Жена поневоле

66

— Паш, я тут подумала, что совершенно не знаю, что тебе нравится, что предпочитаешь из еды. Ну, например, тебе хочется жить в загородном доме, иметь прислугу и все такое или жить в квартире, где ты сам можешь приготовить себе яичницу на завтрак и жареную картошечку на ужин?

— Я могу приготовить завтрак на двоих и на ужин пожарить картошку, но лучше, если ужин приготовит кто-нибудь другой… Я поздно возвращаюсь с работы и заморачиваться нет времени — бутерброд и банка консервов, а пельмени или другая заморозка — это предел мечтаний. А жить? Мне все равно где… Но убираться я точно не люблю — в смысле пылесосить, мыть полы и посуду предпочитаю одноразовую.

— Значит, тебе все равно где жить, на чем спать и что есть, — сделала Кира неутешительный для себя вывод. — Ты убежденный холостяк?

— С чего ты взяла? — опешил Павел. — Я просто много работаю и иногда сплю в кабинете на работе, чтобы время не тратить на дорогу.

— А как же отпуск? — не унималась Кира. — Отпуск то у тебя бывает?

— Ну, бывает, только я давно никуда не ездил.

— И не хочется? На море, на солнце, на золотой песочек… поваляться на пляже, окунуться в прохладную водичку…

— Кир, ты это к чему? — не выдержал Павел таких неопределенных вопросов — он как «военный» любил ясность. — Ты хочешь, чтобы мы поехали куда-нибудь отдыхать?

— Я еще не решила… А как же твоя работа? Ты будешь лежать на пляже и раздавать указания?

— Давай договоримся сразу: моя работа — это моя работа и я сам решаю все вопросы, связанные с ней! И, пожалуйста, больше не вмешивайся! Если ты хочешь со мной куда-то поехать — скажи заранее, я улажу свои дела, и мы обязательно поедем.

— А если я захочу уехать без тебя? — допытывалась Кира. — Ты будешь на меня сердиться или как?

— Или как… — недовольно проворчал Павел. — Куда это ты намылилась без меня?

— Вообще то, в Рязань — надо подтвердить свою квалификацию…

— Когда? И на сколько?

— Пока не знаю, — пожала плечами Кира. — Это, я просто так спросила… на будущее. Ты же вот ездишь в командировки по работе?

— Бывает, но не часто.

— Вот и я, тоже не часто…

— Нет, так не пойдет — я буду переживать, волноваться.

— И я буду переживать и волноваться!

— Тогда как быть?

— Ну, каждый будет заниматься своим делом, а другой переживать, волноваться и доверять.

— А по-другому, никак? — на всякий случай уточнил Шубин.

— Никак. У нас у каждого свое любимое дело, и другому придется принимать и мириться с этим… — печально вздохнула Кира, вспоминая, что когда-то давным-давно, Шубин не захотел «принимать и мириться с этим»: ревновал, злился и даже ссорился с ней, и их свадьба не состоялась.

— Согласен… — вздохнул в ответ Павел, но вспомнил он совсем другое: как ждал со сборов свою девушку-спортсменку, считал часы до их встречи, а она вдруг звонила и говорила, что появилось «окно» в манеже, и она не может упустить такую удачу и едет на дополнительную тренировку, или какой-то чемпион международного класса дает «мастер класс», и они все мчатся к нему на урок, или привезли какого-то «супер прыгучего» «самовоза» (опытная, хорошо выезженная лошадь, которая проходит маршрут самостоятельно, знает порядок прохождения препятствий, сама замедлят или ускоряет галоп, сама рассчитывает расстояние до препятствия и силу толчка, сама берет препятствие и заходит на другое — главное, чтобы досадное обременение — в виде всадника — стояло на полевой посадке, отдало повод и ни в коем случае не пыталось управлять лошадью) и ей надо срочно увидеть это «чудо»… И он ревновал, и злился, и даже ссорился с ней… Нет, он знал, что она его любила, потому что светилась изнутри и забывала обо всем, когда была рядом с ним, а без него… — Только это трудно.

— Согласна, — покивала головой Кира, — но два взрослых человека всегда могут договориться друг с другом. Только не ссориться и не ревновать, а то ничего хорошего из этого не получится.

— Трудно, но мы же постараемся справиться со всеми трудностями и быть вместе…