дедушкой, а мы будем жить в огромной, четырехкомнатной квартире на Динамо. У тебя и Вики будут свои комнаты, появятся новые друзья…

— А как же школа? Мы пойдем в новую школу?

— Как захотите — я могу отвозить вас по утрам в старую школу.

— Но «Ягуар» наш?

— Наш, — улыбнулась Кира, — а еще половина конюшни с двенадцатью лошадьми, один говорящий попугай, кот Маркиз и кобылка Дебби Слай.

В отличии от Виктории, конюшня, лошади, кот и попугай Алису не обрадовали и на подвиги не вдохновили, она предпочитала иметь что-нибудь более существенное и не живое (дом, например, или квартиру), и стала еще задумчивей.

— Значит, мы здесь живем временно, как в гостинице? — уточнила она, отворачиваясь от рассыпанных на маленьком полированном столике камней. — А когда мы уедем отсюда?

— Не знаю… но, думаю, что скоро.

Девочка вздохнула, положила на столик рядом с камнями стальной контейнер и снова вздохнула.

— Лучше я буду ходить в другую школу, а то придется всем объяснять, куда же делся «Мерседес» и телохранитель, — совсем по-взрослому рассудила она — беззаботность, еще час назад так и брызжущая из нее, куда-то улетучилась. За этот час испытания богатством Алиса повзрослела. — А деньги-то у нас есть? Или они тоже твоего мужа?

— Если ты спрашиваешь о миллионе долларов, то у нас его нет, — честно призналась Кира, еще не решив радоваться ей взрослению дочери или нет. — У нас есть миллион рублей на ремонт квартиры. Не всем же быть богатыми и жить в таких домах.

— Не всем… — грустно согласилась Алиса с матерью, но, немного помолчав, добавила: — Но всем очень хочется так жить!