Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

Глава 35

26 августа 1938 года — 29 августа 1938 года

Колин Крофтон, взгляд со стороны

Ошеломлённый, он стоял напротив огромной, зачарованной крепости, терявшейся во мраке. Там сражались люди… множество людей и ещё больше ужасающих тварей, подавляющее большинство которых представляло из себя бледных собакоголовых падальщиков, уже виденных им ранее.

«Скарды» — вот как прозвали их, пришло понимание Колину.

И там, над самой вершиной замка…

Пророк ощущал, что уже много лет над горизонтом висело необъяснимое ощущение рока — затянутый тучами ужас, не имеющий формы, только направление. Все люди чувствовали его. И все люди знали, что именно из-за этого необъяснимого ужаса их дети рождаются мёртвыми, что оно разорвало великий круг душ.

Теперь, наконец, они увидели его напрямую. Кость, вставшая поперёк горла целого мира.

У него, как невысокому магу уже было известно, много имён. Есть официальные, есть те, как его прозвали в разных странах и верованиях. В Германии его называют: «Вестник Нового Мира» и «Глашатай Победы», либо просто «Новый Бог». В Америке и Европе, в пику Германии — «Не-бог». Потом были и презрительные: «Ветродуй» и более уважительное: «Ненавистный» или «Поглощающий свет». Японцы называли его со своеобразной поэтичностью, вообще свойственной их именам: Муген кига но Тенши, «Ангел беспредельного голода»…

Точные имена. Мир никогда не знал большего зла, большей опасности.

Про эту… сущность узнали не сразу. Попросту не смогли сопоставить факты, связать очевидное. Закрывали глаза, смотрели куда угодно, но не на то, что стало причиной. А потом… уже было поздно.

Крофтон с трудом отвёл взгляд, осматривая остальную местность.

Изменённые… уже не люди, а непонятного рода твари, поражающие своей уродливостью, тысячами лезли из под земли. Вместе с ними были химеры и остатки магических существ, таких как оборотни и вампиры. Големы плоти, понукаемые личами, шли по земле, дрожащей от их поступи. Трупы вставали, не успевая даже пасть на землю.

Скарды бесновались, вновь и вновь потоками изливаясь на окрестные территории. Они, в своих зачарованных накидках из выделанной человечьей кожи, на которых так просто было создавать руны защиты от магии, с разбега прыгали на магов и маглов, не давая им возможности адекватно ответить на угрозу. Твари верещали, как обезьяны, выли и скулили, как шакалы и гиены, оглушая всех, кто сталкивался с неисчислимой ордой.

Колдуны выжигали их потоками пламени, но магия плохо липла к бледным телам, прямо на которых немецкие вивисекторы пряли свои защитные барьеры.

И за всеми этими чудовищами поднимался вихрь. Огромный смерч, неудержимый и безразличный, засасывал серую землю в чёрное небо. Он ревел всё ближе, готовый втянуть в себя последних людей.

Новый Бог пришёл, чтобы поглотить мир.

Грозовые облака крепче стиснули солнце, некогда «освобождённое» союзниками из плена тьмы. Всё утонуло во мраке и грохоте. Скарды стискивали свои головы и падали на колени, не обращая внимания на выстрелы магловских пуль и чары волшебников. Изменённые не отставали от них и лишь мёртвые делали свою грязную работу, ни на что не обращая внимания.

А дальше Колин услышал многоголосый рёв Вестника Нового Мира, He-бога, в криках его порождений.

— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

— Что, — спросил у него Альбус, — ты видишь?

Крофтон, разинув рот, смотрел на своего коллегу, который стоял рядом с ним. Дамблдор был одет в мощный артефактный доспех, переливающийся силой. Вот только… своим собственным голосом, со своими интонациями, профессор Трансфигурации говорил те же слова, что и Поглощающий Свет.

— Друг мой… — Крофтон не знал, что ответить.

На подступах к великой крепости, перекопанной могучими чарами и битвами «Мастеров», кипело сражение не только с монстрами и трупами. Нацистские колдуны использовали стратегические запасы редких ингредиентов и многочисленные жертвы, усиляя себя на порядки. Они теснили более многочисленных, но гораздо менее сильных врагов.

К тому же… Смерч, высотой от горизонта до самых небес, приближался. Новый Бог шёл к ним. Он был столь огромен, что величайшие строения людей рядом с ним стали каменной пылью, а люди — как песчинки.

— Я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ!

— Я должен знать, что ты видишь.

Голубые глаза, честные и настойчивые, пристально смотрели на него, словно требовали дара, значение которого ещё не определено.

— Альбус! — крикнул Крофтон, перекрывая шум битвы. — Куб! Ты должен уничтожить Куб!

«Это не то, что должно случиться…» — возникла в его голове чужая мысль.

Хор голосов. Люди вокруг них согнулись под порывами ветра, активируя свои амулеты и защитные чары. Песок и камни били по магическим барьерам, разбивая их, одно за другим. Глашатай Победы приближался, вставал во весь свой невероятный рост, превышающий возможности взгляда. Его тело состояло из завихрений, внутри которых была видна непроглядная, всепоглощающая тьма. И голод.

Новый Бог будто бы вывернул иерархию движущегося и неподвижного, и теперь казалось, будто смерч неподвижен, а весь мир вращается вокруг него.

— СКАЖИ МНЕ.

— Скажи мне…

— Во имя всего святого, Альбус! Беги в крепость! Найди Гриндевальда..!

«Нет… этого не может быть…» — бился рой мыслей в голове.

Ангел Беспредельного Голода шёл по развалинам города, сметая легионы собственных порождений. Смерч отшвыривал их от его полупрозрачного тела, как кукол из ничтожной плоти. И в его сути Колин разглядел отблеск нити, связи, которая вела куда-то внутрь этой огромной, необычайно хорошо защищённой базы. К Кубу.

Пророк повернулся к своему коллеге. Почему-то маг был уверен, что всё упирается именно в него — простого англичанина, трансфигуратора из школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

— ЧТО Я ЕСТЬ? — раздавался ор сотен тысяч глоток.

— Что я есть? — нахмурилось лицо Дамблдора. Очки на длинном носу слегка сползли, так что высокий мужчина смотрел через них. Его каштановые волосы, с несколькими седыми прядями, разметались по плечам. На артефактной броне мерцали последние лучи солнца, полностью перекрывающегося тёмными тучами, двигающимися вместе с богоподобной сущностью.

— Мир, Альбус! Весь мир!

«Всё идёт не так!»

Почему-то толстяк был уверен, что нужно победить. От этого многое зависело. Очень и очень многое, а потому…

Смерч встал над ними громадным столпом ярости. Чтобы увидеть его вершину, пришлось бы опуститься на колени и запрокинуть голову. Вокруг «Глашатая» выли и закручивались ветра. Что маги, что простецы кричали и пытались сбежать, но подхватывались вихрями, попадая в неостановимый поток. Даже сама земля шаталась под ногами. Всё покрыла вязкая тень. Резкие порывы обжигающе холодного и будто бы острого ветра бросались на них, как волны прибоя, бездонные и всеобъемлющие. Песок сдирал кожу с костяшек пальцев, царапал скулы.

He-бог приближался.

«Слишком поздно…»

Странно, что страсти угасают перед тем, как уходит жизнь.

Визжали скварды и изменённые. Пласт земли под их ногами начал подниматься, раскручиваться.

— СКАЖИ МНЕ, КРОФ…

Мужчина закричал и сел на постели, в своей палате. Он дрожал и обливался потом.

— Затмение… уже скоро… — словно обезумевший повторял маг.

— Колин! — к нему тут же подбежал Дамблдор. Настоящий Дамблдор, не из видений.

Пророк смотрел на волшебника и по его глазам текли слёзы.

