Исетская Академия. Дневники мертвеца (СИ)

Глава тридцать девятая, рассказывающая об обмене одной жизни на другую

10 декабря 1830 года по Арагонскому календарю

Когда мертвец клянется своей жизнью — это считается наивысшей формой насмешки, но бедная Алия об этом не знала: она намеревалась спасти подругу любой ценой, и верила, что Диана не причинит настоящего вреда им с Улей. После нескольких минут размышлений ей даже стало жаль Окскую, которая так отчаялась, что готова была пойти на все, лишь бы вызволить возлюбленного из темницы.

— Что в этом плохого, Мик? — убеждала она своего фамильяра-кота. — Мы поможем голубкам воссоединиться.

— Но Диану обвинили в использовании темной магии, она преступница! Да и зачем было похищать Улю? Могла бы просто попросить о помощи.

— Все равно, у нас нет выбора. Ты помнишь, Диана сказала, что, если я расскажу обо всем Онежскому, то Ульяна пострадает.

— Вот именно! Она похитила ученицу, и манипулирует тобой, чтобы ты стала ее пособницей. Не зря же оборотня посадили за решетку.

— Я все решила. Мик, — упрямо заявила девочка. — И ты должен меня поддержать.

— Ох, Аля, и как ты собираешься обмануть мадмуазель Ганьон? Она ведь заметит отсутствие ученицы.

— Конечно заметит, поднимется шум, и мы незаметно выпустим Герцога!

— Наоборот, если такое случится, охрану усилят. Давай ты скажешь, что тебе стало плохо, и попросишь отвезти в Академию. А там сбежишь незаметно, освободишь Герцога, он вернется к Диане, и та вернет нам Улю. Никто тогда не догадается ни о похищении, ни о твоем участии.

— Какой ты умный, Мик!

По пути к Соланж Ганьон они успели купить побольше леденцов, чтобы угостить Ульяну, когда она вернется, и только тогда подошли к парижанке.

— Простите, мадмуазель! — тревожно обратилась Алия к преподавательнице. — У меня заболел живот, можно вернуться в Академию?

— Разумеется, но сначала я проверю степень опасности вашего состояния. Вдруг вам нужна неотложная помощь.

— Не нужно! — поспешно возразила Алия, не давай ей сделать проверочную вязь. — Он болит в другом плане. Ну, у меня бывает такое от пирожков, мне нужно сходить… ну, вы понимаете.

— О, простите! Конечно, дайте мне минуту, нужно уведомить ректора.

— Я подожду.

Соланж поспешила к Онежскому, стараясь подавить волнение, вечно охватывающее ее при виде ректора.

— Господин Онежский, — обратилась она совершенно спокойным тоном, — позвольте сопроводить в Академию ученицу. Ей срочно нужно вернуться.

— Что-то случилось?

— Ничего опасного для здоровья. Но поспешить нужно, — добавила она с невольной улыбкой.

— Тогда поспешите, — не удержался от ответной улыбки Дмитрий.

— Ну и почему ты такой доверчивый, Митя! — сказал Мизинцев, когда Ланж удалилась на достаточное расстояние. — Эта вертихвостка веревки из тебя вьет, а ты и рад. Стоит ей улыбнуться своими пухлыми губками, как ты тут же забываешь о ее предательстве.

— Пожалуйста, прекрати ее постоянно оскорблять!

— Я не верю ей, и боюсь, тебе еще придется поплатиться за свою доброту.

Пока они спорили, Соланж заколдовала сани, и вдвоем с Алией они поехали обратно в Академию. Конечно, парижанке было жаль покидать город так рано, но скоро должна состояться новая вылазка, что изрядно успокаивало.

— Мадмуазель, позвольте спросить.

— Спрашивай.

— Почему не у всех магов есть фамильяры?

