Исетская Академия. Дневники мертвеца (СИ)

Глава пятнадцатая, рассказывающая о курьезных встречах в библиотеке

6 октября 1830 года по Арагонскому календарю

— Доброе утро, мадмуазель, — Борис Бравадин наглым взглядом осмотрел Соланж, Гастона, книгу. — Не ожидал вас здесь увидеть.

— Доброе утро, студент. Решили заглянуть с утра в библиотеку? Весьма похвально, одобряю. Надеюсь, это поможет вам подготовиться к экзаменам получше. Снисхождения не будет!

— А вы к чему решили подготовиться, мадмуазель? Разучиваете историю нашей империи? Тоже экзамен будете сдавать? Если хотите, я могу дать вам несколько уроков, ведь мой покойный дедушка — автор Истории великой России в десяти томах.

Соланж глубоко вдохнула, пытаясь усмирить сразу все нахлынувшие чувства: раздражение, злость, страх. Она не заметила появления чужака, глупо подставилась! Он ведь слышал каждое ее слово, в том числе и о дневниках. А они с Гастоном собирались хранить их в тайне, и вот, пожалуйста!

Вечно этот Бравадин оказывался не в том месте и не в то время. Он что, следил за ней? Ланж с трудом держала лицо, и сдерживала Гастона, лютым взглядом сверлившего фамильяра-кота, принадлежавшего студенту.

— Вы снова переходите границы дозволенного. Неужели беседа с нашим деканом прошла зря? Может, стоит снова отвести вас к господину Бунину?

Рядом раздался смешок.

— Вам крайне повезло, что господин Бунин сам пришел к вам!

Присутствующие повернулись к декану, разглядывавшему их с искренним любопытством. Ланж и Бравадин синхронно с ним поздоровались, и недовольно переглянулись.

— Ну так что опять случилось, господин студент? Вы продолжаете проявлять вопиющее неуважение к преподавательнице? Неужели вы считаете такое поведение достойным? — мягко пенял его декан. — Или вы не считаетесь с моими словами, раз позволяете себе быть грубым с мадмуазель Ганьон после нашей беседы в деканате? — теперь его голос источал угрозу.

Под грозным взглядом Бунина Борис Бравадин заметно сник, хотя не оставлял попыток оправдаться.

— Я просто хотел пожелать доброго утра мадмуазель, и предложил свою помощь, если она пригодится.

— Помощь? От вас? И чем вы можете быть полезны моей коллеге? — от гнева он перешел к веселью. — А я, декан факультета магов, могу к вам обращаться в случае необходимости? А декан ведяв или оборотней?

— Что у вас там про оборотней?

Шесть пар глаз (включая Соланж, Бориса, Бунина и их фамильяров) повернулись на резкий голос, и увидели нахмуренного господина Рыкова, возглавлявшего факультет оборотней.

— Ну? — нетерпеливо повторил он.

— Ничего особенного, — ухмыльнулся Бунин. — А вы тоже по делу с утра в библиотеку? Наша мадмуазель явилась изучать историю, — он указал рукой на книгу, — до конца занятий подождать не смогла. Студент Бравадин здесь для оказания помощи преподавательскому составу, что и умиляет, и пугает одновременно (кто знает, кому достанется привилегия стать следующим ректором, может и этому юноше удастся свершить чудо?)

— Так вы считаете, чтобы стать ректором, необходимо только чудо?

Восемь пар глаз обратились к Дмитрию Онежскому, наблюдавшему за необычным собранием в библиотеке.

— Ну что вы, никто так не считает, господин ректор, — с издевательской почтительностью ответил Бунин, но что-то в его тоне намекало больше на издевательство, чем на почтение.

— А вы сами что здесь делаете? — прищурившись спросил Рыков. — У полок с историей Российской империи. Тоже знания освежаете? Или решили покуситься на власть главного библиотекаря?

— Пока что главный библиотекарь здесь я! — в разговор вступил новый голос, и десять пар глаз обернулись к Илье Мизинцеву. — И я настоятельно вас прошу покинуть библиотеку, немедленно!

Соланж, студент Борис Бравадин, деканы Бунин и Рыков, а также ректор Онежский и пять их фамильяров под надзором строгого Мизинцева вышли из библиотеки. Ланж попыталась спрятать за спиной книгу, но Илья забрал ее, велев приходить вечером, и не нарушать правила пользования книгами.

— Да, он весьма ревностен, когда дело касается его обязанностей и любимой библиотеки, — со смешком сказал Бунин, повернулся, едва заметно подмигнул Соланж, и уверенным шагом покинул собрание.

— Студент, составьте мне компанию! — бросил он, не поворачивая головы, но таким тоном, что Борис не посмел ослушаться.

Рыков сверкнул глазами, и, не говоря ни слова, умчался в подземелье.

— Какое утро у нас. Однако! — весело заметил Онежский.

Соланж посмотрела ему в лицо, и заметила, что с начала учебного года он заметно осунулся, бородка отросла, хотя по-прежнему была ухоженной, но морщины вокруг глаз усилились, и общее впечатление свидетельствовало о затяжной бессоннице.

— Ты видел, Гастон, в каком он состоянии? — спросила она у фамильяра, когда они остались наедине. — В Академии явно что-то творится!

— А знаешь, что я еще заметил? Что все утренние посетители библиотеки явились к одному и тому же стеллажу с книгами по истории России.