— Убей его, Альбус, — тихо шептал он, — я видел… у тебя… видел… получится…

«Должно получиться, иначе этот мир уже не спасти…»

— Что ты…

«ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?» — земля и небо меняются местами, он летит вокруг колосса, фигуры, поглощающей свет… Глаза Нового Бога смотрят на него.

— Его надо остановить, иначе мир будет уничтожен. Не выживет никто. Я был глуп, когда надеялся войти в доверие Беккера. У него нет друзей, лишь ресурсы. А все ресурсы уже задействованы в ритуале. Значит, во мне нет смысла… Проверка — фикция… Меня раскрыли. Убивать Дарбон незачем. Я знаю…

— Колин, ты бредишь, — положил заместитель директора Хогвартса руку ему на плечо, — колдомедики сообщили, что ты попал под проклятие. Довольно гнусная дрянь, связанная с Вуду. Всё, что ты видел сейчас и видел в Хогвартсе — это просто кошмар…

— Молчи! — выкрикнул Крофтон, — ты не понимаешь, что произойдёт в ближайшем будущем! На протяжении многих лет — многих и долгих, Альбус! — все младенцы будут рождаться мёртвыми! С момента пробуждения Вестника каждое чрево станет могилой. И все его почувствуют — каждый, где бы он ни находился. Это ужас, который постоянно, ежесекундно будет присутствовать в каждом сердце! Достаточно лишь взглянуть на горизонт и человек сразу поймёт, где находится «Он». Новый Бог станет тенью, знаком судьбы!

Но Дамблдор лишь покачал головой.

— Такой магии нет, Колин. Тебе уже пора бы научиться отделять сны от реальности. Потому про твою силу и ходят столь нелицеприятные слухи. Она даёт много, но и берёт не меньше, — мужчина на секунду замолк. — А то, что ты сообщил… Никто не способен сотворить подобное. Никто.

«ЧТО Я ЕСТЬ?» — глаза пророка закатились. Обессиленным голосом тот произнёс лишь одно:

— Я помогу тебе. Я буду там, Альбус…

— Барон! — слышу я голос и к отцу тут же подошло двое учёных. — Возник вопрос по одиннадцатому сегменту. Дорсон утверждает, что при совмещении, начнётся конфликт закольцованных рун, возле перегородок…

— Я ведь уже объяснял, что там не будет проходить кольцевания! — моментально накинулся на них Эмерик, — этот сегмент обособлен от остальных и там уже должны быть настроены заглушки!

Мужчины переглянулись.

— Сам всё проверю, — покосился отец на часы, — пока ещё время есть… — он оглянулся на меня, — Вольф, посиди здесь. Я подойду, как освобожусь. Герр Гриндевальд уже где-то тут, наверное внизу. Как всё закончится, можешь подойти к нему, для клятв, а я… Нет, лучше дождись меня, подойдём вместе. Так что с площадки не уходи!

— Понял, — едва успеваю бросить ему в спину. — Масштабно… — перевожу взгляд на мельтешение внизу. — До чего же масштабно…

Раздался громкий писк, продлившийся с секунду, а потом тут же сменившийся на голос:

— Общая готовность: двадцать минут! Заканчиваем проверку и тестировку, занимаем позиции согласно плану!

Учёные внизу забегали ещё быстрее и больше. Замечаю отца, который что-то втолковывал лысому мужчине с кустистыми бровями, который не молчал в ответ, а активно размахивал руками. Но вот, пару минут спустя, он был отправлен, видимо, что-то доделывать, а отец, сказав несколько слов остальным, пошёл обратно.

— А вот и ты… — едва слышно произношу я, увидев, как к нему, на полпути, подошёл Геллерт. Быстро обменявшись десятком слов, они разошлись в разные стороны. Эмерик — ко мне, а Гриндевальд на ту, высокую, очевидно специально для него сделанную платформу.

Министр Германии установил в отдельный держатель Куб, тот самый, который показывал мне при нашей первой встрече и чья неудачная версия валяется среди артефактов Принц…

Куб начал странно и достаточно громко пульсировать, будто бы… сердце. Этот звук наполнял собою всю гигантскую пещеру. От артефакта даже стали заметны исходящие волны магии. И это не моим зрением, способным подобное увидеть, а обычным!

— Вот-вот начнётся, — подошёл отец.

Молча киваю ему.

— Готовность: десять минут! Всем занять свои позиции! — раздался громкий голос через динамики.

Активность внизу уменьшилась, люди начали разбредаться по специально отмеченным кругам. Возле некоторых из них стояли подставки с разложенными инструментами, приборами и ингредиентами. У кого-то лежали пачки бумаг и пергаментов, с записями. Кое-кто обходился без всего.

На нашей площадке учёные и охрана решительно отодвинули всех «зрителей» ближе к окнам, подальше от оборудования. Между нами и белохалатчиками встали маги в артефактной защите, а потом образовался тонкий барьер.

Бросаю взгляд на Гриндевальда: маг стоял, опираясь двумя руками на высокую тумбу. У него было бледное лицо, а глаза периодически оббегали всё пространство вокруг. Физически было ощутимо, как сильно он волнуется.

Последних учёных с центра принудительно разогнали стражи, заставляя занять свои места и приготовиться.

Динамики снова ожили:

— Готовность: одна минута!

Я стоял и неотрывно наблюдал за процессом. Как другие могут бесконечно смотреть на огонь или текущую воду, так и я не мог оторвать взгляд от происходящего.

— Ритуал начнётся раньше, чем само затмение, — сказал мне Эмерик, на что я кивнул.

Да-а… но видимо, так нужно.

И вот, момент истины. Всё началось.

Маги одновременно, будто по незримой команде, начали говорить. Язык был мне не знаком, из-за чего едва уловимо поморщился. Угу, даже «разрешил» лицу изменить своё выражение. Мне было обидно. Но, наверное, это какой-то древний язык? Иначе я бы хоть что-то узнал… Всё-таки современные языки в чём-то схожи, а некоторые слова и вовсе повторялись.

Голоса тысяч магов сливались в один, который исходил потоком физически ощущаемой силы, магии, которую чувствовал, кажется, каждый присутствующий.

Что-то… откликалось. Заметив свечение, перевожу взгляд в сторону Гриндевальда. Он водил узловатой палочкой вокруг Куба, отчего тот всё сильнее пульсировал, а потом… взлетел. Артефакт занял своё место где-то в вышине, начав вращаться с бешеной силой и напитываться висящей в воздухе энергией.

Вершина огромного зала, представляющая собой закрытый механическими блоками проход, стала медленно, и даже как-то величественно, открываться. Пещера начала наполняться солнечным светом, который, однако, падал точно на круг. То есть… я видел небольшой дефект, несостыковку. Границы расходились лишь на миллиметры. А в остальном — практически идеально.

— Сейчас встанет точно, — словно догадавшись, о чём я думаю, произнёс Эмерик.

И действительно, в момент когда маги ускорили свою «читку», солнце сделало ещё один «шаг» и оказалось точно под разрисованным рунами кругом. Знаки засветились и от них в воздух начало исходить странное сияние, собирающееся в… новые символы.

— Двойная вязь, — голос отца звучал чуть громче, чем обычно. Очевидно, что он нервничал, — при правильном начертании руны, можно заставить её менять свой вид в зависимости от ситуации. Сейчас они настроены на свет, но как только…

Затмение.

Круг света начал темнеть и сияние рун, которые выпадали из него, кардинально менялось. Над ними появлялись другие, совершенно новые знаки, складываясь в двойной круг.

Мерлин… Это… Только что вся работа усложнилась на порядок!

С уважением гляжу на отца. Чтобы сделать такое, нужно быть гением!

Вместе с тем, меня посетила мысль: чего же они хотят добиться таким уровнем стараний? Кем или чем будет результат..?

Вендербургский Министериум, взгляд со стороны

«Это будет воистину шедевр! Величайшее вундерваффе в истории всей страны. Нет, всего мира!» — словно пчёлы, жужжали мысли в голове повелителя всей Германии.