— Видишь ли, — вздохнула парижанка, — фамильяр служит маркером родовитости или магической одаренности человека. Мой Гастон на протяжении многих столетий являлся членам семьи Ганьон, как и фамильяр нашего ректора является духом-покровителем рода Онежских. Однако те, кто не имеет подобной привилегии, могут получить фамильяра благодаря искре своего дара: она должна привлечь духа из забытья, который воплотится в форме какого-либо животного. Только подобная связь не является крепкой, как у родовых фамильяров. Например, я видела много примеров, когда фамильяры служили сразу нескольким людям, если того желали.

— Мой Мик пришел ко мне, а у моей лучшей подруги нет фамильяра. Как и у Дианы Окской.

— Почему ты заговорила об этой девушке? — напряглась Ланж.

Алия испугалась, но быстро нашла отговорку:

— Вы прибыли в Академию относительно недавно, и не знаете всего. Герман Герцог раньше встречался с волшебницей-московитянкой из старинного рода. Она в прошлом году окончила обучение, но до этого — изрядно измучила Окскую. Все же знали, что Диана влюбилась в Герцога, и его девушка высмеивала Окскую, говорила, что она безродная и настолько бездарная, что к ней даже не пришел фамильяр.

Соланж действительно не знала таких подробностей, и ей невольно стало жаль Диану. Теперь понятно, почему девушка так обозлилась.

— Знаешь, — сказала она Алие, — порой наш мир бывает жесток, и пытается сравнять наши чувства, достоинство и саму жизнь с землей. Порой нам говорят, что мы не достойны, что мы хуже кого-то только потому, что родились не на бархатных перинах, или дар недостаточно силен, но все это ерунда! Мы равны от рождения, и наше равенство зиждется на том, что каждая жизнь — одинаково бесценна. Если отмести богатство, власть и магию — мы одинаковые, мы просто люди со своими чувствами, переживаниями, надеждами. Именно это лежит в основе нашего вида, и никогда не позволяй никому это у тебя отнять!

Ученица удивленно посмотрела на Соланж, и медленно кивнула.

Ланж отвернулась, пытаясь совладать с эмоциями. Ей пришлось пройти долгий путь, чтобы осознать все то, что она только что сказала.

Прибыв в замок, Ганьон сопроводила ученицу в общежитие, удостоверилась, что все хорошо, и отправилась к себе. Алия выждала десять минут, и они с Миком осторожно стали спускаться вглубь подземелья. Диана подробно описала, как найти тюремные камеры, и освободить оборотня.

— Уверена? Может, расскажем мадмуазель Ганьон?

— Нет, Мик, нельзя. Мы справимся, всего-то нужно сбросить этот мешочек в коридор!

— Герцога охраняют не дураки, вдруг стражники поймут, что происходит, и сумеют нас схватить?

— Не схватят, этот мешочек перебивает живую энергию, нас не почувствуют.

Как и Борис Бравадин еще совсем недавно, Алия со своим фамильяром остановились за углом, набираясь храбрости осуществить задуманное. Сейчас Бравадин сидел в соседней камере с Герцогом, но Алия этого не знала: скрывая от учеников правду, Онежский, сам того не ведая, позволил мертвецам использовать детей в своих гнусных планах.

Не давая себе времени передумать, Аля еще раз вспомнила подругу, ради которой пошла на отчаянный шаг, и бросила мешочек в коридор со стражей. Послышался хлопок, прерванный возглас, все заволокло пылью, и девочка осторожно выглянула из укрытия. Мужчины лежали на полу, их лиц она не видела, но, в любом случае, Диана не солгала, сказав, что никто не узнает о ее участии. Девочка попыталась открывать дверь, за которой был заперт Герцог, а Мик, выгнув спину, зашипел на стражников.

— Аля, они…

Рука мага резко схватила фамильяра за шею, с силой сдавливая пальцы.

— Мик! — закричала девочка.

Стражники поднимались медленно, их движения были ломаными, резкими, а конечности выгибались с жутким хрустом. Алия прижалась спиной к двери, не в силах пошевелиться, и лишь смотрела, как маги с осыпающейся с лиц кожей надвигались на нее.