Храни её

Винченцо поднимает голову, ежится от холода пьемонтского утра. Сначала думает, что его разбудил рассвет, но тот едва проклевывается, еще только ложится розовым бликом на оконный переплет. И тогда он понимает. Рука человека, у одра которого он бдит, судорожно сжимает ему ладонь. Дыхание прерывается, глаза открыты — и уже не видят.

Машинально Винченцо трогает ключ, висящий на шее. Позже он вернется, чтобы увидеть «Пьету». И потом еще, еще и еще, пока не поймет. Возможно, именно это пытался сказать ему скульптор перед тем, как уйти. Смотри еще. Возможно, падре упустил какую-то мелочь, одну из тех микроскопических деталей, из которых зреют революции.

Ладонь, держащая его руку, медленно слабеет. Последний взмах маятника, последний тик-так, и часы остановятся. Вдали на горизонте чуть проступают Альпы. В еще черном небе светящаяся точка неспешно чертит орбиту.

Мимо Виталиани, рожденный в мире птиц, умирает под оком спутника.