Ритуал шёл как по нотам.

И ещё Куб… Гениальное творение артефакторов, на которое ушли редчайшие, легендарные ингредиенты, собирало силы и готовилось стать сердцем…

— Герр Гриндевальд, — прервал поток его мыслей подошедший со спины неприметный волшебник, — всё готово.

— Отлично, — негромко произнёс он, что осталось почти неслышным в таком шуме, но собеседник всё понял, кивнув головой.

В этот миг уже открывался шлюз, соединяющий глубокую пещеру и поверхность, где вот-вот произойдёт затмение. Считанные мгновения…

— Время? — бросил он взгляд на своего спутника, который сверился с часами.

— Сейчас… — начал было мужчина.

— Точное время затмения, тупица, — раздражённо и с долей злости прервал его Гриндевальд. — До секунды!

— Пять минут, двадцать две секунды, Повелитель, — моментально выпрямился он, преданно глядя на Министра.

— Ничего не поменялось… — на мгновение задумался Тёмный Лорд, — хорошо… На всякий случай перепроверь его длительность ещё раз, а потом передай, чтобы напомнили тем, внизу, — указал мужчина пальцем себе под ноги, — начинать резать не раньше, чем останется ровно минута до конца! Ровно!

— Да, герр…

— Живо! — гаркнул Геллерт, заставляя главу Седьмого отдела, словно сопливого юнца, лично броситься вниз.

«Они должны сами это знать, но лучше напомнить ещё раз. Человеческая глупость неистребима!»

Гриндевальд подошёл к краю платформы, откуда стал наблюдать, как затмение вступает в свои права. Правой рукой он задрал рукав мантии и сверил часы, отмеряя точное время его длительности, относительно времени проведения всего ритуала.

«У меня будет окно почти в три минуты, пока Куб будет наполняться силой, — прикинул Тёмный Лорд. — Это время нужно будет использовать мне на пользу».

Солнечный свет медленно терял свою силу, уступая её тьме, открывающейся для всего мира. Затмение охватило всю их страну и целый ряд ближайших, прилегающих. Зал погрузился в непроглядный мрак, который разгоняли лишь многочисленные светильники, светящиеся приборы, как магловские, так и магические, а также руны, которые начали, согласно разработанному плану, менять свою форму, отчего наполнились светом.

Ритуальный круг начал медленно, едва ощутимо, двигаться. Точнее, даже не сам круг, а лишь его тень, образовавшаяся игрой тусклого свечения.

Подобная работа кажется неизмеримо сложной: создавать двойные руны, свет от которых создаст тень, которая также будет иметь значение. Причём рассчитать эту тень до миллиметра, дабы ни один завиток не создавал нарушений всей полученной картины.

«Он создал тройные смысла для каждой руны, да ещё и заставил их синергировать друг с другом, своими эффектами порождая единую рунную вязь, связанную со всем ритуалом и жертвами, усиливающими её эффект».

Гриндевальд растянул губы в несколько безумной усмешке.

«Шахлендорф — гений, раз сумел, пусть и с огромной помощью других магов и ресурсами целой страны, разработать такое чудо!»

Тёмный Лорд был доволен. Ему пригодятся такие помощники, когда он…

«Я дам ему награду», — мелькнула идея в голове Геллерта.

И вот, речитатив закончился. Маги замолкли. Они устало вытирали лбы, не рискуя применять магию или палочки, ведь это может повлиять на качество всего ритуала. Даже сообщения они передавали через специальные, изолированные от магического фона артефакты, либо магловскую технику.

Лидер немецкого народ посчитал, что это отличный момент, чтобы произнести небольшую заготовленную речь. Зазор почти в три минуты…

«Добавлю им немного мотивации… — подумал он. — Это будет кстати, особенно, если расчёты учёных насчёт итога этого ритуала подтвердятся».

— Мои соратники! — усиливать голос получается одной лишь мимолётной мыслью, — прежде чем мы продолжим… — дыхание сбивается. Давно Геллерт не чувствовал столь сильного волнения. И предвкушения.

В этот раз людей, слушающих его, было немного. То есть, конечно их число было крайне внушительно — тысячи. Но по сравнению с обычным количеством слушателей Гриндевальда, подобное было словно выступление перед школьным классом.

— Прежде чем мы продолжим, я хотел бы кое-что сказать, — наконец собрался он с мыслями.

Маг вышел вперёд, встав под сияние рун. Геллерт знал, что на этом этапе здесь безопасно.

— Как среди всех населяющих планету существ, человек — вершина эволюции, так и мы — волшебники, среди людей — единственная истинная раса. Любой! Любой волшебник стоит несравненно выше простецов!

Как и было всегда, речи Гриндевальда приковывают внимание, заставляя себя слушать и вникать.

— Стоящие же передо мной, — продолжает он, — вернейшие и благороднейшие даже среди них. Вы — опора нашей нации, вы — те, кто войдёт в историю! Каждый из присутствующих увековечит своё имя, вас будут прославлять как героев!

Сегодня нет аплодисментов, но чувство величия, торжественности и важности по-прежнему проникает в каждого волшебника. Все они ощутили причастность к чему-то, несравненно большему, чем могли бы осознать.

— Мы уже добились своей цели! Посеяли семена, что взойдут силой и мощью. С их помощью мы наглядно продемонстрируем превосходство наших идей! Превосходство не просто отдельных личностей, а всей немецкой нации перед остальным миром! Мы должны стать примером, теми, кто направит человечество по правильному пути! Достигнуть вершины пирамиды и указать верное направление остальным волшебникам, которые продолжают заблуждаться! Смотреть, но не видеть истины!

Одобрительные шепотки не отвлекали Геллерта. В голове судорожно бились тысячи мыслей, идей и слов.

— Ложные пастыри влекут слабых верой, словно стадо, пытаясь получить сиюминутные преимущества. Это не наш путь! Нет, мы не станем полагаться на них! Мы проложим свою дорогу и дадим нашим согражданам, волшебникам и всему миру истинный покой и процветание!

На секунду он замолкает и прикрывает глаза. Ладони изо всех сил сжимаются в кулаки.

— Католики говорят, что Бог создал мир. Религия говорит, что Бог заботится о нас. Но это ложь! Бога нет! Мы сами творцы своего счастья! Своего будущего! И раз Бога нет, то мы создадим его!

Гриндевальд всплеснул руками, идеально подгадав момент, когда начался новый этап ритуала. За его спиной возникло сияние, которое породил Куб, пульсация которого замедлилась, но усилилась.

Мужчина стоял в столбе света, словно апостол нового мира, о котором только что говорил сам. Маги с благоговением смотрели на его фигуру, едва сдерживая собственные чувства и эмоции.

«Время», — мелькнула в голове Геллерта мысль, так что он прекратил выступление.

— За работу, мои верные воины! — выкрикнул маг напоследок.

Быстро вернувшись на свою платформу, с которой открывается идеальный обзор на всю картину, Министр бросает взгляд вниз. Перед глазами простирается глубочайшая искусственная пропасть и длинные лестницы, построенные вдоль неё. Рядом были расположены скоростные лифты. Однако Геллерт знал, что там, на дне, уже подготовлены жертвы. Тысячи неугодных новому режиму. Одни пытались сбежать, другие не разделяли его взгляды, третьи банально мешали или причислялись к тем национальностям, которые решено было использовать, для собственного возвышения. Их тела уже успели хорошо обработать, вырезав все необходимые ритуальные знаки, прямо на их коже; вытащив нужные органы; обмазав правильными, идеально сваренными, эликсирами.

Жертвы были готовы. Осталось последнее — те, кто их принесёт.

Пропасть также не была сделана случайно. Вдоль неё, прямо по стенкам, были вырезаны десятки рунных кругов, долженствующих усилить энергию Смерти от полученных жертв, наполнить магией души, которые воспарят ввысь…

— Две минуты до завершения солнечного затмения, всем приготовиться! — раздался голос из динамиков.

Волшебники, что уже не раз репетировали свои роли, принялись за финальный этап. Они достали ритуальные кинжалы — атамы, приготовившись пустить кровь. Как себе — среди тех, кто стоял на вершине, включая самого Гриндевальда. Так и те, кто стоял внизу, среди тысяч будущих жертв.

— Началось… — благоговейно произнёс стоящий во главе ритуала Геллерт, — начинаем!

Но последнее слово уже можно было не произносить. Отработанными движениями маги порезали вены, пустив кровь по рунным узорам, а после снова принялись читать древние текста.

Многочисленные тренировки и некий транс, в который волшебники научились впадать, помогли им не сбиваться, не обгонять друг друга и не отставать с читкой. Каждый голос звучал в унисон, наполняя Куб всё новой и новой силой. От каждого мага лилась энергия, которая изменялась в процессе, под воздействием рун и ингредиентов, которые, специально обученные этому люди, в правильной последовательности, возжигали и обращали в прах на узлах чудовищно сложного ритуального конструкта.

Маги, стоящие у переходников и заглушек, заученными движениями перенаправляли потоки силы, в верной последовательности питая правильные сегменты, ослабляя или усиляя магические потоки.

Внизу ситуация развивалась схожим образом, лишь с небольшими изменениями.

— Нет! Пожалуйста, отпустите-е! — надрывалась, сумевшая каким-то чудом освободиться от кляпа, молодая девушка. Но глаза колдуна Аненербе были затуманены предвкушением. Он не смотрел на жертву, он смотрел в будущее. Его сердце трепетало от волнения и волшебник уже был готов стать легендой.

Единовременно были принесены ровно десять тысяч жертв, чья сила и магия напитала ритуал нужным уровнем энергии. Души принесенных в жертву были пойманы и спеленаты, породив каркас, что начал медленно меняться, под напором могущественных сил. Он закрутился вокруг пульсирующего Куба, который вращался в воздухе, прямо в столбе чёрного света, порождённого затмением.

Потоки ветра летали по залу, но ему уже нечего было сдувать. Все ингредиенты были потрачены, благовония сожжены, а порошки использованы. Оставались лишь колдуны, чьи одежды, волосы и бороды развивались под его напором.

Ровно за минуту до окончания затмения, сверху можно было разглядеть едва уловимую нить, тянущуюся, словно из космоса. Она дотронулась до Куба и в этот миг всё замерло, остановилось, резко и внезапно.

Все волшебники смотрели на застывший в воздухе Куб, а потом колоссальный поток магии столбом вознёсся наверх, где отсутствовал потолок — в сторону «чёрного солнца».

На собравшихся магов, что сверху, что снизу, упало титаническое давление. Почти все упали на колени, многие потеряли сознания. На бесконечно краткий миг из завихрений магии соткались чьи-то глаза. Или это было просто движения воздуха?

— Получилось, — радостно улыбнулся Гриндевльд. — Ха-ха-ха! Мы сделали это!

Он вытянул руку и Куб влетел в неё, продолжая пульсировать, но теперь он делал это естественно, каждым своим движением давая понять, что… является сердцем. Чьим-то сердцем, которое сокращается и которое находится в полной власти Министра Германии.

Тонкая, невидимая нить вела от Куба вверх, не обращая внимания на тонны камня, под которыми она находилась. Туда, ввысь, где только что закончилось затмение. Вот только солнце не спешило появляться, ибо небо оказалось затянуто плотными, чёрными штормовыми тучами, которые не пропадали даже несмотря на холодный, завывающий ветер. Солнце исчезло с глаз горожан.

Министерство Магии Англии, Отдел Тайн

— Свэнсон! У меня приборы буквально разрываются! — громко воскликнул ещё достаточно молодой мужчина, порядка двадцати пяти лет.

Негромко выругавшись, Дин подошёл к новичку, отвлёкшему его от кроссворда. Однако, глянув на показания, он едва не схватился за голову.

— Бегом тащи сюда Селвина и остальных! — крикнул невыразимец, чуть ли не силком вытаскивая парня с кресла, тут же занимая его место и начиная проводить настройку.

Понятливо кивнув, волшебник умчался собирать людей.

— Мордред, это что же за херня там происходит..? — вполголоса ругался маг, отключая одни приборы и подключая другие, меняя чувствительность третьих и настройки четвёртых. — Это же надо было…

В рекордно быстро время, буквально в течение пары минут, примчался Леланд, его заместитель Дэйн и остальные, как являющиеся тайными «сподвижниками» нынешнего главы Отдела Тайн, так и нет.

— Босс, — глянул на него Дин, — все приборы будто с ума посходили! Затмение затмением, но кажется, что на континенте происходит нечто ну очень масштабное, — он постарался скрыть собственную панику за улыбкой и смехом, — врата в ад, что ли, открывают?

Селвин, как и сам Свэнсон ранее, согнал подчинённого с места и уселся лично, принявшись подробно изучать показания приборов, периодически эмоционально ругаясь. Остальные лишь стояли за его спиной, да молчаливо переглядывались.

— Как мы могли просрать такое?! — воскликнул Леланд, хватаясь за голову, — выброс силы, сравнимый с извержением вулкана! Нет, десятка вулканов сразу! И откуда?! Из Германии! — глава Отдела Тайн гневно стукнул кулаком по столу. — А я ведь говорил, что проклятые фашисты непременно что-то устроят, воспользуются сим наиредчайшим природным явлением в своих целях!

— Германии? — нахмурился Марш, — у нас же…

— Нихера! Никакой разведки! — Селвин насмешливо развёл руками в стороны. — Когда-то была, но давно вычищена. Мы — словно слепые котята и…

Звук тревоги раздался по помещению.

— Проникновение?! — всполошился Леланд, — это из… — он прервался, едва не взболтнув лишнего.

— Быть может, комнаты тех… — Свэнсон вопросительно изогнул бровь, на что Селвин странно побледнел.

— Проверить, — помертвевшим голосом произнёс он. — Живо! — брызгая слюной, указал пальцем, в сторону выхода.

Чуть ли не половина невыразимцев, являющихся «людьми» Селвина, устремились на проверку, но вот оставшиеся волшебники, кто были не в курсе ни о каких комнатах, недоуменно переглядывались.

— Эксперимент с… — начал на ходу сочинять Леланд, но не успел договорить. У входной двери уже появилась экстренная группа проверки, состоящая из дежурных авроров, обязанная сразу появляться на подобные сигналы.

Сейчас они с недоумевающим и откровенно недовольным видом осматривали запертую дверь. Ведь по инструкции, в такой ситуации она должна автоматически открываться. Так бы и произошло, если бы речь шла об основных помещениях Отдела Тайн, а не личных, достроенных по приказу самого Селвина, в которых он, зачастую, проводил не совсем одобряемые правительством эксперименты и процедуры.

Прямо на рабочем месте, не отходя далеко от нужных ему инструментов! Да и кто бы мог вообще заподозрить подобное? Это же какую наглость надо иметь..!

— Десять человек? — почесал затылок Марш, — сразу три тройки отправили? Ещё и, видимо, отдельный командир. Будто бы у нас полноценное вторжение, хе-хе…

— Не будь придурком, — поморщился его сосед, — с учётом текущего, военного положения и напряжения между странами…

— Ну началось, — вздохнул кто-то из оставшихся магов, в то время, как Леланд смотрел на иллюзию десятерых мужчин, одетых в артефактную защитную форму нового образца, введённую не так давно, из-за опасения войны. Защитная экипировка скрывала почти всё тело, включая лицо. — Быстро они запустили производство… А я слышал, что положили на полочку да забыли. Но нет, хоть что-то делается на благо усиления боевого крыла. Хех, а вы, господа, говорили: «Минимум десять лет!». Видите? — указывает на иллюзию рукой, — всего четыре месяца!

Глава Отдела Тайн покачал головой:

— Вот надо же им было всей толпой сюда подойти, да ещё и так не вовремя… — заметив интерес «обычных» невыразимцев, мужчина усмехнулся. — Ладно-ладно, расскажу вам всё, когда проверка закончится…

Впрочем, слушала его лишь часть людей. Кто-то продолжал спорить по поводу количества авроров, обязанных реагировать на подобные вызовы.

Леланд вздохнул, а потом развеял иллюзию, ещё раз посмотрев на своих переругивающихся подчинённых, одновременно думая, что же натворил Реддл, что вызвало аж срабатывание системы экстренного оповещения. В то, что «проблему» могла организовать Макфи, Селвин не верил. А вот юному Тому он не доверял, даже несмотря на клятвы, которые парень был вынужден ему дать.

«Слишком скользкий, как змея… — думал он. — Если проверка покажет, что вина на парне, то пожалуй, несмотря на всю возможную пользу, проще будет его устранить. Слишком много возни. Впрочем, свою роль он сыграть успел, подарив нам немало интересных открытий… Ох, до чего же не хочется лишаться такого материала! Надеюсь, что всё-таки вина не на нём. Если получится провести Тома в политику, то можно получить столько влияния и возможностей! А с помощью Отдела Тайн он точно сможет пробиться на вершину!»

— Тц… — поморщился Селвин, предчувствуя, как за сегодняшнее происшествие придётся выгораживать себя и Отдел, отвечая не только перед Министром, но и многочисленными сворами шакалов, такими как Треверс, МакФерлен и Пелерен. — Запустите авроров, — в кое-то веки махнул Леланд рукой, — Мерлиновы панталоны, только официальных проверок не хватало..!

Зашедшая группа мрачных колдунов, в полном боевом облачении, моментально рассредоточилась по залу, а их глава подошёл ближе, почти вплотную к самому Селвину.

— Что такое, аврор? — ухмыльнулся глава Отдела Тайн, — у нас произошёл конфликт чар, вот дверь и не открылась. Пока всё распутали… А вы — проверяйте! Или нужно особое…

Он не успел договорить, ведь активированный главой «группы проверки» артефакт моментально вывел из строя защищающее Леланда поле, созданное его защитным амулетом. «Подавитель» был одноразовым и очень сильным, разработанным специально для подобных целей, отчего стоил немногим дешевле артефактов уровня «Мастер». И, конечно же, их делали только на заказ, не продавая в общем порядке. Слишком ценная и уникальная вещь, требующая воистину дорогих компонентов. Но для сегодняшней операции, группу снарядили по максимуму.

Селвин не успел что-то добавить, ведь росчерк палочки неизвестного мага отправил прямо в его грудь убивающее проклятие. Очередной британский интриган недооценил свои силы, попав в жернова обстоятельств и большой политики. Всего одно слово Тёмного Лорда, находящегося на другом континенте, и его «руки» преданно выполнили все указания.

В этот миг, в секретных помещениях огромного Отдела Тайн, в своей комнате, находился Томас Реддл-младший. Он осторожно рассматривал простенькую куклу, с воткнутым в неё волосом, от которой исходили потоки странной, но крайне злой магии. Пару минут назад она появилась будто бы из воздуха, упав посередине его временного обиталища, выделенного Леландом.

Вопрос «Как?!» буквально отпечатался на лице юноши, ведь парень уже давно знал: трансгрессировать в Отделе Тайн нельзя. Но только что это правило было нарушено.

— Сучья жизнь и её сюрпризы, — выругался он, — мало мне того, что на меня обрушилось..?

Разумеется, вопрос остался без ответа.

Судьба снова подбросила ему загадку, но Реддл предпочёл не отвлекаться «на ерунду», ибо к своему удивлению ощутил, как держащие его нутро клятвы исчезли. Что новая, вынужденно, — едва ли не под прессом жёсткого компромата, — данная чуть более месяца назад, что старая, данная уже более года как, — во времена, когда он с Вольфом посещал Отдел Тайн в качестве экскурсии, — прекратили своё действие. Испарились, словно их никогда и не было.

— Не знаю, что там происходит, но это лучшая новость из всех за всё время летних каникул, — тихо пробурчал Том себе под нос, моментально трансфигурируя сумку, куда закинул немногие личные вещи. Парень тщательно осмотрелся, а потом наложил максимально сильные чистящие чары, уничтожая любые возможные волосы, микроскопические кусочки кожи и подобные им элементы своего тела, которые могли бы остаться в помещении. Нельзя оставлять улик.

Удовлетворённо кивнув, юноша вышел из своей комнаты, сразу услышав шум схватки. Кто-то сражался буквально в соседнем зале! Реддл не стал прислушиваться, а быстро накинул на себя комплекс защитных и скрывающих чар, а потом торопливо побежал.

«Эти помещения являются зоной «только для избранных», то есть — простым сотрудникам сюда хода нет. А сейчас в них кто-то находится. Причём не просто находится, но ещё и сражается!»

Интуиция набатом стучала в его голове, заставляя ощущать недоброе предчувствие. Впрочем, парень уже успел немного освоиться на своём вынужденном месте проживания, а потому уверенно двигался в сторону запасного выхода.

«Раз уж клятва пропала, то глупо сидеть и ждать, пока придёт новый «господин», который получит меня в наследство от старого», — мысленно хмыкнул Том, ощущая в груди жгучую ненависть. О, как же сильно он желал самолично перерезать глотку ублюдку Селвину!

Причём, на первый взгляд, парень продолжал жить обычной жизнью: он мог гулять, заниматься собственными делами, переписываться с друзьями, колдовать… но это не мешало ему ощущать вполне себе крепкую удавку на шее, принуждающую Тома действовать на пользу своему новоявленному хозяину.

«Стоило лишь Вольфу исчезнуть, как тут же закрутилось» — мрачно прикинул Реддл, стремительно пробегая помещения одно за другим. В это время здесь было пусто. Большая часть активности приходилась на ночь. Либо тогда, когда невыразимцы пользовались хроноворотами.

«А ведь говорили — используют их только для обучения! Лживые ублюдки, — скрипел юноша зубами. Он уже видел дверь, ведущую в сторону запасного выхода, которым обычно пользовались, чтобы не привлекать слишком большое внимание тех коллег, кто не входил в «тайный клуб» Леланда. Собственно, Том и сам не знал, зачем Селвин приказал ему проживать прямо тут, можно сказать, в центре Отделе Тайн, но «глупых вопросов» не задавал. Да и смысла в них не было.

— Успокаивайся, — сказал Реддл сам себе, — признай, что ты почти счастлив. Хе-хе… Конечно, это чувство вообще мало мне знакомо, но сейчас в моем животе что-то трепещет. Хороший знак. Близко, к счастью, не так ли? На самом деле это большая редкость. Радуйся, Селвин, ты не столкнулся со мной.

Юный слизеринец фыркнул.

Он хотел отомстить и убить их всех. Хотел, чтобы все невыразимцы умерли страшной смертью. Даже те, кого он никогда не видел до этого, которые не участвовали в «игре» Леланда. Юноша искренне желал причинить им боль. Он ненавидел их всех и продолжал ненавидеть дальше.

— Своей клятвой он отобрал мою способность принимать самостоятельные решения, — прищурился Том. — Ничего… ты, конечно же, сумел «сбежать» от меня. Но вот остальные… когда-нибудь, немного позже, когда я стану сильнее… когда смогу не бояться за собственное тело и жизнь… я приду за вами. И залью кровью всё это место!

Мысленно хихикнув, он заставил себя перестать говорить вслух. В конце концов, Шахлендорф однажды обмолвился, что и у стен есть уши. Так зачем давать врагу понять, что им нужно готовиться к собственной защите? Не-е-ет. Он нагрянет к ним внезапно.

«Обойдёмся даже без крови. Всё-таки, это такая грязная жидкость… Круцио выходит значительно чище и болезненнее. Нужно будет отработать его. Я даже знаю на ком… А добить можно и Авадой».

В это время, в центральном зале, распределившиеся по кругу «авроры», не сидели без дела. Невыразимцев забивали как скот, активно уничтожая и оставляя в живых лишь немногих, которых оглушали, а после превращали в небольшие, металлические болванки, которые закидывали в сумку.

— Надолго такое не скроем, — негромко произнёс один из «авроров», — затмение вот-вот закончится, а артефакты нас особо не спрячут.

— Готовность десять минут, — сделал глава группы жест рукой, — собирайте всё, что сможете, включая сотрудников. Остальное — сжечь.

Их навигатор направил ударную группу агентов Аненербе по разветвлённым коридорам Отдела Тайн. Немцы имели некоторое представление о его структуре, хоть и крайне неточную. Однако, их интересовали далеко не все комнаты, а лишь самые важные, куда они могли бы быстро проникнуть и собрать наиболее секретные сведения и уникальные артефакты. Не забыли они и про «тайные» помещения, хоть времени и едва хватило. Маги просто набросали первых же попавшихся папок и документов, а также мелкие артефактные «безделушки», которые можно было бы забрать здесь и сейчас.

Остальное подлежало уничтожению и колдуны стратегического штурмового отряда Аненербе, прямо на ходу, разбрасывали миниатюрные, артефактные бомбы. Никто не собирался давать Британскому научному отделу хоть какие-то шансы быстро оправиться от такого удара.

— Сведения оказались точны, — по-английски, но с хорошо ощущаемым акцентом, произнёс навигатор, обращаясь к главе группы, — как слабость системы оповещения, над которой получилось перехватить контроль, так и новые разработки взлома защиты и отвлечения внимания…

— И всё равно хрен бы мы что сделали, если бы поток магии из-за затмения не забил им все сенсоры, — хмыкнул глава группы. — Ещё и эти пристройки… как дети малые, которые начали играть в шпионов. Создали целую сеть дополнительных помещений, но ради секретности не стали включать в общую систему защиты Министерского корпуса, — хохотнул волшебник. — Раз решили сделать себе «тайное логово», то будьте готовы регулярно обновлять его защиту и подстраивать так, чтобы не было конфликта с основными, постоянно дорабатываемыми, барьерами.

— Его ведь так и обнаружили, верно? — усмехнулся навигатор. — Облажались, научники, — маг посмотрел на часы, а потом поднёс палочку к шее: — Пять минут.

Сообщение получили лишь те, кто носил шлем их униформы, который был специально зачарован, позволяя слышать своего навигатора почти на любом расстоянии.

Форма была разработкой лаймов, но немецкая разведка сделала документам «ноги» даже раньше, чем сами англичане осознали, насколько качественную вещь смогли создать. Теперь аналоги активно производились сразу в нескольких городах их страны.

— Трупы тоже лучше забрать, — внезапно произнёс глава группы, а потом открыл сумку, куда начали залетать превращённые в болванки мертвецы, — может что-то получится из них вытащить, — покосился он на навигатора, но тот лишь пожал плечами.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — пробурчал маг.

Пока немцы проводили зачистку Британского Отдела Тайн, Том бежал по той самой «пристройке», полностью организованной Леландом и его ближайшими подручными. Уже подходя к двери, ведущей на выход, он остановился и покосился в сторону поворота. Там была «зона отдыха», а ещё через несколько комнат — место, названное Селвином «женское крыло». А назвал он его так, потому что проживала там лишь одна особа…

Если бы у Реддла был измеритель ненависти, то сейчас его стрелка однозначно подскочила бы вверх. Он помнил момент, как Макфи оскорбляла его. А потом и её удар в спину.

«Я сделаю девке и всей вселенной огромное одолжение. Одной сукой, загрязняющей мир, станет меньше».

Сейчас «внутренние качели» Тома находились в очень активном состоянии. Его эмоции двигались туда-сюда. Он одновременно был крайне рад, что смог, непонятно каким чудом, избавиться от Леланда, но в то же время, наконец-то, отпустил свои тёмные эмоции, — которые был вынужден подавлять уже крайне долгое время, — на волю.

Остановившись у развилки, Реддл ощутил некоторое, внутреннее волнение. Ему хотелось этого, но вместе с тем, парень понимал, что не выиграет от подобного ровным счётом ничего.

«Качели» снова сдвинулись в противоположную сторону.

Том желал сразу двух вещей: пойти на выход, до которого оставались считанные метры, и в то же время зайти внутрь «женского крыла», чтобы добраться до населяющего это место постояльца. Точнее — постоялицы.

Что он планировал с ней сделать, помочь или убить, парень ещё сам не знал. Но окклюменция, полностью восстановленная им за месяцы после «смерти», позволила решить эту задачу за мгновение.

«Оставлять на себя такой жирный компромат нельзя».

Реддл кивнул сам себе и прислушался. Где-то в отдалении всё ещё раздавался шум боя, но поблизости пока оставалось тихо. Значит, у него было немного времени.

Парень завернул в коридор и быстро добрался до «комнаты отдыха». Отсюда он уже собирался завернуть в сторону личных апартаментов Макфи, где до этого бывал один единственный раз, хотя юноше, — спасибо окклюменции! — этого было достаточно, но… заметил странное несоответствие. И ладно бы оно относилось к расстановке мебели или появлению в помещении новых вещей. Однако, несоответствие касалось планировки самой зоны.

— Этот угол здесь отсутствовал, как и стена… она была дальше.

Ухмыльнувшись, Том точечно развеивает чары, одновременно, на всякий случай, накидывая на себя щит. И не прогадал, сразу поймав простенькие чары дезориентации. Но это по уровню сил они простенькие, так-то, из строя вывели бы его вполне надёжно.

«Впрочем, нет. Смог бы снять, вот только не сразу, а лишь как справился бы с хаосом в мыслях. То есть — подарил бы ей пару лишних мгновений. За это время и убить можно».

Он ощутил, как на лице образуется гримаса ярости.

«Мордред, я сейчас сорвусь! Мне нужны «счастливые мысли». Счастливые мысли! Вместе с Вольфом я убиваю эту мелкую гадину. Счастливая ли это мысль? О, да. Вполне… Макфи корчится под бесконечно долгим Круциатусом, а потом её начинает пожирать Мерзость. Заживо, само собой. Это будет счастливый день».

Реддл начал успокаиваться. «Счастливые мысли» — одна из техник, которую он изучил на втором курсе, в какой-то из книг по окклюменции. «Прошлый Том» не обращал на неё внимание, как собственно и Шахлендорф. Но вот «новый Том», который недавно снова вытащил эту книгу из своей памяти находил её крайне полезной. Хоть и лишь время от времени.

В данный момент парень уже меньше сомневался в собственном сознании. Не после того, как в нём покопались невыразимцы. Почему-то их отвращение ко многим его мыслям, необъяснимо успокоило Реддла.

«Если уж сам глава Отдела Тайн не нашёл подвоха, то наверное, его и не было, так?» — думал Том, отгоняя мысли, что Леланду было попросту всё равно или, что он не изучал их досконально, так как банально не был в подобном заинтересован.

Реддл всё равно желал задать Вольфу этот вопрос, но сомнений в собственной памяти, всё-таки стало поменьше.

— Не вынуждай меня становиться серьёзным, — прищурился юноша, рассматривая прятавшуюся за иллюзией девчонку.

— Это было моим приветствием, — с настороженной улыбкой произнесла Макфи, — что ты сделал? Клятвы пропали. Все семь..!

— Ого, — не стал скрывать довольства Том, — у меня было только две. Это чем таким тебя обкладывали?

Иви фыркнула.

— Я должна была ещё помочь им в восстановлении ритуала призыва фантомов, хоть и не знала, как это происходит. Плюс сразу несколько, касательно Вольфа…

Том нахмурился, но покачал головой. Не время и не место болтать об этом. Да даже думать!

— Я сваливаю, — произнёс парень. — Ты — со мной, потому что оставлять тебя в Отделе Тайн — создать самому себе, в будущем, кучу проблем.

Некоторое время девушка молчала, но наконец она согласно кивнула, правда держалась настороженно. Реддл хмыкнул, а потом молча развернулся, отправившись обратно. Он слышал за спиной шаги Макфи, а также размышлял. Юноша знал, что просто так клятвы не исчезают, а потому ожидал, что причиной была либо случайность, либо… принудительная и внезапная смена власти. На последнее очень уж явно намекали звуки сражений, которые, правда, уже прекратились. Но это не повод тормозить, а даже наоборот, ускориться.

Тем не менее, в голове изредка мелькали мысли о том, что всё случившееся — банальная проверка от матёрого, старого интригана, который решил, отпустив их, реализовать какие-то очередные планы.

— Про нас знали лишь приближённые Селвина, — по пути коротко бросил Том. Он спешил, но не забывал оглядываться по сторонам. — Даже наставник пока что не в курсе. Чудо, не иначе… Хотя… скорее всего это работа Леланда. Он ведь даже в Косой Переулок меня выпускал, позволял отвечать на письма и всё остальное… Я, хе-хе, вёл почти нормальную жизнь. Правда, по первому же его слову должен был, словно послушный пёсик, таскать тапочки в зубах, но это другое… верно, Макфи? Тебе-то не привыкать быть послушным пёсиком. Послушной сукой?

Иви промолчала. Она уже видела выход, а потому прикидывала, как же их отношения поменяются в очередной раз.

«Он не простит предательства — с раздражением подумала девушка. — И плевать Реддлу, что меня вынудили к этому! Не то, чтобы я не была подобному рада. Всё-таки зарядить ублюдку заклинанием в спину было очень даже приятно. Но вот теперь, когда мы сорвались с поводка и формально вернулись к тому, с чего начинали…»

У неё оставалось лишь одно преимущество, которым она и хотела воспользоваться — амулет «Мастера», вшитый в её тело и защищающий сознание. А значит… Реддл поверит тому, что она расскажет, если конечно, девочка будет достаточно убедительна.

Вместе с тем, колдуны Аненербе уже направлялись на выход. Ими было убито порядка четырёх десятков учёных, включая главу Отдела Тайн — Леланда Селвина. Тело последнего, вместе с кучкой остальных, даже было взято ими с собой. Командующий операцией был крайне рад подобному.

— Мало того, кроме всего прочего, ещё получилось забрать два десятка хроноворотов, — улыбался он, — остальное — уничтожили. Это тянет на повышение!

— Если выберемся живыми, — буркнул навигатор.

Подойдя к лифтам, он открыл свой чемодан, бросив его на землю. Туда быстро переместилась вся девятка волшебников, вместе со своей поклажей. Немец закрыл чемодан, а потом быстро снял экипировку, вновь представ пожилым мужчиной, преклонного возраста.

Зайдя в лифт, маг сделал глоток мерзкого на вкус оборотного зелья, продлевая длительность своего облика. Что же, теперь осталось лишь неспешно пройти на выход, притворяясь до смерти уставшим человеком, не дождавшимся своей очереди. Эту роль он сыграет очень, очень хорошо!

«А дальше будет взрыв», — мысленно улыбнулся диверсант.

Между тем, Том и Иви поднялись по длинной лестнице и оказались напротив неприметной двери. Она была полупрозрачной и за ней была заметна толпа идущих по улице маглов. Это был портал, наподобие входа в Косой Переулок или платформу «Девять и три четверти». Данный же проход вёл на Долстон — одну из центральных улиц Лондона, где размещалось множество баров, ресторанов, кабаре и иных развлечений. Формально, местечко принадлежало «Бритвам», вот только власти у них здесь было маловато. Слишком близко к столичным «небожителям», которые предпочитали работать со знакомой им системой — полицией.

— Итак, — развернулся Реддл к своей спутнице, — прежде чем мы выйдем отсюда, надо кое-что обсудить.

Иви молчала. Она знала, что Том осознаёт её подневольность. Стоящий перед ней парень был достаточно умным для подобного. Вот только это ничего не значило. Реддл мог понимать, прекрасно понимать, даже лучше её самой! Но всё равно убить её.

Том смотрел на девчонку и в голове крутилось много мыслей. Он успел вдоволь всё обдумать за эти месяцы. Его настроение скакало от желания мучительно убить Иви, до спокойного продолжения «сотрудничества».

«Я убью её в следующий раз», — качнулись внутренние качели.

— Убирайся с глаз моих, Макфи, — произнёс Том. — И не возвращайся в Хогвартс. Иначе я убью тебя. Сваливай к Вольфгангу. Уж не знаю, как ты это сделаешь. Хоть совиной почтой. Заодно расскажешь ему о всей этой… передряге, куда мы угодили, во многом по его же вине.

Реддл вытащил из сумки с личными вещами, которые успел собрать перед уходом, Сквозное зеркало. Это был тот артефакт, который он передал сотрудникам ДМП после допроса, однако в дальнейшем Селвин просто подменил его на другое, а настоящее передал Тому.

— Это — средство связи. Твоего-то нет. Не успел Вольф передать… Ты ведь тогда была совсем поехавшей, — парень хмыкнул. — Так что бери моё.

На пару мгновений он замолчал, а потом аж затрясся.

— Потому что если ты останешься, то рано или поздно я сорвусь! Выпотрошу, как рыбу. Заставлю смотреть на собственные кишки, пока будешь истекать кровью. Нет, пока будешь корчиться от пыточного! Поняла?!

— Да, — быстро кивнула Иви, забирая зеркало и подбегая к двери. Уже открыв её, она обернулась и посмотрела на Реддла. — Прости, Том.

Через секунду на площадке остался лишь парень, который хмуро засунул руки в карманы и задрал голову. На душе скребли кошки. Только что он прогнал второго человека, который, несмотря ни на что, был ему близок.

— И кто в этом виноват? — тихо прошептал он себе под нос.

Чему-то ухмыльнувшись и покачав головой, Реддл тоже направился на выход.

Я покидал зал в смешанных чувствах, одновременно ощущая на душе новые клятвы, заместо исчезнувшей старой. Неприятное ощущение, надо полагать… Это про новые, если что, не про старые. Со старой… Признаться, её исчезновение поставило меня в тупик. В первый момент я посчитал, что так повлиял ритуал. Каким-то образом он «впитал» в себя не только окружающую магию, но и мою клятву.

Вот только это была глупость, не достойная даже того, чтобы о ней думать.

Значит, оставался лишь один вариант. Селвин отменил клятву, либо… погиб. И почему-то мне кажется, что верным является именно второй вариант.

Плевать на Леланда. Какая разница, что он там сотворил? Меня больше волнует реальность и то, что произошло только что.

Тогда, наблюдая за происходящим, я чувствовал себя, словно песчинка, плывущая по бездонному океану. Магии было так много, что она пронизывала всё моё естество. Я ощутил новый энергетический фон, который наполнил не просто всё помещение или Министериум, а кажется, будто бы всю страну.

Он был тяжёлый и сильный, будто бы что-то давило. А ещё… взгляд. На краткий миг мне показалось, будто бы я увидел его, когда формировался каркас из душ. Хорошо, что отец был рядом и своевременно, хоть и короткими, рубленными фразами, освещал происходящее.

Каркас из душ формировал… тело, а артефакт в виде Куба — сердце. Маги Германии создали своего собственного бога! Натурально!

Теперь его будут продолжать питать душами и для этого отлично подойдёт война, вместе с… концентрационными лагерями. Нежити не нужны души, пище для оборотней и вампиров тоже. Даже химерам не особо-то они нужны, ведь можно заменить животными.

Все эти души теперь… идут на корм.

Они всасываются и заставляют новоявленную сущность расти, увеличивать свою мощь… И вся эта сила сосредоточена в одних руках — у Гриндевальда.

Настоящее супероружие. Куда там ядерной бомбе! Это… намного сильнее и опаснее. Что подобному существу может противопоставить волшебник?! Как минимум, оно не живое! Да эта тварь на порядок сильнее любого! Что человеку может сделать муравей? Десять муравьёв? Сто?!

Даже если муравьёв будут тысячи и миллионы, человек может просто надеть специальный защитный костюм и использовать напалм.

Что я хотел этим сказать? В моём примере число не имеет значение. Вот и здесь…

— Это концептуальное существо, — произнёс Эмерик, — и не может быть уничтожено. «Бог» — это иной уровень, пусть даже новорождённый. Простым смертным не тягаться с ним.

— Но можно создать ритуал, который сумеет потягаться, — прикинул я.

Угу, муравьи могут позвать на помощь пчёл, ос, пауков, либо даже тигра. Почему нет? Тогда человек вынужден будет отступить.

— Его мощь должна быть колоссальна, — без улыбки кивнул отец, — что-то на уровне того, что было сотворено нами сегодня.

— Что этот «Бог» представляет из себя? — мне действительно было интересно и не вываливал вопросы сотнями я лишь потому, что старался хоть немного держать себя в руках.

— Я бы назвал его… «ветер перемен», — задумчиво ответил Эмерик, — способный изменить само мироздание своим потоком. Существо, вечно голодное до силы и власти, стремящееся поглотить душу, а тело выплюнуть, как мешок с мусором, породив… нечто новое, бесконечно изменённое под напором собственной мощи.

— Знаешь, звучит жутковато, — натянуто улыбаюсь ему, — вы не могли выбрать в качестве «бога» что-то, — делаю неопределённый жест рукой, — менее жуткое? Старика в белой тоге, с длинной, седой бородой. Юную деву, с золотыми локонами…

— Суровые времена требуют суровых мер, — положил отец руку мне на плечо, — зато теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что ты должен быть на нашей стороне? Этот новый «бог» контролируется Повелителем и он не забудет тех, кто помог ему. Ты очень правильно сделал, дав клятву не лично герру Гриндевальду, а всему Рейху.

— Который простоит тысячу лет, — придаю улыбке на лице оттенок гордости. Как можно было бы поступить иначе?

— И даже больше, — улыбнулся мужчина, беспокойно глянув на затянутое тьмой небо. Сквозь него едва-едва прорывалось солнце.

— Кажется, герру Гриндевальду нужно срочно сделать заявление в народ, либо… «свернуть» этого бога. Да хотя бы сделать дырочку. Или перевести тучи в состояние «прозрачности».

— Заявление… да. Остальное — недопустимо, — покачал головой Эмерик, — во-первых, его аура будет насыщать каждого немецкого волшебника, о чём Повелитель уже должен был позаботиться. Это сделает каждого немецкого волшебника сильнее. Во-вторых, «бог» будет наблюдать и зарождать разум, что для нас крайне важно, ибо безмозглая тварь скорее всё испортит, чем поможет. А в третьих — люди должны привыкать. Теперь так будет всегда.

— И как это назовут? Теневой Берлин? — выгибаю я бровь.

— Неплохо, — хлопнул он в ладоши, — может и так.

— Кхм… шутки шутками, но… ты же не всерьёз, верно? Жить во тьме — такая себе перспектива. Мы же не под землёй обитаем. Как минимум, в темноте нельзя будет выращивать пищу, — как маленькому объяснял ему я, — чем мы будем питаться? Грибами и плесенью?

— Это «бог» перемен, — хмыкнул отец, — урожай не погибнет, а эволюционирует, ведь его контролирует Геллерт. Мы уже составили длинный список всего, что пойдёт на изменение, подготовив соответствующие ритуалы. И… — он даже на миг оглянулся, а потом наклонился к самому уху. — В награду за службу, я… а также ты — ведь я попросил за тебя! — пройдём ритуал насыщения первородной силой этого «бога». Изменимся и станем сверхлюдьми!

Кажется, ему не терпелось рассказать мне эту мысль. Отец был очень воодушевлён и горд.

Лишь окклюменция не позволила мне остановиться в ступоре и глупо уставиться на Эмерика. Почему-то от его фразы потянуло немедленно собрать чемодан и валить отсюда подальше. Изменение?! Я что, недостаточно себя изменил?!

— Подумай, сын, — быстро произнёс мужчина, — это возможность прикоснуться к силе настоящего бога. Гриндевальд даёт такую награду лишь мне. Я же попросил за тебя — сегодня, сразу после ритуала и твоих клятв. Его очень тронул факт, что ты так верен нам, Германии и Рейху. Ведь все остальные пытаются подмазаться именно к самому Повелителю. Лебезят, стоя на коленях и давая клятвы «великому Гриндевальду», а ты… ты — молодец…

Ага, я такой.

— …потому он выдал мне это разрешение. Мы двое станем теми, кто заполучит весь мир! — его глаза фанатично блестели, — встанем за спиной величайшего мага всех времён и это будет тем, что сделает нас не простыми людьми, не простыми волшебниками, но теми, кто станет выше людей и волшебников.

Эмерик перевёл свой взор на меня и странно улыбнулся.

— Кто ещё достоин такой чести больше, чем ты, Вольф? Давай-ка откровенно, пока у меня, ха-ха, такое хорошее настроение! Ты странный, непохожий на остальных. Но ты — тот, кто нужен. Мне, Геллерту, этой стране. За тобой будущее, сын мой. Так возьми эту силу. Возьми силу бога и стань равен ему.

Волна дрожи прошла по телу. От слов отца меня бросало то в жар, то в холод. Я ощущал на себе взор чужих глаз, взгляд неизвестной сущности, которая охватила своими щупальцами весь город и, уверен, не остановится на этом. Это… «нечто» будто бы оценивало меня. В конце концов, почему фраза «новорождённый», которая относилась к «богу», должна означать неразумность? Подобное существо, может иметь возможность считать память всех своих жертв, как, например, та тварь, что появилась за место Иви, после «Нашествия смерти».

Спонтанное желание, такое резкое, что я даже ощутил укол в своей голове. Почему бы… чего я теряю… и так придётся…

Я приму твою силу, — мысленно обращаюсь я к затянутому тучами небу, на краткий миг убирая окклюментные блоки, — прочти мою память. Узнай всё, через что тебе предстоит пройти. А я… согласен измениться.

Почему-то я считал, что это сработает. На краткий миг я был уверен, что сейчас…

Ничего. Не случилось ровным счётом ничего.

Окклюментные блоки вернулись на место. Что же, я дал тебе шанс. Не знаю, как именно тебя разберут на запчасти, но точно сделают это за следующие семь лет. Время есть.

Паника на улице, по мере сил, прекращалась при помощи волшебников, которые получили срочные приказы от своего руководства. Тех же, в свою очередь, оповестили приближённые Гриндевальда.

Берлин и возможно остальные города, которых накрыло «облако тьмы», входили в прежнее состояние, хоть и с трудом. Большим трудом. Люди желали возвращение света солнца и я их понимал.

Сегодня работали школы, но я её прогулял. Сегодня работали лаборатории, но и в ней я не появился. Ради ритуала и ради клятв. Признаю… это стоило того.

— Только взгляни на это, Лин, — едва слышно прошептал я девушке без лица, которая стояла за моей спиной, положив руки на плечи, — по итогу, я смотрел затмение именно с тобой. Это судьба, не так ли?

Мне показалось, что её мышцы натянулись, меняя выражение лица. Это было ехидство? Да! Наверняка!

Мысленно улыбаюсь, глядя на неё, а потом перевожу взгляд на тёмное небо.

«Скажи, что ты видишь?» — раздался шёпот Хоукинс, почему-то пробирающий меня насквозь.